Робинзон Крузо Роман в стихах Переложение Д. Дефо

   

        Робинзон   Крузо               

 
 Отец мой, славный  бременский купец,   
 В делах торговых нажив состоянье,               
 Уехал в Йорк, женился наконец    
 И зажил счастливо, творя благодеянья.   
               
 Его супруга, матушка моя,
 К старинному принадлежала роду.
 У них родился третьим сыном я
 Судьбе и Господу Всевышнему в угоду.
               
 Наш старший отпрыск, парень боевой,               
 Убит под Дюркерком,с испанцами сражаясь.               
 Куда же делся братец мой второй -               
 Никто не знает,да и я не маюсь
               
 В догадках зряшных,сгинул без следа.
 Я ж подрастал и в голове моей,
 Уже в те юные,беспечные года,               
 Гуляли сквозняки несбыточных идей. 
            
 Отец мой,чуя пагубную страсть
 Моей души,стремился остеречь,
 Употребив родительскую власть,
 Меня от глупости, а может и сберечь
               
 Для продолженья  рода Крузо.               
 Готовился старик в могилу лечь               
 И тяготился этим бренным грузом.
 Стремясь столкнуть обузу эту с плеч,
               
 Прикованный подагрою к постели,
 Он с жаром стал меня увещевать,
 Что только те из дома улетели,
 Кому по жизни нечего терять.
               
 Бродягой быть – безрадостный удел,
 Здесь нет тебе ни славы и ни чести.
 Юристом видеть он меня хотел
 На выгодном, доходном месте.
               
 На опыте своем он убедился
 Что быть середнячком – моя стезя,
 Чтоб к высшему я Свету не стремился,
 И низшим быть мне уж совсем нельзя.
      
 Сбивают с толку зависть,возвышение,
 И роскошь разлагает высший Свет.
 А нищета,страданья и лишения -
 Уж горше этого,наверно,в жизни нет. 
               
 Жить посередке славно и приятно,
 Ведь сетуют порой и короли,               
 Что горькая стезя досталась  знатным,
 Им тяжко быть Величием Земли.               

Мудрец молился небу в исступлении-
Не посылать ни бедность,ни богатство,
Что середина – лучшее явление
Из всех возможных.И святое братство               

Нас учит быть  умеренным в достатке.
Лишь середина – радость бытия,
Богатые ж завистливы и гадки,
Сгорая в честолюбии огня.   
               
«Мир и довольство – слуги середины,
В них человек достойнее всего,
Не опозорь,сынок,мои седины,
Послушайся совета моего.

Проходит путь свой тихо,безмятежно,
С достатком средним  каждый человек
Во имя добродетели прилежно
Скользя по жизни весь свой бренный век».
               
Затем  отец стал ласково просить
Меня на авантюры не пускаться,
Себя от бедствий тяжких оградить -
Середнячком,как он сейчас,остаться.
               
Меня предостерег от злых шагов,
От неудачи,бед и от несчастья.
-Сыновний долг исполнить будь готов
И будь родительской послушным власти.
               
Но если я  строптивым  окажусь,
Родителя не выполню завета,
К его словам беспечно отнесусь -
Благословения не будет мне за это.   
      
 Он всю с себя ответственность слагает,
Не одобряя ветреность мою
И быть примерным сыном призывает,
И что обиду я не затаю.

Увидел я – по старческой щеке
Бежит слеза горючая,скупая,
Губами я припал к его руке,
Себя за свою глупость проклиная.   
 
Он брата моего привел в пример
Погибшего в сражении когда -то.
( Мой батюшка ужасно не хотел
Чтоб сын его стал в армии солдатом.)

« Когда раскаянья наступит тяжкий час
И близкие не смогут уж помочь -
Ты помяни родительский наказ
И отгони свои сомненья прочь.               
   
От намерений глупых откажись               
(Тут голос его дрогнул от волненья)
Сынок,ты перед Богом поклянись,
Что у тебя нет злого намеренья.»    
   
 Я выслушал в смятении отца
 И с твердым обязательством  решил
 Остаться в этом доме до конца,
 Что бы соблазн со мною не свершил.
               
 Увы,увы!Прошло лишь пару дней -
 Решимости моей как не бывало,
 А в ветренной головушке моей
 Тоска о странствиях по свету завитала.
    
Лишь несколько недель прошло               
От тех отца былых увещеваний,
Как в голове решение взросло
Разрушить слово данных обещаний. 
               
Я все обдумал и решил
Бежать тайком в края чужие.
Сдержал лишь нетерпенья пыл,
Скрывая действия лихие.

Уже мне восемнадцать лет
И поздно ремеслу учиться,
Да и желанья просто нет,
Чтоб клерком где-нибудь трудиться.               
               
Отец не даст благословенья
Увидеть дальние края,
А я горю от нетерпенья -
Качает палуба меня.      
 
   Я матушку свою просил
   Уговорить отца смягчиться:
   - Быть дома свыше моих сил,
   Хочу я в море отличиться,
               
   Но если мне не по душе
   Придется там,то обещаю-
   Вернусь домой я и уже
   Потерянное наверстаю.
               
   Мать с грустью на меня взглянула:
   «С отцом напрасно говорить.»               
   И,с болью тайною, вздохнула,
  Не зная,как ей поступить.               

   «Ведь ты же слово дал,сынок,
   Благоразумным быть отныне,
   Как ты нарушить его смог
   Под необузданной гордыней    
               
   Я,мальчик мой,изумлена-
   На гибель ты себя толкаешь
   И в этом лишь твоя вина,
   Что ты судьбу свою не знаешь». 
            
   Впоследствии- то я узнал,
   Что за меня мать не просила               
   Отца,но он тогда сказал,
   Что мальчик мог бы жить счастливо

   На славной родине своей,
   В чужих,неведомых краях,
   Ему в стократ будет трудней
   Рабом трудиться на полях.
      
   «Нет,не могу я согласиться
   Его на странствия пустить.
   Он дома должен жить,трудиться,
   Примерным семьянином быть».   
               
   Год не заметно пролетел.
   На все мои увещеванья
   Отец был глух,я ж не у дел,
   Впадал с родными в пререканья.
 
В воображении моем
Свистели снасти,волны бились.
Закат багровым жег огнем
И чайки над водой резвились.
               
Однажды вышло всё спонтанно,
Я в Гулле был,в порту морском.
Все получилось глупо,странно
И от родителей тайком       
               
Без всякой мысли выйти в море,
В порту я встретил земляка.
В случайном нашем разговоре
Приятель мой, наверняка

Пообещал проезд бесплатный
Мне на отцовском корабле,
Что будет наш круиз приятный
От Лондона и до Кале.

Бог  видит - день тот роковой
Я буду часто вспоминать,
Как я обет нарушил свой,
Обидев и отца и мать.   
               
Едва мы вышли из залива,
Как ветер волны вздул до неба,
Запели снасти говорливо
Акцентом яростного Феба.
               
Словами трудно мне сказать
Что стало  с моим бедным телом,
Как стала моя плоть страдать
И как душа не отлетела.

Лишь тут задумался всерьез
Что я,несчастный,сотворил,
И горько было мне до слез -
Каким же я беспечным был.

Моих родителей советы
Воскресли в памяти тот час,
Что я нарушил их заветы
 
А ветер все сильней крепчал
И буря яро разыгралась.
Такой я позже не встречал,
Как эта в памяти осталась.

На море был я новичок,
Меня оно ошеломило,
А твердь летела из-под ног,
Как будто падал я в могилу.

И в этой пляске оголтелой,
В душевных муках, как в бреду,
Тряслось и билось мое тело,
Как будто я уже в аду.   
               
Я умирал, стонал, молился
И клятву Богу возносил,
Что я случайно оступился,
Когда на палубу ступил.               
               
Коль будет Господу угодно
Мне жизнь сегодня подарить,
То поклянусь я принародно
Себя от моря оградить.
               
К своим  родителям вернуться,
Где ждет меня моя семья,
И в этот мрак не окунуться,
В каком сейчас качаюсь я.

Такие мысли я  держал
В своем сознании больном,
Покуда в море шторм играл
Своей игрушкой – кораблём.

Но утром ветер стал стихать
И улеглось волненье вод,
И смог я голову поднять,
Увидеть неба синий свод.

А вечер тихий был, прекрасный.
Шутили грубо моряки
За вид мой жалкий и несчастный.
Они смеялись, остряки:
               
Ты,Боб,наверно испугался,
Когда нагрянул ветерок !?
-Какой же ветер? - возмущался
Я этим шуткам сколько мог.

- Такой я бури не видал
От роду и по эту пору!
- Какая буря? Это шквал
Скатил кораблик наш под гору,

Да это просто пустяки
И будь простора больше нам,
Летели б мы как рысаки
По кучерявым по волнам.

Пойдем и выпьем пунша,друг.
Взгляни,какой чудесный вечер,
Отметим славно твой испуг,
Да будь неладен этот ветер.
             
Уже изрядно охмелев,
Я потопил в разгуле ночи
Свои раскаянья, как лев,
Орал я песни что есть мочи.

Прошли все страхи,мои мысли
Опять,как прежде, потекли.
Мне помогали в этом виски,
Что мы из трюма извлекли.

И я,(всего лишь за неделю),
Все свои страхи победил.
Они меня не одолели -
Я просто обо всем забыл.

Шесть дней прошло. В дали туманной
Ярмутский показался рейд.
Такой манящий и желанный,
Но только ветра что-то нет.

С трудом на рейд мы заползли
И восемь дней здесь проторчали.
Сюда набились корабли,
Как мы же,штиль пережидали.
 
Мы б долго здесь не простояли
И в реку бы вошли с приливом,
Но в Темзу все же не попали -
Рейд оказался не счастливым.

На  день восьмой завыли снасти
И мы убрали паруса.
Опять у корабля напасти-
Он  якорные рвет троса.

Нас так на волнах раскачало,
Что воду черпали бортами.
Казалось – с якоря сорвало
И мы погибнем под волнами.
               
Я голос капитана услыхал:
Всевышнему молился о пощаде.
Он,проходя,чуть слышно бормотал,
Ни на кого в отчаяньи не  глядя.

Уже был брошен якорь запасной -
Мотались в волнах мы на двух канатах,
Но капитан наш - старый волк морской,
Не падал духом и кричал: Ребята,

Еще немного надо продержаться!
А море бесновалось и ревело.
Я вновь молился,чтоб живым остаться
И вновь во мне все ныло и болело

Я из каюты бросился своей
На палубу,валы горой вздымались
И ветер выл,как тысяча чертей.
Местами море с небом  поменялись.

И я увидел – горе мне,бедняге,
Как боцман, капитан и моряки
Стояли на коленях,бедолаги,
Молились Богу,а кругом куски,

Обломки кораблей неслись в пучину.
Вдруг крик раздался: - В трюме течь!
И я представил жуткую картину...
Ну как себя от гибели сберечь?

- Берись за дело и качай быстрей,-
Толкнул меня к насосу грубо кто-то
И стало на душе моей теплей
Что я какой-то занялся работой. 
               
Но мы тонули.Выстрелив из пушки,
Наш капитан о помощи просил.
Как нам из этой вырваться ловушки
И где достать еще немного сил?

На помощь к нам пробилась чья-то шлюпка,
Но из-за ветра не могла пристать.
Тонули в мраке реи,ванты,рубка.
Но удалось спасителям поймать

Буёк с линьком и к борту притянуться.
Мы в лодке очутились тот же час.
Успел я на корабль оглянуться -
Он обречённым был уже для  нас.

Нас ветер прямо к берегу относит,
На камни,шлюпку может нам разбить.
Наш капитан пообещал матросам
Хозяину за лодку заплатить.

Мы по ветру гребли изо всей мочи,
Но не хотел к нам берег приближаться.
Маяк Уинтертонский среди ночи
Не уставал над нами издеваться.
               
Желанная земля  в  дали чернела,
А мы друзей теряли,корабли...
Моя душа в смятеньи цепенела -
Что ждет меня от родины вдали?

Мы добрались до Ярмута пешком.
Здесь нас теплом,заботой окружили.   
Нам отвели большой,красивый дом
И на дорогу фунтами снабдили.

Но почему мне в голову тот час
Идея не пришла домой вернуться?
Я рад бы был увидеть снова вас,
Мои родители.Судьба же разминуться
               
С такой настойчивостью вновь меня толкала,
На этот необдуманный мой путь,
Как будто бы беда меня искала
Но...некому меня было свернуть.
 
Веление немыслимого рока 
Нас побуждает быть погибелью своей,
Бросаемся в обьятия порока
Наперекор всем  доводам людей.

Приятель мой,сынок судовладельца,
Что мне помог покинуть отчий дом,
Стал смирным,словно ангельское тельце
И резко поменял свой бывший тон.

Он рассказал отцу кто я такой,
Что я пустился в море пробы ради,
Что в тягость мне смиренье и покой,
Что нет стремленья к славе и награде.

Решил объездить я весь белый свет,
Во всех далеких странах побывать,
Но опыта и знаний пока нет,
Но я хочу вкус странствия познать.
               
- Ваш первый опыт – Божее знамение,-
 Сказал судовладелец мне сердито.
 - Коль будете упорствовать в стремлении,
 То беды и крушения – вам свита. 
               
Но чем я перед вами провинился,
Отверженец вы жалкий,Богом мечен.
Корабль мой  в пучину провалился
Лишь потому,что путь ваш искалечен. 
               
 За тысячу мне фунтов не ступить
 С тобою на один трап корабля,
 Тем более с тобою вместе плыть,
 И как ещё несет тебя Земля?

 Вы пред отцом нарушили обет,
 Вы не послушали свою родную мать.
 Удачи вам в пути дальнейшем нет,
 Об этом вы обязаны узнать.
               
Во всём я вижу явно перст лишь божий.
Не искушайтесь - горестна попытка.
Ослушаться отца и мать не гоже -
Дорога в море вам навек закрыта.
 
Ему мне было нечем возразить -
Его пророчество впоследствии сбылось,
Но море я не перестал любить,
В борьбе с собой испытывая злость.

По суше я до Лондона добрался
И вновь борьбу выдерживал с собой.
Бродягою по городу скитался -
Вернуться стыдно нищему домой.

С тех пор я замечал довольно часто -
Сколь не логична молодости суть.
Мы не греха стыдимся,а всечасно
Раскаянья стыдимся.Этот путь   
               
Приводит нас к безумным продолжениям
Стыдливого и низкого греха.
Мы подвергаем разум унижениям
И совесть к самому себе глуха.

Я в нерешительности долго пребывал-
Что предпринять,каким избрать свой путь,
В чём жизненный мой главный идеал,
В какую глупость вновь себя толкнуть?
               
     И все же победила злая сила,
     Та,почему покинул отчий дом,
     Что высоко меня превозносила -
     Стать сразу,непременно – богачом.

     Я потому стал глух ко всем советам
     И пренебрёг запретами отца -
     Я был авантюристом и при этом
     Себе не признавался до конца.               

    И принял я несчастное решенье,
    Какое можно лишь вообразить -
    Отринув прочь ненужные сомненья,
    Решил в Гвинею,в Африку, отплыть.
               
    Но лучше бы я нанялся матросом,
    В работе научился б ремеслу
    И докой стал во многих бы вопросах
    И даже заработал бы хвалу.
 
А там,глядишь,и в штурманы подался,
А может,капитаном даже стал.
Работы я,как помню,не чурался,
Но я,как вижу,худший путь избрал.

Явился я в обличье джентльмена,
С гинеями в пузатом кошельке
На судна борт.Одежды чистой смена
Покоилась в матросском рундуке.

Мне в Лондоне немного подфартило -
В хорошую компанию попал.
Хотя бы здесь ума юнцу хватило,
Что дьявол со мной шутку не сыграл
.
Я познакомился в таверне с капитаном,
(Он только из Гвинеи воротился).
Поход удачным был и с капиталом
Приличным стал он,в миг озолотился.
               
Ему я почему-то стал по вкусу,
На дружеской ноге мы с ним сошлись.
Он отвечал на все мои вопросы,
Я рассказал ему про свою жизнь. 
               
Узнав,что я в мечтах увидеть Свет,
Он предложил поехать вместе с ним.
О плате за проезд и речи нет -
Я просто буду гостем  дорогим.
                И посоветовал в  Гвинею взять товар-
Пусть будет по возможности он мелок.
Я получу приличный там навар,
Коль повезет мне от торговых сделок.

Я родственникам письма написал               
И попросил помочь мне в этом деле-
Собрать хотя бы скромный капитал,
Чтобы надежды крах не потерпели. 

Вояж в Гвинею был для нас удачным,
Чем я обязан только капитану.
Запас товара был не зря потрачен -
Вернулся я с приличным  капиталом.               
               
К несчастью капитан мой заболел
И вскоре я товарища лишился,
И временно остался не у дел.
Помошник капитана сам решился

Отправиться в Гвинею торговать.
Он заменил беднягу капитана
И вновь решил,как прежде,рисковать.
Мы отошли от пирса утром рано,
               
Держа свой курс к Канарским островам.
Недалеко от африканской суши
Пират турецкий повстречался нам,
Решил поработить он наши души.

Мы все подняли наши паруса,
Что  выдержать мог ветхий такелаж,
Но было ясно,через три часа
Он нас догонит.Быстро экипаж 
               
Готовиться к сраженью стал с пиратом.
Мы свои восемь пушек навели
И дали залп.Но турки,как халатом,
Прикрывшись дымом,сразу отошли.

Ответив градом ядер нам,бандиты
Решили снова нас атаковать.
Пока что еще не было убитых
И не было причины унывать.
 
Но ... тактика  пирата  изменилась,
Он взял корабль наш на абордаж.
На нас такая сила навалилась...
Но был отважен добрый экипаж!

Мы встретили их дружною пальбой,
Кидали дротики и саблями рубились.
Упорным был кровавый этот бой -
Два раза турки с палубы скатились.

Но силы наши были столь не равны -
Количеством враги нас задавили,
Да и корабль уже был неисправным -
Нам турки снасти быстро изрубили.
               
Мы вынуждены были сдаться в плен.
Нас отвезли в Сале,продали в рабство.
В чужом краю,у мавританских стен,
Навек пристало мне рабом остаться.

Меня не увезли во двор султана,
На шею мою цепь не приковали -
Я стал рабом пирата – капитана.
Слова отца пророческими стали.

Судьбы моей внезапный поворот
Поверг меня в огромное уныние.
Я просто чей-то стал рабочий скот,
Бесправный,презираемый отныне.

Но то лишь тень тяжёлых испытаний,
Через которые придется мне пройти.
Еще немало ждет меня скитаний
И злых судьбы насмешек впереди.

Мой господин меня взял в дом слугой,
А я надеялся – он в плаванье уйдет
И ,как слугу, меня возьмет с собой
И ,может ,Бог спасенье мне пошлёт.
               
Какой-нибудь отважный,смелый бриг,
Возьмет на абордаж его,как нас,
Но я в своих мечтаниях поник
И свет надежд в моих глазах угас
 
Я стал садовником – удел для всех рабов.
Надежды рухнули.Два года в заточении...
Я тешиться мечтами был готов
О призрачном успехе на спасение.

Я не имел знакомых и друзей
И ни к кому симпатий  не питал.
Я не имел ни плана, ни идей
И,как спастись из рабства,я не знал.

Представился раз случай – само небо
Послало мне подарок с высоты -
Хозяин мой давно уж в море не был,
А кошельки его были пусты.

К тому же  был заядлым рыбаком
И, рыбу промышляя,ходил в море.
Я хорошо с баркасом был знаком
И убежать мне случай выпал вскоре.
               
Мы вышли в море,было тихо,ясно.
Плескалась в борт ленивая волна,
Как  вдруг туман накрыл нас и опасно
Возникла белая,безмолвная стена.

Мы наугад гребли что было сил
Весь день и ночь,а утром увидали,
Что наш баркас от берега уплыл
На много миль,а мы изнемогали

От голода.К тому же сильный ветер
Нас в море гнал.Мы здорово струхнули.
Домой вернулись только лишь под вечер
И прямо в лодке,пав без сил,уснули.

Хозяин,горьким опытом учёный,
Решился  осмотрительнее быть
И, чтобы слыть хозяином смышлёным,
Баркас заставил лучше оснастить.

Теперь каюта в лодке появилась,
Запас продуктов,компас,паруса.
Посудина мне эта полюбилась,
Я стал творить в рыбалке чудеса.
 
Я так удачно ловлей занимался,
Что без меня хозяин ни на шаг 
От берега почти не удалялся.
Он все-таки неважный был рыбак.

