Сел бы я на крышу паровоза...

Еду я в вагоне электрички,
вижу я семью перед собой:
мать и сын; в руках худых мальчишки
паровоз игрушечный большой.

Сел бы я на крышу паровоза,
если б сел, – чтоб с дымом из трубы,
чтоб под ве́тра свист, чтоб в лють мороза
прочь нестись без "если б да кабы"!

Но на крыше вольно не рассесться,
не умчаться в дымчатую даль,
а хотел бы я не возвращаться
в эту жизнь, но не могу. Как жаль!

И со мной останутся навеки
лживые в общении друзья
и корыстные "марины", "вики" –
кто-то "там" решил: без них нельзя!

Я уснул в холодной электричке,
чтоб не видеть жизни за окном.
Снилось мне: я греюсь возле печки
с толстым дядей с синим рюкзаком.

Как и снилось, будто я простужен;
вдруг, припав к пластмассовой трубе,
сев на паровоз, по мёрзлой луже
на коленях я скольжу себе –

в край, листва где выкрашена о́хрой,
золотом подёрнут березняк;
всё туда, где жизнь казалась сказкой:
в детство еду я, где всё – пустяк.

Я открыл глаза под плач гармошки,
видя вновь семью перед собой –
мать и сын; в руках худых мальчишки
паровоз игрушечный большой.