Двадцатый век. 230

В двадцатом веке, несомненно,
Жестокость в памяти осталась.
Вождей склоняем, непременно.
Безумство в мире совершалось.

Много людей лишь помогали,
Носителям плохих идей.
От них народы умирали.
Во славу мудрости вождей.

Смеясь, приветствовали лихо,
В их марше виделся почёт.
Превозносили имя психа.
Ими и создан был оплот.

Жизнь, как и власть, увы - не вечна.
Идеи новые придут.
Она была небезупречна.
Место, в истории, найдут.

Невосполнимые утраты
Культуры, мыслящих людей,
Разрушили дегенераты.
И гениальных нет идей.

Мечтают многие о власти,
Чтобы в историю попасть.
Но только беды и напасти,
Несёт народам эта власть.

Нет оправдания убийствам,
Когда жиреет идиот.
И окружение холуйством,
Такой порядок создаёт.

В том нет величия прислуги,
В проклятиях их имена.
Тиран воздал им за заслуги,
На грудь повесил ордена.

Уж, двадцать первый век пришёл.
Как прежде, люди погибают.
Кто-то нефть, газ в стране нашёл.
Теперь, её порабощают.

Переворот был совершён.
Оружие, кто поставляет?
Попран убийцами закон.
То, каждый в мире понимает.

Снова, в умах, живёт жестокость.
Её, никак не отменить.
Любовь и мир, имея стойкость,
Способны горе победить.

Как быть, как жить, коль деспотичность
Умами предвосхищена?
Там, где живёт самокритичность,
То в той стране исключена.

Для большинства, лозунг о мире,
Имеет смысл, а не звук.
Кто-то трактует его шире.
Войну готовит, как паук.

Все говорят, только, о мире.
Но, почему идёт война?
Послать бы тех, кто мыслит шире,
Копать, сажать, где целина.

Для лиц жестоких, недовольных,
Лекарство в мире есть одно.
Тюремный срок для подневольных,
Приостановит в людях зло.

Логвинов Геннадий Николаевич.
Тел. 8-952-210-35-08, г. Петергоф.