Дж. Флеккер 1884-1915. Мой друг

Несколько слов о жизни и творчестве автора см. http://www.stihi.ru/2015/01/29/4679

Джеймс Флеккер. Мой друг, с англ.

В чём жизни смысл?! -- горел понять мой друг:
упорным сердцем к истине влеком,
он, юность расточив, увидел вдруг
что сам приязни не нашел ни в ком.

Тогда он стал блуждать среди могил,
ища разгадку тайны роковой,
на скалы прибережные всходил,
смотрел на волны, слушал ветра вой.

Но ничего он этим не достиг,
и на'долго пропал в лесном краю.
Величественно-странный горный пик --
ему он уподобил мысль свою.

По городам бродил он, сам не свой,
как в лихорадке, и в его глазах,
следивших за снующею толпой,
мешались восхищение и страх.

Искательством бесплодным утомлён,
он погрузился в мир старинных книг,
но, размышляя о прочтённом, он
речений древних всё же не постиг.

В него влюбилась женщина одна,
и он, покоясь на груди её,
забыл идеи, тайны, письмена,
приветствовал и славил бытиё.

Но страсть сменилась злобой и тоской.
Так создан мир. Что смысла дальше жить?
Он стар и мудр. Он сердцу даст покой.
Осталось смолкнуть и глаза смежить.


Две Экспромт-Вариации на тему этого стихотворения.

           В ПОИСКАХ СМЫСЛА

                1.
Мой друг, взыскуя истины высокой,
за правду много лет стоял вотще,
и наконец остался одинокой:
едва ли кто любил его вообще.

Он стал бродить, тяжелых мыслей полный,
по кладбищам средь склепов и могил,
со скал прибрежных вглядываться в волны
и слушать, как тоскливый ветер выл.

Как ни старался -- он не мог постичь их,
и устремился в горы и леса;
там в лепете ручьев и трелях птичьих
скрываются, он думал, чудеса.

Он в недрах городов блуждать пустился
бессонной ночью, полусонным днём,
он наблюдал людей, всему дивился,
восторг и ужас -- всё смешалось в нём.

Он обратился к древности, учений
старинной книжной мудрости взалкал,
но смысл ее туманных откровений
в его холодный ум не проникал.

Потом он встретил женщину,- такую,
что полюбить смогла его, и он
целуя нежно грудь ее нагую,
за все мученья был вознаграждён.

Но лишь сменилась страсть опустошеньем,-
вмиг понял он, что все вокруг -- тщета,
что плоть исчезнет, разрушаясь тленьем,
и зрение погасит темнота. 


                2.
Мой друг, высокой истины искатель
ревнующий о правде как дитя,
всю молодость на поиски растратил,
привязанностей не приобретя.

На кладбищах, где вьётся тёрн дремучий,
он мертвых вопрошал наедине,
стоял над морем на гранитной круче,
внимая только ветру и волне.

Но не обрел и там он откровенья,
и вновь его в густом лесу искал,
и странные мечты воображенья
ему являлись средь суровых скал.

По городам блуждал он, потрясённый,
в толпе не узнавая никого;
и сонным днём и полночью бессонной
восторг и ужас полнили его.

Он обратился к сочиненьям старым
надеясь мудрость почерпнуть из книг,
но годы размышлял над ними даром,
поскольку их сентенций не постиг.

Он долго не имел подруги милой,
когда ж её судьба ему дала,-
казалось, жизнь его вознаградила,
на крыльях счастья к знанью вознесла.

Но страсть прошла, как на земле ведётся,
и понял мудрый старый человек,
что в жизни смысла нет, и остаётся
закрыть глаза -- уснуть -- остыть навек.


Оригинал:
My Friend, by James Elroy Flecker

I had a friend who battled for the truth
 With stubborn heart and obstinate despair,
 Till all his beauty left him, and his youth,
 And there were few to love him anywhere.

 Then would he wander out among the graves,
 And think of dead men lying in a row;
 Or, standing on a cliff observe the waves,
 And hear the wistful sound of winds below;

 And yet they told him nothing. So he sought
 The twittering forest at the break of day,
 Or on fantastic mountains shaped a thought
 As lofty and impenitent as they.

 And next he went in wonder through a town
 Slowly by day and hurriedly by night,
 And watched men walking up the street and down
 With timorous and terrible delight.

 Weary, he drew man's wisdom from a book,
 And pondered on the high words spoken of old,
 Pacing a lamplit room: but soon forsook
 The golden sentences that left him cold.

 After, a woman found him, and his head
 Lay on her breast, till he forgot his pain
 In gentle kisses on a midnight bed,
 And welcomed royal-winged joy again.