А был он бродяга

А был он бродяга, большой и весёлый,
Конечно, чудак и бездельник к тому же.
Он просто входил в незнакомые сёла
И кланялся бабам, какие без мужа.

И бабы топили прохожему баню,
И лазили в подпол, и вдруг молодели.
А он им ворота чинил и амбары,
И сам оставался, и жил по неделям.

Но стаи, как снегом, пером порошили,
Шёл месяц апрель в отсырелой шинели,
И если подолгу смотреть на ольшины,
То сами собою глаза зеленели.

В котомке ломоть ноздреват и посОлен,
Взгляд бабы - такой отрешённый и грешный.
Он шёл на крыльцо под весеннее солнце
И ладил ножом на прощанье скворешник.

И с Богом – шагай да считай повороты,
А люди как всюду: ни лучше, ни плоше.
И лишь позади у летков полоротых
Скворцы с воробьями дрались за жилплощадь.

С межи настороженно сУпились камни,
Кривилась деревня церквушкой косою,
Да так и не знала, куда же он канул
За лесом, за долом, за дальней грозою.

                1962