Гроздья ягоды винной

***

Гроздья ягоды винной,
Выжимкам тысяча лет,
Сколько грёз безвинных
В вине утопил поэт!

А слава жить осталась
На грешной и вечной земле.
Сила строки и слабость…
Подвал по колено в вине.

Дух там был заперт в бочках,
С каждой минутой зрея.
Художник на ВРЕМЯ работал,
А в бочках работало время…

***

Хочу писать стихи
Про лирику,
А получается –
Политика.

Хотела б написать
Поэму о любви,
А кругом –
(и это днём!)
Одни убийства
И расстрелы!
Мне кровь мешает
сочинять газеллы,

Кого-то ловят, да не тех,
А судьи…
Не судите тех судей,
И не судимы будете!

Ушёл народ в политику,
Не пишется про лирику!

***

За что я заслужил свою судьбу?
Своих правителей неумных,
Свою природу и свои дома,
Соседей и пустые закрома?

За что я заслужил историю свою,
С такой ужасной географией,
И предков скорбной биографией?
За что я заслужил поэтов убиенных,
Постыдной чередой встающих предо мной?

За что я заслужил правителей презренных,
Играющих моей единственной судьбой?

Я заслужил. Но ведь они, они
Того никак не заслужили!
И как смогли под ропот болтовни
Пройти наверх, где никогда не жили!

Я заслужил их. Чтобы на глазах
Цинично и без меры воровали,
Чтобы тайком кого-то убивали,
И на кого-то явно клеветали,

Я заслужил своею слепотой,
Чтобы ничтожества кого-то выбирали,
Чтоб продавались, покупали,
И бесконечно правили бы мной…

***
Колокол, не молчи!
Завтра придут к тебе!
Днём или в ночи
Шарить в твоей судьбе.

И поломать её.
Всё им разрешено!
Мы не с колен поднялись,
Мы приподняли дно.

Старое дно прогнило,
Видно, тоскуем о нём,
Нас оно с жизнью роднило
Нет-нет, да и взгрустнём.

Знаем, но мы не привыкли
К сопротивленью,  борьбе.
Колокол, не молчи
Завтра придут к тебе!

***

Это не их страна, это моя?
Или всё же они – хозяева?

Парни, некогда плохо учившиеся,
Парни, когда-то родителей мучившие

Двойками, тройками, с уроков побегами,
Но всегда их почитавшими…

Может, всё же это моя страна?
Я родилась здесь и по улочкам бегала,

Горы облазила, долы объехала,
Я тут училась, пятёрки копила,
Чтобы и дальше училась, учила…

Чем они жили в то время, не знаю,
Что за науки учили, и как начинали –
Не знаю.
Сразу в хозяева в очередь встали…

Сбились в могучую, пёструю стаю,
Сносят всё то, с чем мы вырастали,

Всё, что любили, своим считали…
Нам пришлось выбирать лишь,
Куда уезжать.

Что же опять
Осталось вместо страны,

Когда-то великой,
потом большой,
Ставшей комочком,
На карте точкой?

***

Память над нами
висит вместо неба
И проливаются слёзы дождём.
Мне бы поверить,
Неистово, слепо.
Или опять подождём?

Весь я окутан, опутан прошлым,
Ни опереться,
Ни сбросить с себя.
Мне объясненья
Выслушивать тошно,
Будто история – это судьба.

Будто бы даже цари перед нею –
Просто рабы,
Исполняют указ.
Как же в судьбу
Я такую поверю,
Что, кроме рабства
Она может дать?

Что же мы выбрали
Вместо Бога?
Знаки? А вера?
Кто нас ведёт?
Память над нами
Висит всю дорогу,
Да вот куда она приведёт?
***

После выступления барда Рубена Ахвердяна

Не люблю я вынужденные всхлипы,
Не люблю я принуждённый трёп.
Не люблю я травлю и ощипы,
Что пойдут немедленно взахлёб.

Подождите! Барда не пилите!,
Подождите! Он ведь пел для вас!
Подождите, ненависть уймите
Вы к тому, кто свой настроил саз!

Шавками в ряду не войте по команде,
Подождите! Время может опрокинуть вас.
Лучше отойдите, да подальше встаньте,
И не тратьте весь боезапас...

***

Много народу,
Площадь колышется
В такт микрофонному крику.
Нет меня там,
Мой голос не слышится
В этой толпе разноликой…

Может, не знаю,
И снова ошибся,
Очень не нравится
Мне болтовня,
Может, со многими
Я раздружился…
Только не полный
Народ без меня.

***

Как много горестей чужих
И много горестей своих,
И среди них, и среди  них
Нет важных или рядовых.

Как мне не думать обо всём,
Что человечество  тревожит?
Как не страдать, когда при том
И боль своя привычно гложет?

От боли той любой другой
Давно забыл бы облик прежний,
Но что с того, что облик свой
Старательно рисую внешний?

Внутри так пусто и темно,
Что дверь могу держать открытой!
Там – перебитое крыло,
Зато – всевышним перебито…

***

Деревья раскинули кроны,
Топор и пила их страшат,
А если их не срубили,
Всё так же струною стоят.

Проходит зима, и побеги,
И листья под ветром звенят.
Забыты страданья под снегом,
И вновь над тобой шелестят…

Деревья с отрубленной кроной,
Вы учите, как устоять!

***

Бури безвестные ждут у порога,
Беды  непрежние  ждут у ворот.

Все, что прекрасно
и безобразно –
Все нам от Бога.

Самые буйные и непокорные – ждут,
Что Oн  пошлет...


***

От калитки до неба
Долгий тянется путь.
От пахучего хлеба,
От дымящих тониров,
Никуда не свернуть.

Даже если ты дома
В тепле,
Если сыт,
Ты тоскуешь о доме,
Где сверчок верещит.

Тонкой тянется нитью
Твой космический путь.

От родного крылечка
Никуда не свернуть…


***
Чужая осень провожает тихим днём,
Чужую осень не зажжёшь своим огнём.

Она горит багряным фонарём,
Стучится в дверь желтеющим листком.

Тоскую по таким же фонарям,
Я золото своих лесов оставил там,

И не успел их вовремя воспеть.
Хотя… Какой уж из меня певец!

Чужие люди зажигают там огни,
И я чужим стал – здесь и там.

***
Вещи, запахи и звуки –
лишь на родине своё.
Что такое, почему
Тянет бесконечно нас
Лишь в родную сторону?

Всё понятно с детства там:
Вещи, люди, тарарам,
Суетятся – все свои,
До ногтей понятные.

Запах гор и запах дыма
Запах луга, запах трав,
В отчем доме всё своё,
Звуки, вещи старые...

А про песни я молчу.
Те, что вечными казались,
Бередили душу нам,
С теми песнями расстались,
Вместо них какой-то хлам...

Крик и ор – понятен нам,
На чужбине чуждо всё,
Кто привык – я не про тех...

Что же тянет нас туда?
Где не станет никогда
Лучше, чем твой новый кров?

Детство ты оставил там,
Юность, молодость, любовь...

***

Что оставлю я здесь?
Что возьму? Нищету или песни мои?
Что открою в далёком краю?
Презренье иль страх?

Что бросаю? Мой дом или грёзы мои?
Отреченно стою на жестоких весах.
Ничего я не стою. И чаша испита моя,
Предо мною не выбор, а яма
Без края и дна…

Эй, Весы!
Все уроки твои я прошла!
Эх, дорога моя!
Как мой выбор – темна,
И – одна...

Я оставлю себя!
Ожерелья свои,
раскидав по горам,
И по бусинке снова
По карте наверх, потом-вниз,
Но любови свои
и мой крест
никому не отдам,

Я уйду, чтоб вернуться
И видеть мой вечный Масис.

***
Запись в Фейсбуке
Френдам и френдессам, которым жарко:
Не ешьте в жару поджарки и шкварки,

Отставьте на время свои кофеварки,
И только зелёного чаю заварку!

А тем, кто по жизни совсем уж гурман,
Пусть пьёт бесподобный напиток тан!


***
Адам был тоже армянином
И с Богом спорить он не стал,
Иначе кто б его изгнал?

Конечно, были предпосылки,
Но так быстро сняться с места
Умеют только армяне…

И вот полземного шара –
Наследники того Адама!
И эти срываются с мест
Туда, где другая половина.

А там … там
Неужели не вспоминают рай?

Тот, что оставили без полива…

***
Я – одинокий королёк
На дереве ветвистом,
Снес листья нежный ветерок…

И не полез
Никто за мной,
В корзине не унес домой,
И даже мне не свистнул…

***
Кто может сказать,
почему мы с тобой
Повстречались глазами
И расстались у всех на глазах?

Целовались, ругались до крика,
Тонули в слезах.
Сразу мирились робко…
И не знали, что скоро

Останется тропка,
Поместиться вдвоём на которой – никак.
Шепот, сладкий когда-то,
Переходит в отчаянный крик.

Почему все пути
Превращаются в тропку,
Ведущую только в тупик?


***
В мерцании звёзд июльских
Есть ожидание чуда.
Сыплются звёзды вниз
Сверху, с неба, Оттуда.

Мчатся к Земле навстречу,
Гаснут через минуту.
Жарко в твоих объятьях,
Холодно в пересудах...

Что ты хотел увидеть?
Звёздную пляску в июле?
Небо в сказочных блёстках
Забрали и не вернули.

Сколько желаний было,
Все загадала, успела,
А ты отвернулся, милый,
И всё с тобой улетело.

***

Измена для меня изменою была,
А для тебя – ещё одно желанье,

Разорвано ещё одно сплетенье,
Которым я себя наивно украшала…

Но разве о такой свободе я мечтала?
Наедине с собою я ропщу,

Обжёгшись, новых уз я не ищу,
Но всё же благодарна я судьбе:

Не помня зла, забыла о тебе…

***
Когда заваливает снегом праздный город,
Привыкшие к зиме! Мне жаль не нас,
А птички в путь собрались по весне,
Куда же попадут в такую бурю?

