Троянский конь

10.Троянский конь.


Курган  Сигейский мыс венчал
И любой взгляд его встречал.
С морских просторов Гелеспонта;
; Маяк — морского горизонта.
С лугов Троады всей большой,
Он путеводною звездой
Воздвигнут в честь героев был,
Вечную славу их хранил.

В один из дней поры сырой,
Осени зябкою порой
Ахейцы у него стояли,
Курган с подножья созерцали.
Холод их группу донимал,
Ветер немногих тех  считал,
Свистел, одежды с них срывал
И в море рядом бушевал.

Гребни огромные катились
И с грозной силой в берег бились.
Ахейцев мантии спасали,
Они их к телу прижимали,
Тепло пытались удержать
И продолжали тут стоять.

Одного Феникс они звали,
Старик, лицо его в печали.
Его поддерживал другой,
Красивый мальчик молодой.
Пепо годам он был высок,
В плечах достаточно широк.
; Видишь, - старик ему сказал,
; Какой почёт тебя здесь ждал.
Хоть молод ты и не герой,
А слава вся отца с тобой.
Ты, Пеоптолем это знай,
Славу отца приумножай.
; Клянусь, достойным её быть
И лавры славы заслужить.
Так ему мальчик отвечал
И с чувством дальше продолжал.
225
; Желаю я скорее в бой,
Чтоб быть там мне самим собой.
Себя увидеть и познать,
Смогу ли воином я стать!!
Затем подумав, замолчал
И молвить дальше продолжал.
; Мне бы хотелось,- произнёс
С вождями здесь решить вопрос.
Отца доспехи получить,
У них согласия спросить.
А ты как думаешь, пойдут?
Навстречу мне, их отдадут?!
; Тише, ему старик сказал,
Кого-то Феникс увидал.
; Вот человек идёт сюда,
Вопрос решит сей без труда.
Он разрешит тех мыслей труд,
Ахейца, - Одиссей зовут.
Ты его знаешь и видал,
Он нас на пристани встречал...
К ним царь Итаки подходил,
С юноши глаз тот не сводил.
Словно давно они расстались,
А теперь снова повстречались.
И он черты, что раньше знал,
Ловил и друга узнавал.
Он подошёл, заговорил,
О том, что взгляд его таил:
; Наш юный друг! Мы рады встретить,
Тебя, всем сердцем здесь приветить.
Мудрому Фениксу ты внял,
К Троаде берегу пристал.
Я на тебя мой друг смотрю,
Черты знакомые ловлю:
; Какое сходство! Не сын ты!
Сам Ахиллес, его черты!
Будто покинул он Аид
И предо мною тут стоит!
Таким его я увидал,
Когда впервые повстречал.
На Скиросе всё это было
И память мне не изменила.
По воле матери своей,
Держала дальше от людей.
226
Фетида остров сей избрала,
Она всем сердцем не желала,
Чтоб на войну сын уходил,
Но тщетным путь богини был.
Я смог Пелида убедить:
; Со мной в Авлиду ему плыть.
Ахейцы все собрались там,
Необходимо быть и нам...
Да вижу я, ты сын героя,
И пасть должна от сына Троя!
За смерть отца ты отомстишь,
Троянцам это не простишь.
Стрелок из лука несравненный;
; Будешь помощник ты отменный.
Героя сын — так и держать;
; Героем сам ты должен стать.

Тот к Лаэртиду обратился,
Мольбою взгляд его светился:
; О, расскажи мне Одиссей,
Поведай повестью своей.
С отцом ты вместе моим был,
Тело из боя выносил.
Мне всё подробно изложи,
Как он погиб ты расскажи...
Герой немного помолчал,
Мысли для речи подбирал.
Потом в тиши заговорил,
И всё как было изложил:
; Ты должен знать, что враг боялся,
Его, когда он появлялся.
А когда Гектора лишились,
Их стычки с нами прекратились.
Сидели в городе, боялись
И очень редко появлялись.
Лишь Ахиллеса увидав,
Враг убегал назад стремглав.
Однажды мы их догоняли,
За ними к городу бежали.
Ворот достигли и хотели,
Ворваться в город — битвы цели.
Вдруг голос бога прозвучал,
То Аполлон предупреждал:

