святая в безумстве

знаком был я с юношей,
без роду и племени, без веры и совести,
наверное, без души.

он больше вас выстрадал,
стерпел, больше пережил,
сломался
и согрешил.

он кровью испачкался, засохла что ржавчиной на бледных сухих локтях, он сам себя проклял, простил и поджег алтарь,

восстав на чужих костях.

я знал его подданных, и верных, и подлых, но, шкуру свою храня, готовых предать его, истина годная –

быть верным тому, чья надежней броня.

я видел и девушку,
кудрявую, гордую,
отчаянно храбрую –
горела костром.

она ему верила,
[она в него верила]
и так была предана,
гляди-ка востро.

доверие – слабость, а после – предательство,
он бог был,
чудовище,
а не человек.

ее сумасшедшее помешательство,
кумир рукотворный, вы знаете, – грех.

не властна над временем,
дурнела и старилась
Белла, сходя с ума,

идя за Хозяином,
лесами, смертями
и вот перед ней – тюрьма. не страшно и это, подумаешь, каторга, могущество в наших руках. увидит, узнает он, как Белла предана, готова лежать в ногах.

и будучи верною, ему только верною – и телом и всем существом, носила под сердцем, под кожею бледною Белла чужое дите. оно – плод минутного сумасшествия, отчаяния и тоски, оно – настоящее грязное бедствие, страшнее никто не грешил. 

ей муж был противен – навязанный обществом, и нежность его – кандалы, теряя рассудок, ища одиночества, сбивая всю злость об углы,

она убежала и снова все бросила, к Хозяйским швырнула ногам, босыми ступнями да мокрою осенью, уверенная, он – Адам.

и, выдумав верное наказание, себя же саму кляня, ненужное вымолив покаяние, хлебнула она огня; хлебнула горячего, исступленного огня смерти и войны, где не было побежденного, где в горестях все равны. и ласково, и отчаянно купаясь в чужой крови, узнала она нечаянно – а дело-то не в любви.

любила она не дьявола,
не верила никому,
самою собой не правила,
хотела она войну.

войну получила горькую, все дальше сходя с ума; и радостная, и стойкая решила уйти сама. не просто уйти – отчаянно, в бою показать всю прыть, поддаться удару матери, которой уже не быть. она и смеялась, и плакала на смертном своем одре – принцесса из Ада жалкая, горящая на костре. безумная и ненужная, тугой затянув корсет; невинная, но замужняя, выплевывала

яркий свет.

при жизни на все готовая, чтоб дьявола стать слугой; дотлев до костей, спокойная,

стезя ее – быть святой.