Hard Entry

HARD ENTRY


Четыре часа двадцать пять минут –  мёртвый утренний час.
На улицах пусто и никто не мешает делать о то, что нужно сейчас.
Я иду в своём черном английском пальто, в кармане лежит портсигар.
Вчера какой-то freak что-то хотел нам сказать, но был послан в ирландский бар.
Никто не любит когда лезут в его счета, интересуясь с какой из женщин он спал.
С полицией всё будет в полном порядке, если ты ничего не украл.
Есть sluts, которым за шестьдесят и monkeys в сумасшедшем метро.
Чем меньше знают, тем лучше спят – так-то полегче, бро.
Литературные дамочки пишут маракли, у каждой своё табу.
В этой веренице спектаклей каждый третий с клеймом на лбу.
Мне предлагали стать as chairman, если проще - подвесить долги.
Я сказал им: Au revoir! - и вышел // из этой комнаты, где враги.
Всегда найдутся те, кто видит смысл жизни в том, чтобы нагадить другим.
В этой проданной со всеми потрохами отчизне счастлив тот, кто неуязвим.
Рушится связь поколений, причем тут Китайский шелк.
Смутное время, живые мишени. Человек человеку – волк!

Зачем размышлять о каких-то нулях, наблюдая из окон хлам.
Кому охота плясать на раскаленных углях, и врубаться в этот бедлам.
От нас недалеко живет один персонаж в реале со второй лобовой.
И, в общем, весь его пьяный кураж – паскудство. Это скажет любой.
Он тасует как карты – кто, где с кем и когда, на кухне – тусклый болезненный свет.
Мне не терпится принести три гранаты туда, и взорвать к чертям этот флэт.
Их жадность способна святое убить из храма сделав притон. 
Они все такие, их нужно забыть как некий кошмарный сон.
Столько лет пели – как будто молчали, питерский гуру прав.
В сердце осколки осенней печали.
Yes, sir! Can’t buy me Love!









               






                4th of March 2015