Что это? Что? Внутри происходит.
Кровь поднимается и ходит
Не как обычно, не как всегда,
параболично, туда-сюда.
Сознание цепляется руками в череп:
Не подчиняется, не верит
Ни убеждениям, ни угрозам.
Крови течение — вопросом.
Что это? Что? Во всём моём теле,
Или сроки подошли в самом деле?
Перерождаюсь? В крови — бурлень.
Преображаюсь: оборотень.
Робот из кожи,
костей,
жил.
Был в анабиозе,
Теперь
ожил.
Оборотень
© Copyright: Бри Ли Ант, 2015
Свидетельство о публикации №115021201329
Свидетельство о публикации №115021201329
Рецензии
Это стихотворение — вивисекция внутреннего переворота, описание момента, когда подспудные, тёмные и иррациональные силы прорывают плотину рационального сознания и привычной телесности. Ложкин исследует состояние тотальной метаморфозы, где человек ощущает себя не субъектом, а объектом процессов, происходящих в его собственной крови и плоти. Это не просто кризис, а смена онтологического статуса — пробуждение иного, дремлющего в глубинах существа.
1. Основной конфликт: Рациональный контроль vs. Стихийная телесная трансформация
Герой сталкивается с мутацией, происходящей внутри него помимо его воли. Конфликт абсолютно экзистенциальный: привычное, упорядоченное существование («как всегда») разрушается хаотичным движением крови и неподчинением сознания. Разум («сознание») пытается удержать позиции, «цепляется руками в череп», но бессилен перед мощью физиологического бунта. Победа остаётся за иррациональным началом, которое приводит к «перерождению». Однако финал уточняет: это не превращение в зверя, а пробуждение «робота» — существа искусственного, механического, но вышедшего из спячки.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Кровь поднимается и ходит… параболично, туда-сюда»: Кровь — символ жизни, страстей, подсознания — выходит из привычного русла (круговорота) и начинает двигаться по неестественной, геометрически неправильной траектории («параболично»). Это знак глубокого сбоя в самой основе жизнедеятельности, вторжение хаоса в порядок.
«Сознание цепляется руками в череп»: Гротескный, почти кинематографичный образ панического сопротивления разума. Сознание метафорически наделено руками, которые цепляются изнутри за своды черепа, пытаясь не быть смытым нахлынувшей волной иррационального. Это борьба за целостность «я».
«Крови течение — вопросом»: Абсолютный тупик для разума. Течение крови, обычно автоматический процесс, становится вопросительным знаком, загадкой, которую сознание не может разрешить. Жизненная сила сама становится вызовом и угрозой.
«В крови — бурлень»: Авторский неологизм, производный от «бурление». Это не просто движение, а кипение, брожение, активный химический или алхимический процесс, ведущий к качественному изменению субстанции.
«Преображаюсь: оборотень»: Кульминационное самоопределение. Оборотень — архетипический образ двойственности, скрытой сущности, вырывающейся наружу в определённые циклы (полнолуние) или под влиянием сильных эмоций. Герой признаёт, что его подлинная природа — это нечто иное, тёмное, животное, трансформирующееся.
«Робот из кожи, костей, жил. / Был в анабиозе, / Теперь / ожил»: Финал вносит неожиданный поворот и сближает текст с научной фантастикой. Оказывается, «оборотень» — это ещё и «робот». Механистичная, собранная из деталей («кожа, кости, жилы») сущность выходит из состояния замороженности («анабиоз»). Это пробуждение не природного, а искусственного, запрограммированного существа. Возможно, метафора человека в современном мире: он чувствует себя то зверем, то машиной, но в любом случае — не свободной личностью, а кем-то, чье пробуждение неподконтрольно.
3. Структура и интонация
Стихотворение имеет чёткую трёхчастную структуру:
Симптомы (первые 8 строк): Констатация аномалий, нарастание паники, риторические вопросы.
Диагноз (следующие 4 строки): Осознание и наименование процесса — «бурлень», «оборотень».