Однажды он задумал выйти в море.
(За рыбой,или просто прокатиться.)
На радость ли мою или на горе,
Ему пришлось на время отлучиться.

Велел продуктов взять большой запас
И три ружья,а к ним  запас зарядов.
Всё это уложили мы в баркас
Но ... гости не явились когда надо.

Пришлось прогулку эту отменить
Хозяину,но он нам приказал:
Мне,мальчику и мавру в море плыть
За свежей рыбой.Я  возликовал!

Блеснула мысль о будущем побеге.
В моем распоряжении баркас!
Внушил я мавру,своему коллеге,
Что нам  нельзя хозяйский есть запас. 
               
Конечно,мавр со мною согласился,
Принес воды,корзину сухарей
И этому ни чуть не удивился -
Продукты в лодке были ж для гостей.

Я достоверно знал уже давно
Где наш пират хранит свои запасы.
Я перенёс в баркас его вино,
Покуда мавр тащил для нас припасы.

Я воску приволок большой кусок,
Моток бечёвки и столярный инструмент,
В пути он пригодиться очень мог -
Ведь в лодке топора,я знаю,нет.

И тут я хитрость снова проявил -
Просил взять мавра пороху и дроби:
Я на обед бы утку подстрелил,
Хозяйские запасы нельзя трогать.
 
И он себя позволил обмануть,
Принёс всё то,о чём его просил.
(Вот так запасся я в далёкий путь.)
Хотя мавр сторожем моим на лодке был.

Из гавани нас мирно отпустили,      
Кто мы такие – знала  вся охрана.
Эфенди-рейсу мы за рыбой  плыли,
Не удивительно,что вышли очень рано.

Проплыв от берега не больше полумили,
Мы стали свои снасти распускать,
Но рыбы,к счастью мне,не наловили,
И мавру мне пришлось тогда сказать,

Что нас за лень хозяин не похвалит,
Нам надо дальше в море отойти.
Покуда мавр на лодке парус ставит,
«На помощь» я решил ему прийти.

Подкравшись,я схватил его удачно
И с силою за борт швырнул врага.
От страха он взмолился чуть не плача,
Увидев,как далёки берега.

Но мавр отменный всё же был пловец,
Доплыть до берега не стоило труда.
Был на борту ещё один юнец,
Стоял я перед выбором тогда:
               
Оставлю малыша,он не опасен,
А мавр мне может всё же изменить.
С моими доводами Ксури был согласен
И я его с собой оставил плыть.

Лавируя,я против ветра плыл,
От берега всё дальше удаляясь.
Я турок этим обмануть решил,
Как будто к Гибралтару направляюсь.

Но только стало на море смеркаться,
(И кто бы это мог предположить)
Я повернул на юг.Решив убраться
Как можно дальше.Нам же плыть
 
Помог попутный ветер.Уж к обеду,
На завтра, понял я что удалились
Довольно далеко.Свою победу
Я праздновал в душе.Надежды сбылись.

Я был свободен! Но меня мой страх
Всё дальше гнал.Без устали пять дней
Мы на попутных,ласковых ветрах,
Неслись все дальше,от Сале южней.

Когда же ветер вдруг переменился
И не была страшна врага погоня,
Я к берегу тогда пристать решился,
Надеясь,что нас мавры не догонят.

Мы к берегу в потёмках подошли
И якорь бросили у маленькой речушки.
Куда сейчас нас ветры занесли
Не знал ни я,ни Ксури,мой трусишка.

Нужна была нам пресная вода,
У нас её запас давно иссяк.
Но там,на берегу,ждала беда,
Которую скрывал полночный мрак.

Ужасный рёв неведомых зверей
Пугали и мальчишку, и меня.
А  я молился, чтобы поскорей
Настало утро и  с началом дня

Могли бы видеть мы врагов спокойно
И не дрожать от страха,как сейчас,      
Опасность встретить смело и достойно,               
У нас же огнестрельный был запас.

Мы из ружья бух-бух» - смеясь сказал
Мне Ксури,он английский знал немного.
Вдруг я увидел – к лодке подплывал
Огромный зверь,его никто не трогал.

Он,может,слишком любопытным был
И,разумеется, за это поплатился...
Из лодки мигом я ружье схватил
И выстрелил,а зверь поворотился.
 
Он к берегу поплыл,а там,на суше    
Такой раздался злой и дикий  вой!
Я жути этакой уже давно не слышал
И дурно чуть не сделалось со мной.

Решил я утром на берег ступить,
Чтоб не попасться в руки дикарям
И в лапы зверям.Мы хотели пить,
Кувшин воды не помешал бы нам.

Мне Ксури обещал,что утром он
Пойдет на берег и отыщет воду.
Я был его словами поражён -
Трусишка льстил «хозяину» в угоду. 
               
Ему ведь можно в лодке обождать,
Подумал я.Решимостью такой
Заставил его даже  уважать.
Не зря,видать,мальчишку взял с собой.

Лишь только рассвело – мы подтянули
Поближе к берегу баркас.
Поели сухарей,вина глотнули,
Использовав хозяина запас.

Взяв в руки ружья,два кувшина,
Мы побрели на берег вброд.
Меня смущала дикая картина
Окрестностей.Где ж речка здесь течёт?

Мы шли по берегу,но наши два кувшина
Пока пусты.Я потерять баркас
Из виду опасался.Дикари
Могли из-за кустов напасть на нас.

Я их боялся.Сколько не хитри,
Но мы сейчас в неведомой стране
И осторожным быть сам Бог велит.
Я Ксури увидал,бежал малыш ко мне,               
               
А на плечах какой-то зверь белел -
Он зайца подстрелил!Вот так удача...
Мы с удовольствием поджарили зверька.
С водою тоже решена была задача,               
Совсем недалеко текла река.
               
У нас с собою не было приборов
И где мы – не могли определить,
Но были острова в морских просторах
И к ним сейчас должны мы были плыть. 
   
Но... на Канары я не попаду
Не зная широты.Но я,признаться,
Не падал духом.Думал,что пойду
Вдоль берега.Мне может  повстречаться   
            
Какой-нибудь из Лондона  купец,
Он подберет отважных мореходов
И стану  я свободным наконец,
И все мои  закончатся невзгоды.

Пустынная,безлюдная страна,
Где мы сейчас на  якоре стояли,
Видать,для жизни маврам не нужна,
И заселять её не помышляли.

Земля безлюдна.Леопарды,львы
И злые звери населяли край.
Не то что бы к ней не было любви -
Людьми покинут этот страшный «рай».

Мы медленно вдоль берега поплыли
И приставали только за водой.
На берегу лишь только звери жили,
Мы слышали их рев и жуткий вой.

Однажды мы на якоре стояли
И ждали,чтобы начался прилив,
Мы жадно ветерок попутный ждали,
Чтобы в удобный нам войти залив.

Но Ксури вдруг рукою показал:
Вон,на пригорке,зверь огромный спит.
Большого льва я  под скалою увидал
Подумал,что он должен быть убит.

Я  Ксури приказал – убей его!
Но мой трусишка сильно испугался,
Он в страхе говорит что «самого
Его одною глоткой лев сожрался».
               
Мой арапчёнок плохо знал язык
И я, не возражая,дал совет
Чтоб он не шевелился,замер,сник,
Сам взял ружьё,большое,как мушкет.

Я крупным зарядил его зарядом,
Вкатил две пули также во второе,
А в третье – пять.Мне показалось - надо
Таким зарядом зверя  успокоить.

Я выстрелил...но точно не попал.
(Он спал,закрывши морду свою лапой).
Лев подскочил и сразу же упал
И заревел,как будто бы заплакал.

Второе взяв ружьё,ему вослед
Я выстрелил,ведь он  удрать пытался.
Прошла минута и сомнений нет,
Что я попал.Лев мёртвым  распластался.

У Ксури вдруг отвага появилась,
Он попросился на берег ступить.
Зверюга уж совсем не шевелилась,
Он лапу ей надумал отрубить.

Он осторожно к зверю подошёл,
Ружьё приставил к уху и пальнул.
Мне кажется,что это хорошо
Быть убеждённым – зверь навек уснул.

И тут мне в голову пришла идея,
Что шкура льва нам может пригодиться
И что тепло мне будет ночью с нею.
Но нам  пришлось довольно повозиться
 
Со шкурой.Мы промаялись пол дня,
Но Ксури оказался молодец,
Он даже был проворнее меня,
И мы её содрали,наконец.

На крыше лодки шкуру растянули -
Её с успехом солнце просушило.
Лишь дырочка одна была от пули,
Но это даже незаметно было.

Мы десять дней держали курс на  юг,
Стараясь экономнее питаться.
Уже давно прошёл в душе испуг,
Спешил до Сенегала я добраться.
               
Но если европейцев не найдем
И проблуждаем в поисках Канар,
То в бурю на морское дно уйдем,
Иль может снова пленника кошмар?

Зелёный Мыс – я рвался к этой цели,
Там чаще  проплывают корабли,
Те,на какой бы мы попасть хотели
Плывя вдоль неприветливой земли.

Я постепенно начал замечать,
Что берега людьми населены.
Он порой приветливо махать
Пытались со своей мне стороны.

Но Ксури говорит мне – не ходи,
Они быть может нас убить хотят
Внимательно за действием следи,
Их копья,словно молнии,летет.

Конечно,я был очень осторожен,
Лишь жестами немыми объяснялся
С толпой на берегу.Считал возможным
Контакт с людьми,но всё-таки боялся.

Мы опустили парус,в дрейф легли
И попросили знаками еды.
Туземцы нам продукты принесли.
Я думать стал,как избежать беды.
 
Они боялись нас и мы их тоже...
Какой же безопасный путь найти?
Пусть у прибоя нам еду положат,
А сами должны дальше отойти.

Всё так произошло,как мы желали
И были благодарны от души
За их дары,как вдруг все услыхали               
Рёв двух зверей в полуденной  тиши
               
Они,играя,к берегу бежали,
Самец и самка,страшные на вид.
Увидя их,туземцы испугались,
Ведь зверь обычно в это время  спит.

Все бросились в отчаяньи бежать,
Лишь человек с копьём не испугался.
Он от зверей решил их защищать
И лишь один у берега остался.   
            
Но хищники,его не замечая,
Промчались мимо,бросились купаться
В воде морской резвяся и играя,
А я с людьми надумал расчитаться.

Убитый зверь хорошей будет платой.
Я взял ружьё и зверя застрелил.
Трофей мой был для них сейчас богатый.
Довольны все и я доволен был.

Они благодарили нас за это
И зверя без ножей освежевали.
Вот гордость чем была моя задета,
Ведь мы исскуства этого не знали.

Мы здесь воды пополнили запас,
Зерна и мяса вдоволь получили
Совместные  дела сдружили нас.
Мы отдохнули и опять поплыли..

Пол месяца без отдыха в пути.
Попутный ветер,чудная погода.
Вдруг увидал я что-то впереди.
Чернела полоса под небосводом.
 
Я высчитал - коса – Зеленый Мыс,
А полоса чернеет -  острова.
Как я был рад,мечты мои сбылись,
От счастья закружилась голова.

Но было далеко до островов,
В открыто море плыть я опасался.
Я местных,во первых,не знал ветров
И расстоянья,во вторых, боялся.

Как поступить? Я голову ломал
Засев в каюте.Где остановиться?
Вдруг Ксури мой с испугом закричал -
Хозяин,парус,очень быстро мчится!

Мальчишка очень сильно испугался.
Подумал,что один из кораблей
Хозяина сейчас за нами гнался
И прятаться нам надо поскорей.
 
Но я то знал – опасность миновала.
Мы слишком далеко ушли от мавров.
Вот тут душа моя возликовала -
Дождался  я  своих победных лавров!

Но к берегу корабль не приближался.
Я на баркасе поднял паруса
И бросился в погоню,я боялся
Быть незамеченным и вера в чудеса

Меня покинула.Передо мною явь -
Корабль португальский оказался,
И я готов сейчас за ним  хоть вплавь
Нестись.Я в рабстве настрадался.

Я был готов от радости кричать -
Нас увидали,сбавили свой бег.
Я флагом стал отчаянно махать
И выстрелил.Ведь каждый человек               

Готов помочь терпевшему крушенье.
Корабль лёг в дрейф.Нас стали ожидать,               
Я весь сейчас дрожал от не терпенья.
Мне удалось из плена убежать!

Французский,португальский и испанский
Не знал я языки,но вот матрос,
Мне кажется,что был он сын шотландский,
Мне задал на английском свой вопрос.
 
И я тогда команде рассказал,
Как был в неволе,как сбежал из рабства,
Что горького в плену я испытал
И как пришлось в дороге настрадаться.

Я капитану в знак благодарения,
Имущество своё стал предлагать,
Но он моё не принял предложение
И даром ничего не хочет брать.

- Как только мы в Бразилию придём,
Все в целости вам вещи возвратят,-
Сказал и очень вежливо при том
Мне объяснил – что я то не богат. 
               
- Спасая вас,хотел бы я считать,
Чтоб так со мной другие поступили.
Что будет с нами – только Богу знать,
Ведь мы еще на место не приплыли.

В Бразилию вас даром довезу,
А там вы свои вещи продадите,
(И я от счастья выронил слезу),
Сейчас же всему опись получите.
               
Он сразу у меня баркас купил,
Хорошую мне цену предложив.               
При  этом очень мудро поступил,
Расчет к концу поездки отложив.

Коль мне дадут в Бразилии дороже
За мой баркас, то добрый капитан,
Мне за него поболее предложит,
Чтоб не был здесь какой-либо обман.

Еще он захотел купить мальчишку,
Но с Ксури было жаль мне расставаться.
Подумал я – что это уже слишком,
За дружбу с ним так подло расквитаться.

Я капитану прямо всё сказал
И он со мною в этом согласился.
Чтоб паренёк свободу не терял
И чтоб с дороги истинной не сбился,
 
Он должен принять веру христиан,
А через десять лет он на свободу
Отпущен будет.Слово капитан
Мне дал своё и я ему в угоду   
               
Продал мальчишку,кстати,Ксури сам
Решил остаться жить у капитана.
Он капитана искренним словам,
Как я поверил,тоже,без обмана.

Мы до Бразилии дошли благополучно,
В заливе Всех Святых отшвартовались.
Я был богат и выглядел прилично,
Большие деньги мне за всё достались.

Я капитану от души был благодарен,
Он ввёл меня в приличную семью.
Я технологию узнал, как сахар варят,
И завести решил плантацию свою.

На хлопоты о подданстве бразильском 
Ушло немало времени.К тому же,
Я не был гранд какой-нибудь кастильский,
Мне капитал сейчас приличный нужен.

На деньги,что я в Англии оставил,
Хватило б мне плантацию купить.
Немного я дела свои поправил,
Но всё же было очень трудно жить.
               
Уэлс,сосед,приятель мой любезный,
(Мы вместе посадили с ним табак),
Был мне советчиком приятным и полезным,
Но мы концы сводили кое-как.

Прошло три года.Рук не покладая,
Трудились мы на собственных участках,
Мечтая о высоких урожаях
И о весомых,прибыльных достатках.

Вот тут я пожалел,что продал Ксури,
Он мог бы мне в работе пригодиться.
Я испытал сейчас на своей шкуре,
Что значит на плантациях трудиться.
 
Я постепенно начал понимать,
Что навязал себе на шею дело
Труднейшее и надо продолжать
То,что душа и вовсе не хотела.

Я пренебрёг советами отца -
Ведь это не моя была планида!
Сейчас идти мне надо до конца,
Иного пока выхода не видел. 
               
С успехом мог и в Англии трудиться,
Не утомясь скитанием  по свету,
На англичанке славненькой жениться,
Иметь свой дом,детишек и карету.

Забрался в глушь  к индейцам- дикарям,
(Пять тысяч миль от берега родного),
Скитаюсь по неведомым морям,
Порой не слышу ласкового слова.

Себе сейчас частенько говорю я ,
Что славно я на острове живу,
По человеческому обществу тоскуя
И в неизвестность глупую плыву.

Как провиденье нас подстерегает!
Об этом надо помнить нам везде.
Кто жизнь свою бездумно проклинает.
То значит быть когда-нибудь беде.

Сейчас судьба мне ясно показала,
Как был в своих сужденьях я не прав
И коли выбрал  верное  начало -   
Терпи и усмири свой дикий нрав. 
          
Плантацию решил я расширять,
Мне сахарный понравился тростник.
Мне надо было землю подкупать,
Ведь мой участок уж не так велик.

Я встретился с тем самым капитаном,
Что в море меня с Ксури подобрал.
Владел я не великим капиталом
И как забрать сейчас его – не знал.
 
Три месяца в Бразилии стоял
Его корабль.В Англию сейчас
Он,загрузившись,снова отплывал
И  капитан меня советом спас.

- Формальную доверенность мне дайте
Со мной отправьте в Лондон письмецо,
Свой капитал мудрее рассчитайте
И, чтоб доверенное в Лондоне лицо,

Товар на деньги ваши закупило.
При этом только лишь на половину
Тех денег,что у вас.И чтобы было
Вам выгодно,такая вот картина.
               
Товар пусть переправят в Лиссабон
И я его доставлю вам сюда.
Я был его советом поражён,
Он оказался мудрым,как всегда.

Я написал вдове былого друга,
Подробно о себе всё рассказал,
Как я из плена  страшного сбежал.
Что путь мой горький – лишь моя заслуга.

И, в завершенье моего посланья ,
Я рассказал,что мне необходимо.
Предвосхищая все мои желанья,
Вдова была любезна и правдива.

Затратив лишь сто фунтов на товар,
Который спрос в Бразилии имеет,
Купец английский сделал мне навар
Такой,что мой язык сейчас немеет.

В четыре раза я богаче стал,
(А я был новичком в торговом деле),
К тому же мне орудия прислал
Новейшие, мой друг для земледелья.
               
Я был от радости как будто вне себя,
Считая павший с неба капитал,
К тому ж меня,наверное,любя,
Мне капитан работника нанял.
 
Он на шесть лет его привёз работать -
Помошнику я был безмерно рад.
Ведь у меня сейчас одна  забота -
Расшириться хоть в сто,хоть в двести крат. 
 
Мой капитан от денег отказался,
Но все же я его уговорил
Тюк табака принять.Я все же постарался
Вознаградить его.И тут он уступил.

О! Я разбогател! И сразу,первым делом,
Купил себе невольника-раба.
Вдобавок европейца нанял белого
И урожай весь с прибылью продал.

Соседа по плантации теперь я
Намного по доходам обогнал.
Работа мне была сейчас – веселье,
Я крепко на ногах уже стоял.   
               
Последующий год удачным был -
Я выплатил долги и был в наваре.
Полста тюков табачных насушил,
Храня их в вновь построенном амбаре.

Прийдут из Лиссабона корабли
И я табак в Европу отошлю.
Доход великолепный был с земли,
И я раба-невольника куплю.

Но в голове моей  роились планы
Несбыточных проектов и надежд.
Нормальный человек найдёт изъяны
В прожектах у таких,как я,невежд.

Останься я на поприще своём,
Что выбрал,хоть немножечко степенным,
Доволен был бы нынешним  житьём,
Разбогател бы медленно,но верно.

Но мне,видать,так было суждено
Виновником своих несчастий быть.
Меня опять куда-то повлекло,
По белому по свету побродить.
 
Почти четыре года я здесь жил,
Наладил быт,набил кошель деньгами.
Бразилию всем сердцем полюбил
И обзавелся верными друзьями.

В таверне как-то  раз, за кружкой рома,
О странствиях в Гвинею рассказал.
Посетовал – невмоготу мне дома,
Я б снова там,наверно,побывал.

За бусы,за безделицу,стекляшку,
Приобретёшь песочек золотой
И кость слоновью,и раба бедняжку
Почти задаром привезешь домой.

Моим рассказам все внимали жадно,
Раба здесь было дорого купить,
А белого держать совсем накладно -
Большой налог приходится платить.

И вот однажды три моих соседа
Явились поутру ко мне домой.
Наслушавшись моих рассказов – бреда,
Решили они тайно, меж собой,    
               
Отправиться в Гвинею за рабами.
(Они им позарез сейчас нужны)
Расходы все они оплатят сами,
Ведь тут такие прибыли видны.

К тому же весь товар,что привезём,
Мы поровну поделим меж собой.
- Тебя ж с собой приказчиком возьмём !
(Я буду их торговой головой).

Конечно,пораскинул я мозгами -
Немалый в этом для меня резон.
Владеть бесплатно буду я рабами,
Не понеся какой-либо урон.

Но если бы такое предложение
Хозяину бы сделать,новичку,
То он бы согласился без сомнения -
Заманчива идея бедняку.
 
