Ты шагаешь в своих полусношенных ботах

Ты шагаешь в своих полусношенных ботах.
Тебе карты и компас - обуза теперь.
У обрывов, пещер, косогоров и гротов
Есть глаза и уста, ты себя им доверь.

Из карманов табак был истрачен за вечер,
Папироса последняя - ладана вкус.
На локтях лижет ссадины мартовский ветер,
На груди серебрится распятый Иисус.

У земли терпковатый, насыщенный запах.
Она липнет к подошвам. Привиделось вдруг -
На твоих огрубевших, истоптанных лапах
Прорастают сады, перелески и луг.

Семена первоцветов проникли под кожу
И по венкам добрались к сердечной тиши .
Ты, сорвав с сильных плеч серый плащ из рогожи,
Закричал на весь мир: " Пой, Молись и Дыши!"

И на трещинах губ хрусталём разбивались
Капли свежих дождей! Ликовала душа!
Ты был полон надежд, а вокруг удивлялись -
" Как он может так жить?! Без двора и гроша!"

Ты смеялся над будничной их суетою!
" Кто он?", " Брошенный всеми?", " А может Святой?"
Ты был ветром и лесом, и пряной землёю...
Ты был редкостно, искренне, слишком живой!