Прогулка

Маленькая поэма 

1.
Передо мною, лишь открою вежды,
В круговороте утренних забот,
В разнообразной каменной одежде
Нью-Йорк,  теперь мой город,  предстает.
И всякий раз я, чудом пораженный,
Иду по улицам твоим, неугомонный,   
Переживая счастье, не испуг:   
В Столице Мира я не гость, а друг.
Вот парк мне открывается прибрежный,
Свежа газонов плотная трава,
B простор текут Гудзона рукава,
Гранит толкая ласково-небрежно.
А вон Эмпайр смотрит свысока,
Внизу людская плещется река.   

2.
А помнится, как лет тому уж двадцать
Нам довелось в Нью-Йорке
                «приземляться»...   
Что ж, как положено, сначала
У иммигранта, ох! хлопот-забот немало.
Давно уже исчез социализм,
Но кто же отменял бюрократизм?
К свободе путь, он тоже не пологий,   
Учережденческие обивать
                пришлось пороги.
И я там был и с языком страдал,
И горе иммигрантское хлебал.
Но вот стою с надеждой зыбкой,
Наивный постсоветский ваш чудак,
Его уж вопрошают так и сяк
С весьма искусственной улыбкой;
 - Кто предоставил вам жилье,
 - Kаков оклад,
 - Как вы попали в этот дом, в наш град?
-  Где раньше проживали? Сколько лет?
На все про все подай им документ...
А то, что навсегда ты родиину покинул, -
Такую справку только б с сердцем вынул...   
Но все со временем как будто утряслось.
И, повторю – я гражданин, не гость.

 3.
А на вопрос, где раньше проживал,
Я б так, наверно, молча отвечал:
Известно вам, конечно:  мы, евреи, 
Вначале  проживали в Иудее,    
Потом мы захватили полземли,
И всю бы захватили, коль смогли...
Есть тайный заговор 
                злодейский иудейский,
Тому есть довод, и довольно веский:
Хоть родины когда-то мы лишились,
Зато почти повсюду расселились...   
... Но, в общем, предки древние мои
На берегах осели Аму и Сыр-Дарьи,
Есть в Средней Азии реки таковы.
И мы существовали там веками.
(Феодализм там пережили и социализм -
В истории найдется много клизм.
А если ты к тому ж еще еврей,
То эти клизмы действуют сильней.) 
Но вновь истории сместилась ось,
Нам и оттуда уезжать пришлось.   
Чиновник вдруг вздохнул: «Азохн вей,
Я тоже, понимаете, еврей».   
Хоть не было такого разговора,
Но в общем мы договорились скоро.
Ах, почему не часто так бывает,
Когда еврей еврея понимает.
4.
И вот иду спокойно и вальяжно,
Как будто клерк какой-то очень важный, 
Иду себе, но в офис не спеша...
Как будто сотню лет я прожил в США 
И небокребы тут я возводил...
А кстати, там ведь зодчим
                не последним был!   
Ученым  тоже был, и что же?
Здесь я поэт и вообще художник.
Да, далеко меня унес куда-то
Мой резвый поэтический Пегас...
Нью-йорский день меж тем почти погас,
Встречает вечер
               гражданина-иммигранта.   
Я возвращаюсь в Квинс, к себе домой,
Где ждет меня семья, где ждет покой.