Кеды

Есть в ночи своя мелодия, свои пластинки,
Такие тонкие, бодрящие ночные нимфы,
Толкающие на верный путь тропинки,
Ведущие на суть чистейшей лимфы.

Ночное время, мудрость процветает,
Книжный запах к чтению манит.
Бессмысленный предмет тут же засверкает,
Притянет силою невидимый магнит.

Стояли в эту ночь в углу – сверкали,
Потрёпанные жизнью, детством, псами,
Их боевой раскрас когда-то был так натурален,
Что в них могли вас спутать сухопутными войсками.

Кеды, обычные спортивные ботинки,
Я во дворе в них бегал и в них сбивал росинки.
Косички дёргал девочкам в саду, ломал у лужи льдинки,
Эх, золотые дни, но старые ботинки...

Так отвлечёшься в них, утонешь в памяти,
В этом трансе пробудешь допоздна.
А утром встанешь, захочешь обвести узорные орнаменты,
Чтоб успокоить чувства старика.

Украсишь свои кеды затхлые, разбудишь мертвеца,
Попробуешь надеть, но не провести лжеца,
Ведь лапка выросла того прекрасного мальца,
Его единственная роль теперь отца.

Ты вырос, ботинки совсем не для тебя,
Взбудоражит сердце разочарованья, не любя;
Крик души взорвётся, нещадно полости рубя,
Слезами ты зальёшься, кулаками в пол долбя.

Протянешь ты навзрыд всю полную луну,
Её заменит солнечное утро.
И вспомнишь ты ещё историю одну,
Увидев блеск ботинок перламутра.

Как вдруг поймёшь, что память вся в ботинках,
Ты по предмету можешь вспомнить все пластинки.
Эх, эта ночь чудесная струна волынки,
Эх, золотые дни, прекрасные ботинки.