Ермак. Легенда о сибирском конквистадоре 7

То помнят волны Иртыша

Удачное десантирование ермаковских «морпехов» на берег возле Кашлыка стало во всем этом военном предприятии   моментом истины.  А вот для   Магеллана при высадке на остров, ставший его последним географическим открытием, сложилась ситуация совсем иного рода.  Подойти на шлюпе ближе к берегу помешал коралловый риф. Нетерпеливый первооткрыватель двинулся к пляжу вброд, слишком удалившись от огневого прикрытия с тыла – и тут его настигли стрелы аборигенов. В одной из версий гибели Ермака тоже присутствует водная стихия.  В пользу документальности  этого эпизода говорит то, что боевой прием  отступления к лодке применялся и европейцами. Первопроходец Северной Америки, добывший себе дворянское звание в рыцарском турнире  с турецким пашой  Джон Смит, пользовался заимствованной у венгров аналогичной тактикой отступления. Он пятился под прикрытием индейца- проводника,  отгородившись от дождя стрел щитом и одновременно «работал» всесокрушающим мечом. Но коварный индеец- проводник подставил паладину ногу – и тот упал.
 
 Детали того, как застигнутый во время сна врасплох славный витязь, приняв последний бой,  утонул в Иртыше, многократно воспроизводят историки и создатели батальных полотен. Спорят по поводу того – документальный ли это факт или легендарный?  Вполне возможно, продолжая библейские реминисценции, создатели  текстов о Магеллане и Ермаке, по сходным побуждениям  намекали читателю на то, что описываемые ими герои – не простые люди и что пришли они, подобно Иоанну Крестителю, с важной миссией обращения язычников в истинную веру. Это и соответствовало действительности: к примеру, на острове Косумель, где был храм майя, куда Кортес прибыл с девятью кораблями, конкистадор выступил в роли христианского апостола. По его приказу были повержены идолы и на месте капища сооружен христианский храм. И эту роль взял на себя человек, характеризуя которого, чилийский поэт Пабло Неруда не нашел  иных слов, чем - «холодная молния, сердце мертвое под железной бронёй.» 
 
 Почему же было не представить смерть народного героя- Ермака в виде второго крещения? Ведь «Погодинский летописец» и сражение на  Чувашевом мысу описывает, придавая  происходящему значение крестового похода против неверных. «Месяца октября…, на память святого апостола Якова, все русские воины вышли из крепости на бой, и все повторяли с молитвой: «С нами Бог, создатель наш. Да поможет нам, творениям своим!» И  начали подступать к засеке, и был бой тяжкий. А те, лютые звери, шли дерзко, казалось, что вместо сердец у них острые копья. И бились обе стороны жестоко…»