ПД Израиль. Поэтический очерк 1 паломника

Посвящается толерантности и дружбе народов всех религиозных концессий.

Встретить Пасху в Израиле
Захотелось вдруг, и вот
В такси еду в Тель-Авиве
В Иерусалим на крестный ход.

Не владею я ивритом —
Переводчик никакой,
Но здесь сразу убедился —
Русский знают как второй.

Было мне легко и просто
Расспросить куда, почём
На могучем, лучшем в мире
Языке родном своём.

Разговор завёл с шофёром.
Оказался: русский жид.
Весь Афган прошёл сапёром,
И теперь вот здесь кружит.

Жил в России, там родился
И от срочной не косил.
При Горбачёве спохватился —
К Шимон Пересу свалил.

— Как живёшь?
И он мне сразу,
По-мужицки, не юля:
— Плоховато, —
бросил фразу, —
Начинаю всё с нуля.

— А как же помощь государства?
— Была помощь, да не впрок.
Через пару лет мытарства
Пустошь выдали мне клок.

— Земля под фермерский надел?
— Да нет, участочек под дом.
— А ты большего хотел?
Маловато для хором?

— Приграничный этот дом.
На окраине Сдерота.
На бочке с порохом живём,
За колючкой, как в тенётах.
Бывает, поселение
Обстреливает ХАМАС,
Молитвы во спасение
Не сходят с уст у нас.
Войска в ответ стреляют,
Нередко и бомбят.
В Палестине погибают,
И нам за это мстят.
Так вновь и вновь
Людская льётся кровь.

— Давно ль живёшь ты здесь?
— Восемь лет, пошёл девятый.
— Поди, друзья уж есть
Из местных, кто богатый?
Известно, у еврея
Взаимовыручка в крови.
Могли б дать, жалея,
Шекели свои.

— Из того же сделан теста,
А всё равно для них чужой.
Да и не привык, скажу я честно,
Жить с протянутой рукой.
Это в матушке Рассее —
Мы единая семья.
Ну а здесь, как скарабеи,
Гребём каждый под себя.
Вот отбомблю таксистом с годик,
Бог поможет — накоплю.
И, глядишь, «свечной заводик»
С тестем в складчину куплю.
Только вряд ли это будет,
Кризис вон и нас достал.
Карла Маркса ныне судят,
А ведь дельно он писал.
Мне бы в Курск опять вернуться,
Где я прожил тридцать лет.
Но антисемиты там толкутся,
Так что думы мои — бред.
Ностальгирую по нём,
Вспоминаю детства драки,
Курский помню чернозём,
Пиво помню, помню раки.
Помню первую подругу —
Полунемочку в бараке.
С ней в кино ходил под руку —
Целоваться в полумраке…

— В драках били как еврея
Или был мотив другой?

— Почему били?! Бил и я.
Я нунчаками владея,
Постоять мог за себя.
Мы тогда ещё дружили —
Национальность ни при чём.
Силе выход находили —
Дурь бурлила в нас ключом.
Но появился пунктик пятый
И с ним подход делить людей:
Кто хорош, а кто проклятый,
Где из худших — иудей.
Власть негласно обвиняла,
А народ тот напрямик:
Из-за евреев нищей стала
И зашла страна в тупик.
В вузы доступ ограничен,
Рост в карьере никакой,
Если нос несимпатичен
И картавый говор твой.
Потому в восьмидесятых
Мы начали уезжать
Из страны, где нас сопатых
Перестали уважать.

— Оскорбительно зачем
О себе ты говоришь?
Неудобно как-то мне
От тебя их слышать, Миш…

— Да перестань, Борис, стесняться.
За глаза нас и в глаза
Обзывают так вот часто…
Иль не слышал про жида?
Что не так!? Слышал, слышал.
Ты ж не один в своей стране.
Говоришь, не так воспитан,
Но чёртов жид у вас в уме.
Не обижаюсь я на это —
Есть скоты и среди нас.
Лучше следовать Заветам,
Чтобы не дрейфить в Судный час.
Члены нашего Кнессета
Все обрезаны, и всё ж они
Двенадцать заповедей Завета
Попирают, как и мы.
Свеж пример, Моше Кацав,
Наш премьер, как Дон Жуан,
Нравы святости поправ,
К сексу женщин принуждал.

