Путешествие в зимние каникулы

  День - мороз и солнце. В нынешние времена серых промозгло-слякотных зим - большая редкость. В воздухе блёстками вьётся снежная пыль. Я иду по улице, впитываю в себя солнце с морозом и беспокоюсь, что мне не хватит этого дня. Вот он уже и догорает. Мир стал розовым, потом розово-синим и, наконец, просто синим. Всё, догорел. Засветились фонари, а снег пошёл гуще. Зимние снежные сумерки - тоже неплохо.
  Я забрела в один знакомый двор и остановилась возле трёхэтажного дома, который мне нравится. Мимо уха со свистом пролетел снежный комок, и тут же с воплями пронеслись двое мальчишек. Один обернулся и тоже швырнул в кого-то комком. Хорошо, что дети играют в снежки, это как-то радует. Вернее, не в снежки, а в комья снега - в слепленные снежки можно играть только в тёплую погоду, когда снег липкий. Я люблю украдкой смотреть на окно-эркер во втором этаже дома. Кто там живёт, совершенно не знаю, но, наверно, хорошие люди. Весной на подоконнике стоит кувшин с ветками, на которых проклёвываются зелёные листочки. Летом - с пионами, ромашками и разнотравьем. Осенью - с астрами и разноцветными листьями. В начале января весь эркер занимает ёлка. Вот и сейчас в окне ёлка, только пока тёмная. "Раз-два-три, ёлочка, гори!" Ну вот и зажглась. Сразу стало веселее, а снег пошёл сильнее и крупнее. Я, задравши голову, любуюсь на хлопья, которые, кажется, сыплются прямо из уличного фонаря. Красотища! Если долго так стоять и смотреть, то начинает казаться, будто кружишься в гуще снежинок. Вдруг прямо мне в лоб прилетел комок снега. Да так, что я на какие-то доли секунды потеряла сознание и очнулась оттого, что какой-то мальчик трясёт меня за рукав, непрерывно приговаривая: "Тётенька, вам очень больно? Извините, пожалуйста! Тётенька, вам очень больно?" А мне почему-то совсем не больно, даже в голове как-то прояснело. И снег повалил совсем уж сказочный. Симпатичный парнишка лет десяти. Шапка-ушанка съехала на затылок, глазищи большие испуганные.
- Тётенька, вам очень больно?
- Нет, не волнуйся так.
- Юрка, хулиган бессовестный, я тебе сейчас задам! - к нам спешит старушка, конечно, Юркина бабушка.
  Вот она уже рядом. Вид у бабушки тоже вполне сказочный: серый пуховый платок, салоп, валенки. В руках старушка держит корзинку, накрытую клетчатым платком, и скрипичный футляр.
- Я уже извинила Юрку, - успокаиваю бабушку, - ничего страшного, снег мягкий.
- Вы уж простите, пожалуйста, - ещё раз извиняется старушка.
- А вы из музыкальной школы идёте? - интересуюсь я.
- Нет, сейчас же каникулы! - отвечает Юрка.
- Мы в гости идём, - говорит бабушка (всё понятно - Юрка сыграет для гостей на скрипке, а они ему поапладируют). - Угощайтесь, пожалуйста! - бабушка наполовину стягивает платок с корзинки, а там, оказывается, пирожки! Пухлые, с волнистыми краями. Я такие только в мультиках видела или на картинках в детских книжках. Благодарю, беру пирожок и откусываю кусочек. Он с яблоками.
- Ой, как вкусно!
 Бабушка улыбается. А чувствующий себя окончательно прощённым Юрка радостно показывает мне на окошко.
- Вон наша ёлка. Я маму попросил зажечь. Папа сам гирлянду сделал!
- Починил? - переспрашиваю я.
- Нет, сам из лампочек сделал, а я ему помогал! - гордо хвастается Юрка.
 Я хвалю ёлку и гирлянду, которую смастерили папа и сын.
 Юрка берёт у бабушки футляр, они прощаются и уходят в гости. Чуть отойдя, Юрка оборачивается и машет мне рукой, а я машу в ответ. Доедаю пирожок. Валит густой снег.
 Что-то, вроде бы, не так. Исчезли машины (когда разъехались-то?) Только одинокая "Победа" стоит.В неё сели люди и уехали. Ретролюбители, наверно.
 Выхожу со двора на улицу. Что это? Где это я? Кругом избушки, избушки, избушки, и над ними возвышается несколько пятиэтажек. Никаких "небоскрёбов". Вон троллейбус приехал. Какие у него сверху маленькие окошечки!
 Ай да пирожки! И в пирожках ли дело? Может, в снежке?
 Вот четырёхэтажный дом, в нём раньше гастроном был, а теперь банк. Но сейчас опять гастроном. Иду по улице. Навстречу мне попадаются люди, которых я почему-то знаю. Вот папа с мльчиком, вот мама с малышом, а вот у той девушки даже красная шапочка с красными же варежками кажутся знакомыми. Где же я их всех видела? Знаю где - на новогодних открытках пятидесятых годов. Они раньше все были нарисованными, а сейчас абсолютно настоящие идут по улице. Вон стайка ребятишек - это они снеговика лепили. А вон и девочка с санками. И вон того парнишку я тоже знаю - он на лыжах катался. А этот мальчик Деда Мороза в подарок получил. Вот и парень с девушкой, которые на Новый год по телефону разговаривали. Поженились, наверно.
Сворачивю с улицы к пятиэтажкам. В окнах ёлки. А занавесок почти нигде ещё нет. Видать, только что переехали. Интересно, а люди-то меня видят? И тут же мне в плечо с размаху ударяется головой какой-то парнишка. Я чуть не падаю.
- Извините, я гонюсь за Борькой!
- Глаза ты что ли забываешь дома, когда гонишься за Борькой? - Мальчишка смеётся. - Ну ладно, догоняй Борьку, - разрешаю я.
 А мне пора обратно из этого полунарисованного-полунастоящего мира. Возвращаюсь к трёхэтажному дому. И что теперь делать? Ждать, когда снежком в лоб засветят или пирожками угостят? Начинаю бормотать наспех придуманные заклинания: "Ёлочка-ёлочка, зелёная иголочка, повернись к настоящему передом, к прошлому задом!" "Лети снежок, лети дружок, над годами пролети, меня к дому вороти!" Грохнула петарда. Это я уже в настоящем. Снег по-прежнему сыплется густой и мягкий.
 Кто знает, может, и есть на свете такая открытка: бабушка с корзинкой и мальчик со скрипкой. А, может, в той квартире за окном и сейчас живёт  уже взрослый, даже немного пожилой, Юрка.