Но для меня,плантатора с доходом
В четыре тыщи фунтов – это бред.
Я поработай три-четыре года,
Богатым буду,тут сомнений нет. 
             
Но на роду написано моём,
Что я виновник гибели своей.
Я снова бредил морем,кораблём
И музыкой штормов под свист снастей.

Я сразу же на сделку согласился,
Что буду их поверенным в делах.
Плантацией своей распорядился,
Оговорив в своих договорах,

Что если из поездки не вернусь -
Отказываю другу-капитану
Своё имущество.При этом только пусть
Он в Англию отправит половину.

Я снова повторяюсь,неразумно,
Не мудро,не серьёзно поступаю,
Себя в беду толкаю я безумно,
Успехами,что есть,пренебрегаю.

Меня же компаньоны торопили
И голоса рассудка я не слышал.
Корабль очень спешно снарядили,
Чтоб в море он, как мог быстрее,вышел.

В недобрый час всё это совершилось-
Как раз в тот день из дома я сбежал.
Жестокая судьба распорядилась,
Чтоб я сполна всё лихо испытал.

Вместимость корабля – сто двадцать тонн,
Шесть пушек на борту,запас товара.
В дорогу был неважно оснащён,
К тому же корпус был довольно старым.

На север,вдоль Америки,пошли мы,
Надеясь вскоре к Африке свернуть.
До мыса,до Святого Августина,
Погода благоволила наш путь.
 
Пекло невыносимо,душно было.
Свернули мы в открытый океан,
Внезапно небо тучами покрылось
И нас догнал жестокий ураган.

Корабль, как щепку, яростно мотало
Двенадцать дней – для нас немалый срок.
Ежеминутно смерть подстерегала,
Но нам пока благоволил наш рок.   
               
Беды наделал шторм для нас немало,
Но этим не закончились невзгоды,
Волной матросов с палубы смывало
Под дикий вой ужасной непогоды.

Проблему лихорадка принесла,
Она команду страшно потрепала
И смерть матроса в бездну унесла -
У нас команда ещё меньше стала.

Мы оказались где-то у Гвианы,
Когда утихли буйные ветра.
Мы плыли вновь простором океана,
Забыв все страхи бывшего вчера.

Проплыли мимо устья Ориноко -
Нас в океан отбросила река.
Корабль потрепало  так жестоко,
Что мы ко дну пошли б наверняка.

На корпусе обшивка разошлась
И дальше плыть уже было опасно.
Мы можем вновь в Бразилию попасть,
Коль повернём.И всё же я напрасно

Поспорил с капитаном и роптал.
Я не хотел сворачивать обратно.
Я просто ситуации не знал
И толковал случайности превратно.

Но капитан открыто  призывал               
Назад вернуться,по его расчёту -
Нам две недели плыть до Барбадоса.
Я понимал сейчас его заботу -
 
Нам в экипаж нужны были матросы.
Стихия рассудила всё иначе,
Когда достигли нужной широты -
Настиг нас шторм,как будто пёс кусачий

И так понёс,что рухнули мечты.
Теперь уже нам было не добраться,
Как мы решали – до материка.
Но глупо было всё-таки сдаваться,

Судьбой  водила Божия рука.
Теперь нас дикари сожрать могли.
Несло корабль к Карибским  островам,             
А рано утром,в сумрачной дали,

Вдруг сушу удалось увидеть нам.               
Земля! - вдруг кто-то закричал
И в тот же миг весь корпус содрогнулся.
Упали все,кто на ногах стоял,

На мель корабль наш натолкнулся.               
Кто в нашем был когда-то положении,
Поймет,в каком отчаяньи мы были,
Мы потеряли главное – движение.

Шторм бушевал – мы на мели застыли.
Надежды рухнули,мы гибель ожидали,
В борта,как молот,стали волны бить
Мы спешно шлюпку на воду спустили,

Чтоб дальше от беды своей уплыть.
На волю волн мы с грустью отдались
И налегли на вёсла что есть силы.
Хотелось нам от гибели спастись,

Но далеко от нас был берег милый.
Песчаный он,крутой или отлогий -
Не видели,ведь море бушевало.
На нашей зыбкой,пагубной дороге,

Незримо смерть костлявая витала.
И чем мы ближе к суше подплывали,
Тем нам страшнее виделась земля.
О камни волны шлюпки разбивали,
 
Мы это знали,тут зевать нельзя.
Но неожиданно огромная волна
В мгновенье шлюпку нашу поглотила.
Я под водою не достал до дна

И мысль одна лишь по вискам мне била -
Побольше воздуха,дыханье задержать.
Волна меня изрядно протащила
И,бросив на песок,отхлынула опять,

Но у меня пока хватило силы
Подняться на ноги и броситься бежать
От следущей волны.Не удалось.
Она успела меня,подлая,догнать

И разожгла во мне слепую злость.
Я раз за разом силился уйти
От набегавших волн,но бесполезно.
Они стеной стояли на пути,

Как будто поглощая меня в бездну.
Последний вал коварным оказался,
Он с силой меня бросил на скалу.
Воды уже я столько наглотался,

Что думал – вот сейчас я утону.
Я потерял сознанье от удара,
Беспомощность меня  могла сгубить,
Но я ведь был ещё совсем не старый

И мне хотелось очень страстно жить.
Мне кажется,я вовремя очнулся,
Опять меня волна могла накрыть.
И вот тогда бы точно захлебнулся,

Успел руками камень обхватить
И,задержав дыханье,переждать,
Пока волна кипучая не схлынет.
Бегом наверх я бросился бежать,
Спасённым посчитав себя отныне.               

Хотя волна опять меня накрыла,
Но,не успела в море утащить,
Она через меня перекатила
И мне не надо было больше плыть.
 
А я,к великой радости моей,
Карабкался на камни выше,выше,
Глаза поднявши к небу поскорей,
Молитву прочитал,чтоб Бог услышал.

Ведь несколько минут тому назад   
Я был на грани – быть или не быть.
Представьте,как безумно был я рад,
Нет ярких слов,чтоб всё изобразить.

Я в исступленьи по песку ходил,
В смиреньи руки к небу воздевая,
Ведь Бог меня лишь только пощадил,
Зачем? Я просто этого не знаю.

Товарищи в пучине  утонули,
Никто не спасся,ни одна душа...
Три шляпы...башмаки в песке...застыли
И ни следа... Я замер,чуть дыша.

Корабль наш в море далеко стоял,
Его едва я видел за прибоем.
Каким же чудом я сюда попал,
Что сотворил мой рок опять со мною?
               
Всё настроенье радости пропало,
Когда я рассмотрел судьбы причал.
Душа моя от боли зарыдала,
Как дальше жить – я этого не знал.

Без пищи,без одежды и воды,
Ни крошки хлеба силы подкрепить,
А ветер завывал на все лады
И в берег продолжали волны бить.

Я по песку в отчаяньи метался -
В кармане нож и трубка с табаком,
Один и беззащитен я остался
И с местностью,где спасся – не знаком.

Единственное в голову пришло -
На дереве спасаться от зверей.
Покуда ещё солнце не зашло,
Нашёл я протекающий ручей,
 
Воды холодной с жадностью напился
И, чтобы голод чем-то заглушить,
Жевал табак.К деревьям возвратился,
Решил гнездо себе на ветках свить.

Я после всех ужасных испытаний
Так сладко спал и славно отдыхал,
Что встретил утро бодрым своё раннее
И разузнать решил – куда попал?

Совсем светло,погода прояснилась,
Утихло море,ветер не ревел,
Волна лениво по песку струилась
И солнца  луч приветливо горел.

Я глянул в море – Боже,Боже мой,
Стоит, как призрак,в мареве качаясь,
Наш старый,добрый спутник боевой,
Погибший для меня уже,признаюсь.

Корабль рядом,словно дом родной,
Полузатоплен,но стоит на киле.
Я запастись тогда решил едой,
Ведь до него всего не больше мили.

После полудня в море стало тихо:
Волнение исчезло,тишь и гладь.
Не слышно даже чаек злого смеха
И я решился счастья попытать.   
               
Я к кораблю побрёл – на четверть мили
Отлив сейчас позволил подойти.
Подумал я – мы все бы живы были,
Ведь смог корабль сам себя спасти.

Но,уже горю не помочь слезами,
Остался совершенно я один.
Как призраки стояли пред глазами
Мои друзья и нет мрачней картин.

День нестерпимо жарким оказался.
Одежду я оставил на песке
И смело вплавь до корабля добрался,
Забыв на время о своей тоске.
               
Вцепившись за свисающий  канат,
С трудом мне удалось залезть на борт.
Шальные мысли душу бередят -
Вдруг кто-нибудь на помощь позовёт.

Хотелось непременно мне узнать
Что уцелело,может пригодиться,
Что можно из имущества здесь взять,
Чем я могу удачно  поживиться.

Я медленно по палубе прошёл,
Оценивая,что же уцелело
И на корме провизию нашел,
Душа моя от радости запела.

Набив карманы туго сухарями,
Я голод свой немного утолил,
Здесь душными когда-то вечерами
Я досуг немудрёный проводил.

В кают-компании нашел бутылку рома
И отхлебнул хороших два  глотка,
Прогнать усталость надо и истому,
Прибавить свежих сил наверняка.

Мне лодка позарез сейчас нужна,
Что я найду,на берег увезти.
Увы,одну давно снесла волна,
В другой мне самому пришлось грести.

Нет смысла о несбыточном  мечтать,
Нужда изобретательность рождает:
Я стал обломки досок собирать
И строить плот.Любой из нас мечтает

В безвыходности выход обрести.
Нашел я мачты ,стеньги,брусья,реи,
Все то,что мог посильно унести
И торопил себя – скорей,скорее!

Нашел пилу и мачту запасную
На три куска с усильем распилил.
Работу совершить пришлось большую,
Достаточно на плот потратить сил.
 
Теперь его осталось нагрузить
И груз от волн высоких уберечь.
Придумал сверху досок настелить
И словно груз свалился с моих плеч.

На доски я спустил три сундука -
Прикинул,что ещё мне пригодиться:
Взял хлеб и рис,да сыра два куска,
Остатки зёрен  для домашней птицы,

Козлятины завяленной запас,
Служившей нам когда-то главной пищей,
Всё это пригодится мне сейчас.
Подумал – не совсем уж я и нищий!
               
Нашел вино я, рисовую водку,
На плот всё осторожно опустил.
Меж тем камзол,рубашку и жилетку
Прилив,подкравшись,тихо утопил.   
               
Случайно без одежды оказался,
Остались лишь штаны,что я не снял,
Я поискать замену постарался
И нужную одежду подобрал.

Меня ж гораздо больше соблазняло
Совсем другое: где же инструмент?
Его искал я с самого начала,
Ведь для меня его нужнее нет.   
               
С трудом,но ящик плотника нашёл,
На плот его поставил осторожно.
Что было в нём,я знаю хорошо,
Забыть такое просто невозможно.

Обшарив все каюты корабля,
Я запастись оружием решил.
Оно необходимо,знаю я,
Прибавит мне уверенность и сил.
               
Нашел две старых сабли,пистолеты,
Прекрасных два охотничьих ружья
И три бочонка пороха – всё это
Бесспорно пригодится для меня.
 
Я нагрузил свой плот уже прилично
И,пользуясь попутным ветерком,
Пустился в путь,всё шло пока отлично,
А плыть мне было всё же далеко.

Меня немного в сторону снесло,
К тому же плот был явно перегружен.
Я грёб что было сил своим веслом,
Как ветерок сейчас покрепче нужен!

Я маленькую бухточку нашёл
И,четко плот держав в струе течения,
Почти удачно к берегу привел
И чуть не потерпел в тот миг крушения.

На отмель краем плот мой налетел,
Накренился и груз едва не съехал
Весь в воду.Я ужасно попотел
Над этой неожиданной помехой. 
               
Помог прилив мне с мели приподняться.
С большим трудом теченье одолел.
Я всё же смог до берега добраться,
Доставить груз в сохранности сумел.

Я местности пока ещё не знал -
Что это – остров или материк?
Удобен ли мой временный причал
И чем полезен этой суши лик?

Вооружившись,я решил разведать,
В каком краю теперь придётся жить.
К тому ж хотелось чем-то пообедать,
Какую-нибудь живность подстрелить.

Вдали виднелся холм весьма высокий,
Взобрался на него с большим трудом :
Пейзаж был мрачен – остров одинокий
И ни одной живой души кругом.

Со всех сторон блестело синью море,
В дали чернели пара островков.
Меня такое охватило горе,
Что я заплакать горько был готов.
 
Есть звери или нет – пока не знаю,
Но вот пернатой дичи – счёту нет.
Во что-то крупное я сразу же стреляю,
Обрадовавшись птице на обед.

От выстрела,что громко прозвучал,
Над рощей загалдела тучей стая,
Я,к сожаленью,в ястреба попал,
А его мясо падалью воняет.

С тяжелым чувством я с холма сошёл,
Мне нужно было плот мой разгрузить
И место понадёжнее нашел,
Решил себе ночлег соорудить.

Под звон цикад и ровный шум прибоя,
Я думал – что мне может пригодиться,
Что с корабля забрать ещё такое,
Чем можно покрупнее поживиться?

Решил забрать канаты,паруса
И,если ветер мне не помешает,
Забрать что есть,не веря в чудеса,
Сколь проживу здесь,Бог один лишь знает.

Как прежде,я построил новый плот
И вновь его вещами загрузил.
Предвидя мои беды наперёд,
С собою семь мушкетов прихватил.

Взял тюфяки,подушки,дробь и порох,
Три лома и охотничье ружьё.
Вещей полезных на плоту был ворох,
Всё,что мне скрасит тяжкое житьё.

Я всё на остров в целости привёз
И,главное,одежды всевозможной.
На берег осторожно перенёс,
Но что-то на душе было тревожно.

Открыто бочки с порохом стояли,
Мне их необходимо сохранить
И,чтоб под дождь случайно не попали,
Палатку нужно мне соорудить.
 
Я в ближней роще жерди нарубил
И,вбив их в землю,парус натянул.
Я временно навес соорудил
И в первый раз спокойно здесь уснул.
             
Вокруг палатки ящики стояли,
А под навесом скромная постель,
Меня они как будто защищали
От злых зверей,непрошенных гостей.

Я,как убитый,до утра проспал.
Ещё бы! Так работать целый день!
И вновь я на корабль себя послал,
Отринув напрочь пагубную лень.

Я повторял поездки ежедневно,
Брал всё,что мог,что в силах унести.
Я мачты распилил пилой на бревна,
Свинец,железо,всё,что мог спасти.

В последний рейс,двенадцатый по счёту,
Когда,казалось,нечего найти,
Зашел я в нашу бывшую каюту,
(Случайно оказалась на пути).

Заметил шкафчик – в ящике рядком
Ножи лежали с вилками,три бритвы
И ножницы большие,а в другом -
В другом лежали деньги,фунтов тридцать.

Я,видя эти деньги,улыбнулся,
Ненужный хлам,зачем ты мне теперь,
Не стоишь ты того,чтоб я нагнулся
За горстью злата  после всех потерь.

Мне некуда его употреблять.
Так оставайся  там,где должно быть.
Готов я кучу золота отдать
За добрый нож,он будет мне служить.

Однако,поразмыслив,я решил
Забрать все деньги,груз то небольшой,
Коль случай стать богатым подфартил,
То глупо отвергать момент такой.
 
Стал ветер,дувший с берега,крепчать
И постепенно море засвежело.
На берег надо было поспешать,
Попасть в ненастье – гибельное  дело!

Я,не теряя времени,поплыл,
Какой там плот,уже не до плота.
Я выбился почти совсем  из сил,
К тому же надвигалась темнота.   
               
И когда шторм не в шутку разыгрался,
А ветер оголтело завывал,
С успехом  до палатки я добрался,
Вещами окружённый,отдыхал.

Всю ночь ревела и ярилась буря,
А утром я в волнении застыл,
Глазам своим спросонья не поверив.
Увидел – корабля и след простыл.

Конечно,неприятно поразила
Меня такая грустная картина,
Я сделал всё,что было в моих силах,
Но всё же,как безжалостна пучина. 

Я думать перестал о корабле -    
Зачем напрасно душу отравлять.
Устраиваться надо на  земле,
И на судьбу напрасно не роптать.

Себя обезопасить от зверей,
Которые здесь могут оказаться,
Конечно,от возможных дикарей,
Их мне необходимо опасаться.

То места положение сейчас
Не по душе мне,пресной нет воды,
А весь добытый с корабля запас
Куда-то прятать надо от беды.

Начнутся ливни,грозы,ураганы,
Промокнут вещи,отсыреет порох,
А эти утренние,мерзкие туманы...
Мне жаль с трудом вещей добытых  ворох.
 
Я должен место лучше отыскать,
Чтоб где-то рядом протекал ручей,
Где можно безопасно проживать,
Укрыться от непрошенных гостей.

И,наконец,я должен видеть море,
При этом шанс иметь себя спасти.
И не стоять,как истукан,в дозоре,
А о себе хоть знак произвести.

Я всё ж питал надежду на спасенье -
Не всю же жизнь я буду здесь торчать!
Быть может Бог пошлёт мне избавленье,
И сколько лет его я буду ждать?
               
Я очень долго в поисках бродил,
Пока не отыскал свою поляну,
А рядом холм с пологим  склоном был,
С одним и очень нужным мне изъяном.               
 
Был у холма крутой, отвесный склон,
К подножию стеною обрывался.
Я тут решил себе построить дом
И выбор мне удачным показался.   

В леске соседнем колья нарубил
И перенёс к подножию обрыва,
В два ряда колья в землю вколотил,
Подпорками скрепив их от размыва.

Моя ограда получилась прочной,
Такую я как раз себе хотел.
Я времени потратил много очень,
Изрядно над постройкой попотел.

Теперь ко мне войти за частокол
Никто б не смог,я не оставаил дверь,
Оригинальный способ я нашёл -
Мне лестница помошницей теперь.

Входя к себе,её я убирал
И был доволен выдумкой своей.
Уже спокойным сном я ночью спал,
Укрытый от врагов и от зверей.   
               
Потом пришлось изрядно потрудиться,
Чтоб всё своё добро перетащить,
Зато теперь мне можно возгордиться -
Могу я в безопасности здесь жить.

Я много дней долбил дыру в горе,
Внутри ограды землю рассыпая   
И мысленно мечтал о той поре,
Когда пещера вырастет большая..

Я день за днём всё больше углублялся,
Всё выше моя насыпь подрастала,
Вдруг как-то раз ужасный гром раздался
И молния разрядом заблистала.

И то,что хлынул дождик проливной,
И то,что страшный гром потряс округу,
Меня не испугали,но Бог мой,
Другому я подвергся вдруг испугу 
               
Как молния мелькнуло в голове -
Мой порох – он погибнет в один миг.
Я пищу не смогу добыть себе
И с губ моих сорвался жалкий крик.

Мне в голову такое не пришло,
Что  я от взрыва взмою в небеса.
И только лишь ненастье пронесло -
Я порох стал делить,как на весах.

Запаса фунтов двести я имел.
Всё разложив по ящичкам,мешочкам,
Сберечь запасы пороха хотел
И прятать начал всё по закуточкам.

Я прятал так,чтоб сырость не достала
И тщательно отметил тайники,
Недели две трудиться перепало,
Зато теперь в сохранности мешки.

А порох,что в бочонке чуть подмок,
Оставил в «кухне»,так зову пещеру.
Гроза преподнесла мне свой урок -
Не будь беспечным и во всём знай меру.
 
Я ради развлечения, с ружьём,
Частенько на охоту выходил,
Свой остров изучая и при том
Порой в стрельбе неэкономным был.

Да,постройка ограды – не лёгкое дело,
Своего я сюда вложил столько труда,
Что теперь заявить могу каждому смело -
Труд на благо себе будет благом всегда.

Чтобы лучше познать,что меня окружает,
Я по острову начал бродить.
Птиц в окрестностях много летает,
Но мне хочется зверя убить.

И однажды на склоне пологом
Я увидел пасущихся коз.
Их на острове было так много,
Будто Бог мне удачу принёс.               

Как я к ним  ни старался подкрасться,
Они видели каждый мой шаг,
Да и стоит ли здесь удивляться -
Я для них самый страшный был враг. 
               
Но я был совершенно спокоен,
Изучая повадки,места
Где паслись,как их отдых устроен,
Затаившись часами в кустах. 
               
И подметил – когда на вершине
Нахожусь я какой-то скалы,
(Если козы пасутся в долине,
Их всегда охраняют козлы).

Но того,что вверху происходит,
Они просто не видят порой.
Видно так им  дано по природе -
Не учуять беды над собой.

