Московским девчонкам

 
Мне нравятся одетые с иголочки
москвички ,
           незнакомые девчоночки,
что вечерами шествуют по Горького
в коротких ярких юбках-колокольчиках;
глядящие то дерзко, то насмешливо,
на робкое,
вокзальное,
нездешнее;
на прущее,
кричащее,
молчащее,
от всех вокзалов в ГУМ и ЦУМ спешащее…

Я не хулю ресниц у них подсиненных:
кто хочет быть красивой – та повинна ли?
Я не ругаю губ их напомаженных:
не в этом суть усматриваю важную.
Я видел их совсем другими – в ватниках,
и вместо бус – патроны автоматные,
и вместо туфель, что достались с трудностью,
кирза давила тяжестью и грубостью.
Я помню юность той поры – траншейную.
Траншейную,
             а не оранжерейную;
пунктиром пуль прошитую, как строчками,
упавшую зелеными листочками
среди разрывов яростных и точных…

И до сих пор среди земель неблизких
отмечен славный путь тот обелиском.

У вас, живущих красота и ум еще!
Забудьте о ханжах, вас критикующих.
Не слушайте советов заклинающих
и лозунгов ответственных товарищей.
Пусть говорят, что молодежь тепличная, –
но в теплоте ведь расцветают лица-то.
Пусть укоряют, что покрылись красками, –
но жизнь от красок делается ласковой.
Я знаю:
коль наступит время грозное –
любая в тыл Космодемьянской Зоею.
Не выдаст.
Не продаст.
Не скажет слова.
И жизнь окончит, как Любовь Шевцова,–
чтоб юность шла,
                веселая и громкая,
в огне реклам
              Арбата или Горького.
Шла дерзкая,
шла резкая.
Без зависти,
московские девчонки, вы мне нравитесь!