227
; Перестань буйствовать, Пелид,
Это бедой тебе грозит.
От руки бога ты падёшь,
Конец под Троей свой найдёшь.
Но видно, смерть свои крыла,
Над Ахиллесом  занесла.
И мрачной участью своей,
Судьбу вершила — ей видней...
Ответил дерзко богу он:
; Ты вновь лукавишь, Аполлон!
Ведь обманул меня тот раз,
От гибели троянцев спас.
От стен отвлёк, с собой увлёк,
Я не забыл этот урок!
Ты на Олимп к себе иди
И там за битвою следи.
Не то копьём тебя сражу,
Хоть ты и бог, а накажу!
И снова в бой герой вступил,
У стен троянцев он крушил.
Тут воин на стене явился,
С луком троянец появился.
Ты Неоптолем, имя знай
И его целью выбирай.
Это был Парис, сын Приама,
Твердыня крепости Пергама.
Ему ты должен отомстить,
Стрелу победную пустить.
Пусть смерти он несёт венец,
Как твой прославленный отец.
В прицел он Ахиллеса взял,
Свою стрелу в него послал.
Клянусь я Зевсом, не простая,
Была стрела та роковая!
Парису бог её вручил;
; Ведь раздражён Аполлон был.
Простой стрелой нельзя сразить,
Сына Фетиды поразить.
В пяту* - стрела его попала
И болью сердце пронизала.
На земь, как башня он упал,
От боли страшно застонал.
Стрелу из раны вырвал тот,
Это прибавило забот.
228
Чёрная кровь ручьём бежала,
Ему собраться не давала.
Но он всё это превозмог
И вступить в битву снова смог.
Многих сразил, мы ободрились,
Силе Пелида подивились.
Рану считали за пустяк,
Но это было всё не так.
Вдруг резко он остановился,
К копью всем телом наклонился,
Лицо героя побледнело,
Смерть завершила своё дело.
Отяжелевший он упал
И эхом гул земной стоял.
Троянцы в ужасе стояли
И что предпринять, те не знали.
Но когда поняли,  что он,
Не жив, а смертью обречён,
С новой силою вступили
И захватить тело решили.
А мы их яростно встречали,
Врага атаки отражали.
Бой целый день не утихал,
Смерти большую дань воздал.
Там горы трупов громоздились,
Потоки крови бурно лились.
А он меж них герой лежал,
Огромный, тихий, будто спал.
Рядом копьё его лежало,
Без дела, праздно отдыхало.
Наконец тех мы одолели
И тело вынести сумели.
Аякс на плечи его взял,
А я атаки отражал.
И так до самых кораблей,
Двигались  с ношей мы своей...
Костёр на месте тут сложили,
Его останки схоронили.
Вместе с останками другими,
Для Ахиллеса дорогими.
С Патроклом, как он и хотел,
Свершили просьбы тот удел.
Курган насыпали мы здесь,
Воздали им — героям честь.
229
Пусть славу вечно бережёт,
Его потомкам донесёт.

Юноша голову поднял,
Свет глаз все чувства отражал:
; В его небесноголубых,
Росой блестели слёзы в них...
; О, многодоблестный герой!
Идти отцовой мне тропой!
Воскликнул он, приняв рассказ,
От очевидца без прикрас.
; Я бы хотел, но как мне быть?!
Отца доспехи получить!
Примерить их, каков я воин,
Когда-то их носить достоин!
Одиссей быстро отвечал:
; Этот вопрос я ожидал.
Они в палатке у меня,
Там Ахиллесова броня.
Тебе охотно я отдам,
Герою этим честь воздам...
За ними воинов послал
И дальше речь он продолжал.
; Один ты должен их носить,
Больше никто, тому так быть.
Уже погиб один герой,
Не завладел этой бронёй,
Гигант Аякс Теламонид.
Память о нё курган хранит.
Славнейший воин и герой,
За Ахиллесом был второй...
; Поверь, я этого не знал,
Так Неоптолем отвечал.
На Феникса он бросил взгляд,
Хотел узнать, что говорят.
Но тот тактично поступил,
Голову низко опустил.
Вновь Одиссей заговорил,
Вопрос неясный весь раскрыл:
; Мне тяжело повествовать,
Об этом деле вспоминать.
Меня ведь многие считают,
Беды виновником, не знают

230

Суть дела верного всего
И тяжело мне от того.
Мой долг, об этом рассказать,
Твой — моему рассказу внять.
А так другой рассказчик может
Всё очернить, этим поможет,
Лишь исказить, оклеветать:
; Плохим в твоих глазах предстать.
Когда Пелида погрели,
Доспехи вдруг в цене пошли.
Иметь их многие хотели
И добивались этой цели.
Их руки Гефеста ковали,
Равных себе они не знали.

Но мать Фетида повелела,
Отдать их верному велела.
Тому,  кто больше помогал,
Тот их наградой забирал.
Выбор на нас с Аяксом пал:
Он выносил, я защищал
Из боя тело дорогое,
Одни доспехи — а нас двое...
Решили судом всё вершить,
По справедливости — так быть!
Собрали судей голоса,
Для меня счастья полоса,
Суд мне доспехи передал,
Так все решили — выбор пал.
Помощь мою большей признали,
Просто нести — мало печали,
А защищать, с врагами биться;
; Тут надо больше потрудиться!
Я очень рад успеху был:
; Почётный дар, мол заслужил.
Аякс как мог негодовал,
Атридам он не доверял.
Считал мошенниками их,
В деле суда, только одних.
Те его славу помрачили,
Награду не тому вручили.
В гневе большом покинул нас,
Никто не ведал рока час.

