Из детства с любовью

   Мне 45. Март. В квартире тепло, светло и уютно. За окном город - стучит трамваями, гудит машинами, скрипит ледяной коркой под ногами спешащих по делам прохожих. Понедельник. А у меня - выходной! И жизнь моя прекрасна и удивительна! Я дышу свободой, наслаждаюсь любовью, верую в доброе, и, надеюсь, что мне это никогда не надоест! А если вдруг...

   Тогда крепко-крепко зажмурю глаза и ...
   вот уже маленькие босые ножки побежали по сельской дороге, пуховой от тёплой, мягче мягкого, пыли, утопая по щиколотку... Это моя родина ласкает меня ангельским прикосновением своего крыла. Солнцем залито всё вокруг так щедро, так безусловно... Даром. А небо такое бездонное и чистое, что душа порхает белой бабочкой вверх-вниз, словно от дуновения ветерка.

   Мне 9. Село моё благословенное - Кваркено. Прежде - станица Кваркенская. Казачья, душевная, как песня. Степная, открытая всем ветрам. Дома в ряд, белёные известью, ставни нарядные. Полисадники - цветники. Сирень да черёмуха. Тополя да клёны. Люди здесь степенные, немногословные, а глаза их такие ясные! Смотришь в иные как в небеса... Любимые мои станичники! Я к вам! Прямо в детство!

   Вот, ватагой загорелых до черноты ребятишек, бежим на бабушкину речку. Ловить пескарей. Вообще-то река называется Суундук. Говорят, река десяти вод, или десятиречье, но я думаю, это река десяти ключей. Они под водой, невидимые, их можно почувствовать кожей, эти ледянящие струйки. Река сочится из земли, как сок. Даёт жизнь этому светлому краю, даёт особый смысл всему! Все вокруг неё, как вокруг мамки. А там, где на берегу бабушкин домишко, где речушку можно перейти вброд, там и есть "бабушкина речка".

   Сначала врываемся к бабуле:
-Баба Варя! Дай чайники и хлеба! Мы на речку!

Она откладывает вязание , идёт в сени и выдаёт нам старые заварники и хлеб. И мы бежим, что есть духу, по крутому спуску, отбивая подошвы ног, к воде. На реке рябь и блики - смотреть больно. Маленький деревянный мостик прогнулся под десятком ребячьих ступней. Если встать посередине моста и смотреть вниз, кажется, что не вода убегает под тобой, а ты уплываешь сквозь время и пространство в неизведанную, манящую даль. Мы толкаем друг друга в воду, плещемся и визжим как поросята... Пугаем стайки гусей, а те поднимают гвалт и начинают носиться по поверхности вод, вставая на хвосты и взмахивая крыльями, точно пытаясь улететь сказочными "гусями-лебедями" в неведомое царство, тридесятое государство...

   И жизнь кипит в каждом миллиметре пространства! Насекомые снуют туда-сюда с деловитым жужжанием, порой запутываясь в волосах и щекоча прикосновениями крыл. Воробьи щебечущими камушками падают сверху и также стремительно исчезают в талах. Иногда собака или кот, возвращаясь с охоты, переплывают реку, как заправские пловцы. Телята носятся вдоль береговой кромки, поднимая веер брызг, в которых живёт радуга...

   Всё вокруг пропитано летом, детством, счастьем... Речка - это нить, на которую нанизаны радостные бусинки беззаботных дней. Привет тебе, моя река!

   Я крошу хлебный мякиш в белое нутро чайника, присыпаю песочком, чтобы крошки не унесло течением. Стоя по колено в воде, осторожно прикапываю посудку в песок  по самое горлышко и замираю над ним, сложив ладони лодочками. Жду, когда самые крупные пескари заплывут в мою ловушку. Потом - стремительный бросок! И всё! Под пальцами бъются упругие пленники! Наловлю побольше и будут у нас на ужин духовые пескари в сметане. Хрустящие спинки.

   Утомлённые солнцем, купанием и рыбалкой, взбираемся на большой белый валун, вечным сторожем замерший у переезда. Полусидим-полулежим, словно русалки, распустив косы для просушки. Волосы золотым дождём льются по плечам... Сельские дети не признают панам!

   По дороге домой, обязательно остановимся у колонки на "водопой". Вода артезианская, леденящая! Зубы ноют, но нет ничего вкуснее неё! Она живая. Да-да! Если и есть вода живая и мёртвая, то эта - точно живая! Прошедшая сквозь многоуровневый фильтр родной природы, хрустальная, исцеляющая... Пьёшь, а она тут же растекается во все клетки твоего разгорячённого тела и , попадая в кровь, стучит в висках. Даже дыхание сбивается!

   В доме нашем, слаженном из лиственничных брёвен, при закрытых ставнях, удивительно прохладно и свежо! Мы бросаем на дощатый пол матрасы и падаем навзнич. Потолок начинает медленно вращаться и отодвигаться выше - это сон берёт над нами власть. Сон в деревне, в абсолютной полуденной тишине, равен возрождению птицы Феникс из пепла. Достаточно нескольких минут и ты бодр и свеж!

   Я открываю глаза. Мне 45. За окном дышит город. И я стараюсь дышать в его ритме. Детство никуда не исчезло, оно живёт во мне той загорелой золотоволосой девчонкой, которую стоит лишь окликнуть, позвать... И она вернётся и научит  принимать мир целиком, как есть, и ...любить.