Мне не забыть

Мне не забыть тех дней войны.
Пришли фашисты в Подмосковье —
И всё, чем дорожили мы,
Что берегли с такой любовью,

Они разграбили, сожгли,
Сломали, походя, играя.
Немало горя принесли,
Добра и жалости не зная.

Боялись немцы партизан.
Казались дети им угрозой.
Ходить не смели по лесам…
Стояли крепкие морозы.

Срывали с женщины платок
И, не стыдясь, — себе на плечи.
С братишки — валяный сапог.
Ну кто посмел бы им перечить?

Сестрёнку младшую мою
Проклятый фриц к стене поставил,
И молоток в руке: «Убью!» —
Огромный гвоздь ко лбу приставил.

Страх мать и девочку сковал.
И на колени мама встала.
Враг, бросив молоток, сказал:
«Ты, матка, киндер отстояла».

А над землёю пух летел:
То немцы кур, гусей ловили.
И длился этот беспредел,
Пока их не остановили.

Вот, наконец-то перелом.
Так резво немцы отступали,
Что трое в сапоге одном
Быстрей шакалов побежали.

От малой родины моей,
Борков — любимой деревеньки,
Фашистов гнали, как зверей.
Нас больше не поставят к стенке.

В Клину и в Крюкове они,
Собравши силы, укреплялись.
За каждый холмик шли бои.
И здесь недолго задержались.

Панфиловцы! Богатыри!
Щитом вы были Подмосковью.
Не за награды бились вы.
Детей спасли своею кровью.

Враг шёл по юности катком.
Не пощадил он малолеток.
Хлебнули горя и потом
Мы в годы бурных пятилеток.

Всех поражая красотой,
Теперь высотки рвутся в небо.
Сверкает город чистотой.
И на столе довольно хлеба.

А вырос город на земле,
Пропитанной солдатской кровью,
И потому в любой семье
Чтят воина с большой любовью.

Да! Вот уж семьдесят годин
Лежат в сырой земле солдаты…
Но не забыты. Ни один.
Народ наш клятве верен свято.

Напоминанием войны
Стоят штыки и обелиски.
Вы спите, братья и сыны.
Мы не забудем наших близких.