231

Чем это дело завершиться
И горе страшное случится.
У него разум помрачился,
Припадок бешенства случился.
Им Ата крепко завладела,
Людей безумство, - её дело.
Врагов решил он истребить
И никого не пощадить.
Кого такими посчитал,
Аякс прекрасно судей знал:
; Двоих Атридов, Диомед,
Ну и меня — причину бед.
И даже Нестор престарелый,
Не уходил от мести целый.
Он голос за меня подал,
В немилость этим и попал.
Теламонид ночи дождался,
Взял меч, с палатки прочь подался.
Судей пошёл своих искать,
Чтоб смертью всех их наказать.
Встретил баранов и быков
И принял тех он за врагов.
Вождей, не стадо явно зрил,
Многих животных истребил.
Ата, конечно ликовала,
Верным рабом своим считала.
А он главнейших не убил,
От всего стада отделил.
В палатку их к себе пригнал
И утро ждать им приказал.
А до утра, с местью решит;
; Такой, что небо задрожит...
Атриды главными здесь были,
Ну, и меня не позабыли.
Утром Аякс в себя пришёл,
Следы ужасные нашёл.
На берег моря убежал
И в горе там один страдал.
Тем временем  ахейцы встали,
В крови животных увидали.
Убийцы след сразу нашли,
В палатку нужную пришли.
232
Здесь слуги всё им рассказали,
Весь ужас ночи они знали.

Мы его бросились искать,
Чтоб в горе как-то поддержать.
Боялись — он всё сделать сможет
И руки на себя наложит.
Я его брата Тевкра взял,
На берег  моря прибежал.
Нашли бездыханное тело,
Здесь завершил он жизни дело.
На меч свой бросился герой
И вечный  здесь обрёл покой.
Не мог с позором таким жить;
; Выход  нашёл — себя убить...
Мы все по другу горевали,
Большой утратою считали.
И лишь Атрид Агамемнон,
Имел другие взгляды он.
Теламонида проклинал,
Недобрым словом поминал.
Требовал телу казни месть:
; Собаки пусть окажут честь.
А погребать не соглашался,
Предлогом веским упирался.
Он говорил: - Аякс таков,
За людей принял тот быков.
Но он хотел меня убить,
К смерти вождя приговорить!
Я его долго убеждал,
Чтоб богов он не оскорблял,
Тело героя не позорил.
Неоднократно с ним я спорил,
Пусть благородство верх возьмёт,
А вражда напрочь вся уйдёт.
Быть справедливым вождя стать,
А не владыкой, чтоб карать.
Он неохотно уступил,
Но ритуал не посетил.
И не пришёл на погребенье,
Своё имел тот убежденье.
Мы за героем  горевали,
Честь как положено воздали.

233
Видишь, за станом, там вдали,
Полоску узкую земли?
Регейский мыс курган венчал,
Память героя величал.
Она забвенью предаёт;
; Безумство, в славе не живёт.
После рассказа Одиссея,
Стояли, молвить все не смея.
Вдали ахейцы показались,
Что за бронёю посылались.
Они с доспехами спешили,
Те ярко бликами искрили.
К ним Неоптолем побежал,
Схватил, с любовью примерял.
Но велики доспехи были,
Ему пока не подходили.
И с грустью юноша сказал:
; Я ещё воином не стал.
Мне не под силу груз отца,
Войны героя, молодца...
Его утешил Одиссей,
Речью продуманной своей:
; Время придёт, всё обретёшь,
Славу отцов ты превзойдёшь.
Но и сейчас, нам скоро в бой,
Извечной воина судьбой
И может, юности удел,
Решит немало важных дел...


*   *   *



В пятку* - по преданию, Ахиллес  стал неуязвим для всякого оружия , после того как в детстве мать героя  богиня  Фетида выкупала его в водах  подземной реки Стикса (реки мёртвых). Уязвимой осталась лишь пятка,
за которую держала его мать. Отсюда выражение  «ахиллесова пята»,
то есть уязвимое место.





234
II

Давно спокойным сном он спал.
В одной палатке свет мерцал,
Верховный вождь совет созвал.
Друзья, советники собрались,
Один вопрос решить пытались:
; Удар последний, роковой.
Нанести Трое, но какой?
Войну закончить наконец,
Неся победу как венец.
Вожди сидели и молчали,
Многие веру потеряли
В победу и конец войне
И тяготились тем вдвойне.
Пилосский царь сидел, молчал;
; Нестор решения не знал.
Не мог вождей он ободрить,
Удачно что- то предложить.
Тишина долго тут стояла,
Вдруг речь вождя в ней прозвучала:
; О Лаэртид! - Атрид сказал,
; Ты сам сюда нас всех созвал.
Открой  же нам свои  пути,
К концу войну чтоб подвести...
И Одиссей их посвятил,
В то что задумал, как решил.
Все вожди слушали его,
Царя Итаки одного.
Смелости, хитрости дивились,
Они к тому не доумились...
; Теперь вы знаете друзья,
Замысел свой отрыл вам я.
Закончил речь так Одиссей
И глянул в сторону вождей.
; Не в силах справиться я сам
И обращаюсь друзья к вам.
Поддержка ваша мне нужна,
Важная дела сторона.
Из вас помощников найти,
Кому со мною по пути.
Тот час отважные поднялись,
Из тех, что смерти не боялись.