Когда цветут сады, разбужены весною,
Цветенье раннее не радует меня,
До завязи успеть не смогут,
И заморозки их убьют…

Когда слова мои не сотканы судьбою…
Поток, собравший мелкие мечты,
Увлёк нас в бездну.
Едва окрепший, голос тут же глохнет…
Всё это ты, всё это ты…

***
Пляшет огонь,
Костерок на лугу…
Тянет меня
В глубь веков.

Бьётся во мне
Язычника кровь,
И забыть не могу я
Танец вокруг
Непокорных богов.

Солнце – всё то же,
Огонь – предо мною,
Молнии грохот,
И взбесившихся атомов
Красота.

Пляшет огонь,
Костерок догорает.
А вокруг – темнота.
И надо всеми
В космосе близком
Лик Единого Бога.

За нас, непокорных
Распятого Бога – Христа.


Пейзажное

Дрожит над рекою лунная тень
Ночь за горой притаилась,
Тихо крадётся завтрашний день,
Или мне это приснилось?

Или пришла ты во сне ветерком,
Нежно прошлась и исчезла?
Снова я слышу призывный твой стон,
А между нами бездна…


Арабкирское небо

Детство моё!
Чем ты расшито?
Лютиком жёлтым
На склоне гор?

Чайною розой
В саду отцовском?
И ароматной сиренью,
Так украшавшей забор?

В искрах лаванды
Сеном душистым,
И васильками
В ячменных полях.

Алыми маками
Детство расшито,
Пухом мятущимся
На тополях.

Детство моё!
Ты узорное чудо
Сила моя
В памяти лет!

Сорванный утром
Букет незабудок
С небом поспорив,
Забрал его цвет…

***
Разве мало цветов, чтоб дарили в твой день?
И пионы, и розы, и даже сирень.
Но я выбрала маки, цветок колдовской.
Алых маков  букет, красоты неземной…

Может, просто похожи с тобой мы на них?
Невозможно  красивых степных щеголих,
Алый мак свою боль в своей горсти таит,
Точно так же мы прячем все раны свои…

***
Я мосты наведу
Над глубокою бездной меж нами,
И любовью своей
Заполню её до краёв.

И вместо той бездны
Будет плескаться глубокое море,
На которое долго буду смотреть,
Не решаясь снова войти,

А ты не захочешь, я знаю.
Но и это не страшно!
Сколько в мире морей,
Даже есть океаны,
О которых мы знаем, но туда не попасть…

Что ж, я тихо спущу
Воду в бездне из слива,
Всё равно между нами
Глубокая пропасть,
И страх перед нею
Не даст нам снова пропасть…

***
В этой снежной стране
Сон мне снится годами,
И живу этим сном…

Абрикос в белоснежном наряде,
В старом отчем саду зацветает
И ветвями зовёт под цветочные кроны.

Но отцовского сада
Нет давно, там хрущёвка стоит…
А в ущелье весной
в белом яростном танце
Золотятся лучи,
Разбегаясь в цветеньи,
осыпаясь в ночи,
Абрикос тихо зреет…
И устало и тихо зовёт
Абрикосовый сон
Всех,
кто землю покинул,
И грезит про тот сад
Во сне,
На чужой стороне…

Попытка перевода (армянских мыслей)

Воспоминания – мостик
Между днями
Лучшими и худшими,
ещё не прожитыми,
Но и так всё известно…

Из мимолётных взглядов соткано будущее
И этот мостик ведёт в никуда…

Только заглядывая иногда назад,
Можешь выжить в будущем…

Ласка матери вспоминается…
Запах сена, обронённого возчиком,
Доносится сквозь десятки лет,
А дым кизяка щиплет близостью хлеба.

В детстве такое синее небо…
Девушка смуглая на тебя не смотрит,
Но знаешь, что думает о тебе.
Ночью картины близости с нею
Оборачиваются сновидениями.

Солнце иссушило ей кожу,
Огрубели пальцы от земли и стирки,
А ты мечешься между полем и лугом,
Чтобы дети оторвались от земли,
Бесплодной и неблагодарной.

А потом получается,
Что они оторвались от тебя,
Отдавшего всю жизнь хлебу и детям…

Воспоминания, мостик спасения!
Если иногда не возвращаться туда, назад,
Очень страшно встретить
Будущее одиночество…

***
Сколько постыдных страниц
хочется сжечь
Сколько ненужных страниц
сбросить бы с плеч.

Сколько слов не те я сказал,
Сколько ссор зря разбирал,
Сколько слёз зря проливал…

Как же быть, чтоб всё это не жгло,
Как простить хоть себя!
Всё ушло,
Что я во-время так не сберёг…
Но страница твоя  не уйдёт,
Даже если хозяин умрёт.

***
Подарки на всю жизнь... (Рэп)
– А мне подарили красивую вазу
– А мне подарили две…
– А мне подарили платья и стразы!
– А мне подарили… век.

Кипучее время
И бледные лица.
Могучее племя
Загнали в столицу.

– А мне подарили цветы…
Жаль, что увяли.
Все дарят на время,
И нет чтоб на вечность…
Вот раньше дарили!
Уже – антиквар!
И смотрится душкой
Вчерашний амбар.

– А у моей бабушки до сих пор в кладовке
Лежит новый видеомагнитофон Sоnу,
Который она, как и обещала,
Подарит мне на свадьбу...

***
Холодно. Мёрзну.
Энергия тает…
Вообще, я заметила,
Что одинокие
мёрзнут чаще.
Интересно, и в жару                одиночество не спасает!

***
Дождь бьёт ко мне в окно
Наискосок.
Как жизнь – противно, но несильно.

Я – как потерянный в углу носок
Без той, любимой половины.

Потом и ливни, и гроза,
Что канонада,
Как на войне, спастись – один бросок.

Я как потерянный вчера носок,
Который и стирать не надо.

Потом всё высохнет: и слёзы,
И любовь,
Сухая память лишь в остатке.
Куплю носки и двинусь в путь.
Где не такие беспорядки…
            2010
Бездомная собака
Бездомная собака
Мне попалась на пути,
Обнюхав без надежды,
Мои одежды,
Хвостом вильнула
И обреченно отошла.

Кусочки пищи
Я ношу с тех пор,
Немой у нас
С дворнягой разговор.
– Эй, слышишь?
Ты не первый,
Кто меня кормил.
Но был и у меня хозяин,
И он меня любил.
Потом куда-то он пропал…

Я на своём ему сказал:
– Да, у людей всё так же,
Сначала ты найдёшь,
Или – тебя,
Вы любите, и любит он,
А потом
Всё так же пропадают…

Ну, бывай здоров,
Не забывай,
Хвостом виляй,

Прости, лохматый друг,
Едой с тобой
Делиться я готов,
Но не могу делить
С тобою кров…


***
Рушится мир, и всё кажется раной,
Пулями выстреливает опухоль,
выстреливает метастазами …
боль по земле ползёт, заразная,
Неотвратимая…

И единственной клеткой
Среди продажно-делимых
На раковой опухоли,
Бедой, запелёнутой
В перемены и новообразования,

Здоровой и нетронутой
Остаётся всё же любовь…

***
А поэзия на мосту –
Это вовсе не убийственно.
Даже уличной став, она
Всё равно может
быть действенной.

На мосту,
на семи ветрах,
На мосту, позабыв
и смущенье и страх,

На мосту
между точкой и площадью,

Ловишь взгляд свой
к себе же завистливый,
И смыкаешь пространства без края...
Зря беспечно меня обозвал ты,
Будто строчки мои – на мосту.

Ни мостить, ни стелить я не в силах,
Просто крик иногда свой ловлю,
Разрывая границы межи,
Над просторами боли и бездной
Равнодушной бесцельной лжи...

***
Сияют глаза влюблённой девушки
Когда подходит любимый,
Щебечут птицы на лесной опушке
Тенистая тропка ведёт в лес.

Брызги фонтанов станут прохладой,
Клочья тумана на склоне гор.
На сколько расстаться с тобою мне надо,
Чтобы продолжить наш разговор?

Ветвь от ствола – не рисунок чей-то,
Сучья своею дорогой растут.
Может, шатёр там раскинут кем-то
Чтобы увидеть его за версту.

Нету на карте той точки, откуда
Путь к тебе тонкою нитью дрожит,
Светом больших городов я окутан.
Как там тебе без меня? Расскажи!

Может и ты обо мне тоскуешь,
Робкой надеждой увидеть живёшь,
Может, и ты по ночам горюешь,
Шопотом жарким кого-то зовёшь…

Я виноват. Уходя, не запер,
Я виноват, уходя, не ушёл,
И на тебя взглянуть не посмел.
Горькую чашу выпить залпом

Я не сумел…


После комендантского часа…

Исчезли куда-то
Солдаты с оградой,
Афиши запахли весной,
Певцы и танцоры,
Толпятся у сада,
Ты встретишься нынче со мной.

Родная когда-то
Ты встрече не рада,
Меня обойдёшь стороной,
Исчезли куда-то и сад и ограда,
Любовь унесла их с собой...

Крадёная любовь

Задвигает засовы свои
Ночь.
Запирает, уводит
Прочь.
Я тебе не всё досказал,
Не успел.

День был полон
Несделанных дел.

Так тепло и уютно с тобой…
Но часы нас развозят домой,
Но домашний уют мне теплей,
И тепло очага мне милей…

***
Любовь – живое существо
И может умереть.

Мы даже кошек одряхлевших
Не в силах выбросить на улицу.

А любовь убиваем
И уходим от неё, не задумываясь...

Море

Переписка:

Как зверь зализываю раны…
И как кофе растворяю горе…
Пахну счастьем,
южным солнцем и кальяном…
Приезжай! Скучаю!
(подпись) Море

Море, море! И я тоже
По тебе скучаю вечность,
Просто войны задолбали
На твоём волнистом ложе,

А потом не стало денег,
А потом здоровья тоже.
Море!
А теперь я дряхлый.

И пишу тебе отсюда:
Не умею
И не смею
Даже редко 
Вспоминать былое чудо...

***
Пахли кусты сирени,
Сад полуночный звал,
Где-то дрожали тени,
кто-то в тиши горевал...

Может, любовь была там,
сам он о ней не узнал,
Думал – охапки сирени
В далёком саду потерял...

