Умри, мой зверь! Сгори, Антихрист!

Умри, мой зверь! Сгори, Антихрист!
Я в лунный мир пришел любить:
Воздушным,  лиственным  и чистым,
Где зло мертво…
Небесной кистью,
Творима  чувственная   быль.
Но тыкать  кривоватым пальцем,
В гармонию ночной тайги,
Мне не дано. Бродить страдальцем,
Сиренам  ложно улыбаться,
Не мне, но может быть, другим.

Как падок свет  на грим и маску,
Иль вкус подвел  на эту мысль?!
Ведь быль не переделать в сказку,
Плясать как черт под свистопляску,
Противно, как двойная жизнь!

На  этой маленькой планете,
Блеснув, вневременность звенит,
И мы уходим.
Но не в смерти,
Жива любовь,
А там, где дети,
Целуют матери ланит.
Она в обычном разговоре,
Где сердцем говорят уста.
Ей чужд лукавый ветер споров,
Но нежно сказанное слово,
Как в душу поцелуй  Христа.
Она в  оранжевых рассветах,
В рябине, что зимой грустна!
И в этих азбучных заветах,
Живет она, где нет запрета,
На наши дни, и имена!
Когда  мечты дряхлеют в  келье,
Не сыщет глаз  студеных вод,
И рокот моря,  дней веселье.
У заточенных в подземелье,
Не вспыхнет  рая небосвод.
Вот оттого, и нет уж  мочи,
На мир  голодным псом рычать.
Да, я в серебряные ночи,
Хочу сидеть с ней рядом, молча,
И пить в беседке мятный чай.