Не спеша я повыше  взбирался,
А потом уж добычу искал.
И напрасно козёл озирался,
Наверху он меня не видал.
               
Первый раз я козу подстрелил.
У неё был малыш-сосунок.
Я чуть было слезу не сронил
От обиды,что я так жесток.

И не стал убегать мой глупыш,
Он за мною бежал и блеял
И всё звал свою мамку малыш,
Так отчаянно,жалобно звал. 
               
Был козлёнок ещё сосунок,
Не умел ещё травку жевать
И его прокормить я не смог,
Где же мне молоко было взять?

Немного обустроивши жилище, 
Решил сложить какой-нибудь очаг.
Хотелось мне поесть горячей пищи,
Но тормозил всего один пустяк.

Я позже расскажу о той задаче,
Какую я поставил пред собой:
Как образ жизни свой переиначил,   
Найдя в трудах душе своей покой.   

Сейчас же я раздумывал о том,
Что горькую судьбу себе обрёл,
Живу один на острове пустом
И что с ума пока что не сошёл.
          
Но всякий раз,когда тоска нахлынет,
Мне  словно тихо кто-то говорил -
Пусть тебя сила воли не покинет,
Ты сам себе несчастья сотворил.

И голос разума твердил мне ежечасно -
Да,незавидно положение твоё,
Но ты же жив,а это так прекрасно,
Есть пища,порох,сносное жильё.
 
А те друзья,что в лодку с тобой сели,
Где все они,на дне лежат морском.
Они что,разве плавать не умели?
Но их могила под морским песком.

Представилось мне ясно,как виденье,
На отмели корабль наш стоит,
А я,отбросив прочь своё везенье,
Скулю от страха и решимость спит.

Не взял бы с корабля то,что имею:
Без ружей,без зарядов,топора -
Да как ещё я думать плохо смею,
Что невезучий я? Ещё вчера

Я был без крова,пищи и одежды...
Но видит Бог,мне крупно повезло,
Нельзя терять хоть призрачной надежды
На то,что ты спасёшься и, назло

Любым невзгодам, жизнью наслаждаться,
Свой немудрёный,но наладить быт.
Пусть в одиночестве,но тем,кем есть,остаться.
Я человек! Обут,одет и сыт.

Теперь хочу поведать я о том,
Какой удел мне,смертному,достался:
На острове печальном и пустом,
Я,словно в мышеловку,сам попался.

Всего лишь дней одиннадцать прошло
И вдруг сообразил я – счёт теряю,
Не буду знать ни года,ни число,
Ни день недели,всё позабываю.

В конце концов,не стану отличать,
Я будних дней от праздных воскресений
И постепенно,как дикарь,дичать,
Не зная дни постов и дни молений.

Я в землю деревянный столб вкопал,
В том месте,где я на берег ступил,
А на доске я дату написал
И доску накрест к дереву прибил.
 
Я каждый день сюда ходил с ножом,
Зарубки делал,жизни дни считая,
Был примитивен календарь мой и при том -
Не очень точен,но теперь я знаю,

Хотя бы приблизительно, число
И год,когда на остров появился,
Сколь дней из моей жизни утекло
И дату,в день который я родился.

Из множества вещей,что я нашёл
На корабле,в каюте капитана,
Мне службу сослужили хорошо:
Четыре компаса,три новеньких сектана,

Подзорная труба,часы и карты,
Чернила,перья,книги и бумага.
С каким же вдохновеньем и азартом
Я всё перебирал,но,бедолага,

Имея карты,мог я лишь мечтать
О плаваньях. Три библии лежали
В одном из сундуков,их тоже взять
Я не забыл,они меня спасали

В минуту горестной и тягостной печали.
Когда бывало мне совсем невмоготу,
Мой быт две кошки и собака украшали.
Их дружбой заполнял я пустоту.

Собака много лет была мне верным
Товарищем,союзником,слугой.
Пятнадцать лет мы прожили примерно,
Повязаны единою судьбой.

Любой приказ мой чётко исполняла,
Всё делала,что только лишь могла,
Но говорить по-человечьи не желала,
Ей дар такой природа не дала.

Бумагу,перья и флакон чернил   
Расходовал я очень осторожно   
И вёл дневник о том,  что пережил,
Что испытал в судьбе своей несложной. 
 
И,несмотря на  склад мой вещевой,
Мне многого для жизни  не хватало:
Лопат,кирки,иголки небольшой,
Да всё не перечислишь,их немало,

Казалось бы, пустяшных тех вещей:
Нет пуговиц,нет ниток,нет посуды,
А вечером темно и нет свечей,
И даже нет лекарства от простуды.

В работе инструментов не хватало,
И труд любой с мучением давался,
Порой в поту неделя  пролетала,
Чтоб новый столб в ограде прибавлялся. 
               
Я целый год над изгородью бился,
Той,что сейчас обнёс своё жильё,
Я кропотливо,день за днём, трудился,
Упрятав хитро «гнёздышко» своё.

В заботе и трудах я забывался   
И будни трудовые не считал,
А то по острову без дела бы скитался
И куда деть себя,наверное,не знал.

Настало время – взялся за перо я,
Не ради назидания кому-то,
Не описаний подвигов героя,
Я вёл дневник в свободную минуту.

Пусть тягостными были размышления,
Но всё-таки рассудок выше был.
Утешиться,развеять все сомнения
Старался я и тем свой дух крепил.

И так,внимая  голосу рассудка,
Смирившись с положением своим,
Как должное я принял – злая шутка
Со мной свершилась,я совсем один.

И если раньше в море ежечасно
С тоской искал я парус избавленья,
Сейчас я понял,что всё, жду напрасно
И, может, не дождусь освобожденья..

Я занялся столярными делами.
Нужда заставила,мне нужен стул и стол.
Нужны деревья с ровными стволами,
Я их в соседней рощице нашел. 
               
Не брал я раньше в руки инструмент,
А жаль,что этот опыт не обрёл.
Теперь я над собой эксперимент
Творю в раздумье – как же сделать стол?

Деревья я на чурки разрубил,
Такой длины,что можно приподнять
И,прежде чем тесать их – ошкурил,
Вот так я заготовил чурок пять.

Признаюсь,потрудился  я не мало,
Чтоб с двух сторон лесину обтесать.
Болели руки и спина устала,
Но где пилу продольную мне взять?

Рубанок и топор – помощники мои,
Расчёт,смекалка и ещё – терпенье.
Над мебелью в трудах все эти дни
Я обретал и опыт и уменье. 

На полки досок натесал изрядно.
Нужна была мне мебель – стул и стол.
Конечно,получилось неприглядно,
Но я в работе опыт приобрёл.

Мой труд и время стоили пустяк,
Но я,как мог,удобства создавал.
Я даже сделал для себя гамак,
Где так порою сладко засыпал.

Теперь хочу дневник я написать,
Я вёл его,пока чернила были.
Решил про всё,что было, рассказать,
Пока воспоминанья не остыли.

 
         Дневник

30 сентября 1659г.

Я несчастный парень Крузо,моё имя  Робинзон,
Потерпел крушенье в море и на остров занесён.
Этот остров злополучный для меня сейчас тюрьма,
Я весь день в слезах и в горе – что творит со мной судьба?
Нет ни пищи и ни крова,нет одежды никакой,
Нет ружья,чтоб защититься,вижу смерть перед собой.
Я на дерево залез,чтоб от хищников укрыться
И под шум дождя ночного мне на ветке сладко спится.

1 октября.
Поутру,проснувшись рано,изумлён я был немало,
Я увидел наш корабль,его к берегу пригнало.
Я надеждой взбудоражен,я хочу к нему добраться,
Запастись едой,одеждой,что-то может там остаться.               
По товарищам скорбел я,слёзы капали из глаз,
Ведь останься  все на судне,были живы бы сейчас.
Из обломков мы смогли бы сделать лодку с парусами
И уплыть отсюда в море,а теперь вода над вами.
Только начался отлив,к кораблю я поспешил,
А потом пустился вплавь.Ветер стих,а дождь всё лил. 
         
         С 1 по 24  октября.
Все дни я занят перевозкой,брал всё,что можно было взять
И на плотах  мой груз на берег,спешил,как мог,переправлять.
А дождь всё лил, лишь иногда стояла ясная погода.
Я торопился,я спешил забрать багаж любого рода.

20 октября.
Сегодня плот перевернулся и груз,что вёз я,затонул.
Тогда дождался я отлива,на берег часть вещей стянул.

25 октября.
Всю ночь и день шел дождь,а ветер,как оголтелый,завывал.
Корабль разбило за ночь в щепки,обломки там,где он стоял
Весь день старался,что есть сил,спасти я вещи от воды,
А дождь всё лил, и лил,и лил,смывая корабля следы..

26 октября.
Я целый день по берегу бродил,искал себе местечко для жилья,
Заботился о том,как оградить себя от всевозможного зверья.
Лишь к вечеру нашёл я,наконец,поляну у высокого холма,
Отвесный склон удобен был,как будто природа позаботилась сама
Мне выкопать пещеру и оградой,от чуждых глаз жильё огородить.
Невдалеке я рощицу нашёл и колья начал ровные рубить.               
Я полукругом землю очертил,здесь будет,как стена, моя ограда.
Двумя рядами колья в землю вбил,надёжная и прочная преграда.

С 26 по 30 октября.
Я целый день работал,торопился,а дождь холодный лил,как из ведра.
Таскал своё имущество в ограду,а это сделать надо бы вчера.

31 октября.
Ходил по острову с ружьём,с расчётом что-то подстрелить.
Козу убил,но мне пришлось козлёнка у козы убить.
Он не умел траву щипать,а где возьму я молоко?
Мне жалко было малыша и быть злодеем не легко.

1 ноября.
Разбил палатку под скалой из парусины корабельной,
Повесил койку и впервые спал крепким сном я на постели.
               
2 ноября.
Собрал все ящики и доски,обломки брёвен от плотов.
Соорудил я баррикаду вокруг палатки от врагов.

3 ноября.
Ходил с ружьём,убил двух птиц,они похожие на уток.
Их мясо нежным оказалось,потешил вкусненьким желудок.
               
4 ноября.
Устроил распорядок дня,разбил часы для сна,работы,
Для развлечений,размышлений,для отдыха и для охоты.
С утра,но если нет дождя,хожу по острову с ружьём,
Затем работаю полдня,обедаю,чем Бог пошлёт.
Ложусь поспать часа на два (в обед печёт невыносимо),
А к вечеру опять тружусь,уже не жарко и терпимо.
Два дня трудился над столом,хотя я столяр неумелый,
Но время сделало своё – глаза боятся,руки смелы.

5 ноября.
Ходил с собакой и ружьём ,попался дикий кот на мушку.
Снял шкуру,мясо не съедобно,пришлось забросить его тушку.
Домой шёл берегом морским и видел много разной птицы,
Увидел первый раз тюленей,пришлось с испугом удивиться.
Пока присматривался к ним,пока гадал и удивлялся,
Они успели унырнуть и без добычи я остался.

6 ноября.
С утра работал со столом и недоволен результатом,
Но я надеюсь,всё равно я буду мастером когда-то.

7 ноября.
Стоит хорошая погода.Стул мастерю,пилю,строгаю.
Не получается он что-то,то соберу,то разбираю.
Я, в череде рабочих дней,совсем забыл о воскресеньях
И сбился в счёте,потеряв ход дней и времени теченье.

13 ноября.
Весь день шёл дождь.Я был доволен,он освежил природы лик.               
Изрядно пекло надоело, хотя к жаре уже привык.               
Но эти молнии,что небо,как будто розгами хлестали,
За порох,что хранил в палатке,меня не в шутку испугали.
Лишь только кончилась гроза – я весь запас пороховой
Разбил на части.Не дай Бог,лишиться мощи огневой.

14 – 15 – 16 ноября.
Весь день тесал,строгал,пилил,ларцы под порох мастерил.
И по расщелинам скалы упрятал то,что так ценил.
Отметил тщательно места,где спрятал пороха запас.
Доволен, так надёжней будет, да и спокоен я сейчас.
               
17 ноября.
Сегодня начал углубление я за палаткою копать.
Вещей немало и куда-то их надо бережно убрать.
Но я работу прекратил.Нужна кирка,нужна лопата.
Пытался лом свой применить,он для меня тяжеловатый.               
Я без лопаты,как без рук,ходил и думал – как же быть,
Каким подручным инструментом кирку с лопатой заменить?

18 ноября.
Как заправский лесоруб,я в окрестностях искал,
Для строительства ограды подходящий матерьял.
И нечаянно нашел древесину для лопаты,
Это дерево железным люди нарекли когда-то.
Я,попортив свой топор,отрубил с трудом кусок
И, с большой затратой сил,еле к дому приволок.               
Я потратил массу времени на выделку лопаты
И,признаюсь,что она вышла так аляповато,
Что без смеха на неё невозможно посмотреть,
Но,представьте,что мне очень её надобно иметь.
Мне пока недоставало ещё тачки и корзины.
О корзине не мечтаю,не могу найти лозины.
А для крепкой,доброй тачки,нужно было колесо.
Я,когда-то,помню,в детстве,на такой возил песок.               
Снова вышла заковыка – на колёса нужна ось.
Я поник в своих мечтаньях,делать тачку не пришлось.
Чтобы землю выносить,я корытце изобрёл
И подумал – очень верное решение нашёл.


23 ноября.
Пока эти инструменты я с трудом изготовлял -
Приостановил работу и пещеру не копал.
Целый день я рыл как крот,не жалея рук и сил,
Восемнадцать дней подряд всё копал и выносил.
Мне должна служить пещера кухней,погребом и складом,
Я уверен,что в ней будет всё,что в будущем мне надо.

10 декабря.
Я думал что с пещерою  закончил все дела,
 Но вдруг она негаданно сюрприз приподнесла.
Я,видно,нерасчётливо объёмы раскопал
И мягкий грунт не выдержал – произошёл обвал.               
Представьте,повезло мне уже  в который раз,
Будь там я в ту минуту,никто б меня не спас.
Прискорбный этот случай прибавил мне забот,
Пришлось мне вновь трудиться,в пещере делать свод.

11 декабря.
С сегодняшнего дня в пещере крепить я начал потолок,
Поставил в ряд столбы-опоры и крепких досок приволок.               
Крест-накрест доски закрепил,поднял их к своду и столбами
Подпёр.Трудился всю неделю.Теперь стоят столбы рядами.

17 декабря.
Мастерил в своём погребе полки,навесы,
Вбивал гвозди в столбы и что можно,развесил.

24 декабря.
Как будто небо прохудилось и днём и ночью льёт и льёт.

25 декабря.
Мои дела остановились,мне дождь работать не даёт.

26 декабря.
Дождь перестал,прохладней стало,
Сквозь тучи солнце заблистало.

27 декабря.
Сегодня подстрелил козлят,одному ногу перебил.
Забинтовал,поставил шину,зелёной травкой покормил.               
За мной козлёнок начал бегать,жил у палатки,спал и ел,
Он первым стал в домашнем стаде,что развести я захотел.

28 – 31 декабря.
Стоит жара,ни ветерка.Из дома носа не кажу.
И только вечером с ружьём вокруг немного поброжу.

1 января.
Печёт ужасно,но я всё же ходил два раза на охоту.
Раз утром рано,а второй – под вечер,словно на работу.
Прошёлся в глубину долины и видел очень много коз,
Но они стали так пугливы,что только покажу я нос,
То все мгновенно исчезают и близко к ним не подойти.
Решил охотиться с собакой,другого нет пока пути.

2 января.
Сегодня взял с собой собаку и натравил её на стадо,
Но...вышел маленький конфуз,собачья в миг прошла бравада.
Козлы не бросились бежать,наоборот – объединились
И,словно копьями-рогами,на пса мгновенно ополчились.               
И пёс решил не рисковать – нет смысла с стадом воевать.

3 января.
Опасаясь нападений воображаемых врагов,
Я начал строить ограждение,вбивая в землю ряд столбов.
Довольно долго провозился я с моей будущей оградой.
Четыре месяца ушло на то, чтоб выросла преграда.
Длиной двадцать четыре ярда стояла прочная стена.
Трудился рук не покладая,ведь безопасность мне нужна.               
Я успокоился тогда лишь,когда закончил адский труд.
Теперь навряд ли кто заметит,что есть моё жилище тут.
Я каждый день прогулки совершал,когда погода это позволяла,
Я острова загадки открывал,ведь у природы тайн ещё немало.
Так,например,я выследил породу, ютившихся на скалах голубей,
Они гнездились здесь не на деревьях,лепили в скалах гнёзда из ветвей.
Надумал приручить я этих птах и вынул из гнезда двоих птенцов.
Мне удалось их вырастить,но только.Не удержал я этих сорванцов.
Как только у них крылья отросли, они тот час к собратьям улетели,
Наверное им корма не хватало,а может жить в неволе не хотели.
Я начал постепенно обживаться и замечал,что многого лишён
И прежде,чем проблему разрешить,обдумывал её со всех сторон.
Допустим,как ни бился,ни хотел я,не удалось мне бочку смастерить.
Недели три я над бочонком бился,не мог дощечки плотно сколотить.
Не смог их очень точно подогнать,бочонок всё же воду пропускал.
Пришлось мне от затеи отказаться,я бондаря искусство не познал.
Свечей мне очень остро не хватало и потому ложился рано спать.
Из глины я слепил светильник-плошку и стал её под солнцем обжигать.
Взял на фитиль пеньку верёвки старой и в плошку жира козьего налил,
Конечно,мой светильник хуже свечки,огонь был тусклый и к тому ж коптил.
В своих вещах однажды я копался и обнаружил небольшой мешок,
Он в руки мне нечаянно попался,зачем-то вдруг понадобиться смог.
Я заглянул в него и обнаружил – там крысами поедена труха.
Наверно здесь когда-то корм был птичий,зачем мне этих зёрен потроха.
Я под скалой,на землю всё стряхнул,использовал мешок по назначенью
И,вовсе не подумал ни о чём и не придал событию значенья.
И,  где-то через месяц, под скалой,я несколько увидел стебельков,
И каково же было изумление,что я от счастья прыгать был готов.
Словами это трудно передать,меня повергло в трепетность смятенье,
Тут стоит лишь на Бога уповать,от голода послал он мне спасенье.               
Двенадцать стебельков заколосилось,что в Англии сажают,ячменя.
К религии я не был раньше близок, но этот случай в трепет вверг меня.
Не задавался раньше я вопросом,что есть такое – божье провиденье,
Кто управляет ходом всех событий,кто посылает смерть или спасенье.
Но в миг,когда увидел я ячмень,проросший здесь,в несвойственных широтах,
До глубины души был потрясён я божьим промыслом во всех моих работах.
Такая мысль расстрогала меня и слёзы навернулись на глаза,
Я счастлив был сознанием что чудо – свершилось,хоть молись на образа.
Поверил я,что Бог меня спасает,когда между колосьев ячменя,
Ещё увидел риса стебельки,что в Африке я видел на полях.

Не сомневаясь в божьем провидении,подумал,что он здесь растёт везде.
Я обошёл весь остров,всё обшарил,но не нашёл ни колоска, нигде.               
Вот тут-то я и вспомнил о мешке,что вытряхнул случайно у жилища.
Исчезло чудо,но я всё ж не мог избавиться от мысли – птичья пища,
Изъеденная крысами в труху,как будто с неба в ноги мне упала.
Что семена взошли и проросли,что провиденье помощь мне послало.
Как тщательно собрал я колоски,как зёрна драгоценные хранил!
Читатель мой представить себе может,как небо я за дар благодарил.
Решил посеять вновь я семена и снять уже побольше урожай,
Чтоб накопить со временем зерна,хватило бы на хлеба каравай.
Но только на четвёртый год я смог позволить часть зерна себе оставить.
Я плохо расчитал посева срок,но всё ж сумел беду свою исправить.
               
14 апреля.
Окончена была моя ограда.Я что-то вроде крепости создал.
Теперь пытаюсь лестницу построить,иначе б я в пещеру  не попал.