***
Вы когда-то были нежным облачком,
А под облачком
прекрасный мир сиял.
Вы когда-то были легким облачком,

Вас куда-то ветерок
угнал.
Вы к кому-то прижимались —
из-за страха,

Кто-то к вам прижался.
Просто так.
Вдруг под серой, безобразной тучей
Шар земной пригнулся и пропал…

День прошёл. Потом шагала вечность.
И под ливнем кто-то
начал жить.

Кто-то становился
нежным облаком,
Чтоб дороги в небо прочертить…


На “ Чио-Чио-Сан”

О, бедные, покинутые женщины!
На вашем ожиданьи держится земля!
Дорога к вам завьюжена, заснежена,
Не в добрый час она их увела…

У всех дорог начало и конец,
Нашли одну — бросили другую…
И ждёте вы, не в силах охладеть
И не глядеть в дорогу ту пустую…

***
Может, стан мой прогнётся,
И решишь, что прогнул,
Но это лишь тело,
Зря прихвастнул!
Мой дух непокорный
Горем дымит!
Чем дальше, тем твёрже
От старых невзгод и обид.

В недавний день рожденья

Хлебаю в одиночестве я суп…
Когда-то в этот день
Был полон дом гостей,
А стол ломился от закусок,
Чтоб закормить людей,
Три дня таскала в дом
Я дефицит и рынок,

Когда-то в этот день
все комнаты мои
В сирени буйной
утопали и цвели,
И поминутно телефон звенел,
Все поздравляли, все желали…

Ушло. И счастье, что тогда
витало меж цветов,
И хлопоты ненужные исчезли,
Мой стол, непраздничный теперь,
завален книжками, лекарствами и пылью…

Всё постепенно,
но и верно исчезает.
Сначала молодость,
потом друзья, потом застолья,

Чтоб тризне место уступить

***
Кони пляшут свой
свадебный танец,
Космы вихрем,
Гривы вразлёт,

Ржанье в раскатах
Утренним зовом,
Лучом предрассветным
Спящее детство
Мне утром вернёт.

Жёлтый ковёр,
Фиолетовый колер,
Снег Алагяза –
Мой вечный исток.

Небо ночное
В мерцающих стразах,
Детство на склонах
Мне снова вернёт.

Но не приму,
Не пойму: безмятежность
И беззаботность
детства ушли.
Пусть останется чудо вдали.

Орлы

Над гордой горою парили орлы
И сели на краешек гордой скалы.

Усталый орёл огляделся вокруг:
– Сегодняшний день  не задался, мой друг…

– Эх, доля орла довольно горька:
Мы, гордые птицы, кружим в облаках,

Летаем и смотрим на мир свысока,
А к вечеру рады поймать червяка…
Итальянские мотивы

По берегу лагуны
Бежит морской прибой,

Венеция!
Сверкающий  алмаз
В оправе дорогой!

Столетья замерли
Над вязкою водой,

Венеция!
Украшена история твоя
Холерой и чумой,
Победами над тёмною
Османскою ордой.

Всего лишь на день
Гостем я
Пройдусь перед тобой,
Былою роскошью тряхнёшь
И стариной.
Живущая в воде
И над водой!

Пустеешь на глазах…
Как город мой родной…

***

О чём поёт,
О чём грустит
Тот итальянец на углу?
Живёт в Тоскане
И поёт
Конечно, о любви…

Любовь ушла,
А он зовёт.
И нежной песней
Он вернуться умоляет.
Ах, любовь!

Умеет уходить,
Бесследно, безвозвратно,
Почти, как жизнь,
А этот итальянец,
Он продолжает жить
в своей Тоскане
И  грустить…
Вы слышите, как он поёт!

Наверно, новую любовь зовёт…

***
Праздный народ
На Пьяцца Фиори
Кучки по лучикам
К Пьяцце текут.

Негры и дети,
Лошади, мерсы,
Бутики-сети
К ценам влекут.

Что  я тут делаю?
Что потеряла?
И что унесу?
Случайно попала,
Праздной не стала,
И утираю украдкой слезу…

Радуйся жизни,
Радуйся лени,
Радуйся радости, смеху и гневу.
Не усмиряй ни себя, никого!
Праздность заразна,
Праздник от  Бога,
Богу отдайся!
Впрочем, и так
Заберёт он своё!

Городу и Риму

Город вечный,
Город сердечный,
И – бесконечное
Время над ним...

Город беспечный,
Город первый,
Разгульный и нервный,
Всё пронеслось
Над тобою,
Как дым.

Купель богатых
И демократов,
Море разврата,
Пир прокуратов,
Всё подобрал
Под свои жернова.

Город – красавец,
В пиниях плечи,
Крыть тебя нечем,
Выпьем за встречу!

Кем же ты станешь
Теперь для меня?

***
Неаполь, мой сон!
Лазурная гладь…
И морской прибой
Кружева непрерывно плетёт…

С детства песни твои со мной,
Мне казалось, услышав их снова,
душа запоёт…

Гондольера просила в Венеции спеть,
Он лишь гикал, скользя по водам,
И на просьбу мою белозубо пропел:
– Наполи, Наполи, э, мадам!

Но никто мне в Неаполе песни не спел,
Лишь сновали по берегу толпы людей,
Азиаты совали бумажных чертей…

Может, дело было с утра
Крепко спали тогда тенора…

***
А во Флоренции
Нету милиции,
Вернее, полиции,
Где они прячутся,
Не понять.

А во Флоренции
Сколько въехавших
И понаехавших!
Их большинство,
Но ментов не видать!

Нет и Лужкова,
Город спасли
От его теремов!
А мостовые всё те же,
Веками
Под башмаками,
И сносу им нет!

И не сносят они ничего,
Красоту берегут!
Чем же их мэры
Сеньоры и сэры
Чем же живут?

Только пожары
Там что-то сожрали,
Всё остальное
На месте стоит.

Всё сохранили,
Врагу не сдали
Так интересно –
Чем же берут?

Если там ничего не продали
Отцы городов на что живут?


В Австрии

Расскажу, чему я удивлялась:
Как же так? Портретом великого человека,
Очень великого человека,
Музыканта – гения по имени Моцарт,
Оборачивать мыло и пасту зубную,
Коробочки, фартучки и сувениры?

Ведь Моцарт велик, а в его портрет
Заворачивают маленькие шоколадки,
24 Моцартика в коробке уложены,
И сверху ещё один портрет побольше…
И таких коробок – миллионы…

А ведь он умер трагично,
Не так ли?
Говорят, что его отравили,
Необязательно Сальери, может, другой.

Вся Австрия покрыта Моцартом,
И он внутри у всех сидит,
Он там родился
И страна гордится.
А мне за него обидно.

Неужели таким образом
страна пыталась
вытравить
Память о другом австрийце?

Великий душегуб, великий подонок
По имени Адольф,
Который на беду всем,
И тем же австрийцам,
Родился там же.

И всё же мне интересно,
Кто-нибудь осмелится
Наклеить портрет
Другого музыканта-гения,
Великого Комитаса,
На шоколад, ликёр или мыло?

Я его просто убью!


***

Чем я занята? Я или моя голова?
Постоянно занята тем,
Что выход ищу,
Из очередной безвыходной
Ситуации.

Ещё некоторая часть головы
пытается выяснить,
Как и почему
Я постоянно в эти ситуации попадаю…

И руки мои постоянно заняты:
Или кошёлками тяжёлыми,
Или посудой, или едой и плитой,
Или что-то печатаю или гуглю…

Очень редко руки в покое.
Я их рассматриваю…
На них, как на лице
Годы и расставания,

Мне кажется, у меня линий больше,
Чем позволяет хиромантия.
Жизнь прошлась по мне,
избороздила ладони,
Готовится сморщить лицо.
Всё придёт, стоит в очереди.
А голова всё седей.
Годы и расставания,
Горе
и отвыкание от обычных
Человеческих страстей…

****

Как мне стыдно бывает порою...
Когда дети мучают кошку...
Когда муж избивает жену,
А я не могу защитить
(ну кто я такая?).

Как мне стыдно за тех,
кто крадёт у старух,
Кто жиреет за счёт несчастных
Или просто беззащитных...

Как мне стыдно за тех, кто выбран
Защитником быть,
Лелеять горстку армян,
Растить и холить,

А они обещают
Непокорных собратьев казнить...
Без суда и следствия...
Стыдно.
Но почему не им, а мне?!

***
Алмазные искры,
Алмазные диски,
Крути колесо –
Никуда не уйдёт!

Точильщик склонился
Над лезвием низко.
Острее и тоньше!
Кто режет – поймёт!

Точильщик, откуда
Ты снова явился?
Под окнами спел:
«Ножи, топоры!»

Твоё ремесло –
Забытые смыслы
Из глуби веков,
Из пещерной поры.

Точили для жизни
Для дикой охоты,
Точил и палач,
И безвестный солдат…

Точильщик, ты можешь
Разбрызгивать искры,
А тонкую сталь
Отточить до клинка,
 
С тобою далёкое
Кажется близким.
Чью смерть приближаешь,
Не зная врага?

***
Говорят про меня,
что я сильная женщина…
Ах, знали б силе той цену!
Когда выхожу я в дорогу,
Есть и сила, куда  ж она денется…
Но достаточно вспомнить о горе моём,
Ни женщины, ни сил не остаётся …

***
Неузнанным в этот мир я пришёл
И неузнанным же уйду
Песни дивные я услышал
и позабытым уйду.

Боже, столько молитв
ты от нас услыхал,
Сделал вид, что отсутствовал долго,
Пока мы были в пути…

Лишь одна молитва осталась,
дай возможность без горя уйти…


***
– Я никогда не резал кур
Гусей, индюков,
И даже коров!
Ни разу до них не дотронулся!
Вот какие руки у меня чистые!

– А я спокойно жую
Фуа-гра или стейк,
Обожаю цыплят «табака»
И яишницу жарю себе…
Должна ли восстать моя совесть?

Я сытость свою
Добываю чужими руками,
Не мучает совесть меня,
Ведь я никогда никого не пытала,
Узников я не мучила,
В застенки они попали
Желая лучшего.

