Окончание молодости и жизнь в 1963-1965 гг

Рассказы о жизни в России

Окончание молодости и жизнь в 1963-1965 гг.

Глава 3. Далекая молодость 1953-1965 гг.

     В начале 1963 года  я  прочитал  напечатанный в Новом Мире "Один день Ивана Денисовича" и позднее "Матренин двор" А.И.Солженицына. Повесть поразила простотой  и узнаваемостью лагерных порядков по нашей "свободной" жизни. В это время я стал осознанным антикоммунистом.  Впервые сформулировал  необходимость, по крайней мере, НЭП для страны. Это был также период знакомства с песнями Булата Окуджавы. Во время начавшихся заморозков, гонений  на литераторов и художников-нонконформистов я написал письмо поддержки поэту Евгению Евтушенко. Восстановил свои контакты со своим одноклассником Юрой Меклером, отсидевшим  несколько лет за чтение четырех страниц "Доктора Живаго" Бориса Пастернака.  Продолжал активно работать в области генетики раковых клеток. Сделал доклад на конференции по полиплоидии в Ботаническом Институте АН СССР. Отказался от поездки в Польшу на конференцию по гистохимии. Получил предложение стать ученым секретарем Института цитологии, но не принял его. Ученым секретарем стал мой товарищ Ю.Б.Вахтин. Я также проработал "Краткий курс высшей математики" Кудрявцева  и  Демидовича,  а затем "Курс высшей математики" для техникумов Зайцева.  Начал походы по маршрутам в пределах Ленинграда и Ленинградской области в районе поселка Красницы. Много упражнялся в игре на гитаре, но так и не освоил ее.  Семья жила насыщенной культурной жизнью. В ленинградском Театре Комедии смотрели исторический  спектакль Акимова "Дракон".  Слушали в Мариинском  театре оперу Лоэнгрин.  В  начале  года нам удалось устроить Диму в Академический садик на Васильевском острове.  Летом мы снимали дачу в Красницах, где дети жили с няней Евдокией Ивановной. В конце июня родители, я, Кира и Оля выехали на разваливающемся автомобиле Победа по Киевскому шоссе на юг. Ночевали на 458-м километре,  в сосновом бору среди земляничника на берегу реки Великой. Затем проехали Витебск-Могилев-Чернигов-Киев-Белая Церковь-Одесса-Николаев-Херсон-Каховка-Ново-Алексеевка, где Киру покусала собака. Далее Симферополь,  где Кире делали уколы против бешенства, Алушта и Судак. Здесь остановились в автокемпинге. Родители с Олей уехали в Алушту, а мы остались.  В Судаке у меня на пляже украли все деньги 45 р. Я послал телеграмму своим товарищам  в  Институт цитологии с просьбой о деньгах и вскоре получил 40 р.  телеграфом. Кира из-за отсутствия денег несколько  дней  работала посудомойкой в столовой за наше питание. Затем мы переехали в Коктебель  и  вернулись  самолетом  в  Ленинград. Осенью несколько раз ездили на Победе за грибами на Карельский перешеек.
     В 1964 году я начал постепенно отходить от тематики по генетике раковых  клеток и возвращаться к растениям. В кризисное время часто уходил из лаборатории, бродил по улицам Ленинграда, совершал небольшие путешествия по Московскому шоссе, по берегам Невы и т.д. Вел переговоры с заведующим кафедрой генетики и селекции Ленинградского Университета профессором М.Е.Лобашовым о переходе к нему, а также с заведующим отделом генетики Всесоюзного Института Растениеводства профессором Т.Я.Зарубайло о переходе в этот институт. Начал писать обзор по генетике самонесовместимости.  Усиленно занимался комнатным садоводством. Среди моих интересов тех лет я записал флору, комнатное растениеводство, краеведение и путешествия, впервые обозначил составление родословной. Летом мы снимали дачу в городе Луге, жили там вчетвером. Я часто путешествовал один и с семьей по окрестностям Луги,  по берегу рек Луга,  Врёвка, Рапотка, по берегу озер Толони, Череменецкое, Вревское. Познакомился с флорой Лужского района. Поймал и держал в комнате на даче ежа. Нашел плантацию шампиньонов у населенного пункта Ропти, места белых грибов, малинники. В Ленинграде посетил выставки цветов и плодов,  комнатных растений и аквариумов.  Стал ходить в клуб аквариумистов и цветоводов.  Прочитал там лекцию о генетике  растений. Осенью  мы обменяли с доплатой нашу комнату в коммунальной квартире на Московском проспекте на две комнаты нашего соседа Иосифа Ароновича.  Много ездили  за город на Победе.