16 апреля.
Закончил лестницу.Теперь со всех сторон я крепкою оградой огорожен.
Я убираю лестницу во внутрь,и думаю – не зря,что осторожен.               
Едва закончил я свои труды,чуть было всё,что есть,не потерял.
Я чем-то занят был в своей ограде,вдруг на меня посыпалась земля.
Со страшным треском рухнули столбы,поставленные мною у пещеры.
Подумал я,что обвалился свод,что неудачны были мои меры.
По лестнице ограду перелез,спасаясь от погибели в смятеньи,
Вдруг обнаружил,что причиной бед - явился не обвал, земли трясенье.
Земля,как волны,колебалась в течении восьми минут.
Любое здание б распалось,будь оно выстроено тут.
Увидел я,как у скалы,что в полумили находилась,
Со страшным грохотом вершина,как срезанная,обвалилась.               
А море тоже бушевало,вздымая яростно валы.
Мне жутко было это видеть  у нависающей скалы.
И я был так ошеломлён,что всё во мне окаменело.
Казалось мне,я умираю,душа от страха цепенела.
Подумал я ещё о том – гора палатку мне завалит
И погребёт моё хозяйство,безо всего меня оставит.
Лишь после третьего толчка,когда затишье наступило,
Я начал приходить в себя,но мужества мне не хватило
Через ограду перебраться.Сидел в уныньи на  земле
И мысли не было о Боге.Боялся подойти к скале.
Лишь «Господи,меня помилуй»,невнятно губы прошептали
Но,как опасность миновала,слова в сознании пропали.
Меж тем сгустились быстро тучи,деревья ветер закачал,
Потом подул ещё сильнее и налетел ужасный шквал.
По зверски море заревело,забилось с рёвом в берега,
Деревья с корнем вырывало и бесновался ураган.
Так продолжалось три часа,но стала буря утихать,
Потом затишье,штиль полнейший,дождь начал землю поливать.
Всё это время,в страхе жутком,сидел подавлен на земле
И вдруг мне в голову пришло – прошла беда,пора к скале,
К моей пещере воротиться.В палатку я свою залез,
Её захлёстывало ливнем,как из ведра  лилось с небес.               
Я вынужден войти в пещеру,хотя боялся вновь беды,
Я сток в ограде не придумал,в ней много набралось воды.
Для бодрости глотнул я рома,всего лишь маленький глоток.
Пробил отверстие для слива в ограде,усмирив поток.
И начал думать,как быть дальше,мой остров яростно трясёт.
И если буду жить в пещере,меня  пещера погребёт.
Мне надо выстроить шалаш на  ровном месте где-нибудь,
Огородить его забором.Работы столь,что просто – жуть.               
Быть ночью на открытом месте я, из боязни,не решался,
А жить и думать,что в пещере меня  завалит,я боялся.

22 апреля.
Я долго думал и гадал – какое принять мне решенье,
Где место новое искать и как вести переселенье.
Мне инструментов не хватало,все топоры я затупил
Из-за того,что слишком много,деревья твёрдые рубил.
Имелось у меня точило,но я не мог с ним совладать,
Его крутить руками надо,а где помошника мне взять?
Я долго бился над проблемой,в мученье голову ломал,
Я столь энергии потратил,такие муки испытал.               
В конце концов мне удалось к точилу колесо приладить.
Придумал я ремённый привод,процесс точения наладить.
Я бился целую неделю – в движенье камень приводил,
Такие в Англии точила я видел,но не обратил
Внимание на их устройство.Да,в жизни много надо знать
И быть готовым,если надо,с любой проблемой совладать.

28,29 апреля.
Приспособление работает прекрасно,
Точу топор легко и безопасно.

30 апреля.
У меня на исходе запас сухарей,сосчитав все мешки – приуныл,
И не больше сухарика в день,я позволить себе разрешил.

1 мая.
На берегу,в часы отлива,предмет какой-то я заметил.
Он издали похож на бочку,но мало ли что есть на свете.
И точно,то лежал бочонок,а рядом дерева куски.
Видать,всё выбросило штормом,сорвало с палубы бруски.
Я глянул в море,там остов,когда-то,корабля торчал.
Мне показалось,что сейчас,он вдвое выше ростом стал.
В бочонке порох оказался,подмок и крепкий,как кристалл.
Я выше выкатил бочонок,а сам к обломкам зашагал.
Когда я ближе подошёл,корабль как-то изменился,
Он своей частью носовой на футов шесть переместился.
Часть носовая поднялась,корма уже лежала боком
И столько намело песка – я удивился ненароком.
Но вскоре я сообразил – землетрясенье виновато
В том,что пешком я к кораблю пришёл,а не приплыл когда-то.
Корабль сильно разломало и ежедневно,день за днём,
На берег ветром прибивало всё то,что раньше было в нём.               
Пока возился с кораблём,пока достать пытался что-то,
Совсем забыл о намеренье переселиться.Вся забота
Сейчас моя – проникнуть в трюм.Кругом песка наворотило.
Была затея эта  сложной,но меня всё же не смутила.
Я не подумал отступаться.Чего бояться,время много.
Я стал корабль разбирать,всё перещупал,перетрогал..
Работал топором,пилой,перепилил я бимс в корме,
Частично доски оторвал,а то я в трюме,как в тюрьме.
Опять песок руками грёб,но вынужден остановиться,
Начался на море прилив,пришлось на  время удалиться.               
Сегодня с удочкой сидел,но не поймал съедобной рыбы,
Хотя в воде морской мелькали прозрачные,как льдины,глыбы.
Хотел уж было уходить,к чему без пользы работёнка,
Но вдруг с последнего заброса поймал на уду дельфинёнка.
Хотя невзрачною была и примитивной моя снасть,
Но рыбы я ловил не мало и наедался ею всласть.

5 мая.
Опять на корабле работал,опять,как проклятый,пилил
И три больших доски дубовых я от обшивки отделил.
Связал их  вместе и с приливом на берег ловко переправил
И с сожалением глядел,как много досок здесь оставил.

6 мая.
На корабле опять работал,болты из досок доставал
И думал – не пора ли бросить,уж больно здесь я уставал.

7 мая.
Ходил сегодня к кораблю.Но не работал,надоело.
Остов почти-что развалился и низко палуба осела.

8 мая.
Сегодня лом с собою взял и лихо доски ковырял.
Две отделил,пригнал на берег и почему-то не устал.

9 мая.
Опять пролез сегодня в трюм,нащупал бочки в темноте,
Но вот открыть никак не мог,не повернёшься в тесноте.
Нашёл там листовой свинец и приподнял его чуть-чуть,
Но вытащить не удалось,тяжёлым оказался  - жуть.

С 10 по 14 мая.
Все эти дни бывал на корабле.Добыл два центнера  железа,
Доски две,брусья – древесину,всё то,что будет мне полезно.

15 мая.
Сегодня взял топорики с собой,попробовал рубить в воде свинец.
Стучал,стучал,но отрубить не мог.Когда же наловчусь я наконец?  -

16 мая.
Поднялся ночью сильный ветер.Остов всё больше расшатался.
Был до обеда на охоте,а тут ещё прилив вмешался
И я к обломкам не пошёл,к чему шутить с морским приливом.
С тоскою море оглядев,побрёл домой неторопливо.

17 мая.
В двух милях где-то от жилья,обломки видел корабля.
Их волны к берегу прибили.Тяжёлые,мне не осилить.
               
24 мая.
Все эти дни,как раб,на корабле.Пытаюсь ломом бочки расшатать.
С приливом  всплыли бочки,сундуки,но ветер с берега их в море начал гнать.
Обидно было,потерял добро,да и труда затрачено немало.
Зато приливом  несколько обломков и бочку со свининою пригнало.
Испорченной свинина оказалась,она водой морскою пропиталась.
К тому ж песок в неё попал,я лишь пустую бочку взял.

26 мая – 15 июня.
Охочусь лишь в часы прилива.В отлив – опять у корабля.
Набрал такую кучу досок – умел бы,лодку сделал я.               
 
16 июня.
Нашёл сегодня черепаху,я здесь их раньше не видал,
Их много на  косе песчаной,но я ещё там не бывал.

17 июня.
Весь день возился с черепахой – зажарил мясо на углях.
Нашёл в ней шестьдесят яиц,вкуснятина,ну просто – Ах!
Мне были пищей козы,птицы,а тут такой деликатес
Приплыл из моря и не надо стрелять,ходить куда-то в лес.

18 июня.
С утра до вечера шёл дождь,я никуда не выходил,
Должно быть где-то простудился,озноб беднягу колотил.

19 июня.
Я, кажется,серьёзно заболел.

20 июня.
Всю ночь не спал,то мёрзнул,то горел.

21 июня.
Боюсь серьёзно занемочь – один и некому помочь.

22 июня.
Сегодня лучше стало мне,но страх гнездиться в глубине.

23 июня.
Опять нехорошо,опять знобило,болела голова и сердце стыло.

24 – 25 июня.
Был сильный приступ лихорадки -
То в жар,то в холод,по порядку
Меня бросало часов семь.
Вспотел,измучившись совсем.   
               
26 июня.
Сегодня лучше.Не работал.
Нет мяса...вышел на охоту.
Козу удачно подстрелил,
С трудом до дома дотащил.
Кусок изжарил и поел,
А так я супчика хотел.
Но ведь не сваришь,нет горшка,
Вот так и мучаюсь пока.
 
27 июня.
Опять трепала лихорадка,опять в постели день лежал.
Не ел,не пил и встать нет силы,от жажды словно умирал.
Опять в душе молился Богу,но голова – как чугунок.
Хотел я прочитать молитву,но вспомнить ничего не мог.
«Господи,сжалься надо мной», - едва губами шевеля,
Шептал и жалобно просил: «Помилуй,господи,меня».
Так я метался часа три,покуда приступ не прошёл,
Потом уснул и до полночи в бреду галиматью молол.
Проснулся,жажда одолела,но не запасся я водой,
Томился жаждой  до рассвета,наедине с своей бедой.
Под утро вновь меня сморило и я увидел страшный сон,
Как будто вновь перед оградой сижу,виденьем потрясён.
С огромной тучи,страшноликий,в багровом плавая огне,
Какой-то человек спустился и направляется ко мне.
Земля тряслась и вспышки молний вокруг весь воздух озаряли
И я услышал жуткий голос,как будто небеса вещали:
« Ты не раскаялся в душе за посланные испытанья,
Тогда умри !» - поднял копьё и в грудь направил мне,каналья.
Моя душа потрясена была таким ужасным сном,
Проснулся я и ощутил в своём сознании надлом.
Моя душа не знала Бога,отца забылись наставленья.
Я равнодушен к вере был и не следил за поведеньем.
Я в нравственном был отупении,был зол и злобу поощрял
Был легкомыслен,нечестив и страха божьего не знал.
Рассказываю вам о том,что всё давно уж миновало
И будет легче мне поверить,что даже в мыслях не бывало
Себе несчастья приписать,что на меня сейчас свалились.
Конечно,трудно угадать – по воле божьей они сбылись
Или возмездье мне за грех,за жизнь в пороке ли,строптивость,
Не знаю.Но меня губила моя, в поступках, торопливость.
Когда я в плаванье пустился вдоль африканских берегов,
Я разве думал о душе,советы слушать был готов?               
Я не просил мой путь направить,от глупости меня спасти,
Я действовал почти бездумно,во мне преобладал инстинкт.
Когда из плена был спасён я португальским капитаном
За муки им же награждён,хоть небольшим,но капиталом.
 Отнёсся он ко мне прилично и поступил со мной по чести,
Я благодарен был ему? Ничуть.Любой на моём месте
Обдумал бы поступок свой и сделал выводы.Но нет...
Я только повторял себе,что весь мой путь из мук и бед.               
Что жалкое я существо,мне всё начертано судьбой.
Я был безвольным  и бездумным,я издевался над собой.
Когда впервые я  ступил на этот берег островной,
Когда судьба распорядилась не так уж и небрежно мной,
А пощажён лишь я один,ведь экипаж весь утонул,
Вы,думаете,я о божьей тут благодати помянул?
Я был в восторге,как в экстазе,я,как животное,радел.
Я, ни о чём не размышляя,раскаиваться не хотел.
Ведь в голову мне не пришло о божьей благости руки,
Был рад тому,что невредим,как радуются моряки,
Те,что остались просто живы.И после чарочки хмельной
Свои все страхи позабыли.Так это было и со мной.
Да и потом,в раздумье должном,когда я всё же осознал,
Что выброшен на дикий остров,что в одиночество попал,
Что нет надежд на избавленье – задумался я хоть немного
О божьей каре?Вовсе нет.Не чуял я десницу Бога.
То прорастание зерна,пока приписывал я чуду,
Мне сверх естественным  казалось,но я кривить душой не буду!
Как только мысль о чуде пала,когда я вспомнил про мешок,
Благоговение пропало,поверить в чудо я не смог.
И даже в том землетрясенье,что сам всевышний мне послал,
В невиданно могучей силе – я божий перст не увидал.
И не почувствовал ни Бога,ни суд всевышний над собой,
Я лишь усматривал явленье,час испытанья над собой.
И сути той не усмотрел,что жалок я и одинок,
И глупо радовался жизни,а в бедах видел только рок.
Но вот теперь я захворал и на случившемся досуге
Представил яркую картину – картину смерти я в испуге.
Мой начал дух изнемогать под жалким бременем недуга.
От жесточайшей лихорадки слабело тело.Я из круга
Всех заблуждений выхожу и совесть словно пробудилась.
Я начал упрекать себя,душа в тумане находилась.               
Своим  порочным поведением навлёк я божий гнев себе
И справедливое возмездье – лишь часть невзгод в моей судьбе.
Меня терзали эти мысли все три последующих дня.
Под гнётом жестких угрызений,себя жалея и браня,
Я сам с собою говорил,нёс околесицу из слов.
Но я,те к Богу обращенья,назвать молитвой не готов.
В них не было надежд,желаний,скорей отчаянье сквозило
И вопли страха.Я не верил,что есть божественная сила.               
Смерть подошла довольно близко и леденила мою душу.
Бессвязны были восклицанья,которые никто не слушал:
«Сейчас умру и мне никто на этом свете не поможет,
Несчастное я существо,меня раскаяние гложет...»
Текли из глаз обильно слёзы и позабылись все слова,               
Моё сознание мутилось,трясло,кружилась голова.
Тут мне припомнились советы,что мне родитель мой давал,
Что я безумные поступки без его воли совершал.               
Что пренебрёг его словами и вот расплата наступила,
И я в волнении сказал:Неужто это божья сила
Меня карает за дела?Ведь матушка меня просила
Послушным быть.Я ж не воспринял родителей своих совет
И вот теперь один борюсь я,с бедой моей,что горше нет.
Без утешенья,без совета,без дружеской,родной руки.   
Просил я Бога о защите,мои печали велики.
То была первая молитва,я искренне его просил.
За много лет беспутной жизни я первый раз смиренным был.

28 июня.
Сегодня,освежённый сном,почувствовал я облегченье,
Но в страх и ужас,что повергли мой ум в безумном сновиденьи,
Настолько были велики,что я с волненьем рассудил -
Мой приступ может повториться,былых отнять остатки сил.
И я заранее решил всё то,что надо,запасти,
Чтобы облегчить положенье -  бутыль с водою принести.
Поставил рядом у постели,немного рому в неё влил
Чтобы обеззаразить воду,взболтал,глоток её отпил.
Кусок козлятины отрезал,нажарил мяса себе впрок.
Съел только маленький кусочек,не то,что не хотел,не смог.
Решил немного прогуляться,но от прогулки отказался,
Был очень слаб и на ногах я неуверенно держался.
Под вечер черепашьи яйца изжарил и опять поел,
Пройтись с ружьём я попытался,идти не смог,на землю сел
И стал смотреть с тоскою в море.И вот пока я так сидел,
Такие мысли проносились в моей горячей голове:               
Что есть Земля,вода и море,откуда камням быть,траве,
Что я такое сам и звери, откуда все произошли?
Какой таинственною силой и кто на свет произвели?
Кто всё придумал,где исток?
На это следовал ответ: всё это сотворил наш Бог,
И на меня мои несчастья послать один он только мог.
Над судьбами он властен мира,не только над моей судьбой.
Вдруг в голове возник вопрос: Зачем не добр он так со мной?               
И ощутил внезапный страх,что богохульствую,наверно,
И словно посторонний голос сказал такое мне примерно:
Презренный,спрашиваешь ты,что в этой жизни натворил?
Ты оглянись на путь,что пройден,чего не сделал,кем ты был?
Спроси себя,как так случилось,что ты пока ещё живой,
Не утонул тогда на рейде,не убит в схватке боевой
Когда  салесские пираты корабль захватили в плен,
Не растерзали злые звери,не превратили тебя в тлен?
И,наконец,не утонул тогда ты здесь,на берегу?
И спрашивать ещё посмел,какому насолил врагу?
Я откровенно поражён был мыслями тогда своими
И даже слова не нашёл в опровержение.Я с ними
Бороться даже не пытался.Они мой разум угнетали.
Задумчиво пошёл домой в своей безвыходной печали.
Я перелез через ограду,хотел улечься было спать,
Но горькое моё смятенье меня не смело покидать.
Мой сон куда-то отлетел и уже начало смеркаться.
Зажёг светильник,сел на стул.И стало мне опять казаться
Что страх болезни не покинул пока ослабленное тело.
Мне надо что-то предпринять,болезнь во мне свечой горела.
И вдруг я вспомнил что бразильцы себя лечили табаком,
Я ж не имел такой пристрасти,себя не баловал дымком.
Я встал,пошёл за этим зельем,его хранил я в кладовой,
Там была рубленная пачка,всё остальное – листовой.
Моими действиями видно руководило провиденье
И сразу для души и тела  нашёл я в сундуке леченье.
Как оказалось,я сложил табак и книги в сундуке.
Средь книг я Библию нашёл,сейчас держу её в руке.
Ну как же позабыть я мог,не удосужился найти
Такую нужную мне книгу.Она поможет мне вести
С своей душою разговор,утешит,может даст совет.
Сейчас мне нужен собеседник,ведь я один здесь столько лет.               
Не зная способа лечения от лихорадки табаком,
Я выбрал один лист зелёный и разжевал его,потом
Насыпал в ром щепоть и дал ему подольше настояться.
Настойку выпил перед сном  и едким дымом надышался.
Пока я жёг его в жаровне и носом втягивал дымок,
Я почти начал задыхаться,хотя дышал короткий срок.
Всё повторяя много раз,я столько дыма наглотался,
Что голова пошла в разнос,я словно пьяным оказался.               
Пытался Библию читать,но так кружилась голова,
Запомнил только одну фразу,я наугад нашёл слова:
«Призови меня в день печали,я избавлю тебя... » - это ж надо,
Мне как раз этих слов не хватает,для меня они как награда.
Я сейчас под их впечатлением и чем дальше,тем резче судил -
Сомневался я и сомненья укрепились во мне на  годы,
Разве может Бог дать избавленье? Это выше божеских сил.
Но слова меня крепко задели,я надеждою жил свободы. 
Настала ночь и голова от табака тяжёлой стала,
Мне что-то захотелось спать,поволновался я немало.
Светильник свой не погасил,вдруг что-то нужно будет ночью.
Но,прежде чем улечься спать,впервые в жизни,между прочим,
Я опустился на колени и помолился,как умел,
Чтоб Бог исполнил мою просьбу,свободы страстно я хотел.
Затем табачную настойку я с отвращеньем проглотил.
Такую гадость в своей жизни я никогда ещё не пил.
Когда назавтра я проснулся,себя почувствовал бодрее,
С хорошим настроеньем духа,стал энергичней,веселее.
Прибавилось заметно сил,я начал явно поправляться
И с этих пор от лихорадки стал постепенно избавляться.

30 июня.
Ходил сегодня на охоту,но далеко не забредал,
Убил каких- то птиц морских,но их названия не знал.
И есть их что-то не решился,съел только яйца черепах.
Был неприятный  запах рыбы от этих чернозобых птах.
А вечером опять настойку я с отвращеньем проглотил,
Табак не стал жевать и дымом себя сегодня не коптил.

1 июля.
Опять я  чувствовал неважно себя сегодня целый день,
Меня знобило,но не сильно,идти куда-то было лень.
               
2 июля.
Я все три способа опять в лечении употребил,
Удвоил порцию настойки и выпил из последних сил.

3 июля.
Недуг мой лихорадочный прошёл,болезнь моя как будто отступила
И я ещё примерно три недели свои копил утраченные силы.
Во время своего выздоровления ловил себя на мысли много раз -
Что часто вспоминаю «избавленье»,-несбыточно-божественный наказ
В моём сознаньи так укоренились все эти не реальные слова,
Что улетучились надежды как дымок,что не всегда и Библия права.
               