Но совесть меня всё же мучает.
И мысль незатейливо – ровная:
Ведь те, кто кого-то мучает,

Мучают на мои кровные…

***
Зависть – плохое чувство,
А всё же иногда завидуется…
Особенно стала завидовать кошкам,
Они свободны, гуляют сами по себе
И всё же за ними ухаживают,
их любят, кормят  и гладят с любовью…

Собачкам тоже завидую:
Их выгуливают, кормят,
И тоже любят.

А меня никто, никто не любит,
Никто не выгуливает,
Никто не ухаживает
И никто не гладит…
Как тут не позавидовать?

Но сопротивляюсь.
Грех же завидовать!
Ведь они бессловесные
и нуждаются в нас.
Да и вообще, я согласна
и на наоборот!
если б кто-нибудь нашёлся,
Чтобы я за ним ухаживала,
Выгуливала,
Кормила и гладила,

Господи, разве завидовала бы я
бедной бессловесной кошке?

***
Все бегут куда-то,
Замедляют шаг,
Все спешат куда-то
и туда-то,
Попадая не туда, впросак.

Многие давно уж опоздали,
Но неведома им истина пока…
Всё у нас  решается не где-то,
(Как можно подумать)
И не в миллионах кабинетов…

Всё решают для тебя ферменты,
Создают различные моменты,
Эти мелкие биохимсозданья…

И сидят в закоулках души
Сотни, тысячи разных ферментов,
Которые, без всяких сантиментов,
Сливаясь в неведомых просторах тела,
Каждый знает свою тропу,
Тон задают и вершат нам судьбу.

Ферменты злобы? Есть такие,
Ферменты зависти? Плетут клубок,
Фермент отчаянья толкает к краю бездны,
Фермент любви – в объятия друг к другу…

Порой, когда отсутствует фермент
Бывает, что у кого-то их просто нет.
То человек теряет нить судьбы,
И нить разумных оправданий…

На помощь не придёт ни ум, ни сила мышц…
Что стержнем нашим станет в час паденья?
Казалось, от ферментов нет спасенья.

Но высший есть фермент,
он держит химью организма
Он должен быть у вас, ищите,
И никогда не пропадёте!

Не спит такой фермент, стоит на страже
Судьёй он вашим отзовётся,
Фермент тот совестью зовётся.

***
Мечтаю налегке ходить
И только с ридикюлем…
По магазинам не бродить
Особенно продуктовым.

А если очень нужно,
То с каким-нибудь мужем.

Ой нет, какой-нибудь не нужен.
Такой однажды был…
Не стал моим он суженым…

Ещё мечтаю
Быть здоровой,
Ещё мечтаю – быть умней.

Хоть годы мчатся,
Но ни опыт, ни ученье
не в подмогу,
Всё равно становишься глупей.

Размышления о внутреннем голосе

Тяжёлые веки
Встречают утро.
И начинается вечный спор.
Разные утра
У человека,
Разный
Ведёт он
С собой разговор.

Кто-то всегда
у него
В оппонентах:
Хочет поспать –
Из постели гонит.
Хочет он встать,
На столе трезвонит!

Тянет обратно
Тёплый матрас,
Трудно с раздраем
Таким вставать!

Хочет с начальством
Круто и смело,
Поговорит сам с собой,
И – заело…
Хочет летать,
или хочет парить –
Надо с собою поговорить.

Надо всегда поразмыслить вдвоём
С тем, кто сидит в нас
И ночью и днём,
Но ведь он ничего не умеет
Видеть
Слышать,
Любить или
Ненавидеть…
Только в утробе
Сидеть и вещать!
Как же советы его принимать?

Спорщику

Мысли ваши,
даже со мной несогласные,
Очень важны для меня –
свои обточить.
Вы не стесняйтесь,
все мысли прекрасны!
Главное, чтобы не бить.

***
Мир художника – исключительный,
Взгляд – всевидящий
И пронзительный,
Буйством красок чуть
Полуспрятана грусть,
Мир греховен, может быть,
Ну и пусть…

Недалёкие перспективы

Что мне осталось?
Что мне надо?
Я не русалочка,
Больше не дамочка,
Просто мамочка…

Надо всё больше –
Шепотом.
Тенью стать
Где-то под стеночкой…
Надо мне палочку,
Писаньки – в баночку…
Лучше оглохнуть,
Или молчать
в тряпочку…

***
Рвутся облака, словно ваты клок,
И в прекрасные фигуры превращаются.
Я смотрю на
Солнцем золочёный
Дивный потолок…

Но резвятся в небе облака,
И теперь решили сбиться в кучу.

Красоту потеряв,
Обретя
Силу в туче…

***
В брак надо вляпаться,
и чем раньше, тем лучше,
чтобы долго не рассуждать,
а только по зову сердца.
Тем более, что потом остаются дети.
Они – оправданье и компенсация
вашей ошибке.

Вот когда станешь старше,
вляпаться уже труднее.
Стал намного умнее,
И бежишь лишь от мысли об этом,
Оставляя чужие мечты
О себе…

***
Мой алмаз, сверкай под солнцем!
Я люблю, когда блестит
И когда сверкает.
Жизнь, она мрачнее смерти
Если не играет.

С чёрным прошлым в тыщу лет,
Сажа из Вселенной!
Он, алмаз – авторитет,
Танец сокровенный.

Пляшет бликами под светом
Чарами ласкает…
Жизнь, она мрачнее смерти
Если не играет.

***
Думаешь, вот он
не знает того-то, того-то
И еоргафии тоже не знает,
Про елестричество даже не слышал…
Но вот он и пашет, и сеет…

Рядом такой же стоит, тоже не знает,
Но и это неважно.
Он колбасу не может
делать как надо, колбасу не умеет!
Мы заплатили за эту х…ю, мы её съели,

И до сих пор мы
икаем, рыгаем, клянём,
И вспоминаем, что вот он,
Не знает программу,
и книг не читает…
Расположен  где-то внизу…

Но ведь дело своё не знает!
Не умеет он делать
Свою колбасу!

Колбасу не умеет, экое дело!
А разве мы удивляемся, что всё
Разваливается прямо на глазах?


Невольный каламбур

Часто спорят и возмущаются:
в России строится много
армянских церквей!

Церковь строят не на твои,
Почему ты возмущаешься?

Это деньги предпринимателей,
которые не могут или «не хочут»
потратить все деньги на себя
и только на своих родственников.

А если на заработанное построят
большой торговый комплекс.
Большой – пребольшой
и много, много штук.

Не знаю, какие именно
страхи у армянского
или даже любого предпринимателя
на бывшей совковой территории.

Знаю, что теоретически этот ТЦ
у него запросто могут отобрать.

А вот церковь – вроде бы дудки!

А может, оружие бы покупать
На эти с трудом добытые деньги?
Чтоб родину сохранить?
Но говорят по старинке-
Сохранишь в церквях…
Остаётся вопрос,
который тоже всех возмущает:
а почему на своей родине такие
прекрасные церкви – памятники
не реставрирует, новые-то дороже?
Иногда всего-то крышу подправить…

А вот весь вопрос-то в крыше!
Вот в чём вопрос…

***
Есть изящный маршрут
От налогов моих и твоих.
До роскошных и белых яхт
Есть невидимая тропа
По которой гуляют денежки
И нагуливают виллы на берегах
Заморских морей.

А мы уже давно
Даже на своём берегу,
Таком близком,
Наезженном, древнем,
Пусть без виллы,
Хоть и при деле,

Но даже на топчане
Давно не сидели…

***
Мир сер, он полон вирусов,
и полон он бактерий…
Армянский мир такой же,
Как и все миры,
но не для меня,
душой и телом,
плоть от плоти – армянина…

Мир для меня не серый…
Клубки непризнанных талантов,
амбиций и ужаленных судьбой…
и память c дрожью непризнанья
И страха перед Забытьём,
Кочует, ослабев от поколений
К поколеньям…

Нас принимают за шизиков,
Лишь потому, что мы кричим,
Кричим же потому, что нас не слышат,
А нас не слышат, потому что все
Полны бактерией наживы или страха…

На всё бактерий не хватило Богу,
И ребёнка он уже создавал…
Как чистейшее созданье,
Но беззащитное.

И эти дети НЕ превратились в родителей…
О, Боже, где ж ты был?
Из-за тебя, из-за креста,
Из-за подчас
Шагов неверных…

Ужель и в этот раз не докричусь…
Ужель всё было наказаньем,
А не случайностью судьбы?

И если б не большевики,
И если б дрались, как собаки
За кость одну, на стаю всю…
Когда бы можно всё вернуть…

Но всё уходят поезда,
А опоздавший остаётся
На станции, где опоздал…
Ибо нет пути назад…

***
Нас мало – но зовут армянами… (Севак)

Мне встречался и глупый, и лживый земляк –
Вы мне скажете: Э, так их больше, чем нас!

Мне встречались и зависть и злоба…
Я видал и скупого и сноба,

Мне встречались и жмот, и дурак
На моей сокращенной в размерах  земле.

И я долго сличаю – случайно ль? иль как?
Мы сегодня живем не в своей стороне…

Но таких  ведь не счесть и вокруг и не рядом,
Почему же лишь нас наказала судьба?

И мы ждем, что силач, полуназванный братом
Нас спасет, почивая в имперских гробах…

***
Лягушка лапками сучила
В сметане
и спаслась…

Движеньем масло она сбила,
Спаслась и выжила.

А если б не было
в том молоке
Ни капли жира?

Одни потери в одном стихе

Что мы теряем в детстве?
Игрушки.
Плача, бежим за потерей домой.
Станем взрослее
Теряем внушки,

И постепенно –
Мечту за мечтой…
Как удержать,
Не потерять?

Вместо тех мечт
Остались иллюзии,
Их я готова
Сама растерять.

Азарт

Что-то такое есть
в страсти земной,
Страсти пагубной,
не благой,
Силы уходят в землю,
а цель…
Кто от азарта разбогател?