235
Средь них Атрид был Менелай,
Отвагой славил он свой край.
Смелый аргосец Диомед,
Врагу всегда давал ответ.
И Неоптолем молодой
Мстить за отца тот рвался в бой.
Братья в рати не отставали,
Вместе с отважными те вставали.
И Подалирий, Махаон,
Войны познали весь закон.
Дружно отрядом те стояли,
Кто Одиссея поддержали.
И все суть дела понимали:
; Конец войне они ковали.
И судьбу битвы всей решали,
На них надежды возлагали...



*   *   *
























236
III

Вот срок условный миновал,
Тот, Одиссей  что назначал.
Три дня прошло, как собирались,
Все вожди тайно совещались...
Ночью безлунной и глухой,
Покинут лагерь боевой.
Все корабли в море спустили,
Тайно от берега отплыли.
Когда рассвет  ранний пришёл,
Он никого здесь не нашёл.
Тот с удивленьем созерцал:
; Ведь десять лет лагерь стоял!
И доложил троянской страже,
Об удивительной пропаже.
Стражники в город побежали,
Троянцам новость сообщали.
Ну а, молва их обгоняла,
Быстрее крыльями махала.
Она весь город разбудила,
Людей а долину  торопила.
Каждый троянец хотел сам,
Радость дарить своим глазам.
В бегстве ахейцев убедиться,
От тяжких дум освободиться.

Лагерь был мусором завален,
Вождей жилища из развалин.
Без крыш, дверей стояли тут,
Ветрам остался их приют.
На берегу брёвна валялись,
Корабли ими подпирались.
Тут же и борозды — следы,
С суши их путь и до воды.
Здесь корабли враги тащили,
Свежими раны земли были.
Троянцы  лагерь озирали
И как в музее вспоминали:
; Царя палатка  тут стояла,
Ему хоромы заменяла.
А вон там площадь их собраний
И алтарь Зевсу, для признаний.

237
Молитвы здесь они творили,
Побед над Троею просили.
Не видно ли чего на море,
Может вернутся  нам на горе?
Нет, в море чисто без изъяна,
Ушли навечно без обмана.
Бегут с попутным ветерком,
К себе в ахейю и бегом...
Но посмотрите, что вон там,
На берегу — на память нам?!
Там конь огромный возвышался,
В песок столбами упирался.
Четыре их как у живого,
Не исполинского, другого.
А этот досками обшит
И надпись на боку таит.
На неизвестном языке,
Она чернеет на доске.
К толпе троянцев, что собрались,
Конём огромным восхищались,
Вожди верховные приспели;
; Раз люди здесь —  и им быть в деле.
Ветхий Приам сюда пришёл,
Денфоб сын за руку вёл.
Антенор с ним, не отставал,
Царя мудрец сопровождал.
За ними свитой сыновья,
Но поредела их семья.
Многих война с собой забрала,
Ведь десять лет не утихала.
Не было Париса среди них,
Покинул он недавно их.
Сын Ахиллеса отомстил,
Его своей стрелой сразил.
Вместе со свитой сыновей
Сюда приблизился Эней.
Царя посланник, храбрый воин,
Был уважения достоин.
С благословления богов,
Расклад судьбы его таков.
Один Эней сквозь ад пройдёт,
И род Приама тем спасёт.
Людям поведает о том,
Что совершилось страшным днём.
238
Как в ночь горел город огнём
И погибали люди в нём.

Антинор надпись разобрал,
Чужой язык мудрейший знал.
И тайну надписи раскрыл,
Громко как мог провозгласил.
; Сей дар, воинственной Афине,
Мы покидаем Трою ныне...
; Радуйтесь! - старец восклицал,
Донайцы бросили причал
И впрямь ушли к себе домой;
; Сегодня праздник и большой.!

Не все ушли, внутри коня,
Тайно себя от всех храня,
Стояла горстка храбрецов,
Отважных воинов-бойцов.

Тесно прижавшись те стояли,
На неудобства не роптали.
Руки бойцов мечи сжимали,
Все своей жизнью рисковали.
Готовы тот час вступить в бой,
Любой минутой роковой.

Одиссей в прорезь наблюдал
И всё тот видел, замечал.
Снаружи враг его не  зрил,
Искусно мастер сотворил.
Продумал всё и загодя,
Оставил прорезь для вождя.
Никто не думал из людей,
Что конь таит много затей.
Даже Антенор осторожный,
Не догадался, что возможно,
Как-то внутри коня стоять;
; Не стал коня он проверять.

