Бомж

Однажды я в городе встретил бомжа,
На светлой от солнца улице.
Хоть было тепло, он как лист дрожал,
Сидел на дороге, сутулился.

Хотел он подняться, но не было сил,
А взглядом, ища прохожих,
Он руку тянул к ним и помощь просил,
И ждал, кто подняться поможет?

Но все обходили его стороной,
Мараться никто не хотел,
А он, прислонившись к бордюру спиной,
Беспомощно в след им глядел. 

На вид ему было лет за шестьдесят,
Но в волосе нет седины,
Измученно-тусклый, безжизненный взгляд,
Как у инвалида войны.

В советское время он был инженер,
Но девяностые в страну пришли лихие.
И стала жить страна на западный манер.
Вновь образованная, Новая Россия.

Имел он, потеряв работу, три пути.
А, видно, парень был тогда не хилый… 
Иль в рэкет, или бомжевать пойти,
Или копать на кладбищах могилы. 

И он пошел, как честный, бомжевать,
Не взяв на душу  - рэкета, тяжелый камень.
И двадцать с лишним лет учился выживать,
Пройдя семьи потерю, голод, лед и пламень.

Не став убийцей, стал бомжем,
И все с презрением его обходят мимо.
Канализация – его родимый дом
И крепость для бродяги – пилигрима.

Не воровал и денег не просил.
Жил тем, что в баке мусорном найдет.
Я сколько с ним не говорил, он не курил.
И было видно, что запоями не пьет.

Когда-то в Афгане он год воевал.
Имелись и орден, и красная книжка.
Он орден на рынке барыге продал.
Чтоб выжил с раненьем парнишка.

Сейчас ему полных всего сорок семь,
Но старый душой он и телом.
А веру в людей потерял насовсем.
И в бога – написана мелом.

Я руку ему от души протянул
И, взяв его руку в коростах,
Про деньги на ухо, слегка намекнул.
Хоть мне это было не просто.

Он денег не взял, не спросил закурить,
Лишь только сказал: «Брат, спасибо». 
И слабой походкой пошел дальше жить
По жизни нелегкой изгибам.