Да славен тот...

 
                Ах,Ваня, мы с тобой в Париже
                Нужны, как в русской бане лыжи.
                В.Высоцкий

Да славен тот, кто трудится на пашне,
и тот, кому подвластен жар горнил.
Хвала тому, кто Эйфелеву башню
на радость парижанам сотворил.

Как существо живое башня дышит,
людей своих везет то вверх, то вниз...
Клубится чрево древнего Парижа,
и словно нет у времени границ.

Мы помним: здесь на плитах кровь Марата
и королей твоих.
Пардон месье!
Мне очень жаль - нет прежнего Монмартра,
как и Арбата прежнего в Москве,
где в те года, овеянные флёром,
богемной жизни, пением цыган,
под сводами каштанов или клёнов
прогуливались люди наших стран...

Спустился сумрак, лег на древних крышах,
застыл громадой Notre Dame во мгле...
И вот уж вверх, стремясь, - всё выше, выше -
бегут огни по башенной игле.

Уже не помню, было ли мне страшно,
когда турист я, русский и без лыж,
взобрался на какой-то ярус башни,
откуда виден весь ночной Париж.

Вблизи огни струят бульвары ярко,
а там, вдали, выхватывает взгляд -
белеет тело Триумфальной арки,
темнеют Елисейские поля.

Поодаль чуть от темно-синей Сены,
в Паласе Инвалидов крепко спит
французами до неба вознесенный,
кумир - герой сражений, гений битв.

Качает Сена маленький кораблик,
в наушниках поет нам Joe Dassin
про свой Париж.
                А за бортом озябли
D'Art Modern, и Louvre, и D,Orse...