Последняя песня

По улицам опустевшего города блуждает жаркая ранняя осень. Я иду по горячему асфальту центрального проспекта, рассматривая молчаливые дома и заснувшие навек машины. Яркое солнце за спиной греет мой затылок. Оно освещает каждую вывеску, каждый фонарный столб, каждый дюйм нагретой дороги. А я, тем временем, любуюсь на густые, практически черные тени. Единственные живые существа в этом давно опустевшем месте, они медленно тянут свои макушки к востоку.

Город пуст уже несколько лет. Жители уходили по очереди, не спеша. Это было привычной частью нашей жизни - они просто исчезали из поля зрения, и о них забывали. В конце концов, остался лишь я.  И я иду по горячему асфальту центрального проспекта, любуясь привычным пейзажем, а солнце, тем временем, уже коснулось горизонта и окрасилось в кроваво-алый. Я не понимаю, для чего я здесь. Почему меня оставили? Кому нужно, чтобы я портил своим присутствием эту гармонию вечного сна? Мне нравилось думать, что сверху есть кто-то, кто следит за мной, хотя я и не верил в это. Я представлял себе, что он ждет чего-то от меня, что я - его невольный посланник и единственная надежда на великое дело. Так было легче пережить подступавшее со всех сторон безумное одиночество.

Но на этот раз эти мысли не очень помогают. От отчаяния я подхожу к витрине музыкального магазина и разбиваю ногой стекло. Оно неистово визжит и рассыпается на мелкие осколки, которые слепят меня алыми отсветами, падают и бьются об асфальт вместе с остатками здравого рассудка. Грохот. Визги. Лязг. Плач. И наконец - молчание. Я стаю перед разбитой витриной, шатаясь, и еле держусь на ногах. Сквозь израненную тишину прорывается ровное звучание задетой осколком струны. Мягкое и протяжное, оно вливается в самые старые, самые забытые русла моего сознания. Оно растекается дальше, по всему городу, заливает каждую щель, заглядывает в каждое окно. Постепенно затихает. Минуло совсем немного времени до того, как город снова стал пуст, угрюм и тих.

Как же я мог быть столь слеп все это время?  Ведь он был таким всегда. Каждую минуту, что я проживал в нем, как и каждый год, каждое столетие до этого город был мертвым и пустым. Люди метались по улицам среди бездыханных домов и слепых фонарных столбов, и жизнь каждого из них была полна смысла, но город... город был мертв.

Просовываю руку в разбитую витрину, берусь за гриф стройного инструмента и чувствую, как в мое тело возвращаются давно ушедшие силы. Спустя минуту я уже иду по горячему асфальту центрального проспекта, а мои теплые пальцы уверенно и резво скользят по ладам. Новые фрагменты мелодии сами влетают ко мне в голову. Она растекается по улицам, заливая каждую щель и заглядывая в каждое окно. И я чувствую, как дома начинают дышать. Чувствую, как в алых лучах томительного заката открывают глаза уличные фонари. Пока я играю, солнце медленно опускается за горизонт. Наконец, последний луч света падает на лакированный гриф и тухнет. Последний аккорд моей беспечной мелодии затихает. Весь город провалвается в огромную тень, отброшенную на него самой Землей. Я прислушиваюсь. Тишина. Усаживаюсь на асфальт и начинаю ждать.

Это не затягивается надолго. Вскоре из-за угла появляется визитер. Он подходит ко мне, и с приятной улыбкой протягивает руку.
- Поднимайтесь. Идемте. - говорит он.
- Куда мы пойдем? - спрашиваю я, продолжая сидеть.
-Туда, где вас ждут уже очень и очень долго.
- Я могу остаться?
Визитер, продолжая улыбаться, качает головой.
- А вы бы хотели? - спрашивает он.
Я не знаю, что ему ответить. Кладу инструмент на землю и беру его за руку. Она оказывается прохладной и гладкой на ощупь. В последний раз оглянувшись, я поднимаюсь на ноги. Город мгновенно  исчезает .

Далеко впереди - мягкий серебристый свет. С огромной скоростью я лечу к нему по мощеному мрамором туннелю. Вверх, или вниз? Кто знает... Это давно уже стало неважно.