4 июля.
Сегодня Библию раскрыл я,прилежно стал её читать.
Решил,что буду каждый день себе за правило считать,
Прочитывать до той поры,пока не утомлю вниманье,
Хочу понять высокий смысл,хочу добиться пониманья.
«Призови меня в день печали...» - в словах увидел смысл иной.
Теперь мне очень ясно видно,что остров стал моей тюрьмой.
Но я на воле нахожусь! Во искупление грехов
За всё,содеянное в прошлом,сейчас ответ нести готов.
Я в этом истину постиг,грехи в смиренье искуплю,
А вот бессмысленным страданьем я только душу загублю.
Осталось всё,как было впредь,я так же узник одинокий,
Меня молитвы направляют и смысл постиг я их высокий.
Познал и радости души,которые мне были чужды,
Стараюсь праведнее жить,забыв лишения и нужды.
Ко мне здоровье возвратилось,я потерял его немало.
Стал энергичней восполнять я то,чего мне не хватало.

С 4 по 14 июля.
Хожу охотиться с ружьём,но каждый день  лишь понемногу,
Ещё совсем я не окреп,ещё не  дальнюю дорогу
В своих походах выбираю.Моё леченье табаком
Не смею рекомендовать.Кто с этим способом знаком,
Поймёт,как слабнет человек.Хотя недуг давно прошёл -
Дрожжу и судороги тянут.Мне до сих пор нехорошо.
Болезнь беднягу научила быть осторожным под дождём.
Здесь пагубнее для здоровья попасть под ливень летним днём.
В сухой сезон внезапный дождь,мгновенно прилетевший с моря,
Так заморозить тебя сможет,что долго будешь мыкать горе.
Уж десять месяцев прошло с тех пор,как оказался тут
И убедился,что лишь козы,на этом острове живут.               
Что нет надежд на избавленье,что дикари не нападут.
Надумал я познать свой остров,что за секреты меня ждут.
Решил весь остров обойти,знакомясь с фауной и флорой,
Узнать владения свои поближе – лес,долины,горы.

15 июля.
Я прежде к бухточке пошёл,сюда плоты я пригонял.
Пройдя две мили по теченью,ручья истоки проверял.
Прилив сюда не поднимался,вода годилась для питья,
Была прозрачною и чистой,чему обрадовался я.
Источник с пресною водой не засыхал и в летний зной,
Теперь не буду больше думать,куда ходить мне за водой.
По берегам его тянулись травой покрытые луга,
Залюбовался я долиной – коси и сена ставь стога.               
А чуть повыше,у холма,табак в траве произрастал
И множество других растений,каких я раньше не видал. 
Искал растения кассавы,но, к сожаленью,не нашёл,
Индейцы эти корни сушат и делают мучной помол
И хлеб пекут.Нашёл алоэ и толстый сахарный тростник .
Не знал я их употребленья,к тому ж тростник был очень дик
И вряд ли в пищу мне годился,но я ужасно был доволен,
Что очень многое узнал и понял,что когда-то в школе
Я время зря своё терял – я не могу распознавать
Полезности плодов,растений,а как хотелось это знать.

16 июля.
Отправился опять туда,где был вчера,где всё разведал.
Нашёл я разные плоды и дыню спелую отведал.
Здесь по ветвям деревьев вился  довольно крупный виноград.
Висели гроздья аппетитно,находке этой был я рад.
Его поел я осторожно,боялся снова заболеть,
На этот счёт имел я опыт чтоб быть поосторожней впредь.
Я виноград решил сушить,навешу грозди на шесток,
Мне будет лакомство всю зиму,я насушу изюма впрок.               
Домой в тот день я не вернулся,залез на дерево как кот.               
Отлично выспался и утром опять продолжил свой поход.
Четыре мили я примерно прошёл на север по долине,
Я этим местом восхищён и очарован был отныне.
Кругом цвело,благоухало и зеленело,как весной.
Я с тайным чувством умиленья смотрел на этот рай земной.
Не покидающая грусть моей душою овладела -
Я здесь хозяин,властелин,здесь блага для души и тела.               
О! Если б смог перенести всё в обитаемый мир Света -
Поместье лорда – гордеца была земля моя бы эта !
Росли кокосовые пальмы,лимоны свесили плоды
И апельсиновая роща склонила ветви до воды.
Сорвал я несколько лимонов,они немного не дозрели,
Я с этим соком воду пил.Здесь птиц красивых звон и трели
Так упоительно звучали,что я влюбился в это место,
Сей уголок был так прекрасен,как в белом,под венцом,невеста.
Я виноград решил нарвать,плодов лимонов запасти
И этот чудный урожай домой,не медля,унести. 

19 июля.            
Вернулся я сюда с мешками,собрать мной снятые плоды,
Но был ужасно огорчён,не ждал я этакой беды :
Мой виноград,что я сорвал,был частью съеден,часть раздавлен,
Но этот небольшой конфуз был мной немедленно исправлен.
Что за животные здесь были,никак я не могу понять,
Но без присмотра на земле решил плоды не оставлять.
Нарвав прилично винограда,развесил на ветвях сушить,
А снятые плоды лимонов к себе,домой переносить.
Я дома долго размышлял,что неудачен выбор мой,
Что в той долине нужно было, поставить домик небольшой.
Огородить его забором и жить как в сказочном раю.
Перебирал все за и против,терзая психику свою.
Истратив столь душевных сил,я всё же выбрал свой расчёт -
Живу сейчас у кромки моря,а вдруг корабль приплывёт?
И я удачу не поймаю,свою надежду схороню
И,заперевшись средь холмов,мечте навеки изменю.
Конечно,мало вероятен был этот шанс в моей судьбе,
Но вера в чудо победила,надежды шанс  даю себе.
Я так пленён долиной этой,что там прожил почти пол лета,
Поставил небольшой шалаш,огородил плетнём всё это.
Я здесь дневал и ночевал бывало суток пять подряд.
Теперь есть дом – моя пещера и дача,вот такой расклад.               
Лишь только завершил ограду и начал жизнью наслаждаться,
Как зачастили вновь дожди,пришлось домой перебираться.

3 августа.
Весь виноград,что я сушил,успел в изюм преобразиться,
Его я вовремя собрал,иначе мог добра лишиться.
Я более двухсот кистей переносил в свою пещеру.
И как я вовремя успел ! Не зная отдыха и меру               
Лил дождь два месяца подряд,без остановки,не спеша,
И я,бывало по три дня,не вылезал из шалаша.

14 августа.
В моём семействе прибавленье – привела кошка трёх котят.
Она давно уже исчезла и думал я что не хотят
Коты со мною жить совместно.Их двое было у меня.
И вот теперь одна вернулась и увеличилась семья.
Котов на острове я видел и даже одного убил,
Но даже не придал значенья и даже не предположил,
Что так их много расплодиться,похожих малышей на мать.
Они мне пакости творили,пришлось их даже истреблять.

С 14 по 26 августа.
Как будто небо прохудилось,все эти дни лилось с небес.
Я опасался простудиться и не ходил ни разу в лес.
Запасы стали истощаться  и выйти я с ружьём рискнул,
Убил козу в свой первый выход и черепаху притянул.
Она была такой огромной,что я себе устроил пир,
Козлятина мне надоела,её перетопил на жир.
Свой рацион неприхотливый примерно так распределял :
На завтрак винограда кисть,в обед козлятину жевал,
А то и мясо черепахи на углях жарил на обед,
Хотелось супчика сварить,но у меня посуды нет.
На ужин яйца черепахи мой составляли рацион,
В еде я был неприхотлив,питаться скромно – мой закон.
Недели две сидел в пещере и ежедневно землю рыл,
Всё углублялся,расширялся,хоть чем-то нужным занят был.
Я за ограду вырыл ход,из досок двери сколотил,
Устроил выход запасной,иль новый ход к себе открыл.

30 сентября.
И так,я прожил  ровно год на этом  острове один.
Я триста шестьдесят пять дней себе слуга и господин.
Провёл весь день в посту,молитвах,подавлен был и загрустил.
Считая на столбе зарубки,узнал,что где-то пропустил               
Я один день и воскресенья,как праздные,не отмечал
Попутал как-то счёт неделям и замечать их перестал.
Я исчерпал запас чернил,стал экономнее писать
И лишь важнейшие события в своих блокнотах отмечать. 
    
      *    *    *

Здесь засуха и ливни ровно
Чередовались каждый год
И знать хотелось безусловно,
Что за период настаёт.
               
И то,что расскажу сейчас я -
Печальный опыт прошлых дней,
Когда спасал я от ненастья
Посевы житницы своей :

Колосьев первых появленье
Казалось чудом мне тогда,
Я грезил божьим  проявлением,
Но ... жизнь всему даёт вода.   
               
Случайно вытряхнул мешок -
Невольно зёрна посадил.
Случайно выпал сева срок -
И этот срок удачным был.

И вот,имея намеренья
Посеять снова семена,
Не знал природы я явленья -
Где лето,осень и весна.

Весь год тепло и не понять
Где тот необходимый срок,
Когда уже пора сажать,
Чтоб ошибиться я не смог.   
               
Вскопал,как мог,кусок  земли
И семена свои посеял,
Но зря трудился,не взошли
Мои посевы.Не проверил,

Не расчитал я нужный срок
И после серии дождей
Пришла жара и я не смог
Снять урожай с земли моей.

И было счастьем для меня,
Что две горсти семян оставил.
Себя отчаянно кляня,
Я всё же промах свой исправил. 
               
Увидев,что ростки не всходят,
Пришёл я к выводу тогда,
Что моя главная беда -
В незнанье  череды природы.

Нашёл я место с влажной почвой -
Кусок земли у шалаша
И уже мудро,не спеша,
Я в феврале  посеял точно. 
             
А уж апрельские дожди
Водою землю пропитали.
Все семена мои взошли
И урожай отличный дали.

Теперь уже я точно знал
Когда,в какие сеять сроки
И дважды урожай снимал
Я за год,жизнь свои уроки   
 
Нам преподносит каждый день
И тот лишь опыт наберёт,
Кому сметливым быть не лень,
Кого обильно мочит пот.

Покуда урожай мой рос,
На дачу я свою пошёл,
Там всё в сохранности нашёл.
Плетень,которым я обнёс

Шалаш,совсем преобразился.
Он буйно ветками оброс,
Чему я очень удивился.
Когда  я колья сюда нёс
               
Что на опушке нарубил,
И в землю их потом вбивая,
Я даже в мыслях не мечтал -
Живую изгородь садил.

Прошло не более трёх лет-
Деревья тень густую дали.
Они теперь меня от зноя
Во время жарких дней спасали.

И вот я вывод сделал свой
Что нет здесь зимних холодов,
Есть лето – нестерпимый зной.
Зима – пора дождей,ветров.    
            
Я уже лично убедился
Как тут опасно простывать,
Недавно табаком лечился -
Зачем себе напоминать.

Недели две-три иногда
«Шутить» изволила природа,
Запас провизии всегда
Я делал перед непогодой.
               
Когда ненастье наступало,
Когда ни шагу за порог,
Я делал дома всё,что мог.
Ведь до сих пор недоставало
Вещей,необходимых мне.

Я много раз сплести пытался
Корзину,только на беду,
То прут в моих руках ломался,
То нужной формы не найду.   
               
Я в детстве видел,как плетут
Корзинщики свои изделья.
Мне очень нравился их труд,
Их любовался рукодельем.

И может что-то перенял,
Теперь мне это пригодилось.
Мне только нужен матерьял,
Всё б остальное получилось.               
 
И тут я вспомнил про те колья,
Те,что на даче проросли...
Они так разрослись привольно
И мне бы пользу принесли.               
               
И я,не медля,с топором
Пошёл за прутьями в долину
И свою первую корзину
Я сплёл из них.Хотя потом

Я над собою насмехался -
Мой первый опыт не удался,
Но первый блин...
Конечно...ком !

Потом я столь их накопил,
Наплёл,наделал,постарался,
Я очень дальновидным был
И трудностей не испугался.               
 
Решив с корзинами задачу,
На что ушло немало дней,
(Не думал,что их столь затрачу)
Надумал парочку идей.
               
Мне был необходим горшок,
Чтоб я мог что-нибудь сварить.
Есть табака почти мешок -
Хотел я трубку покурить.
             
Решил я остров обойти,
Разведать,чем же он богат.
И вот я, наконец,в пути,
Экипирован,как солдат. 
               
Ружьё и пороха запас,
Дробь,пули,пища и топорик,
И мой любимый,верный пёс...
На западе блестело море,

Виднелась полоса земли.
Но я не мог определить
Что там,в неведомой дали -
Был остров,или материк ?   
               
Но то,что это плоскогорье,
И очень далеко лежит,
А посреди преграда – море,
Понять мне чётко надлежит.

И я представил... материк -
Кусок Америки далёкой,
На побережье – дикари,
Их людоедский,нрав жестокий.   
               
Но видит Бог,мне повезло,
Что я на острове сейчас,
Что к дикарям не унесло
И Бог от смерти меня спас.

Как только это я представил -
Свои стенанья прекратил.
Я понял,кто мой путь направил,
Кто жизнь мне эту подарил.
 
Я перед волей провидения
Сейчас не только преклонялся,
Но осознал своё спасение,
Я верил,я роптать боялся.
               
Мною открытая земля,
Где обитаю я сейчас,
Скорей испанцев,чем моя,
И,думаю,прибудет час,

Когда корабль я увижу
Плывущий мимо берегов.
И помыслы надеждой  движут
Мой разум и я ждать готов !   
               
Но если полоса земли
Лежит вдали  от их владений -
Здесь обитают дикари,
Страшнейшие из всех явлений.
               
Они уничтожают всех,
Кто попадается к ним в руки.
Без жалости и без помех
Пуская копья в ход и луки.

Я,погрузившись в размышленья,
Неспешно двигался вперёд,
Мне нравились мои владенья -
Меня экзотика влечёт! 
               
Кругом зелёные луга
Цветами яркими пестрят,
Сюда ничья ещё нога
Ступить не смела.Виноград

Простёр по ветвям свои лозы
И что ни роща – дивный сад :
Лимоны,персики,мимозы
Цветы цветут – плоды висят.
               
А птицы – радуга живая.
Признаться – сроду не видал
Таких огромных попугаев,
Иметь их раньше я желал.
 
А тут их столь – не сосчитать!
И палкой одного я сбил.
Мне удалось птенца поймать,
Я эту птицу приручил.

Но через несколько лишь лет
Он моё имя произнёс.
Я позже расскажу о том,
Какой был с ним смешной курьёз.

Я,как нельзя,доволен был
Моим обходом и, признаться,
В неведении раньше жил,
Что здесь водились лисы,зайцы.

Но мне их мясо не по вкусу,
На пробу нескольких убил
И впредь не маялся вопросом
Что в рацион их не вводил. 
            
Питался я,пожалуй,лучше,
Чем даже в Англии когда-то,
Вопрос питания не мучил,
Мой выбор мяса был богатый.   
               
Мне море пищу поставляло,
Я черепах морских ловил.
Здесь было голубей немало,
Да и козлятину любил.
               
А уж когда изюм прибавил
Я в свой роскошный рацион,
Лимонов терпкий сок добавил,
То был немало поражён :

Как ни плачевен  мой удел,
Но голода я не боялся.
Я ел,пожалуй,что хотел
И даже сладким наслаждался.

Я в день двух миль не проходил,
Коль прямо вымерять дорогу,
Я всё осматривал,кружил,
Запоминая понемногу      
 
Любую мелочь и пустяк.
И вот, дойдя до волн прибоя,
Пришёл я к выводу,чудак,
Что место самое плохое

Для жизни выбрал я своей.
Здесь черепахами песок
Усыпан.В стороне ж моей
Поймать я за год три лишь смог.

Здесь столько разных птиц водилось,
Что я иных и не видал.
Мне это место полюбилось,
Но жить я здесь не пожелал.

Я к своему привык гнезду,
А здесь я словно на чужбине.
К тому же весь я на виду
На этой,словно стол,долине.

Здесь очень много коз паслось,
До сотни их виднелось спин,
Но мне пока не удалось
На выстрел подобраться к ним. 
               
Пройдя вдоль берега к востоку,
Примерно где-то миль двенадцать,
Воткнул в песок большой шесток я,
Решив обратно возвращаться.
               
Хотел я снова побывать
Здесь,но с обратной стороны,
По этой вехе буду знать
Предел изведанной страны.

Хотел я сократить дорогу,
Домой вернуться поскорей
И путь свой выпрямить немного,
Но средь холмов,кустов,ветвей    
               
Пока вслепую пробирался,
Я понял,что попал впросак ...
Среди холмов я заплутался -
Путь верный не найду никак.
 
Погода пасмурной была
И солнце путь не указало.
Меня  дорога привела
Назад,на берег,где стояла      
               
Поставленная веха мной
И мне уже дорогой прежней
Пришлось идти назад домой.
Как я смеялся над собой !

Я шёл обратно не спеша,
В дороге часто отдыхая,
Ведь всё же на моих плечах
Ружьё,топор – ноша большая.

Мой пёс козлёнка увидал
И с лаем малыша догнал,
Но вовремя я подоспел -
Его загрызть он не успел.

Мне захотелось его взять
С собой.Давно уже мечтал
Я коз домашних приручать,
И вот,наверно,час настал

Когда сбываются желанья.
Сам случай в руки мне попал,
Козлёнок издавал блеянья,
А я почти-что ликовал !
               
Я заимею козье стадо -
И будет мясо про запас.
Охотиться уже не надо.
И, взяв верёвку,в тот же час   
               
Козлёнка потащил с собой.
С трудом дойдя до шалаша,
Я поспешил к себе,домой,
В ограде бросив малыша.               
 
Я почти месяц не был дома.
Словами трудно описать -
Какая это благодать ...
Блаженная нашла истома,
               
Когда упал я на кровать.
Мои хожденья в край далёкий,
Жизнь бесприютная  моя,
Мне показались столь жестоки,

Так утомил поход меня,
Что дом мне раем показался -
Моя пещера,мой уют,
Что я с неделю отсыпался,

Найдя себе занятный труд.               
Я делал клетку попугаю -
Он стал почти совсем ручным,
А про козлёнка забываю,

Но,вспомнив,я пошёл за ним.
Он до того оголодал,
Что чуть не отдал Богу душу.
Я ему веток наломал,

Он с жадностью все листья скушал.
И до того смеренным стал -
Я от верёвки отказался,
Он сам за мною побежал,
Моим любимцем оказался.               

       *     *     *
      
Опять пришла дождей пора.
Я здесь живу уже два года,
Опять осенние ветра,
Опять надолго непогода.   
               
В благочестивых размышленьях
Я дома этот день провёл.
Печально,в помыслах смиренных,
Я этой жизни смысл обрёл.

Отринул прежние желанья,
Страстей умерил остроту,
И в этих выпавших страданьях
Я видел только чистоту.

Вот так прошли мои два года -
В надежде,чаяньях,тоске.
Точила душу несвобода,
Казалась жизнь на волоске.

Но всё же редко был я праздным :
Читал Священное писание,
Охотился за дичью разной,
Себе готовил пропитание.

Сейчас нужна мне в погребе доска,
Её я всё же изготовил,
Но сколько пота и мучений
Мне труд неимоверный стоил !

Я с нетерпеньем ожидал
Когда зерно моё созреет.
Участок был пока что мал,
Но он надеждой душу греет.   
            
Был превосходным урожай,
Но вдруг открытие я сделал -
Какой-то алчный негодяй
Моими зернами обедал.               

Ни выстрелы и ни собака
От коз и зайцев не спасали,
(Им нравились посевы злаков),
Они меня одолевали.          
    
Я срочно колья стал рубить
И делать прочный частокол.
Пришлось посев огородить,
(Я лучший способ не нашёл). 
               
Ячмень уже отколосился
И начал быстро созревать,
Но снова недруг появился -
Мне стали птицы  докучать.
 
Я обходя однажды поле,
Увидел стаю птиц на нём.
Ведь это ж гибель урожая! -
Вскипел я  ярости огнём.

Сейчас беда куда страшнее,
От птиц ограда не спасёт,
И я,зарядов не жалея,
Решил прервать их злой налёт.

Как только стая опустилась
И стала зёрна потрошить,
Курок ружья со злом спустил я,
Мне  удалось трёх птиц убить.

Я их за шею привязал,
Воров так в Англии карают,
У края поля столб вкопал
И ветер перьями играет.

И невозможно описать,
Как птиц картина поразила -
Они не стали прилетать
На моё поле.Их сразила

Собратьев гибель.С этих пор
Не видел ни одной я птицы.
Вот так наказан мною вор,
Пусть негуманно,но границы
               
Своего поля защитил               
Я от набегов всех врагов.
С тех пор уже спокойным был.
Зря не растрачивая  слов.

Мои ячмень и рис созрели
И время даром не теряя
В течении одной недели
Собрал свой скромный урожай я.   
               
Мой урожай был небольшой,
Но я успел его собрать.
Косить бы надобно косой,
Но где её мне было взять?   
 