Один не верил лишь в обман,
И лжи хотел убрать туман.
Лаокоон — жрец Посейдона,
В жизни не знал верней закона,
Как верно богу послужить.
239
Как верно богу послужить,
Ему молитвы возносить.
И глас от бога видно был;
С копьём на берег тот прибыл.
За ним два сына прибежали,
Юных совсем, не отставали.
Лаокоон к коню пробился,
С волненьем к людям обратился:
; Несчастные! - воскликнул он,
Как ему молвил Посейдон.
; Безумство вами овладело,
Оно вершит всё это дело.
Коварный хитрый Одиссей,
Он подготовил сюрприз сей.
Коню не верить, уничтожить,
Хитрость врагов таить он может.
Бойтесь донайцев уходящих,
И дары даже приносящих!

Тут жрец метнул копьё в коня,
Донайский дар этим кляня.
Оно в боку его застряло
И вся громада задрожала.
Ещё б минута и другая;
; Вся толпа ринулась ругая,
Донайский дар и разнесла,
Но тут Афина помогла.
Лаокоона оттеснили,
Другим дорогу проторили.
Сюда к коню пастухи шли,
С собою пленного вели.
Верней тащили и толкали,
Грубо беднягой понукали.
Одежда клочьями висела
И тело знало силы дело.
В кровавых ранах, синяках,
Её хватало в их руках.

Пленного бросили к ногам,
Царским — рассудит пусть Приам.
; Это донаеец! - те кричали,
; Мы в тростниках его поймали.
Он соглядатай! Смерть ему!
Послушай нас и быть тому!
240
Приам велел, чтоб развязали,
С пленного путы его сняли.
В толпу донаец бросил взгляд,
Воскликнул:- Смертью мне грозят!
О горе! Те убить хотели,
Свои, ахейцы не успели.
И у троянцев те же  цели!
Его слова бойцы слыхали,
Те что внутри коня стояли.
Синон, звбеец это был,
Одиссей знал, кто говорил.
Приам вопросы задавал,
Чтоб имя тот своё назвал.
И в тростниках зачем сидел,
Умыслы злые ты имел?
; Я расскажу вам всё как есть,
А ваше право воздать честь:
; Сразу же можете казнить!
О себе стал он говорить.
; Ахеец я, зовут Синон,
Не нарушал жизни закон.
А от ахейцев убежал;
; Царь Одиссей мне угрожал.
Он Паламеда погубил,
Тот близким родичем мне был.
Я вслух как мог негодовал
И в лжи злодея обличал.
А он поклялся отомстить,
Обиды этой не простить.
Годы прошли с тех самых пор,
Я думал, царь забыл тот спор.
Натуру злобную не знал,
Ко мне он ненависть питал...

Война ахейцев угнетала,
Сроком, победы не давала.
Мы вспоминали край родной
И нам хотелось так домой!
Мы стали требовать, просить,
Осаду  Трои прекратить.
Домой отсюда скорей плыть
И там кошмар войны забыть.
Верховный  вождь людей собрал
И долго сей вопрос решал.
241
Решить никак не выходило,
Различных мнений много было.
За дело взялся Одиссей,
Этот отъявленный злодей.
Колхаса взял он притащил,
Чтоб прорицатель говорил.
И атмосферу накалял,
Великий шум и крик стоял.
Лукавый Колхас упирался
И говорить будто боялся.
Правду жестокую открыть,
Что Одиссей сумел смудрить.
Наконец спорам уступил,
Лживый пророк заговорил:
; Чтоб был домой счастливым путь,
Нам надо богам присягнуть.
Ахейца в жертву принести,
Иного нет у нас пути.
; Кого же боги пожелали?
Вопрос лукавому задали.
Я знал, в угоду Одиссею,
Этому хитрому злодею
Он моё имя  назовёт.
Так и случилось! - Здесь я вот!

Тут пленный речь свою прервал,
Словно не в силах, - горевал
И судьбу молча проклинал.
Паузой смысл весь закреплял.
Затем, с трудом заговорил,
О том  пути, что дальше был:
; Ахейцы радостными были;
Они спасенье получили!
Одного в жертву принести
И души все свои спасти.
Никто меня не пожалел,
Не заступился, весь удел...
Уже костёр большой сложили,
Повязку жертвы возложили.
Белым главу мою покрыли,
К смерти меня приговорили.
Но ночью я сумел бежать,
Не стал до утра смерти ждать.

242
Укрылся ловко в тростнике,
Там у реки на бережке.
Меня ахейцы не нашли,
Без жертвы в путь домой пошли.
А мне свой век здесь коротать,
Земли родной не повидать.
Своей семьи, ведь там мой дом,
Погибну я в краю чужом.
О, сжалься надо мной Приам!
Молитвы богам я воздам!