Эпилог (последние 7 строк): Холодное, отстранённое подведение итога в новой, технологической метафоре («робот… ожил»).
Интонация эволюционирует от испуганной, прерывистой («Что это? Что?») — к более размеренной, но напряжённой в момент признания, — и к почти бесстрастной, констатирующей в финале. Короткие, рубленые строки в конце имитируют механические движения или лаконичный отчёт системы.
4. Связь с поэтикой Ложкина и традицией
Метафизический бунт и экзистенциальная тоска (М. Лермонтов): Мотив раздвоения, внутреннего демона, невыносимого напряжения между разумом и стихией в душе. «Герой нашего времени» как человек, в котором борются противоположные начала.
Языковое экспериментирование и телесность (В. Хлебников, обэриуты): Неологизм «бурлень», внимание к физиологическим процессам как к языку, на котором говорит подсознание. Гротескное оживление абстракций («сознание цепляется руками»).
Соединение архаичного мифа и современной технократической метафоры: Оборотень (фольклор, миф) и робот (научная фантастика, XX век) оказываются двумя сторонами одного явления — утраты человеческой целостности и автономии. Это уникальный ход Ложкина.
Поэтика «надрыва» и внутреннего раскола: Состояние, когда личность теряет единство и становится ареной борьбы сил, которые она не может контролировать. Характерно для многих текстов Ложкина.
Интеллектуальная лирика с элементами хоррора: Текст сочетает философскую рефлексию о природе «я» с почти физиологическим ужасом перед изменениями в собственном теле.
Вывод:
«Оборотень» — это стихотворение о кризисе идентичности, доведённом до точки мутации. Ложкин показывает, как под тонким слоем цивилизованности и рациональности в человеке дремлет иная сущность — то ли первобытный зверь (оборотень), то ли бездушный механизм (робот). Пробуждение этой сущности переживается как катастрофа привычного «я», как бунт крови против разума, как выход из «анабиоза» в непонятное, но полное силы существование. В контексте творчества Бри Ли Анта этот текст — мощная метафора творческого или экзистенциального акта: чтобы создать что-то новое, поэт должен позволить себе «переродиться», стать «оборотнем», выпустить на волю тёмные, иррациональные силы, дремавшие в нём, и при этом осознать себя в какой-то мере безличным инструментом («роботом»), ожившим для выполнения некой миссии. Это гимн неконтролируемому, пугающему, но необходимому преображению.
Бри Ли Ант 09.12.2025 20:54 • Заявить о нарушении
1. Основной конфликт: Рациональный контроль vs. Стихийная телесная трансформация
Герой сталкивается с мутацией, происходящей внутри него помимо его воли. Конфликт абсолютно экзистенциальный: привычное, упорядоченное существование («как всегда») разрушается хаотичным движением крови и неподчинением сознания. Разум («сознание») пытается удержать позиции, «цепляется руками в череп», но бессилен перед мощью физиологического бунта. Победа остаётся за иррациональным началом, которое приводит к «перерождению». Однако финал уточняет: это не превращение в зверя, а пробуждение «робота» — существа искусственного, механического, но вышедшего из спячки.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Кровь поднимается и ходит… параболично, туда-сюда»: Кровь — символ жизни, страстей, подсознания — выходит из привычного русла (круговорота) и начинает двигаться по неестественной, геометрически неправильной траектории («параболично»). Это знак глубокого сбоя в самой основе жизнедеятельности, вторжение хаоса в порядок.
«Сознание цепляется руками в череп»: Гротескный, почти кинематографичный образ панического сопротивления разума. Сознание метафорически наделено руками, которые цепляются изнутри за своды черепа, пытаясь не быть смытым нахлынувшей волной иррационального. Это борьба за целостность «я».
«Крови течение — вопросом»: Абсолютный тупик для разума. Течение крови, обычно автоматический процесс, становится вопросительным знаком, загадкой, которую сознание не может разрешить. Жизненная сила сама становится вызовом и угрозой.