***

Тихо, спокойно
воздух висит
Над летним садом
и над землёй.
Ветер играет, лёгкий зефир,
Где-то лишь
что-то неслышно струит.
И вдруг по-над крышами
что-то взвоет.
А это брат резвится
Его, суетной,
Тот, что не любит покоя…

***
Пишу стихами я давно
И в рифму и без рифмы.
Но не пойму,
Что лучше.
Чего греха таить,
Писать легко без рифмы,
В рифму же легче учить…

***
В шкафу моём раздаются шаги,
со страхом я шкаф открываю,
И вещи мои:
Платья, кофты и сапоги,
В которые я не влезаю,
Презренья ко мне не скрывая,
Из моды оттуда выходят…

***
Река Аракс меняет свое русло,
и передвигает границу в пользу Турции
(Из новостей)

Ты всегда была моей рекою
Омывая недоступный берег мой,
Ты всегда была моей судьбою,
Даже если берег есть другой.

Зачерпнуть твоей святой воды,
По наследству о тебе мечтал!
Глядя на прекрасные хребты,
Я тебе, Аракс, не изменял!

Убегаешь к морю без меня,
Отвернувшись, видимо, навек…
Даже русло хочешь поменять,
Чтобы больше не смотрел я вслед.

***
Но и землю и веру…

Передают от поколенья к поколенью
Лишь землю с верой – больше ничего.
Меня земли лишили, дав взамен забвенье,
А веру вырвали под волчий вой.

И много стран я обошел,
земля везде чужая.
И веры нет  такой,
чтоб перенять…

Мне горсть моей нужна!
не надо мне «без края»!
Хочу – своей назвать!
И крест мне нужен свой!
Чтоб Богу показать…

***
Песнь шиварац
перед комендантским часом

Расщепились понятия все
И мне трудно выбраться
из-под обломков знаний и сведений.
Мне трудно смотреть вслед
уходящей наивной вере
И слёзы застилают мне память
о жестоком вчера...
Чего мне ждать осталось?

Есть цели. К ним надёжно охраняют тропы.
А самые желанные, необходимые и единственные –
На двух вершинах, далёких и близких.
Таких желанных, необходимых и единственных
К тем целям нет путей. Хотя видна дорога
Прекрасная и ясная в прозрачной тишине.

Чего мне ждать? Двоятся и троятся
Когда-то твёрдые понятья на земле.
Справедливость давно четвертована,
Храмы разрушены или растоптаны.

Дороги к ним перекрыты брезентом.
Чего мне ждать? Народ такой столикий
То съёжится, то тянется к кому-нибудь...
Кому поверить? И к кому идти?

Депрессивное

Столько умного,
Столько глупого
На моём пути,
Шла я долго,
Но к чему?

Не смогла найти…

Что-то потеряв
Что-то захватив,
Лишь сейчас разобраться
Вдруг решила я
А уже, уже
Голова плешивая…

Поезда ушли, просвистев в ночи,
Кто своё искал, все давно нашли.
Только я витала
Где-то в облаках,

Я хотела жить
Далеко в горах,
Но чтоб был дворец,
Но чтоб был комфорт…

Ни дворца, ни гор,
Из-за синих штор,
Свет чужих людей…

Правда, есть комфорт.

***

Серпантин, серпантин…
Где – крутой, где – пологий,
Кто-то вниз, а кто – вверх,
потерял наверху что-то важное…

Серпантин, я боюсь не тебя, я отважная!
Что откроет зигзаг – асфальт или бездну
Своим винторезом,
Что откроет – дорогу или провал?

Жизнь моя серпантином неслась по горам,
После долгих восходов короткий привал,
Повороты, победы и … полный провал!

И не стон по ушедшим высотам, а крик:
Ты свою высоту береги, береги!
Забирайся по кручам, и стой до конца!
Там вершина горы – не поймёт беглеца!

На родной чужбине

Не смогут изменить меня
Ни воздух, ни Париж,
и ни Москва,
Верней, не изменяю я,
Своим поэтам и горам,
Своим ущельям и тропам,

Я запечатанный
Пчелиный улей,
И мёда моего
мне хватит.
С дёгтем пополам...

***

Люблю иногда в молчаливом доме
Слушать радио,
Иногда создаётся впечатление
Общения.
Даже рекламу слушаешь, думая,
Что обладаешь суммами…
Бойко болтает по радио кто-то.

И вдруг… знакомое имя.
«Синан-Инвест»…
Строят турки дома
У моря или окрест,
И зовут их купить,
Ишь, поумнели!
Не имеет теперь значения,
Носишь – не носишь крест!

А назвали, конечно, Синан!
Это тот самый Синан,
Синан из Кесарии,
Который построил
Красоту империи.
Не один он, а были ещё,
Архитекторы – меймары Бальяны.

А сейчас как своих
Почитают, за своих выдают,
Будто их сами рожали…

А впрочем, задумайте сами:
Христос ведь был иудеем?

Его себе христиане взяли,
а остальных иудеев
Из храма изгнали.
А нам? Кто нам веру
Принёс и крестил?
Парфянин, не армянин?

Совсем недавно
Чёрный дьявол
Иосиф Сталин
Был самым-самым,
А теперь… вся земля,
где родился он
Стала врагом…
Давай-ка я выключу радио,
Чтоб забыть про все антипатии…

***

По колючей тропе
Средь камней и песков
Шли армяне
Под звон ятагана.
Пел монах среди них,
Но чарующий зов
Не сумел облегчить
Их страданья.

К небу ужас вздымался…
Стыла кровь,
Бог молчал, но, наверно, скорбел…
А монах то ли пел,
То ль молитву творил…

Мир сходил
Постепенно и верно с ума.
Пел монах или Бога молил,

А цветущую землю
Окутала мгла…

О, Всевышний!

Как видно, сошёл ты с ума:
Как безбожно
Его пощадил!

1992

***
Отче наш!
Повторяй и молись,
По утрам перед  сном
Повторяй!
И в огромную
Очередь встань.

Отче наш!
Может, всё же услышишь?
Надейся, молись!

Отче наш!
Всё несёт этот крик –
Вдруг услышит,
А вдруг всё же есть!
И победно вокруг оглянись.

Отче наш,
Сохрани и спаси!
Неужели не слышишь ты
Божьих рабов?

Что ещё тебе принести?

***

Даже если атеистом
Ты слывёшь,
Всё равно,
от христианства
Далеко ты не уйдёшь.

Рядом и вокруг веками
Христианство выковало нам
основные правила
С культурой пополам…
Четверостишия


***
Несчастливой любовь не бывает
Несчастливым бывает конец
Когда свадебный марш не играют
И никто не ведёт под венец...


***
Молчаливые письма твои,
Окропленные влажной тоскою
Сохраню как уроки любви,
Когда буду с другой, не с тобою...


Химико-технологическое

Должен человек всегда гореть,
И как газ, мгновенно пламенеть,
Если нет огня, то газ
Лишь вонять умеет и смердеть…


Ученые говорят, душа улетает в космос…

Говорят, душа у всех живых
После смерти в космос отлетает.
Но цветы, что срезали с душой,
Почему-то краше расцветают…


Господа, господа! Как отвратительны
паспортные данные!

Кто сказал, что старость хороша?
Лишь бездельник мог такое ляпнуть!
Столько дел осталось дорешать,
А безносая норовит лягнуть…


***
Может, и успел бы
Но уже устал.
Может, и прозрел бы,
Но уже я слаб.



***
Все почести достались Македонским,
Хвала и лиры – доблестным царям.
А Архимед сидел себе на ложе жёстком
И на песке чертил письмена нам.


Недопетое

Там, в ущелье, ты прошла росой,
Утренней звездою промелькнула.
Жаль, что встречи я не жду с тобой,
Жаль, что до любви не дотянули.


***
Горькая улыбка от прежнего смеха осталась,
Лишь картинка от любимой горы осталась,
И над бездной моих ожиданий
Столько горя и бед пролетело…
Лишь тоска о родине милой осталась…

***
Прозрения приходят очень поздно,
Когда ты ловишь смерти шепоток,
Когда тебе всё стало безразлично,
Прозрения отодвигают срок.


***

И как же страшно, оглянувшись, знать,
На что ушли младые годы,
Что мы учили презирать,
Иль воспевали в гимнах, одах…


***

Неведомы мне тяготы свекрови
Неведома мне тёщина стезя.
Мне одиночество досталось в долю
И тайная постыдная слеза.





***
Народ мой! Кто крестил тебя?
Заложник веры на века…
Как может лучше стать судьба,
Когда её вершит рука?


***

Раздумья, думы… Нет! Умней не станешь!
Зачем нам ум? Судьбу перехитрить?
Пока придумаешь, от старости увянешь.
Не лучше ли бездумно жизнь прожить?


***

8 декабря
Страшная беда со всех сторон
Заживо норовит схоронить..
Где-то плачет колокольный  звон,
Заклиная верить и  любить…


***
Я встречу всякую люблю,
Она мне новое  приносит.
Я расставанье трудное люблю,
Она мне облегчение  приносит.

***
Счастливец Хаям!
Ты вино попивал,
И строка источала пьяненье.
Скольких нежных
и томных ты целовал,
Воспевая свои наслажденья...


***
Календарные листки
Смерти шепоток.
Гаснут праздники мои
За листком листок…





***
Сиюминутны  счастье и веселье
И  вечны – горе и печаль.
Хоть обратимо
жизнью упоенье,
Навеки
ставит смерть свою печать...


***
Чего-то ждёшь по вечерам
Тревожно, смутно, и взрослеешь.
И если ждать ты перестал –
Жизнь прожита, уже стареешь…


***
В этом мире нет пустых людей,
И пустых домов не знаю я.
В этом мире, добром и большом,
Опустевших и бездомных знаю я…


***
Горе всегда  безутешно – бескрайне – безмерно –
безбрежное  море.
Терпенье – ему берега…


***
Море рычит как раненый зверь,
Взлетает волна и  падает вниз
Бессловесное море рыдает теперь
Вместе со мною. Море, уймись...


***
Война не любит матерей,
И, отнимая  сыновей,
Несёт разруху, смерть и мрак.

И друг и враг страдают в ней…
И, чтоб  оплакивать их всех.
Война щадит лишь матерей…







***
Жизнь становится дороже с каждым днём,
Слово дешевеет на глазах.
Вот оно, застряло мне комком!
Что мешает выдавить?
Обычный страх!