Ножом я  колоски срезал
И уносил в большой корзине.
Почти пять бушелей собрал,
Но снова были затрудненья.

Как помолоть зерно в муку,
Как,или чем,муку просеять,
На чём я хлеб свой испеку
И как сомнения развеять?

Я это делать не умел,
Меня такому не учили.
Свалилось столько дум и дел.
Они меня и просвятили -

Пока не трогать семена
До будущего урожая.
Продумать всё – как из зерна
Испечь свой хлеб,и не теряя

Ни зёрнышка и ни крупицы,
Продумать всё,до мелочей
И приготовить,что сгодится
Для первой выпечки моей.

Я архисложные задачи
Свои с отчаяньем решал,
Они сейчас так много значат !
А как я многого не знал ...
               
Не знал,как землю мне пахать -
Нет плуга,заступа,лопаты.
А землю чем бороновать ?
Вот круг заботы необъятый.

Пришлось по полю сук таскать,
Но он лишь землю мне царапал.
Пришлось посевы защищать
От стай прожорливых пернатых.

Потом я жал и убирал,
И шелушил зерно руками,
И от мякины отделял,
Перебирая вечерами.      
 
Теперь нужны мне жернова,
Муку просеять нужно сито,
Соль,дрожжи,печка и дрова,
И многое,что мной забыто.

Я этот список обозрел -
О,Боже,сколько сделать надо !
Я кусок хлеба захотел,
Он будет мне за труд наградой.

Я чётко время разделил
И знал,работа долгой будет.
Весь опыт свой употребил
Изготовлению орудий.

Перерабатывать зерно
На хлеб потребует усилий,
И верил я,что всё равно
Любые трудности осилю.

Я сделал новую лопату -
Трудился в поте много дней.
Была она тяжеловата,
Работать трудно было ей.

Вскопал земли я два участка,
Посеял врозь ячмень и рис.
Вбивал в ограду колья часто -
От коз спасаясь и от крыс.
               
Три месяца весны прошло,
Я всё же справился с работой.
Уже часть семени взошло,
А у меня опять забота ...

Лукавить мудрствуя не буду,
Об этом часто думал я  -
Из глины вылепить посуду,
Такая вот мечта моя.

Я как-то в том не сомневался,
Что смогу вылепить горшок,
Но сколь ни бился,ни старался,
Я глину отыскать не мог.
 
На первые мои творенья
Взглянуть нельзя было без смеха.
Что я ни делал,к сожаленью,
Не стало образцом успеха.   
            
Одни разваливались сразу,
Другие трескались потом,
А третьи были безобразны,
Нет,не гордился я трудом.

Но был упрямым,я старался,
Мне глину нужную искал
И,наконец,карьер попался,
Где я,что надо,накопал.

Мои два глиняных горшка,
Конечно,были неказисты,
Но я то знал наверняка
Что буду здесь специалистом.

Когда изделия подсохли,
Я их в корзины поместил,
А между стенками соломы
Я туго рисовой набил.

Заранее решил давно
Хранить муку в них и зерно.
Потом уж,хвастаться не буду,
Я лучше делать стал посуду -
               
Тарелки,кружки,котелки.
Любые мелкие вещицы
Из под моей пошли руки,
Которыми не грех гордиться.   
               
Я главной цели не добился -
Посуда воду не держала.
Однажды случай приключился -
Я,разгребая угли жара,

Вдруг обнаружил черепок
От мной разбитого кувшина.
И тут я догадаться смог -
Огонь! Вот главная причина.

Хотя я опыт не имел,
Как в печке глину обжигают,
Я непременно захотел
Попробовать,лишь так узнаю.

Поставив стопкой шесть горшков
И обложив кругом дровами,
Огонь развёл и шесть часов
Калил и чуть их не расплавил.   
               
Вот так я просидел всю ночь,
В костре поленья поправляя
И лишь к утру угасла «печь»,
А я,от радости сияя,

Что стал владельцем трёх горшков,
Был прыгать козликом готов.

Я задал всё же трепака
От радости и от победы.
Теперь уже я точно знал -
Могу варить себе обеды,

Я так горшки иметь желал
И столько неудобств изведал.               

И лишь горшок успел остыть,
Я, ни минуты не теряя,
Тот час же начал суп варить,
Своё изделье проверяя.   
               
Теперь задача – сделать ступу,
Мне нужно намолоть зерна.               
О мельнице я и не думал,
Уж очень сложная она.

Я долго голову ломал -
Какой же выход отыскать?
Как рубят камень,я не знал,
Его и нечем обтесать.      
            
Я  время много потерял,
Искал для ступы прочный камень,
Но,ничего не отыскал,
В горах был только лишь песчаник.

Он, под ударами пестом,
Стал непременно бы крошиться.
Я б засорял муку песком -
Такой мне камень не годится.

Решил из дерева колоду
Для этой цели подобрать,
Нашёл я твёрдую породу,
Стал углубленье выжигать.

Я раньше видел,как индейцы
Стволы для лодок выжигают.
Они в таких делах умельцы
И мне их опыт помогает.   
               
Я над колодой долго бился,
Жёг сердцевину и скоблил.
Недели две с ней провозился
И всё же недоволен был.

Теперь осталось сделать сито,
Муку же надо просевать.
Где мне такую сетку взять?
Какое выдумать корыто?
               
Ни ткани нет,ни кисеи -
Остались от белья лохмотья.
Запасы прежние мои
Успел изрядно истрепать я.

Я козьей шерсти начесал,
Но только в этом проку мало.
Я никогда не прял,не ткал
И,даже как вязать,не знал я.

Прошло впустую много дней
И,наконец,среди вещей
Нашёл я несколько платков
Из офицерских рундуков.

Себя не мучая напрасно,
Не стал я думать о закваске,
Как её делают – не знал,
Никто урок не преподал.      
               
Я долго голову ломал -
Какую сделать печь для хлеба?
Я никогда в пекарне не был
И правил выпечки не знал.

Из глины вылепил три блюда,
Их тщательно огнём обжёг.
Была невзрачная посуда,
Но сделать лучше я не смог.

И вот,когда пришла пора мне,
Свой хлеб впервые выпекать -
Разжёг большой костёр на камнях
И стал их ровно нагревать.

Когда дрова перегорели
Я, сдвинув в сторону весь пыл,
На эти камни,что нагрелись,
Лепёшки теста положил.         
         
Мне эти блюда крышкой стали,
Я ими сверху хлеб накрыл,
Засыпав жаркими углями
И начал ждать,что «натворил».
               
Мой хлеб отменно получился,
Я в этом даже преуспел.
Я печь лепёшки научился
И с удовольствием их ел.
 
    *     *     *

На  все мои эти работы
Ушёл почти весь третий год.
Я весь о хлебе был в заботе
И этих дел невпроворот..

То землю под посев копаю,
То сею,строю,горожу,
То урожай свой убираю,
То на охоту похожу.

Я ниву вовремя убрал.
Теперь мой урожай возрос,
Его в пещеру перенёс,
Но зёрна в колосках держал.

Всё потому,что нет гумна
И цеп я сделать не сумел,
Но это не моя вина,
Ведь столь сейчас свалилось дел. 
               
Ну,во первых,уже давно
В пещере места не хватает,
Не знаю, где хранить зерно,
Запас всё больше возрастает.

Сейчас бушелей двадцать риса
И почти столь же ячменя.
Составил даже себе список,
Сколь на еду истрачу я.

И оказалось,что зерна,
Если расходовать умело,
На целый хватит год сполна...
Душа моя от счастья пела.               

Ведь сухари,что я имел,
Уже закончились давно
И было мне не всё равно,
Когда без хлеба мясо ел.   
               
Я за работой вспоминал
Полоску видимой земли,
При этом не переставал
Я думать -  в голубой дали

Мои мечты осуществятся,
Коль я смогу туда добраться,
На счастье или на беду,
Свободу там себе найду.

Ну,хорошо,я попытаюсь
Добраться как-нибудь туда.
Хотя доподлинно не знаю,
Какая мне грозит беда.

Вот так,порою,размышляя,
Не думал я что мне грозит.
Кто в тех краях живёт – не знаю
И,может,буду там убит.

Кто в руки дикарям попал -
Ещё назад не возвращался.
Я это из рассказов знал,
Кто с караибами встречался.

Они свирепей злых зверей
И  горе тем,кто к ним попался.
От берегов тех поскорей
Любой корабль умчать старался.

Конечно,я соображал
Нелепость всей затеи этой,
Но я опять в душе мечтал
О новых странствиях по свету.

Как я в то время пожалел
О том,что Ксури отпустил.
Пусть он был мал и неумел,
Но мне надёжным другом был.
               
Вдоль африканских берегов
Мы с ним прошли на  хрупком боте
И он всегда был мне готов
Помочь в любой моей работе.
 
На шлюпку я взглянуть решил,
Что штормом к берегу пригнало.
Она отсюда,где я жил,
Примерно милях в трёх лежала.
               
Её прибой перевернул,
Закинув выше,по откосу.
Вот если б я её стянул,
То все бы мог решить вопросы.

Я б, без особых затруднений,
Смог до Бразилии добраться
И в целом ворохе сомнений
Мне удалось бы разобраться.

Но для такой работы было
Мне мало одной пары рук,
Нужна недюжинная сила.
Но я решил,что этот круг

 Забот о плавании дальнем,
Чтоб мне не стоило – решить.
Я думой угнетен печальной -
Доколь изгоем буду жить?:

Я времени не пожалел,
Бесплодной занявшись работой.
Недели три копал,пыхтел,
Пытаясь выдумать чего-то.

И то,что где-то подкопал,
Подставил жерди,колья вставил -
В моей работе был провал,
Я ничего здесь не исправил.    
               
Не мог её я с места сдвинуть,
Не мог на дюйм пошевелить.
Пришлось мне всё,как было, кинуть,
И от затеи отступить.

Но,не смотря на всё на это,
Мой стремленье возрастало
Пуститься в плаванье по свету,
Желанье не ослабевало.
 
Тогда надумал я челнок,
А может сделать и пирогу.
Ведь что-то я построить смог,
И тут управлюсь понемногу.

Допустим,я в лесу нашёл
Для лодки подходящий ствол,
Допустим,ствол бы обтесал
И форму нужную придал.      
               
Уж больно много допущений -
Какая польза от того?
Из всех допущенных мучений
Я б не добился ничего.

Как лодку на воду спустить,
Когда в лесу её построю?
Как все проблемы разрешить?
Я не подумал и не скрою -

Все мои помыслы тогда
Поглощены были задачей -
Построить лодку,а беда,
Что нет воды,ничто не значит.

Ведь легче сорок миль проплыть,
Чем сорок пять сажень тащить.
Я,принявшись за это дело,
Сказать могу довольно смело,

Что мой поступок был дурной,
Моя фантазия играла
И мне покоя не давала...
Был, словно разумом,больной.   

Я кедр огромнейший свалил,
(Мне это стоило труда),
Я двадцать дней его рубил
И две недели обрубал.            
      
Придал колоде нужный вид,
Чтоб прямо на воде держалась,
Потом стамеской с молотком
Вся сердцевина вырубалась.
 
В конце концов я лодку сделал,
Она прекрасно получилась
И человек бы двадцать пять
В неё с успехом поместилось.

Я был в восторге,это ж надо!
«Сварганить» этакий «ковчег»,
На нём я совершу побег ...
Свобода ! Вот моя награда.

Но все старания мои,
Что я ни делал,тщетны были.
Сто ярдов было до воды,
Но мы,увы,пока не плыли.      
               
К воде я местность разровнял,
Пологий сделать склон пытался,
Но намертво «ковчег» стоял
И ни на дюйм мне не поддался.

Тогда,измерив расстояние,
Решил к нему прорыть канал.
Я высчитал,что при желании,
Его лет десять бы копал.

Сейчас лишь здраво рассудил,
Что глупо дело начинать
Не расчитав ни средств,ни сил,
Зря только время распылять.

             
      *     *     *

Настал четвёртый год житья
На этом острове забвенья.
Я день провёл,благодаря
В молитвах Бога за спасенье.

Прилежно Библии слова
С благоговением читал
И не болела голова
О том,что прежде я желал.               

-Мои понятия  сменились,
Мир стал далёким и чужим.
Надежды,что таил,не сбылись,
Прошли,растаяли,как дым.

На всё сейчас смотрел глазами,
Как с того света,вероятно,
И не туманил взор слезами,
Что было,не вернёшь обратно.
                Теперь одно могу сказать
Словами праотца Авраама,
Он богачу смог доказать,
Что между ними пропасть – яма.

И в самом деле,я ушёл
От всякой скверны в этом мире.
Я здесь спокойствие нашёл
И взгляд на суть вещей стал шире.

Мне было нечего желать,
Я всё имел для наслажденья,
Мог королём себя считать
В своих,не признанных,владеньях. 

Нет глупых,плотских искушений,
Нет соблазнительных очей,
Нет к накопительству стремлений
И оскорбительных речей.

Никто на  власть не покушался,
Нет конкурентов и интриг,
Ни с кем не спорил,не сражался,
Я быть один уже привык.

Я мог бы нагрузить зерном
Десятки кораблей торговых,
Я мог бы торговать вином
И кораблей настроить новых.

Имел я лес и виноград,
Была земля под  зерновые,
Мой остров,словно райский сад -
Кругом излишки дармовые.
               
Но я был сыт и мне не надо
Иметь излишки,а зачем?
Что я имею – как награда,
Я лишнее никак не съем.

Природа,опыт,размышления -
Меня учили понимать,
Что все излишние стремления
В себе пора искоренять.

И если ты свою потребность
Способен удовлетворить,
Иметь излишки – бесполезно,
Коль их нельзя употребить.

Ведь даже самый жуткий скряга
Здесь излечился б от порока.
Куда девать добро,бедняга
Не знал бы,лишнее – морока !

Имел я серебро и злато,
Они лежали,словно хлам.
Я не считал себя богатым,
Что проку всем моим деньгам?

Отдал бы пригоршню монет
За мельницу,молоть зерно.
Сейчас к деньгам почтенья нет,
Мне золото здесь не нужно.
               
Я за бутылочку чернил
Или за горсть семян бобов
Все сбережения  свои
Отдать без трепета готов.

Гораздо легче мне жилось
Чем прежде,я собой доволен.
И всё,что испытать пришлось,
Произошло по высшей воле.

Я часто,за еду садясь,
Признательности исполнялся,
Что Бог имеет свою власть
Над тем,что я живой остался.
 
Я научился видеть свет
В своей судьбе и положенье.
Чего лишён и чего нет -
Я оставляю в неведенье.

Могу свободно наслаждаться
Дарованным моей судьбе
И благодарным оставаться,
И не хулить свой рок в мольбе.

Бывало днями и часами
Я в ярких красках представлял,
Как бы я жил и чем питался,
Когда б на судно не попал ?

Моей бы пищей были рыбы ...
Но надо ведь и их поймать!
Я б в тех условиях не выжил,
Голодным стал бы умирать.

И если б с голоду не умер
То,как дикарь,в пещере жил.
Бродил бы в поисках у моря
И живность разную ловил.

Допустим – смог козу убить,
Но шкуру бы не смог содрать,
Ведь надо резать,потрошить,
Зубами,что ли ,стал кусать?

Что,птицу разрывать руками,
Когда её бы я поймал?
Вот так,наверное,дичали
Те,кто как я,в беду попал.    
         
Я после этих размышлений,
Живее благость ощущал,
Что Бог мне не послал лишений,
Что я невзгод не испытал.

Пусть примут к сведению те,
Кто своё горе проклинает.
Несчастий много на земле,
Они ещё страшней бывают.
 
О,сколь печальных,долгих дней
Я в одиночестве страдал.
О непутёвости моей
Своим сознаньем понимал.

И провидение пеклось
Об моей участи печальной.
За грех мой,жизни изначальной
Сейчас ответ держать пришлось.

Но Бог,я вижу, наказал
Меня сейчас не так жестоко.
Он мне с избытком время дал,
Чтоб излечиться от пороков.

Я покорился его воле,
За всё,что дал,благодарил,
За пищу,хлеб,за своё поле,
За цепь чудес,что сотворил.    
    
Я здесь уже давно живу
И одиночество – как вечность.
Я как в безвременье плыву,
В неведомую бесконечность.

Запасы кончились мои,
Что с корабля принёс когда-то.
Не стало, во первых чернил,
Да их и было не богато.

Я как-то свой дневник смотрел,
Заметил странность совпадений
Каких-то числовых явлений,
И в этом что-то углядел.

Будь я немного суеверен,
То видел бы какой-то знак.
Я в эти глупости не верил
И был наивен,как простак.   
               
Совпали месяц и число
Побега из родных пенат
С тем днём,когда нас принесло
В Марокко,нас пленил пират.
 
В тот самый день,как утонул
Корабль на Ярмутском рейде,
Я парусный баркас стянул
У марокканского эффенди.

Мой день рождения совпал
С тем роковым крушеньем в море,
Когда на остров я попал
В круг одиночества и горя.

Вот так совпали два пути -
Греховный и уединенья.
И как тут чуда не найти -
Два появленья  - в день рожденья.

Я экономно сухари
Съедал,но кончился запас.
И всё же с хлебом я сейчас
И Бога в том благодарил.

Запас одежды оскудел,
Совсем нет нижнего белья.
Всему когда-то есть предел,
Не дай Бог, голым буду я.   
         
Хотя три дюжины рубах
И толстых несколько шинелей
Хранил в матросских сундуках,
Но был запас мой на пределе.

Я солнцем круглый год палим
И можно голым щеголять.
Зачем одежду одевать ?
Но я стыдился быть нагим.

К тому же так порой пекло,
Что кожу жгло до пузырей.
Быть может потому носил я
Защиту от его лучей.

Я так же не привык ходить
Без шляпы или колпака
И знаю я наверняка,
Как боль в затылке укротить.
 
Решил я куртку себе сшить,
(Какие были,износились),
Шинели начал я кроить,
Они сейчас мне пригодились.

Портной я просто никакой,
Мне стыдно в этом признаваться,
Я долго ковырял иглой
И что-то стало получаться.

Я куртки три себе «состряпал»,
Шедевром их не назовёшь.
Я их пока в кладовке спрятал,
Сгодятся под осенний дождь.

Я шапку сшил из шкур зверей,
У меня не было такой.
Она от солнечных лучей
Меня спасала в летний зной.

Я так удачно её сшил,
Что в голову пришло мою -
Я куртку и штаны сошью,
Чтоб меховой костюм мой был.

Я плотником был неумелым,
Портным тем более неважным,
Но шкуры я кромсал так смело,
Иголкой тыкал так отважно,

Что даже что-то получилось.
Пусть не красиво,неумело,
Но когда небо прохудилось,
Я под дождём гулял в нём смело.

Вода стекала вниз по меху,
А я обычно был сухой.
Эксплуатировал с успехом
Я свой костюм не проливной.

Чтобы спасти  себя от зноя,
Я сделал зонтик меховой.
Его я брал всегда с собою,
Он у меня был раскладной.
 
Я столько раз за дело брался,
Испортил столь напрасно меха -
Хотел я чтоб он раскрывался
И не был мне в пути помехой. 
               
Я эту трудность одолел
И сделал тент наружу мехом.
Добился то,чего хотел,
Свой зонт используя с успехом. 
         
Так жил на острове моём
Я тихо,мирно и спокойно
В уединении своём
И, с божьей помощью,пристойно.

Доверился я провидению,
На образ жизни не роптал
И то,что не было общения
С людьми,а я и не желал.

Я говорил с самим собой
И часто Богу славословил.
Не хитрый этот досуг мой
В моих глазах чего-то стоил.

Прошло пять лет,немалый срок.
Всё шло размеренно и ясно.
Я жизни выучил урок
И выполнял его прекрасно.

Ходил частенько на охоту
И побережье навещал,
А свою главную работу
Я никогда не забывал.

Конечно,сборы винограда,
Посевы и уборка семя,
Экскурсии с ружьём,ограда -
Всё отнимало много время.

Но основной моей работой
Была сейчас постройка лодки
И,было в этот раз заботой,
Добиться полностью доводки
 
Моего дела до конца
И,чтобы не терять лица,
Решил я сам себе в угоду
Спустить  «шедевр» свой на воду.

Прорыл от моря я канал
До леса – где-то полумили.
Теперь я точно расчитал
Возможности свои и силы.   
               
Почти два года провозился
Я над его сооруженьем,
Но всё же своего добился,
Но с некоторым сожаленьем.

Для дальних плаваний была
Моя «пирога» так мала,
Что лишь безумец мог решиться
На ней в далёкий путь пуститься.