Синон с рыданием упал
И на коленях горевал
Приам с земли его поднял,
Ласково пленнику сказал:
; Утешься пленник, позабудь,
Своих собратьев, иной путь,
Мы воздадим твоей судьбе.
Дадим приют Синон тебе.
Но ты скажи — конь для чего,
Зачем оставили его?
Богам исполнили обет
Или военный тут секрет?
Синон глаза к небу поднял,
Руку простёр  и отвечал:
; Клянусь богов я алтарями,
Отныне здесь я, ваш и с вами!
Имею право узы рвать,
Ахейцев тайны открывать.
Коня Афине посвятили,
Свою вину тем искупили.
Та на Ахейцев рассердилась,
Их малодушью подивилась.
Они из Трои убежали,
Победы здесь не одержали.
Сам Колхас указанье дал,
Чтоб конь на берегу стоял.
Нарочно выстроен огромным,
По габариту необъёмным.
Чтобы в ворота не втащили
И в Илион не поместили.
Секрет открыл нам прорицатель,
Войска ахейского гадатель.

243
Если конь в Трою попадёт,
Её Афина бережёт.
Вся благосклонность, что исходит,
Там место в городе находит...
Ему троянцы доверяли,
С вниманьем слушали, стояли
И чтоб Афине угодить,
Решили дар перетащить.
Им благосклонность не мешала,
Без дела тут она стояла...
Лишь жрец не верил ничему,
Его ни слову одному:
; Ты лжёшь! - сурово говорил
И соплеменникам твердил:
; Он плут, обманщик, лицемер,
А лжёт, превыше всяких мер!
Лаокоон так утверждал,
Синона яро обличал.
Но тут Олимп в дело вступил
И обличитель уступил...
В море вдруг вспенилась вода,
Оттуда шла сюда беда.
Средь волн два змея появились,
На берег к морю устремились.
Гребни вздымались над хребтами,
Крова-красными кострами.
И чешуя медью блестела;
- Вышли вершить те смерти дело.
Толпа от страха побежала,
Всех за собою увлекала.
Приама, пленника, жреца,
Никто не ждал себе конца.
Крики и вопли доносились,
Все люди в город устремились.
А змеи следом, догонять,
Кого-то смертью покарать.
Дети жреца от всех отстали,
С трудом от змеев убегали.
Младший поранил себе ногу,
Хромал и плакал всю дорогу.
Старший его еле тащил,
Но вместе с братом уходил.
Змеи догнали сыновей
И страшный суд творить скорей.
244
Мальчиков кольцами связали,
Те громко плакали, кричали.
На крик детей подбежал жрец,
С мечом на них пошёл отец.
Ударил змея — громкий звон.
Меч отскочил, - бессилен он.
Те пасти страшные открыли,
Сползли с детей, их задушили.
Обвили кольцами жреца:
; Свершили дело до конца.
Обмякшей жертвой он упал;
; Рядом  с детьми отец лежал.
По песку змеи заструились,
К морю и в волнах его скрылись.

Троянцы вновь к коню сходились,
От страха те освободились.
Эней отважный подошёл,
С собою воинов привёл.
Благоговейный страх внушал,
Громадный конь, что здесь стоял.
Эней к троянцам обратился,
Своею мыслью поделился:
; Наказан жрец руко бога,
Его неверная дорога.
Коня копьём он оскорбил,
К смерти себя приговорил
И сыновей не пощадил.
Афины гнев всех погубил.
Богиня змей этих послала,
Его и нас предупреждала...
Давайте сердце ей смягчим,
Коня у храма поместим.
Притащим в город, пусть стоит
И впрямь быть может охранит
От гнева города людей.
Друзья за дело и скорей!

Его троянцы поддержали:
; В город коня! - все закричали,
Площадку быстро подкатили,
На таких камни подвозили.
Та невысокою была,
Коня с ногами приняла.
245
Его канатами обвили,
Прочно на ней установили
И дружно все, толпой большой,
Его катили в город свой.
В воротах  конь упрямым стал;
; Не заходил и в них застрял.
Его троянцы  раскачали
И с силой в город затолкали.
Звоны мечей те не слыхали,
Не раз внутри они звучали.
От счастья все глухими были,
Им разум боги помутили.

Троянцы с радостью большой,
Дружной весёлою толпой
Коня по улицам катили,
К храму Афине, как решили.
А там,  на холм его втащили,
С большим трудом установили.
До вечера народ толпился,
Коню чудесному дивился.
В адрес ахейцев шутки, смех:
; Их малодушье — радость всех.
От них Афина отступила,
Свою любовь другим дарила.
Гимны  богине здесь звучали,
Их горожане распевали.

Исчезло солнце за холмом,
Тускнел закат и холодком,
Долина мрачная дышала.
Пора вечерняя настала.
Стемнело, сумерки сгустились,
В мрак непроглядный превратились.
Своей владычице в подмогу,
Ночи готовили дорогу.
С небес та плавно опустилась,
Над Троей спящей воцарилась.
В недрах коня бойцы не спали,
А терпеливо ожидали,
Когда уснут все сладким сном,
Тогда им делать ход конём.

246


Одиссей в прорезь посмотрел,
На звёздном небе он узрел,
Что доля  ночи миновала,
Первая* - их вторая ждала.
Вдруг в тишине шорох раздался,
Кто-то царапал и старался
Сигнал снаружи им подать,
Коня царапал, чтоб слыхать.
Затем спросил негромко сей;
; Ты меня слышишь, Одиссей?!
Это Эвбеец, я Синон;
; Сковал троянцев крепкий сон...