***
Смерть может быть и избавленьем.
И от любви, и от презренья,
И ждётся смерть как прекращенье
Счетов по этой жизни бренной.


***

Из раздумий строится решение,
Кажетcя, построил пирамиду!
Но на зыбкой почве
Не возводят очень крупные строения…


***
Вершине полагалось быть одной.
Она, вершина, в небо уходила.
Травой забвенья заросло
To, что основою служило…


***

Есть камни, которым названье – столица
Есть камни – могильная гладь.
Есть камни, безвестные, серые лица.
И камни, и камушки родиной звать…


***
Зрелость – панихида по мечтам
По обманутым надеждам скорбный звон.
Старость наступает по пятам,
Вместо вскрика – недовольный стон


***
Пустая деревня. Пустые дома.
Давно опустели твои закрома.
Дорога пустынна. Куда поведёт?
Кто место душе опустевшей найдёт?


***
Нам покаяние дано
Для будущих грехов.


***
Талант на конвейер?
Так не бывает,
он гибнет,
Он тает…


***
Желанья великие
есть у всех
Для всех.
А маленькие – для себя.


***
К старости медлительными стали,
И стараемся помедленнее  жить,
Хотя, по логике,
Давно пора спешить…


***
На сцене играл великий актёр,
И знал, что неповторим.
А вёл его преданный, щуплый
Суфлёр. Играючи, без игры…


***
Нам предстоит тяжёлая дорога.
Готовят к счастью нас,
А не к беде…
Награды, наказанья – всё от Бога,
Лишь состраданья ищем у людей.


***
Надежда! Где ты?
Лишь невзгоды…
Где вера? Нас не сберегла…
Судьбу библейского народа
Решал сермяжник из Кремля…



***
Облачный день мне садится на плечи
И погоняет, пугает дождём.
Старая рана кажется вечной,
Боль не уйдёт, это мы уйдём.


***
Тайно ползком пробираясь к врагу,
Старый разведчик сливался с ночью.
И думал – границу я стерегу,
Но был бы негром – сливался б лучше.


***
Быстро уходит весна, летнего счастья ждёшь
Не пропусти тот прекрасный миг,
Лета примету в саду найдёшь:
Села вдруг бабочка на цветник…


***
Чёрный зонтик со звёздами
В небе раскрылся,
Тайны космоса крепко храня.
Чёрная ночь постепенно светлеет
Утром становится – нового дня.


Славик Чилоян (Чило) 
(перевод с армянского)



В этом мире лишь до смерти трудно жить
Ах, как было бы чудесно,
Если б яму вырыл я,
И нашёл там дивный клад,
С золотом, и много, много!
Даже если б снова вырыл яму,
Чтобы закопать тот клад…

Из оперетты

Я родился и сразу же умел думать
(мне кажется, не я один, а все точно так же).
Я родился и уже думать умел,
А вот говорить не мог,
Да мне и не нужно было.
А люди… Люди мучили меня и учили болтать,
И вместо того, чтобы думать,
Я стал говорить, говорить и не мог остановиться…
И был единственный выход –
вот так, не переставая говорить,
уйти в ТОТ мир,
откуда я пришёл и уже умел думать с первых же дней.
И после всего этого кто-то не знает и ещё спрашивает,
кто вернулся с ТОГО СВЕТА?

Куда ни пойдёшь- ори про Армению!
(Вильям Сароян)

Знаешь, Армения,
С тобою мы жили и так давно,
Что плач наш со смехом нашим
стали беседой матери с сыном,
Беседою близких-близких людей.

Знаешь, Армения,
Страха
не осталось у нас,
Давай больше не плакать и не бояться никого,
Мы с тобой так долго копались друг в друге,
И столько всего вытащили на белый свет,
Что знаем цену себе и не будем
больше хвастаться друг другом.

И, ещё, Армения, знаешь, что?
Ты для нас и мы для тебя столько страдали,
Что заболели от нашей любви ,
И давно, с самого детства человеческих лет
известны всему миру.

И в конце концов,
Знаешь, Армения,
Твоё круглое солнце
С библейской горой,
С твоей глубиной,
Так слилась ты с нами,
Что где мы б ни были, в любом уголке,
Кем бы ни были, не сможем спрятать себя
или скрыть, кто мы есть,
Даже если очень захотим…

***
Эко дело, любить!
Просто надо посоветоваться.

А потом эти все совещания
Имеют свойство заканчиваться,

Когда молчание ударит по плечу
И скажет: Что ж, пошли!

Разве собаки помирают только на улицах?
Так покойно было на дворе
И так холодно,
Что собака выла от холода.
Подошёл я к ней и спросил:
– Что в мире делается, пёс?
– Да ничего особенного, – услышал я в ответ,
– Ищу место потеплее…

***
Мы целовались,
Настолько
крепко,
что Закон заметил нас,
И люди собрались.
Все те, которым целоваться
Дано лишь в четырёх стенах
 
И наш поцелуй отправили в суд…


Время.
Я бы хотел попросить Бога защитить меня от друзей,
А от врагов я и сам себя смогу защитить.
Аполлон.
А если б видели
Меня в то время…
Как я просил!
***
Машину водят все,
Кто маленький,
тот водит, что поменьше,
Большие ездят на больших…
Мир полон рулящих.

***
Земной шар
Допустим, это шар земной!
И чертит у доски учитель круг.
Следит за кругом и его рукой
Сидящий в классе ученик,
И видит он лишь толстый ноль.
Всего лишь ноль!

Ему сжимает шею этот ноль,
И ученик кричит в смятеньи.
– Замолкни! – закричал учитель,
– О чём болтаешь ты? Какой там ноль?
Ноль тоже круг, похож немного,
На то, что начертил я.
Он, ноль, ничто! Всего лишь ноль,

Мы просто допустили,
Что этот круг – наш шар земной…

Наша научная коференция

Три стержня металлических–
Наш круглый стол.
И пиво. Морозный день,
Пьём пиво, по глотку,
И ничего не понимаем,
Что вокруг творится.

Так было однажды..

***
Немыми рыбками у ног твоих
мы строимся в косяк.
Всего лишь на крючок
могли мы все попасть,
А ты на этот крючок
повесила…червя!








;;;;;; ;;;;   

***
;;;;;;; ;;;`
;;;;;;; ;;;; ;;;;;;;;:
;;;;;;; ;;;;; ;;;;;,
;;;;;;;; ;;;; ;;;;;;;;,

;;; ;;;;;;, ;;; ;;;;; ;;;;;;;,
;;;;;; ;;;; ;;;;;;;;,
;; ;;;;; ;;, ;; ;;; ;; ;;;;;`
;;; ;;;;;; ;; ;;;; ;;;;;;;;…

;;;;;

;;;;;; ;; ;;;;; ;;;;;;
;; ;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;,
;;;;;;;;;;; ;;;;; ;;;;,
;;;;; ;; ;;; ;; ;;; ;;;;;;
;; ;;;; ;;; ;;;;;; ;;;;;:

;;;;;, ;;;;;; ;;;; ;;;;,
;; ;;;;;;; ;;;;;; ;; ;;;,
;;;;;;;;;; ;; ;;;;;;;
;; ;;;;;;; ;;;;; ;;;;,
;;;, ;;;;;; ;;;;; ;;;;;,
;; ;;;;;; ;;; ;;;;;;,
;;; ;;;;;; ;;;;; ;;;;;;;
;;; ;;;;;; ;;;;; ;;;;;
;;;, ;;;;;;; ;;;; ;;;;;…





























;;;;;;;;
;;;;;;;;, ;;;;;;;;
;; ;;;;; ;;;;;
;;;;;;;; ;;;;;;…
;;;;; ;;;;; ;
;;;;;; ;;;;;,

;;;;; ;;;;;;;;
;;;;;;; ;;;;;:

;; ;;;;;;; ;;;; ;;
;;;;; ;;; ;;;;;;,
;;; ;; ;;; ;;;;;…

;;;;;;;; ; ;;;;;; ;;;;;,
;;;  ; ;;; ;;;;;` ;;;;; ; ;;;;;:

;;;;; ; ;;;;;
;;;;;;; ; ;;;,
;;; ;;;;;;; ;;;;;
;;;;;; ;;;;…

;;;;;; ; ;;;;; ;; ;;;; ;;;;;,
;;;;;; ;;;;;;;;
;;;; ;;;;;;,
;;;;;;; ;;;;; ;;

;;;;;;; ;;;;;;,
;;;;; ;;; ;;;;;;…















***

;;; ;;;;; ;;` ;;;;; ;;; ;
;;;, ;;;;;; ;;; ;;;;,
;;; ;;;;;; ;; ;; ;;;;;;,
;; ;;; ;;;;; ;;;;;;,
;;;; ;;;;;; ;; ;;;;; ;;;
;; ;; ;;; ;;, ;; ;; ;;;…









































***

;; ;;;;;;;` ;;;; ;;;; ;;; ;;;;,
;;;;; ;;;;;` ;;;;; ;;;;;;; ;;;;,
;;;;­;;;;;; ;;;; ;; ;;;;,
;;;;;; ;;;;;; ;;;; ;; ;;;;;; ;;;;…


***
;;;;; ;;;;; ;; ;;;;
;;;;; ;;;;;;; ;;;; ;;; ;;;,
;;;; ;;;;;;; ;; ;; ;;
;;;;; ;;;;; ; ;;;; ;;; ;;;:

***
;;;;;;; ;;, ;;;;  ;;;; ;;;;;
;;;;­;;;; ;;;;; ;;;;;,
;;;;; ;;;;;;;; ;;;;;;;; ;;;;;,
;; ;;; ;;;; ;;;;;;;; ;;;;;…

***
;;; ;;;;;; ; ;;;;;;;,
;; ;;; ;;;;; ;;;; ;;;;,
;; ;;;; ;;;; ;;;; ;;;;;`
;;;;, ;;;;;; ; ;;;; ;;;:


















***
;;;;; ;; ;;;
;;;;; ;;;;;,
;;;; ;; ;;; ;;;;;; ;,
;; ;;;;;;;;,
;;;;;; ;;;;;
;;;;; ;;;;;;;,
;; ;;;; ;;;,
;;;; ;;;;;;;;…



































***

;; ;;;;, ;; ;;;;; ;;
;;;;;;; ;;; ;;;;;;;
;;; ;;;;;;, ;;;;;;;;;,
;;;;;;;, ;;;;;;;;;;;; ;;;;;`
;;;; ;;;;;;; ;; ;;;;;;;
;;;;;;;;  ;; ;;;;;;:

;;; ;;;;; ;; ;;;,
;;;; ;;;;;; ;;; ;;;;;;;
;; ;; ;;; ;;;;;;,
;; ;;;;;; ;;;; ;;;
;;; ;; ;;;; ;;;;;;
;;;;; ;; ;;; ; ;;;;;;,

;; ;;;;;;; ;, ;;;;;;;
;;;; ;;;;…

























;;;;;; ;;;;  ;;  ;;;;;;…
6 ;;;;;;; ;;;;;;;

;;;;;; ;;;; ;; ;;;;;;,
;; ;;;; ;;;; ;; ;;;;;;,
;;;;;; ;;;;;; ;; ;;;;;;,
;;;;;; ;;;;;; ;; ;;;;;;,
;;;;;;` ;;;; ;; ;;;;;;:

;;;;` ;;; ;;;; ;;;,
;;;;; ;;;;;;;` ;;;; ;;;,
;;;;` ;;; ;;;; ;;;,
;;;;;; ;;;;;;;;; ;;;…
;;;; ;;;, ;;;;;; ;;;; ;
;;;;; ;;;; ;;; ;;;; ;:




























;;;;;;;;;  ;;;;
;;;; ; ;;;;;, ;;;; ;;;;;
;;; ;;;;;;;;; ;;;; ;;;;;;;:
;;;;; ;;;;;;; ;;;; ;; ;;;;;;
;;;;;;;;; ;;;;; ;;;;;;
;;;;;; ; ;;; ;;;;;;; ;; ;;;;,
;;;; ; ;;;;;; ;; ;;;;;;;;;:

;;;;;;;;; ;;;; ;;; ;;;;;;
;;;;;;;;;; ;;; ;;;;; ;;;,
;;;; ;;; ;;;;; ;;; ;;;;;; ;;;;;;;,
;;;; ;;;;;; ;;;;; ;;;;…




































***

;;;;;; ;;;;,
;;;;;;; ;;;,
;;;;;;;; ; ;;;;;; ;;;;;,
;;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;
;;;;;; ;;;;;,
;;;;; ;;;;;;:
;;; ;;; ;;;;;;`
;;;;; ;;;;;;…
;;;; ;;;;;;
;; ;;;;; ;;;;;;;;
;;;;;; ;;;
;;;;; ;;;;;;
;;; ;; ;;;;;;;
;; ;;;;;;;;…































***
;; ;;;;;; ; ;;;;;
;;;; ;;;; ;;;
;; ;;;; ; ;;;;;;;
;;; ;;;;; ;;;;;:
;;;;;; ;;, ;;;;;;
;;; ;;;; ;;;;;,
;;;;; ;;;;;;;;;
;;; ;;;; ;;;;;;;,
;;;;;; ;;;; ;;;;;;
;;; ;;;; ;;;;;;;;:
;; ;;;;; ;;;;;;;,
;; ;;; ;;;;;;;;;;
;;; ;;;;; ;;;;;;;;;
;;; ; ;;;;;;;;:
– ;;;; ;;;;;;;
;;;;;;;; ;;;;,
;;;;; ;; ;;;;;
;; ;;;;; ;;;;;:
;; ;; ;;;;;;;
;;;;; ;;;;;,
;;;;; ;;;;;; ;;;
;;;;;;; ;;;;;:
;;;;;;; ;;;; ;;
;;;;;; ;; ;;;;;;;,
;;;; ;;;;;; ;;;
;;;;;; ;;; ;;;;;…

;;;;;;; ;; ;;;; ;
;; ;;;;; ;;;;;…





 

















Славик Чилоян (Чило) 
(перевод с армянского)



В этом мире лишь до смерти трудно жить
Ах, как было бы чудесно,
Если б яму вырыл я,
И нашёл там дивный клад,
С золотом, и много, много!
Даже если б снова вырыл яму,
Чтобы закопать тот клад…





Из оперетты

Я родился и сразу же умел думать
(мне кажется, не я один, а все точно так же).
Я родился и уже думать умел,
А вот говорить не мог,
Да мне и не нужно было.
А люди… Люди мучили меня и учили болтать,
И вместо того, чтобы думать,
Я стал говорить, говорить и не мог остановиться…
И был единственный выход –
вот так, не переставая говорить,
уйти в ТОТ мир,
откуда я пришёл и уже умел думать с первых же дней.
И после всего этого кто-то не знает и ещё спрашивает,
кто вернулся с ТОГО СВЕТА?



















Куда ни пойдёшь- ори про Армению!
(Вильям Сароян)

Знаешь, Армения,
С тобою мы жили и так давно,
Что плач наш со смехом нашим
стали беседой матери с сыном,
Беседою близких-близких людей.

Знаешь, Армения,
Страха
не осталось у нас,
Давай больше не плакать и не бояться никого,
Мы с тобой так долго копались друг в друге,
И столько всего вытащили на белый свет,
Что знаем цену себе и не будем
больше хвастаться друг другом.

И, ещё, Армения, знаешь, что?
Ты для нас и мы для тебя столько страдали,
Что заболели от нашей любви ,
И давно, с самого детства человеческих лет
известны всему миру.

И в конце концов,
Знаешь, Армения,
Твоё круглое солнце
С библейской горой,
С твоей глубиной,
Так слилась ты с нами,
Что где мы б ни были, в любом уголке,
Кем бы ни были, не сможем спрятать себя
или скрыть, кто мы есть,
Даже если очень захотим…
















***
Эко дело, любить!
Просто надо посоветоваться.

А потом эти все совещания
Имеют свойство заканчиваться,

Когда молчание ударит по плечу
И скажет: Что ж, пошли!




Разве собаки помирают только на улицах?
Так покойно было на дворе
И так холодно,
Что собака выла от холода.
Подошёл я к ней и спросил:
– Что в мире делается, пёс?
– Да ничего особенного, – услышал я в ответ,
– Ищу место потеплее…




***
Мы целовались,
Настолько
крепко,
что Закон заметил нас,
И люди собрались.
Все те, которым целоваться
Дано лишь в четырёх стенах
 
И наш поцелуй отправили в суд…
















Время.
Я бы хотел попросить Бога защитить меня от друзей,
А от врагов я и сам себя смогу защитить.
Аполлон.
А если б видели
Меня в то время…
Как я просил!




***
Машину водят все,
Кто маленький,
тот водит, что поменьше,
Большие ездят на больших…
Мир полон рулящих.




***
Земной шар
Допустим, это шар земной!
И чертит у доски учитель круг.
Следит за кругом и его рукой
Сидящий в классе ученик,
И видит он лишь толстый ноль.
Всего лишь ноль!

Ему сжимает шею этот ноль,
И ученик кричит в смятеньи.
– Замолкни! – закричал учитель,
– О чём болтаешь ты? Какой там ноль?
Ноль тоже круг, похож немного,
На то, что начертил я.
Он, ноль, ничто! Всего лишь ноль,

Мы просто допустили,
Что этот круг – наш шар земной…













Наша научная коференция

Три стержня металлических–
Наш круглый стол.
И пиво. Морозный день,
Пьём пиво, по глотку,
И ничего не понимаем,
Что вокруг творится.

Так было однажды..






***
Немыми рыбками у ног твоих
мы строимся в косяк.
Всего лишь на крючок
могли мы все попасть,
А ты на этот крючок
повесила…червя!
































С чем сравнить мне рай небесный?
                Исус Христос


Жизнь наша – курево,
а человек – курильщик злостный,
И лишь из мира уходя,
Он вдруг увидит,
не надо было так курить.
А тот, тот единственный врач,
кто боролся против курения,
Он, даже распятый, не смог нас спасти,
Потому что жизнь – это всё-таки курение,
А человек – курильщик злостный.
И в мире этом даже яд
столь сладостен,
Особенно, когда он в малых дозах.







***

Слёзы мои,
За них в ответе ты,
Сто раз
Похоронить их обещала, сотни раз!
Куда-нибудь хотела спрятать, схоронить…
И сотни раз я говорил тебе,
что слёзы мои
нигде невозможно похоронить…













Комитасу

Не узнали мы и вряд ли узнаем,
О чём же ты пел в стенах психушки
Чужого Парижа.

В насущный хлеб
И в плач ты превратил стенанья наши,
А стон больного
превратил ты в Оровел…hо, hо…

А сейчас хоть
Ленг Тимур придёт
К нам со своею ордой,
Больше не будем рыдать
Мы над нашей судьбой.

Наденем лопату на его плечо,
И пусть он тоже поёт Оровел, hо, hо…

































Сона Аршюнеци (перевод с армянского)

Лети моя книга из страны в страну,
Где найдешь армянина, потерявшего кров,
Стань ему маяком, освети ему путь,
И надеждой его постарайся вернуть.

Свет отдай, чтоб дороги он не терял,
Чтоб дорога на родину их привела,
Чтоб корни на этой земле обрели,
Чтоб цвели, проросли на заветной земле,

Ты лети, моя книга и всем расскажи,
Про угасших в Дер-Зоре собратьях моих,
Чтобы мир, ужаснувшись, злодея признал,
И варваром вместе со всеми назвал!

Ты  цепи с людских равнодушных сердец
Разорви, пусть оттают они до конца!
Лети, моя книга! Оковы сломай!
Пусть встанут, проснутся из жизни немой
   Все вдовы со спящей тоскливой душой...





***
За редкий дар
могу любить,
Но ведь казнят
за это тоже.
Завидовать или убить
Бесславный кто-то
точно может

Века пройдут,
а на земле
Всё те же зло
с добром сцепились.
И только след,
и только след
Подскажет нам,
за что же бились.