— Да, у вас начальство судят
И неприкасаемых тут нет.
Не спасает денег прудик —
Равно держат все ответ.
А в России вор-команда
Народ сосёт уж двадцать лет.
Неподсудна эта банда —
Опекает президент…

— Ну вот, Борис, и докатили —
Там внизу Иерусалим.
Через километра три-четыре
Познакомишься ты с ним.
Тут мы оба замолчали,
Мысли слушая свои.
За окном дома мелькали
Как один все — кубари.

— Частный сектор — ой, нехило!
Соток двадцать вкруг земли.
И пейзаж не пуст — красивый,
Видно зелень издали.

— То не наши, то арабы, —
Миша с болью промычал.
— За лояльность откуп гадам,
Но лояльных не встречал.
Как Чечня у вас в России,
Они жируют на крови.
А жертвы этой пандемии
Платят денежки свои.
Знаешь что, давай не будем
Сердце больше бередить.
У сестры моей заночуем,
Чем к гостинице возить.
За постой возьмёт дешевле,
В средних ценах раза в два.
К тому же город древний
Виден будет из окна.

Я, подумав, согласился —
Плата меньше, значит, да.
И притом трусливо злился:
Вдруг ловушка, западня.
Но расхрабрился, мне ль бояться?
Тайн не знаю, не богат.
А ФСБ-шники прознают —
Скажу прямо: виноват.

Взяли водки, но немного —
Две бутылки на двоих.
В Израиле с пьянкой строго —
Пьют не выше сил своих.

Чёрный хлеб нашли, селёдку —
В русской лавочке нашли.
Осчастливив тем молодку,
С видом гоголей ушли.

Вскоре дверь на Бен-Иегуды
На голос Миши отворили,
И у сестры его Гертруды
Очутились мы в квартире.

Отметил сразу — не глупа,
Коль не задаёт вопросы.
Накрыла скоро пол-стола,
В центр поставив абрикосы.

— Вот вам комната для сна.
— Что ж, вполне прилична.
Туалет отдельный, не тесна, —
Поблагодарил тактично.

Заодно спросил про плату.
— Махар ба-бокар, а перевод:
Завтра утром. Деньги брату.
До свидания! Леитраот!

Она ушла. А я с Мишуней
Русский начали «Стандарт».
С первой рюмочкой-игруньей
Расслабухе дали старт.

И Nemiroff Delikat распили,
В наших правилах — до дна.
Ну а позже песни были
Про комсомольские года.

Со стены на нас с портрета
Фронтовик-солдат глядит.
Смотрит строго, ждёт ответа,
Ведь душа его болит:
Дружба наша до рассвета
Или Бог её продлит?
Орден Славы и медали
Блестят свинцово на груди.
Отцы вот вместе воевали —
А сынов их развели…

Поутру я в группе с гидом —
Эмигранткой из СССР
Одесситкой Маргаритой,
Чуть картавившей на эр,
Сквозь толпу пробившись чудом
(К чему стремился этот год),
Совершил пасхальный ход.
Впечатлило. Не забуду —
Место, где Христос воскрес.
Он воистину воскрес!
*   *   *
К ночи ждал маршрут другой:
Страна тысячелетних пирамид.
Водитель-гид, араб лихой,
Нам представился — Хамид.

Вёл автобус на пределе,
Беспрестанно жал на газ.
Мы не ехали — летели,
В страхе ойкая подчас.

Хамид дорогой без умолку,
Почти на русском говорил,
Хулил евреев зло и громко,
Его никто не приструнил…
*  *  *
Как определить, кто прав на свете?
Грыз и Пилата сей вопрос.
Казнить иль миловать? Мы в ответе.
Прибавь нам разума, Христос!

Аминь!

дача «Нива».
20.06.2011. 23.03.2012


  На фото наш гид по Иерусалиму —
эмигрантка из Одессы — Маргарита.
Умница, наделённая талантом самоиронии
и искромётного юмора. Встретит кто —
передайте привет.