*   *   *



* Греки делили ночь на три доли, и счёт времени вели по долям.
























247
IY

Троянцы очень крепко спали
И ничего они не знали:
; Что враги к Трое подходили,
Стражу в воротах перебили.
Их звон мечей не разбудил,
Короткий бой в воротах был.

Группа бойцов и Одиссей,
Быстро, внезапностью своей,
Ворота главные открыли
И в них ахейцы заходили.
Узнал, но поздно Илион,
Что флот ахейский  - снова он
У берегов его стоял,
Будто тот их не покидал.
Врага вернулись корабли,
К месту известной им земли.
Трубы без устали звучали,
Двумя потоками шагали
Ахейцы в гордый Илион,
Лежал повержен ими он.
Багровый свет всё озарял,
В пожарах город умирал.
Сопротивленье слабым было,
Характер временный носило.
Полунагие, без доспехов,
Не приносил им бой успехов.

А вот донайцы ликовали.
Женщин, детей уже сгоняли,
На площадь — там теперь им быть,
Оттуда в рабство с ними плыть.

Они рыдали и стенали,
Мужчины жертвами все пали.
А доля их рабами быть,
В изгоях вечных с горем жить.

Добычу воины тащили,
Ликуя, тут её делили.
И в грязь кровавую роняли,
Что силой у троянцев взяли.
248
Сотни ахейцев осаждали
Царский дворец, донайцы знали,
Если твердыня та падёт;
; То Трое всей конец придёт.

Впереди всех были Атриды,
Те рвались оплатить обиды,
Что дом Приама им нанёс
И местью сей решить вопрос.

Троянцы с боем отступали,
Осаду в городе держали.
Ахеццы к двери подошли
И штурмовали как могли.

Топор железный  дверь крушил,
Им Одиссей дела вершил.
С крыши Приамова семья,
В блестящих шлемах сыновья
Стрелы и камни посылали,
Сразить губителя желали.

Но Одиссея прикрывали,
Друзья над ним щиты держали.
Сын Ахиллеса, Диомед,
Оберегали от всех бед.

Но вот и пал дворец Приама,
Твердыня  вечного Пергама.
Дым из покоев повалил,
Он участь Трои разделил.

Грохот  над городом стоял,
Будто камнями кто швырял
И воздух  гулом наполнял,
Ни на минуту не стихал.

Кто-то могучими руками,
Рушил, что сделано богами.
Один лишь смертный всё узнал,
Кто рушить Трою помогал.

Это племянник был Приама,
Доблестный воин из Пергама.
249
Эней, могучий молодец,
Анхиз, Приама брат, отец.
Эней в отчаяньи скитался,
По улицам, но не пытался,
Спастись и жизнь тем сохранить,
Врагам хотел лишь отомстить.
Вдруг он Атрида увидал,
Враг его улицей шагал.
Менелай меч в руках держал,
Женщину тот сопровождал.
Та боязливо шла за ним,
За победителем своим.
Она Еленою была,
Из-за неё война здесь шла.
Бедствовал гордый Илион,
Не вернул в Спарту её он.
Спартанский царь её нашёл,
Когда бой жаркий во дворце вёл.
Убить изменницу хотел,
Не получилось, не посмел.
Причина вескою была,
Ту красота её спасла.
Рука невольно опустилась,
С мечом карающим, ей в милость.
И Менелай её увёл,
Так лучший выход он нашёл.
Воинов мести опасался,
Любой убить её пытался,
Она врагом общим была
И горя много принесла.
Эней не мог с этим смириться
И с волей богов примириться.
Та госпожой в Спарту войдёт,
Вновь царской жизнью заживёт!
Пусть здесь погибнет с Илионом,
По справедливости законам!
И он копьё уже занёс,
Решить её жизни вопрос.
Но кто-то руку удержал,
Роковой шаг сделать не дал.
Он обернулся, чтоб узнать,
Кто смел ему мешать?
И Афродиту увидал:
; Так вот кто за руку держал!
250
Богиня перед ним стояла,
Она ему и помешала.
Промолвила: - Эней, постой!
Ты недостойнейший герой!
Руку на женщину поднять,
Всю свою славу очернить!
Не велика её вина,
Что Троя в пах повержена.
Бессмертных в этом ты вини,
Всё это сделали они.
Глаза твои открою я
И ты поймёшь всё без меня...
Прозревший голову поднял
И ужаснулся, всё понял.
Он Посейдона увидал,
Над стеной бог морей стоял.
Её трезубцем разбивал,
Ужасный грохот порождал.
; Так вот откуда гул стоял!