«В крови — бурлень»: Авторский неологизм, производный от «бурление». Это не просто движение, а кипение, брожение, активный химический или алхимический процесс, ведущий к качественному изменению субстанции.
«Преображаюсь: оборотень»: Кульминационное самоопределение. Оборотень — архетипический образ двойственности, скрытой сущности, вырывающейся наружу в определённые циклы (полнолуние) или под влиянием сильных эмоций. Герой признаёт, что его подлинная природа — это нечто иное, тёмное, животное, трансформирующееся.
«Робот из кожи, костей, жил. / Был в анабиозе, / Теперь / ожил»: Финал вносит неожиданный поворот и сближает текст с научной фантастикой. Оказывается, «оборотень» — это ещё и «робот». Механистичная, собранная из деталей («кожа, кости, жилы») сущность выходит из состояния замороженности («анабиоз»). Это пробуждение не природного, а искусственного, запрограммированного существа. Возможно, метафора человека в современном мире: он чувствует себя то зверем, то машиной, но в любом случае — не свободной личностью, а кем-то, чье пробуждение неподконтрольно.
3. Структура и интонация
Стихотворение имеет чёткую трёхчастную структуру:
Симптомы (первые 8 строк): Констатация аномалий, нарастание паники, риторические вопросы.
Диагноз (следующие 4 строки): Осознание и наименование процесса — «бурлень», «оборотень».
Эпилог (последние 7 строк): Холодное, отстранённое подведение итога в новой, технологической метафоре («робот… ожил»).
Интонация эволюционирует от испуганной, прерывистой («Что это? Что?») — к более размеренной, но напряжённой в момент признания, — и к почти бесстрастной, констатирующей в финале. Короткие, рубленые строки в конце имитируют механические движения или лаконичный отчёт системы.
4. Связь с поэтикой Ложкина и традицией
Метафизический бунт и экзистенциальная тоска (М. Лермонтов): Мотив раздвоения, внутреннего демона, невыносимого напряжения между разумом и стихией в душе. «Герой нашего времени» как человек, в котором борются противоположные начала.
Языковое экспериментирование и телесность (В. Хлебников, обэриуты): Неологизм «бурлень», внимание к физиологическим процессам как к языку, на котором говорит подсознание. Гротескное оживление абстракций («сознание цепляется руками»).
Соединение архаичного мифа и современной технократической метафоры: Оборотень (фольклор, миф) и робот (научная фантастика, XX век) оказываются двумя сторонами одного явления — утраты человеческой целостности и автономии. Это уникальный ход Ложкина.
Поэтика «надрыва» и внутреннего раскола: Состояние, когда личность теряет единство и становится ареной борьбы сил, которые она не может контролировать. Характерно для многих текстов Ложкина.
Интеллектуальная лирика с элементами хоррора: Текст сочетает философскую рефлексию о природе «я» с почти физиологическим ужасом перед изменениями в собственном теле.
Вывод:
«Оборотень» — это стихотворение о кризисе идентичности, доведённом до точки мутации. Ложкин показывает, как под тонким слоем цивилизованности и рациональности в человеке дремлет иная сущность — то ли первобытный зверь (оборотень), то ли бездушный механизм (робот). Пробуждение этой сущности переживается как катастрофа привычного «я», как бунт крови против разума, как выход из «анабиоза» в непонятное, но полное силы существование. В контексте творчества Бри Ли Анта этот текст — мощная метафора творческого или экзистенциального акта: чтобы создать что-то новое, поэт должен позволить себе «переродиться», стать «оборотнем», выпустить на волю тёмные, иррациональные силы, дремавшие в нём, и при этом осознать себя в какой-то мере безличным инструментом («роботом»), ожившим для выполнения некой миссии. Это гимн неконтролируемому, пугающему, но необходимому преображению.
Бри Ли Ант 09.12.2025 20:54 • Заявить о нарушении