***
;;;;;; ;;;;;;;;;;,
;;;;;; ;;;;;;;;;;…
;;;;;;;; ;;;;;;;;
;; ;;;;;; ;;;;;;;;…

;;;;;;; ;;;;;;;;;;,
;;;;;; ;;;;;;;;;;,
;; ;; ;;; ;;;;;
;;; ;;;; ;;;;;;;;;;:

;;;;;; ;;;;;;;;;;,
;;;;;; ;;;;;;;;;;,
;;;;;;; ;;;;;;;;;;:

;;;;;;; ;;;;;;
;; ;;;;;; ;;;;;;;
;;;;;;;; ;;;;;;;
;;;;;;; ;;;;;;;;;;:

;;;;;; ;; ;;;;;;;,
;;; ;;;;;; ;; ;;;;;,
;;;;;;;; ;;;;;;;;
;;;;;;;; ;;;;;;;;;;…



***
Горит лучинка, тоненькая спичка,
Горит себе, не ведая конца,
Она лишь несколько секунд светила,
Во мраке лишь мгновенье померцав.

В коробке много спичек, искрою зажжённых,
Куда-то брошенных, забытых навсегда,
Их не сравнить со свечкою - пижоном,
Конец их прост, хоть вспыхнет как звезда.

Лампада освещала путь столетий
Вела к Судьбе, не ведая преград.
Но где-то в уголках лучинки эти
И до сих пор и светят, и горят…

***
Кто я?  И где я, среди кого?
Свидетель я, который запуган?
Или лишь наблюдатель,
Зевака,
Который скоро уйдёт
Или к другим эстрадам,
Или по своим делам,
Ведь даже у зевак что-то 
Назревает рядом.

Нет, я не борец,
И никогда не была.
Когда-то казалось,
За ними шла,
Но оказалось,
что мне не совсем туда.
Мне эти борцы,
Как в кресла сели,
Давно и тут же осточертели.

Мне б в песок зарыться,
Горячий беспечный,
Или куда-то
в горы податься,
Которые вечны,
Мне б кого-то встретить,
чтоб не глупец,
Чтоб не крал и не врал,
И который не льстец,

Чтоб любил не страну,
А просто людей,
Чтоб он жалел их,
И за них радел,
и бездомных тоже,
И бедняков,
Чтоб он прощал
Даже тех,
Кто наделал долгов.
Чтобы сердце его
Дрожало за всех.

Ах, боже, какое сердце
Выдержит нас всех?


***

Тропка моя по обочине вьётся,
Жизнь на колёсах по трассе несётся.
 
Мимо меня – чужое веселье,
Чужие дела и чужое безделье…

Но у себя там я тоже чужая,
Многого нет, и многих не знаю…


***

***
Логики бывают разные
Бывают нецелесообразные,
Женские – своеобразные,
На чей-то взгляд и несуразные,
Мужские – наукообразные
(Для многих просто непролазные).
Логики бывают разные,
Но самые безобразные
Логики у властной Мразии.



***
Тонкий туман под ногами стелется,
Медленно лезет в траву и кусты,
Призрачной кромкой
Под солнцем колеблется
И уползает под кров высоты.

Эти вершины я с детства выучил –
Строгий рисунок кудрявых гор…
Эти тропинки я с детства вымучил,
И до сих пор веду разговор…

Кроме тебя ничего мне не надо!
Видеть во сне и всегда – наяву
Этот туман, эту Божью награду:
Броситься утром в родную траву…

***

Совершивших грех
Закидывают камнями.
Если грех большой,
Могут до смерти закидать
Те, у кого их меньше.
А те, кто безгрешен,
Берут камень полегше.
И чем больше ты стоишь
На месте осужденья,
Тем быстрей растёт гора
Камней «для грехопадения»…

У меня грехов много…
Как совершённых,
Так и не совершённых.
Не все успела вкусить.
Жизнь шла вместе со мной,
Думала, навечно,
а потом она стала меня обгонять,
А я от неё – отставать….

И сейчас на мою душу
Грехов осталось совсем мало,
Даже не из чего выбрать.
Разве что мелочь какая:
Грех облаять кого-то,
Кто гадит рядом с тобой,
И собою природу губит,
Или с кем-то немного полаяться,
Кто президента любит.

Но пожалуй, осталось
Много и тяжких грехов:
Грех не услышать мольбы,
Грех не увидеть идущего навстречу,
Грех не понять страждущего,
Не сострадать,
Грех позабыть свои корни,
Грех эту память не передать…

***

Кто я?  И где я, среди кого?
Свидетель я, который запуган?
Или лишь наблюдатель,
Зевака,
Который скоро уйдёт
Или к другим эстрадам,
Или по своим делам,
Ведь даже у зевак что-то 
Назревает рядом.

Нет, я не борец,
И никогда не была.
Когда-то казалось,
За ними шла,
Но оказалось,
что мне не совсем туда.
Мне эти борцы,
Как в кресла сели,
Давно и тут же осточертели.

Мне б в песок зарыться,
Горячий беспечный,
Или куда-то
в горы податься,
Которые вечны,
Мне б кого-то встретить,
чтоб не глупец,
Чтоб не крал и не врал,
И который не льстец,

Чтоб любил не страну,
А просто людей,
Чтоб он жалел их,
И за них радел,
и бездомных тоже,
И бедняков,
Чтоб он прощал
Даже тех,
Кто наделал долгов.
Чтобы сердце его
Дрожало за всех.

Ах, боже, какое сердце
Выдержит нас всех?



Политический речитатив

Приятельница по телефону
долго ругала мать,
Та в простоте душевной призналась,
Что «ходила вся улица голосовать
Всего лишь за пять тысяч драм!
А говорят, на соседней всем
Почему-то дали по шесть,
А чем та улица лучше?»

С тех пор не могу успокоиться,
А результат
Уже на Олимпе,
И даже фоткается …

Трудно жить армянину,
Где бы он ни оказался.
На своей  родине трудно,
На чужой родине трудно,
Бегут, разбегаются,
Подумаешь, дом продали!

Мир велик, подумаешь,
Захотят – вернутся!
Купят получше дом,
Сегодня кусок хлеба важнее.

У всех своя причина побега,
На самом деле – общая.
Итог бездумных
Телодвижений,
Разброда и несложений....

На чужой родине трудно,
Но кусок хлеба есть,
Прекрасные города,
Кругом чистота.

Да, телом ты там.
Ты пользуешься,
И даже очень умело пользуешься
Итогами и плодами чужих поколений.
Но духовно ты окружен
Стеной своих проблем,
Обязанности у тебя есть, прав – никаких.

Прав у тебя нет и на родине.
За тебя кто-то распорядился,
И даже – твоим голосом.
Твоего соседа подкупили,
Его соседа – тоже.
Права оказались у кучки тех,
Кто фотографируется на Олимпе.

Как они туда попали –
Для тебя тайна за семью печатями.
Но они сами не знают о своём предназначении.
Знают формулу,
Перепостили им демотиватор:
Деньги – товар – деньги.

В результате все деньги – у них,
А товар, если считать товаром то,
Что продаётся –
Это мы.

Но там по Марксу было ещё
Одно свойство товара – спрос.
Свойство важное.
Но ведь спроса на нас
Нет ажиотажного.

Разбежавшиеся надеются,
Что на их детей появится
Какой-никакой, но спрос.

А на тех, кто остался –
Исчез этот спрос
И снят вопрос…

Послушайте, олухи! Если вы
И все оставшиеся соседи
Дружно станете
продавать свои голоса –
Спроса никогда и  будет!

Завтра или сразу сегодня!
Не продавайте свой голос за пять
Или даже за шесть тысяч драм!

На самом деле вы продаёте свой дом!
На самом деле мы продаём свою родину,
Продаём кровь тех солдат,
Которые спасли её,
Продаём дома своих
Не родившихся на родине детей,

И всё это… всего лишь за пять
Или даже шесть тысяч драм.

Может, хотя бы поторгуемся?
Запросим свою часть бюджета!
Которую ещё не разокрали!
И все сразу встанем в очередь!

Вот тогда никому
Не будет вольготно на Олимпе,
Пропадёт интерес торчать на Олимпе,
И кучка эта окажется
Всего лишь кучкой дерьма,

Которое точно
Такое же, как те,
Кто до них продавал
Судьбу остальных
Так дёшево, кажется, за идею,
И теперь вспоминаются
Вместе с проклятьями…

***

Ничего мне уже не исправить
Не поправить
И не зачеркнуть.
Нарастает волна бесправия.
Чтобы рухнуть и всё захлестнуть.

На холмах из вранья, из мрази
Посадить я хочу виноград.
Мне мешают флаги грязные,
Понатыканные невпопад.

***

Совершивших грех закидывают камнями.
Если грех большой, могут совсем закидать
те, у кого их меньше.
А те, кто безгрешен,
берут самый – самый невесомый камень.

И чем больше ты стоишь на одном месте,
Застигнутый за своё поведение,
тем быстрее растёт гора
камней «для грехопадения»…

У меня грехов много…
Как совершённых,
так и не совершённых.
Я их не успела вкусить.
жизнь шла вместе со мной,
а потом стала обгонять.

И сейчас на мою душу
Их осталось совсем мало,
даже не из чего выбрать.
Разве что мелочь какая:
Грех облаять кого-то,
кто гадит рядом с тобой,
Грех не понять страждущего,
Грех не услышать мольбы,
Грех не увидеть идущего навстречу,
Грех позабыть свои корни,
Грех эту память не передать…

Российские причитанья

Невыносимо читать и смотреть про геноцид.
Невыносимо было читать статьи Политковской,

Невыносимо видеть пьяные трупы в пьяных деревнях,
Невыносимо постоянно видеть  вождей по ТВ,

Невыносимо слышать про зверства ментов,
Невыносимо увидеть ботинки скинхедов, и,

Подняв глаза, упереться в их лица...
Невыносимо каждый день бояться за кого-то,

Невыносимо вдруг увидеть кумира в чужих рядах…
Невыносимо любить без ответа,

И мечтать, без конца мечтать…
Невыносимо бессильным быть и чего-то ждать.

Невыносимо читать «Новую газету»,
Абсолютно безупречные тексты,

И, веря ей бесконечно, страдать и страдать...

А еще невыносимо каждый раз
Спотыкаться об равнодушных людей…