На краю безмолвия
я твержу ежедневно совсем не о том;
ночь обрушится завтра: я мыслю лишь днём
и страшусь пепелища.
Все кансоны мои обратятся в труху,
пощади, о сеньор! Я дышать не смогу,
брось свой замок и ров, ведь на том берегу,
рядом с музами – чище.
Я бреду в свою келью. Я, сударь, не Бог,
я латынью когда-то похвастаться мог,
что Вам нынче прочесть? – я прочту между строк,
но молю, не о страсти!
В обветшалых чертогах отчаянных дней
легче сделаться камнем: дрожи, холодей,
и броди между лестниц, чтоб встретиться с Ней,
разрываясь на части.
Завтра грянет безмолвие: все мы уйдём,
так запри меня в комнате с белым листом,
дай мне сил и чернил! Дай мне крик, а не стон,
не свечу, а горнило!
Ибо свет этот горний нам дан лишь на миг:
рухнут гордые стены и кровли интриг,
и угаснет заря, и иссякнет родник,
но останется – имя.
Свидетельство о публикации №115031111509