Москва

…Вот возвратился я, не уезжая
В свой призрак давний, где до слёз любимо
И близко сердцу только лишь одно:
Намоленной кадильной тишины
Звучанье в глубине старинных храмов
Да разговор мгновенный – взгляд во взгляд –
О потаённой сокровенной боли
С таким же неприкаянным скитальцем,
Спешащим по делам своим… Ещё?

Ещё – когда наступит март,
А с ним – холодных дней преображенье, –
Дыханье ветра влажного в лицо –
Почудится как обещанье свыше
Того, о чём уж и не вспомнить сердцу.
Ещё? – ещё живой пока, – когда вдохнёшь
Оттаявший и горьковатый запах
Деревьев, зиму перезимовавших
В безмолвной пустоте пространных скверов,
Оживших ныне, но…

Но сон блаженный
Усильем воли стряхиваешь и
Глядишь вокруг себя с недоуменьем:
Всё, всё, что было дорого, – теперь
Как будто бы попало в тяжкий плен
Иль наважденьем дьявольским ему
Вдруг подменили душу, и она,
Почти не помня прежнюю себя,
Слабеет, вопиет, изнемогая.

И я – кто я? – не зверь, не человек –
Брожу устало средь нагроможденья
Каких-то неживых, стальных уродов,
Дерзающих достать до Бога; средь
Витрин, реклам, телес раздетых: всё! –
Всё на продажу! – выхвати, успей!

А может статься, это и не я,
А – молвить странно – тот, ветхозаветный
Доживший до последних дней Иона
Во чреве бродит страшного кита,
Который по своей безумной воле
На берег смерти в умопомраченье
Сам выбросился в бурю...

Ты, Москва!..