***

                Терракотовая стена -
                - памятник вечности.
                Зима, белые свечи
                играют с огнем невпопад,
                стволы изувечены -
                -новый трактат...       
                Екатерина Кисель


Духота, истома, нервы,
словно голограммы перл жизнь,
речкой первой, пароходиком,
причал, где кричал, венчал...
Разговаривал с собакой
о душевной красоте,
песней, слово оболгал...
Прилетели орлы на мостовые столбы,
заменили горящие звезды.
Что красивей?
Не знал ветеран...
Речка - рябь, простая текучесть,
случай случек не врал,
он не мучал, он не страдал,
садясь на трон, возвышался,
у сучек не брал.
Все ж терракотовый рай дома,
два рыжих кота Фонтанного дома,
далее, словно теракт -
- дом Мурузи.
Архитектура свисающего окна
над табличкой, что Бродский жил.
Как ангелы времена,
меж времени ангел.
Осень - время сольного лета,
и рисуя психозы лыжных тропинок - дорог.
Та нагая нога,
океан горлового тепла
и тоска по неведомой стали зрачков,
и гладит рука нагиша,
целует коленки рука,
река городов, колонны душа.
Взгляда немота - корчи невезения,
взгляда суета - отображение.
Черный потолок, на полу такое же -
- стены, уголок - прочные угли,
но в окна дожди,
Бога рукомойником,
гром и ворожи
взглядом своим ровненьким,
ровностью губы.
С поэтами и я решил,
как маску заложить в тебя кубы,
якобы:
-Прекрасно. Смотри.
Круг не сужается,
свет не смыкается,
вышел - не зги,
тому слова - пляши.
Незнакомое становится любовью через год,
где слова невнятно выпадали в лоб,
город венчанный на счастье без забот,
пасмурный, но новогодний ход.
Бег часов, огня,
законченного рой,
из гирлянд не вылепить тебя,
а бенгальская дилемма
замыкания у врат -
- это лишь чья-то паранжа.
Дай мне губы или руку,
или все, что делит хор.
Скрипка - ветхая молитва и дела,
незапамятная встреча через год -
- это просто год,
А может быть вчера -
- Папа.
Лепим из династии -
- поход, жжем коврижки,
чей-то пароход, исключаем секторы...
Место ограниченных пехот,
тот надуманный, забытый пешеход,
легче валика, лечо -
- не забот,
"кровь - лишь маска",
что реальнее, верней сейчас:
- Милая, не знаю я забот,
чем колено радости моей,
что вернее верности твоей,
порой, порицал и врал, рвал,
чтоб ровно без забот
обходился май,
чревато мотыльки на огнь,
хоть ламп,посягай,
недосягаемым,
насекомы.
Уже мы - уже мы.
Горе?:
- Луковое - сто и руковое (стоеруковое).
Рухлядь - поэтичнее звучит.
Ты прости халатность,
спи под халатом, не допив халву.
Вот с словами оказалось вновь не так,
так мы ощущали фрак, ностальгия -
- не пищаль, печаль зеркал -
- снова кто-то у кого-то украл:
зарплату, деньги и так далее...
Не отрицая, но прорицая,
порицая порой челобития, как казалось -
- из-за ровности бытия без значений.
Буддизм ветвистых колокольчиков,
виноградной лозы,
абрикосов немытых и сытых.
- Отстаешь от тепла?
- Отстою - отстаю.
Таю луну (и тоску):
расстаюсь (растворяюсь)...
кончаю... Стоп!
- Stop!
Количество стоп. Столп.
Не поруганный столб,
не изведанный: Байрон,
как будто, его рвения времени.
-----------------------------------------
Ухо мамы,
........
челюсть папы,
стиральный порошок...
1-ый кадр - вешалка
бес символизма.
Ваня - голубой,
жвачки, Кац.

Эй, Вей, ночь не с октября,
и когда друзья проходят,
свет высекаю по минутке -
- бред ласковый, как том мазута:
"Эй, брат, пора бы выкинуть пар,
посмотри какое солнце на небе".
Жизнь бесценный обман,
захожу, как всегда, на понедельник:
"Эй, брат, пора бы вскинуть ладон,
утро - это навар,
а у кого-то уже подоконник".


Из сборника -
"Я люблю тебя, Закончится фраза Вчера я Ну всё Я объявляю войну всему Я люблю моего еш"