Очень давно, минули дни,
Стену ту строили они.
Сам Посейдон здесь камни клал,
А сребролукий* помогал.
И бога руки лишь могли,
Разрушить то, что возвели!
Поодаль на стене сидела,
Сама Афродита и смотрела,
Как Троя вся огнём пылает,
Триумф донайцев наблюдает...
Город богами обречён,
Ничем помочь не сможет он.
Так Афродита подтвердила,
Энея облаком укрыла.
И он невидимый никем,
Бежал из Трои насовсем.
С собою сына он увёл,
Отца, ногами тот не шёл.
Эней на плечи себе взял,
К Иде холмистой пошагал.
Там уцелевшие собрались,
Из Трои, живы что остались,
Они корабль снарядили
И прочь от Родины отплыли.
251
Руины сердце угнетали
И жить спокойно не давали.


*   *   *



Сребролукий* - Аполлон.



































252
Y


Дым поднимался к небесам
И исчезал в просторах там.
Руины Трои покидая
И прах по свету развевая.
Угрюмый день стоял в природе,
С дымкой серой в небосводе.
От солнца мутное пятно,
Давало знать, что там оно.
А море билось и стонало,
Словно по Трое горевало.
Корабли берег покидали,
К себе в Ахейю отплывали.

Поочерёдно уходили,
Полны их судна людьми были.
Вёсла взлетали над водой,
Спешили те к себе домой.

Гавань покинуть торопились
И на морской простор стремились.
Там паруса им помогали
И судна веселей бежали.
Их мыс сигейский провожал,
Грядой от взоров укрывал.
Пилосцы  первыми пошли
И аргивян следом вели.
Мудрейший Нестор, Диомед
Дружины берегли от бед.
Вожди на море посмотрели,
Для себя нужное узрели:
; Не стоит медлить — отплывать,
Иначе долго здесь стоять.
Их судна боги берегли,
Эвр* волей тех вёл корабли.
К далёкой Родине помчал,
На дорогой для них причал.
Но многие остались здесь,
Богам воздать жертвами честь.
Им гекатомбу принести,
Чтоб помогли они в пути.

253
Тысяча верных кораблей
Ждали к отплытию людей.
Долина шумом оглашалась,
В последний раз с ними прощалась.
На берегу костры сложили,
Туда животных подводили.
Быков с увитыми рогами,
Искусно яркими цветами.
Каждое племя место знало,
С своим вождём для ритуала.
Мечом тот жертву убивал,
К богам с молитвою взывал.
Просил счастливого пути
И ветра, чтоб помочь дойти...
Затем костры те возжигали,
Они дар жертвы принимали.
У костров праздник продолжали,
Садились, тут же пировали.
Обильно пищей подкрепились
И в меру пить вино старались.
Песни победные звучали,
Чтоб утолить войны печали.
Хвалы богам все возносили,
В победу лепту те вносили.
Радости не было предела,
Война им очень надоела
Скоро вернутся все домой,
Увидят свой очаг родной.
Ведь десять лет как не видали,
Вдали от родины скучали.

Агамемнон не ликовал,
Веселье сумрачно взирал.
Когда добычу поделили,
Ему пророчицу вручили,
Кассандру, дочь царя Приама,
Владыки павшего Пергама.
Пред ним пророчица предстала,
Близкую гибель предсказала,
Ему, а вместе с ним себе.
Один конец жизни, судьбе.
Атрид не верил предсказанью,
Приама дочери признанью

254
И тем не менее томился,
Унылым был, не веселился.

И Неоптолем отстранился,
С друзьями он не веселился.
Угрюмо в стороне держался,
Своею совестью терзался.
Царя Приама он убил,
К смерти его приговорил.
Алтарь тот Зевса обнимал,
Защиту там себе искал.
Убийце, Зевса гнев грозил:
; Святое место  осквернил.
Но опьянён он битвой был,
Старца копьём своим пронзил.
Здесь, по ступенькам алтаря,
Душа ушла в Аид царя.
Но перед смертью ото сказал,
Его судьбы рок предсказал.
; Ты до седин не доживёшь,
И молодым в Аид уйдёшь.
Кто к старым жалость не имеет,
Близкую смерть свою лелеет.
Слова те в памяти вставали
И веселиться не давали.

А остальные пировали,
Вино беспечно наливали.
Веселью, песням предавались,
О плохом думать не старались.
Нетерпеливо сигнал ждали,
Отплыть скорей в родные дали.
А здесь ничто их не держало:
; Троя в развалинах лежала.
Но вот сигнал трубы подали
И на воде суда все стали.
Порывы ветра налетали,
Крутые волны поднимали.
Дымка до сумерков сгустилась,
Угрюмей небо становилось.

Поочерёдно корабли,
В море открытое пошли.
В палатах ветра свист стоял,
255
Скрипели мачты, воды вал
С шумом борта судов встречал.
Волной крутою ударял.

Они здесь много оставляли:
; Войны опасности, печали.
Трою в развалинах лежать,
Друзей могилы охранять.
Но ещё много испытаний,
Горестей страшных  и страданий
Им предстоит перенести,
Чтобы домой к себе дойти.


*  *  *

Эвр* - восточный ветер.


Конец.
























256