Монастырская поэма-сказ ч. 3

На дворе уж печальная осень.
Мы сложили поленницы дров,
И из кучи в сарай переносим
В ведрах пыльный коричневый торф.
Сестры длинною встали цепочкой  -
Веселее работа идет.
Это все еще только цветочки  -
Самый труд впереди меня ждет.
Карусель белоснежных пушинок
Закружилась вдруг около нас.
В ведрах тащим скорей и корзинах
Торф последний, ворча и смеясь.

К Рождеству сокращается время  -
Столько надо всего рисовать!
Одному непосильное бремя
Предстоит в одиночку поднять.
Не хватает часов мне рабочих,
Но здоровья хватает пока,
И все чаще бессонные ночи
Провожу, подремавши слегка.

Начались благодатные Святки,
И из келии в келью, звеня,
Полились ручейками колядки
Для Христова прекрасного дня.
А зима между тем не дремала, -
Неустанно, и ночью, и днем,
Ригу снегом густым засыпАла
Она с северным ветром вдвоем.

И с утра выходило нас много,
Удивляя прохожих людей,
За воротами драить дорогу
Вдоль стены и трамвайных путей.
И вопрос поднимался острый, -
Коль двоиться не мог человек,
Приходилось делиться сестрам:
Кто - на просфоры, кто - на снег.
Молодых оставалось мало,
На их плечи весь падал труд.
Тяжелее вдвойне бывало
Управляться и там, и тут.

Но весна сквозь сугробы и льдины
Зашумела потоками вод.
Мне сказали, что завтра с Ниной
Я иду на свечной завод.
Непонятно мне: что же это?
Неужели завод большой,
Далеко за оградой где-то,
И народ там совсем чужой?
Но прошли мы совсем немножко:
У вторых монастырских ворот
Небольшая пред нами сторожка
Под названием громким: "завод".

В длинной комнате здесь две печи,
Барабана огромных два.
Уже Нина без долгой речи
Разжигает в печке дрова.
Мне скребок вручается острый -
Налепившийся воск отчищать.
Мой начальник, к счастью, не грозный,
Хорошо с ним труды начинать.

А труды предстоят большие -
Все огарки перетопить,
Да в тазы, что формой служили,
Процедив через сито, разлить.
В углу горы - мешки огарков,
К потолку громоздятся тазы...
Скоро будет нам очень жарко
На пороге ранней весны.
Тазик, воском горячим полный,
Поднимаю за ручки с трудом;
Обливаясь сама невольно,
Уношу на холод, за дом.

С непривычной такой натуги
Долго некогда отдыхать:
Разболелись наутро руки,
Но пора тазы выбивать.
Тяжелее как будто стали
Темно-желтые эти круги...
Руки слушаться перестали,
Просим: "Господи, помоги!"

Сверху воск и блестящ, и гладок,
Снизу - все, чем был засорен.
Отчищается этот осадок
Лишь тяжелым большим топором.
Чистый круг забирает Нина,
И опять его топором
На большие куски, как глину,
Разбивает, потрясши дом.
А теперь восковыми кусками
Загружает она котел.
Скоро воск этот станет свечами,
Только час еще не пришел.

Непростая у нас работа...
Воск горячий заполнил чан,
Золотится и пахнет медом,
Нитка вьется на барабан.
В воск ныряет, под крестовину,
На другой барабан спешит.
Свечи в виде веревки длинной -
Непривычен такой их вид.
Надо сделать и самых тонких,
И больших, толщиной в канат.
Долго маются две девчонки,
Если начат новый накат.
Отойти уже невозможно
Подкрепиться ни ей, ни мне,
Пока, сняв накат осторожно,
Не нарежем по нужной длине.

Вот и "резка", длиной в три метра,
Без которой не жить ни дня,
Под которою, как от ветра,
Постоянно шатает меня.
Крест Спасителя я вспоминаю,
Пока желоб сей волоку...
Нина уж накат разрезает,
Сейчас снять я его помогу.

Раскаляю тяжелый, огромный
Нож для резки в огне печном...
Вновь сегодня до ночи темной
Мы провозимся на свечном.
Все разрезали, слава Богу,
Вот и свечи готовы у нас.
Без увечья и без ожогов
Обошлось и на этот раз.

