седьмая печать

Сентябрь. Я сбегаю от мороси снежной, глухого житья-бытья...
Здравствуй, море, люби меня нежно, я вся твоя.
В бирюзовом своем растворе лелей, качай.
Я предчувствую - будет горе, грядет печаль.

Из загара и соли прочна ли твоя броня?
Хоть на время от боли она защитит меня.
Что там ждет меня дома? И хватит ли мне добра?..
Я не выдержу больше, господи, я стара...

Смерть приходит внезапно, с шахматною доской.
Проигравший - идет на запад, оглядываясь с тоской,
не успев ни понять ответа, ни скарб дорогой собрать.
Беззаконной кометой где-то в глухой Вселенной летать.

Прощай. Ты боролась за сына до гроба, как лютый зверь.
Помня всё, отпускаю теперь без крови своих сыновей.
Тридцать лет и три года провела я в твоем плену.
Что сильнее свободы? Привычка вести войну.

Эту истину просто подтвердит любой ветеран.
Ты мой прОклятый остров, Украина, Чечня, Афган.
Ты фантомной болью являешься по ночам.
Не даются роли безумным твоим речам.

Оттрубив в Шоушенке, откинулась, все дела.
Нацарапать на стенке ножиком: здесь была...
Только кто я? Откуда пришла и куда иду?
что отвечу в свое оправданье тому Суду?

Мол, загнали в угол, уж очень была горда...
Гордость - то, что сжигает в уголь земли и города.
Как во время корриды, вся в ранах от острых слов -
с каждой новой обидой они воспалялись вновь.

Обмотаться ль бинтами, корпию ли щипать,
позволять ли гарпиям снова меня клевать?
Отсидеться в окопах, в тылу ли лямку тянуть,
или с криком в атаку, под пули подставив грудь?..

Если б быть мне чуть- чуть податливей и добрей...
Но в условном будущем нет запасных дверей.
И пока я готовилась заново все начать,
отрывалась с кровью седьмая твоя печать.

Сентябрь - это месяц раскаянья и стыда.
Но взывают камни к брошенным городам.
Напрягает жилы выжженная земля.
Мы остались живы. Люби меня, я твоя.