друг, у которого нет друзей

друг, у которого нет друзей, прячет оскому в моей щеке, тычется рыжим лисьём к руке, жмётся о левый бок. тянутся друмлины-ледники, ветры норд-остом тревожат мир; мёртво и стыло. он говорит: к завтрему заживёт. не заживает. но лес – искал, дремлющий дрожью идёт оскал; это не я его привязал – сказкой заведено. непримиримо в колени выть, цепь – поднебесной тесьмою нить – не перерезать, не разрубить. не отпустить ладонь. плачет – надломленностью крещён; что же я – выйду ловить с ружьём; что же ты – куцым махнёшь хвостом, сгорбишься – леденеть? снегом и мхом занесённый мой, ищешь ли с хель разделить простой, адова дочь ли вернёт домой, страшный мотив напев?.. меркнет плеяда – пора, пора! гончие живо со звёзд глядят, стынут с медведицей до утра, рыщут лисовый след. рыжий бескровной горит свечой; ночью счастливое – нипочём. он затихает – и горячо шепчет, как глух и слеп, как ни буранам и ни молвам, ни на востоке застывшим псам – не возвратить его, не отдать. внемлю – молю, ломлюсь – вижу: с высот серебрится смерть; лису так хочется пить и петь, лис на печальной больной луне кротко везёт свой груз. лес искривился, как тяжкий воз; морок коснулся его волос. сказке случается быть другой, если герой – не ты. всё, что останется – зимовать, ведать, куда унесёт река, из ледяного себя взваяв, гонящей ждать руки. цепь не порвётся; я созидал, я долго веровал и искал, как же так вышло, что, наверстав, велено мне терять?.. друг не прощается, не зовёт. друг подбирает озябший хвост и замирает в моё плечо – зло, беспробудно спать.