     В начале апреля 1965 г. я,  договорившись с профессором Т.Я.Зарубайло, уволился из Института цитологии Академии наук СССР.  Но когда я пришел поступать во Всесоюзный Институт Растениеводства (ВИР),  заведующий отделом кадров не без злорадства сказал мне, что директор И.А.Сизов снят и мое зачисление под вопросом. Однако и. о. директора Д.В.Тер-Аванесян, немного покуражившись,  оформил меня младшим научным сотрудником в отдел генетики.  В мае я уже сеял яровую рожь, а летом провел обширную изоляцию колосьев. После изоляции мы вчетвером, я, Кира и дети поехали в Крым. В Ялте остановиться у тети Шуры не удалось. Я получил место в гостинице Никитского  Ботанического Сада как сотрудник ВАСХНИЛ,  а Кира с детьми уехала в Севастополь, где сняла комнату. Кира вернулась с детьми к началу учебы.  Мой обзор по генетике самонесовместимости,  написанный еще в Институте цитологии,  вышел  во 2-м  номере  нового  журнала  "Генетика"  благодаря поддержке ставшего главным редактором академика ВАСХНИЛ П.М.Жуковского.  Осенью  назначенный директором ВИР  Д. Д. Брежнев начал подготовку к созданию трех лабораторий на базе отдела генетики.  Меня также включили в состав редколлегии нового журнала "Сельскохозяйственная биология",  созданного вместо лысенковской «Агробиологии». Но, побывав на первом заседании редколлегии, где присутствовал также вошедший в редколлегию бывший помощник Лысенко И.Е.Глущенко, я подал Президенту ВАСХНИЛ П.П.Лобанову заявление  о  выходе  из редколлегии. Говорят,  что Лобанов назвал меня за этот шаг мальчишкой.
   Несколько раньше вице-президент ВАСХНИЛ И.И.Синягин предложил мне пост заместителя главного  редактора журнала "Сельскохозяйственная биология", что обещало квартиру и лабораторию в Москве. Однако моя беспартийность и нежелание переходить на оргработу после только что обретенной свободы творчества в любимой области науки  оказались  непреодолимыми  препятствиями к  переезду  в Москву.  В этом году состоялся также Учредительный Съезд Всесоюзного Общества Генетиков и Селекционеров (ВОГиС) в Москве.  Я был в числе учредителей  и публично выступил против пункта о принятии коммунистической идеологии в качестве руководства к действию общества. Собрание меня не поддержало,  кроме нескольких человек, включая профессора И.А.Рапопорта, но позднее этот пункт тихо исчез из Устава ВОГиС. Весь год я занимался комнатными цветами, продолжал путешествовать по маршрутам в черте Ленинграда.  Посещал выставки цветов, знакомился с бывалыми людьми.
   Для меня 1965 год был годом окончания какого-то важного периода жизни, периода исканий своего дела. Я попытался найти себя и в генетике раковых клеток, и в жизни вне Ленинграда, и в постепенном становлении моей семьи. К 1965 г. я, наконец, определил для себя область своей долгосрочной деятельности в науке, ею стала генетика растений. Я вернулся в Ленинград из Минска и нашел себе постоянное, свое место работы, ВИР. В нем я чувствовал себя вполне комфортно. Мои взгляды на жизнь, историю, политику также приобрели известную завершенность. Моя семья была построена. У меня росли дочь и сын. Теперь будущее мое зависело только от моего труда и от моего терпения.