Об ангелах и их проблемах

Между твоих ребер вобьют гвозди негодования. А голову перебинтуют, и ты будешь задыхаться от накрахмаленного запаха оттроженных мечтаний.
В твою руку воткнут холодную сталь ненависти.
Пальцы завернут в тряпки режущей лжи.

Никто и никогда не поверит в то как ты видишь мир голубым и лазурным. Никто низачто не прыгнет с тобой за горизонт событий просто от того, что ты попросишь об этом, пусть даже и вкладывая в свои мольбы внутренности, ты будешь способен содрать с себя кожу и завернуть в неё свою цинковую исповедь.

Слышишь? Никто на свете не осмелится прикоснуться к твоим крыльям, никто просто не поверит в дополнительные кости, не свойственные обыкновенному человеческому телу.

Никто не услышит твои ночные песни в гулкую подушку на идише. На тех языках, которые уже давно не существуют.
Если ты заключаешься в заведомо высоких позициях, слепительно гладких и чистых, то знай. Заранее, уже внутриутробно, уже изначально ты будешь ненужным выкинутым исподнебесья существом, которое все непременно гипербализирует и мечтает превратить парсеки в секунды.
Если твоё время совершенно различно со всем остальным временем, то люди не понимают, как ты вообще можешь жить.
Такие как ты обычно инвалиды. Без ноги или руки. Незрячие и немые. Страдающие угревой сыпью по всему телу и единственные, кто все еще несёт в себе чуму.
Ты отход цивилизации.
Ты не вписываешься никуда.
Таких как ты истребляют. Такие как ты умирают первыми.
Как ты ещё здесь?

Если ты ночью внезапно встаешь, лезешь на подоконник и начинаешь что-то рассказывать самому себе - это будет считаться нормальным только до того момента, пока ты один в своей комнате. Один.

В твоей душе моря и реки. Радуги из листвы грушевых деревьев и узорчатые скалы с большекрылыми соколами.
Посланники-махаоны, которыми управляют светлоговорливые Вестники Благих Знамений.

Ты черствый, ты камень, с плесенью на бровях и на теменной доле.
А внутри тебя растут цветы. Их стебли - твои вены.

Кому нужна такая композиция? Кто её купит? Кто её кому-то подарит?
Безвкусица. Бред. Мираж. Пустая трата времени.
Тебя не существует. Такие как ты не могут существовать.
Если ты изрежешь себе вены на куски. Если ты располосуешь себе горло. Ты все равно не умрёшь.
Ты все равно будешь цепляться окрававленными пальцами за стены, за трубы и полотенца.
В крохотной ванной.
Потому что такие как ты не умирают.
Потому что таких как ты поднимают крылья.
Ноющие между лопаток.

Они не бросят ни одного одобрительного взгляда в твою сторону.
Если ты полетишь над супермаркетами, в которых сейчас нереально задираются цены, на тебя никто не обратит внимание. Потому что ты сольешься с серым облачным макияжем.

Чего ты хочешь добиться и к кому побежишь в первую очередь?
Ты снова подойдешь к зеркалу и часами будешь разговаривать со своим вторым Я об обожаемой Ахматовой, об Иосифе Бродском, в твоем сердце будут снова теплиться Оноре де Бальзак и сверебить Булгаков.
Из твоей груди выходят песни, подобные лентам балерин.
Светлые-светлые. Голубые.
Твоя еда - песок. Кремовый утромбованный рыцарь - твой панцирь.
Ты очень непослушный ребёнок, потому что лезешь в заброшенные места людских душ, хотя тебе никто туда не разрешал идти.
А ты бежишь. Спотыкаешься и мерзнешь, почти умираешь и плачешь. Но встаешь, встаешь, в кровь сжимая свои кулаки. Закусив губу, скажем, без верхней части одежды, на высоте более пяти километров ты расправляешь огромные крылья, закутывающие в сети солнечное блюдо.
Покури, посиди на обрыве. И продолжай.
Взлетай дальше в метель. С посиневшей кожей и отмерзшими губами.
Ты лучший.
Ты совсем не такой как они.
Ты воплощение небес. Портрет небес. Возлюбленный небес.