Поздним вечером кончена смена,
И с завода едва бредет
Отсыпаться в родные стены
Молодой трудовой народ.
Больше нам ничего не надо -
Тяжело шевельнуть рукой.
За труды - в небесах награда,
И глубокий в душе покой.

Пост Великий исполнен отрады,
Все-то мило, все радует взгляд.
У икон голубые лампады
Вместо алых смиренно горят.
Яркий свет приглушен и на хорах,
Чтоб ничто не мешало земным
В мир духовный духовные взоры
Возводить с покаяньем святым.

Благ нетленных усердно взыскуя,
На высокий настроены лад,
О житейском отнюдь не толкуя,
Словно ангелы, сестры стоят.
Разгибают старинные книги,
Партитур пожелтевших листы...
Их постом просветленные лики -
Выше всякой земной красоты.
В тихом пении звоном хрустальным
Поднебесные ноты звучат.
Постовые напевы печальны
И прекрасны, как черный наряд.

Три девицы идут через хоры
Под покровом распущенных влас.
Три свечи, три потупленных взора -
Постригать будут в иноки нас.
Мы обходим святые иконы
Вслед за матушкой чинно кругом,
И пред каждой земные поклоны
В умиленье сердечном кладем.

Как у врат затворенного Рая,
Пред амвоном все вместе стоим.
Пусть свечой моя жизнь догорает
В этом мире пред Богом Одним.
И недаром, как в чине Крещенья,
Имена нарекаются вновь:
Смерть для мира, для духа - рожденье,
К восхождению душу готовь.

О великий молитвенник светлый,
Преподобный отец Серафим!
Мне так дорог твой образ заветный,
Не оставь заступленьем своим.
Покровители новые с нами
Здесь незримо стоят за спиной.
Этой ночью мы бодрствуем в храме,
На душе - и восторг, и покой.

Сорок дней теперь надо усердно
Утром, вечером храм посещать,
Исполнять послушанья примерно,
И стараться святым подражать.
Монастырских предолгих молений
Тяжкий крест - не для слабых девиц:
Отстояла ступни и колени,
И молюсь, лежа в келии ниц...

Перед службой ночною порою
Я на хоры иду через храм,
Чтобы ноты на всех аналоях
По порядку раскладывать там;
Расставлять остановки по книгам,
Где положено тексты пропеть,-
Делать все, что к последнему мигу
Утром сделать могу не успеть.
Днем же краски меня ожидают,
И среди обветшалых икон,
За рабочим столом настигает
Реставратора сладостный сон...

Впереди - долгожданная Пасха,
Мне-б толковых теперь учениц!-
Расписать надо в яркие краски
Не десятки, а сотни яиц.
На столе запестрели рядами,
Как гирлянды, на нитках висят,
И как радуга, всеми цветами
И оттенками глаз веселят.

Ну и запахи! То разбавитель,
То несохнущий масляный лак...
Помогает лишь Ангел-хранитель
Продержаться неведомо как.
Здесь под утро тревожно засну я:
Как управиться к сроку одной?
Негде взять для меня мастерскую,
Не положен и день выходной.

Но зато здесь рекой золотою
Разливается солнечный свет,
И в окошко кадит мне весною
Ароматный сиреневый цвет.
Только плохо, что близко ограда,
А за ней - постоянно одно...
От дымов непечатного смрада
Закрываю с печалью окно.
Монастырскую землю забрали
Там под школу... Под крики и шум
Здесь служенье свое совершали
Все, хранящие чистым свой ум.

Выйдя в город, кругом мы терпели
Непонятную, чуждую речь.
А в России, увы, не сумели
Ни одну нам обитель сберечь.
Все порушили в страшные годы,
Пока строили новую жизнь, -
Так старались для "блага" народа,
Что в развалинах мы родились.

Но сквозь тьму богоборного плена
Свет забрезжил отрадных вестей:
Из руин поднимаются стены,
Из падения - души людей.
Помоги нам подняться, о Боже!
Православную Русь воскреси,
Мертвеца со смердящего ложа,
Словно Лазаря, вновь возгласи!
Пусть над Родиной вновь засияют
Золотые везде купола,
Пусть на службу народ созывают
Православные колокола!




Конец, и Богу слава. г.Хотьково, 2002 г.