Ермак. Легенда о сибирском конквистадоре 9

Кнут или пряник?

Не исключено, что «тактики пряника» в отношениях  между Ермаком и аборигенным населением земель, куда он пришел, было в значительной мере больше, чем «стратегии кнута». К тому же  чтящие духов и блюдущие шаманские ритуалы  ханты и манси не практиковали  человеческих жертвоприношений, какие шокировали даже головорезов-конкистадоров - завоевателей Америки. Устроить свальную резню во славу Господню для них было нормой, увидеть то же на алтарях языческого храма-анамалией. Но объективный результат соответствовал субъективному восприятию. Впрочем, крестоносцы «зачищали» и христиан, и иудеев, хотя шли наказывать за поругание Гроба Господня «сарацин».  В результате мусульманам отошли и Иерусалим и Константинополь. А происходившее во время конкисты походило уже на реванш с некоторым «отставанием по фазе»: по долгам изворотливых «сарацинов» должны были спустя  три сотни лет заплатить доверчивые  индейцы.

  Может быть, благо в том, что у казаков не было значимых поводов для подобной  тотальной зачистки подчиняющихся им территорий? И  хорошо, что донцы-волгари были не столь экзальтированы как кастильцы и толедцы? С другой стороны  даже удостоившаяся не очень лестного названия «самоядь» не выстроила храмовых комплексов для заклания  людей на алтарях. И хотя у «сибирских индейцев» тоже водился обычай снятия скальпов с побежденного – это не было превращено в культовое «конвейерное производство». Несомненно именно поэтому идолы, обряды и тотемы  сибирских аборигенов не вызвали у казаков столь агрессивной ответной реакции, как у европейцев оказавшихся в Америке, а их ужасали  оскаленные морды тамошних обагренных человеческой кровью кумиров. Какими бы не были различными верования разных культур, встречаясь, они либо отторгают друг друга, либо «выдают» что-то среднеарифметическое. В новелле Борхеса «Евангелие от Матфея» слишком буквально понявшие проповедь миссионера индейцы распинают несчастного, приняв его за бога.  В 30 годы теперь уже прошлого века русский эмигрант Беляев на парагвайской службе немало сделал для индейцев мака в победоносной войне с Боливией. После смерти индейцы мака приняли Беляева за сына Бога и брата Иисуса Христа. Шаманы звонили отошедшему в мир иной брату спасителя по невидимому телефону, советуясь по важным вопросам. Бог  обских угров Мир-Сусне-Хум(искаженное в русской транскрипции –Мастерко) был седьмым сыном верховного божества Нуми-Турума, он имел много имен. По причинам понятным только хантам и манси одно из имен этого божества  «вставилось» в православный пантеон, отождествляясь с Иисусом Христом и Николаем Чудотворцем, которых прозелиты экс-язычники ласково называли Мастерко.  Столь причудливые взаимные интерпретации разных религий похожи на общение инопланетян. И во многом лишь сегодня становится ясным – сколь однобокими были  встречи «контактеров». У народов Сибири( а в соответствие одной из гипотез,  от них произошли перешедшие 15 тысяч лет назад по Беренговому перешейку «на тот берег» племена) много общего с аборигенами Америки.  Обжившись на новом континенте «древние сибиряки»  достигли многого в поэзии, астрономии, осознании мироздания, но конкистадорам все это было малоинтересно.    
     Русские миссионеры, по всему видно, были более терпимы ко всякого рода «чуди», может быть, тем  и пришлись сибирским  аборигенам по душе. Да и в контексте полемик по поводу патологической склонности Ивана Грозного к  тирании  методы покорения Сибири выглядят куда более мягкими, чем практика завоевания других континентов.  И хотя тактика взятия в плен вождей-заложников использовалась позже и при продолжении освоения Сибири, она была вынужденной, к ней прибегали лишь ситуативно. Эту коварную методу пускали в ход лишь тогда, когда казакам-первопроходцам доводилось сталкиваться с воинственными, жестоко сопротивлявшимися племенами. И все-таки религиозный фанатизм покорителей Сибири  никогда не распалялся до ярости священной войны против язычников. А если летописец и прибегал к «крестоносной» лексике, то это, скорее всего, был литературный прием.   Аборигены делали выбор в пользу русского царя, а не бухарского хана и потому, что политика обращения в православие не была столь жёсткой.  Да и усталость от разорительных тягот империи Чингисхана могла лечь решающим разновесом на колеблющиеся чаши весов сомнений аборигенных вождей. К тому же  и при взятии  Кашлыка, откуда был выбит первым натиском Кучум, и при  не менее удивительном  падении  Тенотчитлана завоевателями умело использовались антиимперские настроения, притесненных при создании империи завоеванных племен.