Пришлось мне с этою мечтой
Пока ещё повременить.
Решил свой остров  небольшой
Я по окружности оплыть.

Надёжно лодку оснастил :
Ружьём,провизией,одеждой.
Я к мачте парус прикрепил,
Всё от воды укрыл прилежно

И начал возле берегов
Испытывать свою «пирогу»,
Но в море плыть я не готов,
Лишь рядом плавал понемногу.

И,наконец,моё желанье
Меня,наверно,победило.
Я как бы кончил испытанья,
Меня в просторы поманило.

И вот когда я убедился,
Что мне послушен такелаж,
Я вокруг острова решился
Свой небольшой свершить вояж.
               
Решил взглянуть со стороны
На остров,где живу теперь я,
Ведь я владыка сей страны
И хочу знать свои владенья.

Я взял с собой запас лепёшек,
Горшок отваренного риса,
Бутылку рома и немножко
Уже поджаренного мяса.

А так же тёплую одежду -
Две куртки,что давно хранил,
Воды для утоленья жажды
И всё надёжно укрепил.       
       
И так,шестого ноября,
(Я здесь в плену уже пять лет)
Поднял,как шутят, «якоря»,
И в путь отправил свой «корвет»

Кораблик мой легко бежал,
Душа моя от счастья пела
И вдруг гряду подводных скал
Увидел,что в дали белела.

Торчали камни над водой,
Кругом ярились буруны,
Прервал круиз я свой шальной -
Решил взглянуть со стороны

На вдруг возникшую преграду.
Я сразу к острову пристал,
Решил,что осмотреться надо,
Я ж всей опасности не знал.

Взобравшись на большую гору,
Я смерил взглядом риф в длину.
Опасность есть и тут нет спору -
Не разобьюсь,так утону.

Заметил бурное теченье,
Оно тянулось на восток.
Я,попади в его стремленье,
Уже вернуться бы не смог.
               
Быть может так оно б и было,
Не поднимись я осмотреться.
Течение меня смутило,
Мне нужно было остеречься.

И вдруг увидел за грядой
Обратное сюда теченье,
И если я в него вплыву,
То изменю своё движенье.

Вот так я рифы обойду,
Хотя здесь риск весьма немалый,
Я здесь не усмотрел беду -
Моряк я всё-таки бывалый.

Но тут подул хороший ветер,
Я не решил пуститься в путь.
Нет ничего смешней на свете,
Когда торопишься рискнуть. 
            
На третий день утихло море
И я свой парус распустил.
И кто сейчас со мной поспорит,
Кто охладит мой жаркий пыл?

Всё было словно в жутком сне :
Меня теченье подхватило
И, на огромной глубине,
Не управляемо тащило.

Уже на свой пустынный остров
Смотрел я,как на рай земной,
И думал – как погибнуть просто,
Своей рискуя головой.

Меня от встречного теченья
Всё дальше в море уносило.
Уже молил я провиденье,
Чтоб оно глупость мне простило.

Я оглядел запас еды,
Что взял с собой и ужаснулся,
Был лишь один кувшин воды,
К нему пока не прикоснулся.
               
Средь океана я представил
Себя без пищи и воды.
Я даже шанса не оставил
Себе,как выйти из беды.

Меня несло ! Теченье гнало
Мою лодчёнку в океан,
А ветра всё как не бывало ...
И будь сейчас чуть-чуть туман -

То островок свой не увижу...
Я грёб на север что есть сил,
Я просто выхода не вижу
Из тупика,поток тащил

Меня всё дальше,дальше в море.
На парус я с тоской глядел
И ощущал такое горе ...
Мой парус тряпкою висел.   
 
И только лишь после обеда
Навстречу ветерок подул.
Я с облегчением вздохнул
И чувство радости изведал.
               
Я поперёк  теченья правил
И,обогнувши буруны,
Поток губительный оставил
От лодки с левой стороны.

Уже попутный ветерок
Меня погнал к заветной цели.
Я лодке помогал,как мог,
Мы вместе с ней домой хотели.

Лишь только опытные знают,
Что значит – милость получить
В последний миг и понимают,
Как беду трудно отвратить.

Поймут восторг неимоверный,
Что забурлил в моей душе
И через три часа,примерно,
Я был у острова уже.
               
Я снова пересёк теченье,
То,что меня назад вернуло,
И улеглось моё волненье -
Не стал добычей я акулам.

Упав в песок,благодарил
Я Бога за своё спасенье
И твёрдо для себя решил
Не подвергаться искушенью,

Пускаясь в лодке в дальний путь.
Уж лучше пленником остаться
И мирной жизнью наслаждаться,
Чем так вот,глупо,утонуть.

Теперь я снова  в затрудненье -
Как лодку мне пригнать домой?
Что,вновь пересекать теченье?
Туда я больше - ни ногой !

Пришлось мне страха натерпеться,
Но я осилил полпути ...
Решил я прежде осмотреться,
Чтоб лодке бухточку найти.      
   
Мне больше не хотелось рисковать,
К тому же эта местность не знакома.
Решил я побережие узнать,
Мне безопасность более весома. 
               
По берегу решил с утра пройти
И милях в трёх нашёл такой залив,
Что лучше лодке места не найти
И,словно в док,привёл её в прилив.

Я обнаружил мною вбитый шест.
Ведь здесь я побывал уже когда-то
И был знаком с рельефом этих мест.
С собой я взял лишь зонтик и ружьё,

(Нещадно солнце в этот день пекло),
И это путешествие моё
Мне массу удовольствий  принесло.

Лишь к вечеру до дачи я добрался,
В исправном состояньи всё нашёл,
Лёг отдыхать и сразу постарался
Уснуть.Сегодня много я прошёл.

Но каково же было изумленье -
Я  голосом разбужен чьим-то был.
Таким охвачен жутким был волненьем,
Что дико озираясь,вдруг вскочил.

Увидел на ограде попугая,
Он говорил мне: бедный Робин Крузо,
Где ты?Как ты сюда попал?
И эту свою фразу повторяя,
Мне жалобно и точно изрекал.

И даже убедившись то,что птица,
Сейчас со мной на  даче говорит,
Не мог ещё я долго согласиться,
Что Попке эта речь принадлежит.

Я попугаю руку протянул
И Попка тот час на  руку слетел
И вновь,что я услышал,повторил,
Как будто пожалеть меня хотел.

Теперь моё желанье совершать
Морские путешествия - пропало.
Опасностям безумным повергать
Сознанье меня больше не желало.   
            
С того момента целый год прошёл,
Как совершил я в море авантюру.
Сейчас успокоение нашёл
И не рискую,как бывало,сдуру.
               
Живу один,в согласии с природой
И,покорившись воле провиденья,
Я ото всех,как будто,в заточенье,
Творю молитвы  Господу в угоду.

Гончарное улучшил мастерство я,
В изделья воплотив свои желанья.
Я каждый день трудился над собою,
Любить – одно,но всюду нужны знанья.

Теперь я сделал свой гончарный круг,
Мои изделья радовали глаз.
Переболел я первый свой недуг -
Хоть что-то,как-то сляпать в первый раз.

Я сделал себе глиняную трубку,
Ведь о такой уже давно мечтал
И радовался этому поступку -
Здесь рос табак,я этого не знал.   
               
Тогда,когда я был на корабле,
Я видел трубки,но с собой не взял
И вот лишь, через много-много лет,
Я аромат курильщика познал.

В плетении корзин я проявил
Свою изобретательность,смекалку
И столько разных видов их наплёл,
Что старые все выбросил на свалку.

Сейчас,куда я только не пойду,
Всегда со мной корзина за спиной.
И если что-то нужное найду -
Трофей уже определённо мой.

Случись козу удачно подстрелить,
Иль черепаху крупную поймать,
Уже не надо всё домой тащить -
Я брал лишь то,что нужно было взять.

Заметно порох начал убывать,
Восполнить эту убыль невозможно.
Мою тревогу трудно передать,
Как стало на душе моей тревожно.

На третий год здесь моего житья,
Как помните,я козочку поймал,
Состарилась любимица моя
И околела,вот такой финал.      
               
Я вовремя ей не нашёл козлёнка,
Всё время как-то было недосуг,
Она себе не завела «ребёнка»,
Такой я оказался глупый друг.
 
Прошло уже лет десять.Я всерьёз
Стал думать,что мой порох исчезает.
И я своё вниманье перенёс
На то,что стадо дикое гуляет.

Решил я наловить силками коз,
Но здесь меня постигла неудача -
Приманки нет,что я для них принёс,
Силки разорваны – такая незадача.

Тогда копать я начал волчьи ямы.
О! Сколько это стоило мне сил.
И этот труд,неблагодарный самый,
Не шуточно беднягу разозлил.

Пришёл на утро – нету колосков,
Но и в ловушках тоже пустота!
Вокруг такое множество следов -
Наверно крышка здесь нужна не та.

(Не буду утомлять вас описанием
Устройства,что придумал я опять),
Но одна яма встретила блеянием
Козла,его не стал я убивать.

В другой же три козлёнка оказались:
Две самочки,а третий был самец.
Как я был рад,что мне они попались,
Ведь коз иметь я буду наконец !

Я вместе их верёвкою связал
И кое-как до дома дотащил.
Хотя с трудом,но всё ж их приручил,
И с этого момента точно знал -

Мне нужен небольшой загон сейчас,
Где бы росла трава и тёк ручей,
А я без привязи своих питомцев пас,
Мне нужно это сделать поскорей.

А это значит – место подыскать.
Такое подобрать успел я вскоре,
Что лучше и не надо пожелать.
Теперь подумал я о частоколе. 

Решил я целый луг огородить,
А это по окружности две мили,
И я надумал круто изменить
Свой план,ведь козы б мои были

В таком загоне дикими опять,
Такие же,как и сейчас,на воле.
И я бы ни одну не смог поймать.
Попробуй,догони-ка ветер в поле!

Решил отгородить загон поуже
И замысел начальный изменил.
Сейчас мне небольшой загончик нужен,
Чтоб я туда козлят своих пустил.

А если увеличу поголовье -
Могу участок вновь отгородить.
Сейчас себе поставил я условие -
Козлят быстрее нужно приручить.

Я часто приносил им угощенье,
То риса горсть,то злаков колоски,
Они,своё освоив «помещение»,
Любили брать еду с моей руки.

А съев всё,шустро бегали за мной,
Выпрашивая вновь себе подачки.
Теперь я съэкономлю порох свой
И жизнь устрою как-то поиначе.      
               
Прошло лишь только года полтора,
А у меня уже немало  коз.
О стаде я мечтал ещё вчера,
А нынче поголовьем враз оброс.

Уже имел я пять для них загонов
И козочек чуть больше сорока,
И кроме мяса,я до двух галлонов
Надаивал порою молока.

Мне никогда доить не приходилось
Не то что коз,но даже и коров,
Но здесь всему учиться приходилось:
Доить, пилить,портняжить,строить кров.
               
Конечно,всё не сразу удаётся,
Над кое- чем  приходится потеть,
Но всякий труд удачей обернётся,
Коль хочешь что-то нужное иметь.    
               
Я никогда не делал сыр и масло,
А тут в избытке козье молоко.
Я над проблемой бился не напрасно -
Всё оказалось просто и легко.

Теперь имел я мясо,молоко,
А так же козьи шкуры,сыр и масло
И не хожу куда-то далеко
С ружьём охотиться,не мучаюсь напрасно.
 
А как я важно за столом сижу -
Как повелитель,свитой окружённый,
С каким достоинством на подданных гляжу,
За стол,сидеть со мною,приглашённых.

По праву руку мой любимый пёс,
Состарившийся,бедный,без подруги,
Он службу мне свою отменно нёс
И верно выполнял свои услуги.
               
Две кошки не спускали с меня глаз,
Хитрюги ждали лакомый кусок,
И правом разговаривать сейчас
Воспользоваться только Попка мог.

Он у меня был явный фаворит -
Сидит один лишь на моих плечах
И чисто по-английски говорит,
Но вот порой не выдержан в речах. 

Вот так я жил со свитою своей,
Ни в чём,пожалуй,больше не нуждаясь,
Лишь не хватало общества людей,
Но я привык и как-то уж не маюсь.

Решил я твёрдо – больше никогда
Не совершать по морю вояжей,
Но мне хотелось всё же иногда
Проплыть вдоль берега на лодочке моей.

Хотелось мою лодку привести
С той стороны,где я её оставил.
Я б до обеда смог туда дойти
И берегом её сюда доставил.

Ещё хотелось на гору взобраться
И обозреть мой остров с высоты,
С течениями лучше разобраться
И ощутить всю прелесть красоты.
               
Откладывал поход,сопротивлялся,
Успею,думал,время ещё есть,
Я,может,не совсем перебоялся
И не хотел затронуть свою честь.
 
Не выдержав,решил пойти пешком
К той горке,о которой говорил,
Я с этою дорогою знаком,
Уже туда однажды заходил.

Хочу сейчас наряд свой описать,
Я в Англии бы пугалом казался.
Вам стоит только зонтик показать -
Любой бы,без сомнений,рассмеялся.
               
А мой камзол,а шапка,а штаны -
Для критики и слов я не найду,
Но что поделать,мне они нужны,
Одет и ладно,я ж не на виду.

Две сумки по бокам моим болтались,
А за спиной плетёная корзина.
Вы может быть сейчас заулыбались,
Но для меня привычная картина.

Меня загаром южным обожгло,
Я,как мулат,под солнцем почернел.
Здесь круглый год и жарко,и тепло
И прятаться от солнца не хотел.
               
Я бороду однажды отпустил,
 Не долго со щетиной  красовался,
Я лишь усы турецкие не сбрил,
А с бородою запросто расстался.

Да кто бы меня здесь критиковал
За полудикий вид моей фигуры?
Я что пошил,то сам и надевал,
Ведь были у меня одни лишь шкуры.

Я прямиком  до той горы дошёл,
Откуда наблюдал за бурунами,
Но,к удивлению,теченья не нашёл,
Исчез поток с кипящими волнами.

Я стал в тупик – загадка поразила
И чтобы разрешить свои сомненья,
Решил узнать – какая это сила
Воздвигла два губительных теченья.
 
И вскоре убедился,что прилив,
Идущий с запада,рождает сей поток,
А к вечеру начавшийся отлив
Рождает противоположный сток.

Конечно,можно мне порисковать
И лодку вплавь к себе перевести,
Но вспомнив об оплошностях опять,
Превратностях опасного пути,
               
Решил построить новый я челнок -
Иметь по обе стороны по лодке
Я подвергать себя опасности не мог,
Нет смысла в этакой проводке.

 На острове имел я два жилища:
Одно,что я построил под скалой,
Другое на четыре мили с лишним
Подальше,это дачный домик мой.

С двойной оградой маленькая крепость,
С палаткой,погребом,стояла у скалы.
Я допустил лишь малую нелепость -
Ход потайной из крепости прорыл.

Здесь главное хранилище моё,
Где берегу запас зерна и пищи,
От глаз чужих сокрытое жильё,
Навряд ли кто чужой его отыщет.

Не вдалеке две пашни я держал
И обрабатывал прилежно год от года.
С них урожай приличный собирал  -
Благоволила в этом мне погода.

Второй свой дом я называю дачей.
Стоит в лесу,надёжно огорожен,
И выбор места очень был удачен,
Для сбора винограда он здесь нужен.

А к даче примыкали два загона -
Здесь я держал своих кормилиц – коз,
Я молока по два порой галлона
Сюда,в палатку,осторожно нёс.
 
В палатке я постель себе устроил
Из козьих шкур,принёс и одеяло,
Порой ночами холодно бывало,
Ведь я палатку летнюю построил. 
               
Я не ленился,не щадил труда,
Всё делал для удобства своего.
Я знал – пройдут в безделии года
И к старости не будет ничего.
               
Так что трудился я, порой,как пчёлка,
Всё что-то делал,строил,забивал
И с каждою удачною поделкой
Себя,в своих глазах же,утверждал.

Моя лесная дача в полпути
Меж главной резиденцией моей
И бухточкой,туда хотел идти
Я покататься в лодочке своей.

Наверно,было около полудня,
Спешил пораньше в бухте оказаться.
Была погода чудная сегодня
И можно было даже искупаться.    
          
Вдруг я увидел след босой ноги,
Он чётко отпечатан на песке.
Подумал сразу – где-то здесь враги,
Быть может в том,соседнем, вон,леске
               
Как будто бы явилось приведенье,
Я,ужасаясь,начал озираться.
Откуда это страшное явленье,
Как человечий след мог оказаться

Здесь,на пустынном моря берегу?
Я снова возвратился,вновь проверил,
Ведь всё же ошибиться я могу,
Быть может это след какой-то зверя?               

Но нет,я не ошибся,этот след
Был явно человеческой ступни...
Подошва,пятка,пальцы,когтей нет.
Что за враги и где сейчас они?

Невероятным ужасом охвачен,
В смятении,не чуя своих ног
И с мыслью,что сейчас я буду схвачен,
Домой помчался.Мысли,как поток,

Моё воображение топили.
Мне чудилось – враги  вокруг меня,
Со всех сторон беднягу окружили
И я,свою беспомощьность  кляня,   
               
Как будто бы спасаясь от погони,
Помчался в свою крепость у горы.
Теперь меня уж точно не догонят
Вампиры,людоеды,дикари.

Я не сомкнул от страха глаз всю ночь,
А ужас здраво думать не давал.
Не мог я свои страхи превозмочь
И глупости любые представлял.
               
Я думал – уж не дьявол ли оставил
Свой след меня немного попугать,
Но это выше всех нелепых правил -
Зачем ему вот так со мной играть?

Нет,дьявол не настолько уж дурной,
Чтоб след оставить там,где не живу я.
Он мог придумать что-нибудь умней,
И я отверг гипотезу такую.

Ну,коль не дьявол,значит это люди,
Быть может,дикари с материка?
И я подумал – что со мною будет :
Убьют как дичь,съедят наверняка.

Они меня пока что не нашли,
Ни мою лодку,пашню или коз.
Откуда и зачем они пришли
И что за ветер их сюда принёс?

А если догадаются,найдут
Загоны коз,строения,поля?
То все мои старания падут,
Могилой станет эта мне земля.

Мой страх стеснял всё больше мою душу,
Уже на Бога я не уповал.
Я раньше все его советы слушал,
Теперь меня он разочаровал.
 
Он вроде бы питал меня в пустыне,
Я жил его посланьями щедрот,
Чем провинился я пред ним отныне,
За что он наказание мне шлёт?

Что за игралище судьба в его руках
И какова цена всей жизни нашей,
Как избежать карающий замах
Его руки,когда он жутко страшен? 
               
Что за пружины нами  управляют?
Сегодня любим,завтра ненавидим.
Что наши помыслы сегодня пожелают,
Мы почему свои оплошности не видим?
               
Наглядный я пример противоречий,
Моё несчастье – я сейчас изгой.
Мне ноша одиночества на плечи
Легла безмерной тяжестью лихой.

Выходит я не заслужил общенья,
Я не достоин числиться в живых?
Ниспослано сейчас мне провиденьем
Людей увидеть,добрых или злых.

Но всё же от одной лишь только мысли,
Что я столкнусь с людьми – паниковал.
И все мечты на  тонкой нитке висли,
Которую пока я не порвал.

И тут мне как-то в голову пришло,
Что всё это лишь плод воображенья,
Быть может это я давным-давно
Оставил след и все предположенья

Я строю глупо и совсем не так,
Я сам прошёл когда-то по песку
И вот сейчас,бездумно,как чудак,
На душу навожу свою тоску.

Мне эти мысли мужества придали,
Я снова стал из дома выходить.
Меня следы настолько испугали,
Я так сумел все страхи сочинить,
 
Что трое суток взаперти сидел,
Из дома не показывая носа,
Что даже есть,бедняга,захотел.
Ведь я продуктов не имел запаса.

Из крепости я начал выходить,
Хотя немного,всё же стал смелее,
Я снова начал коз своих доить
И постепенно страхи все развеял.

Решил я вновь найти тот самый след,
Нашёл его и ногу в след поставил
И убедился – совпадений нет.
Мой страх опять дрожать меня заставил. 
               
Нелепые решенья в голове
Опять,как наважденья,зароились
И волосы,подобные траве,
От жутких мыслей сами шевелились.

Я думал – дикари отыщут коз,
Которые находятся в ограде,
Найдут ячмень,что в поле тучно рос
И дачный домик,разломав,ограбят.

Потом искать начнут владельца дачи
И,не найдя,вновь будут приплывать,
Искать меня,а это вкупе значит -
Мне надо всё,что есть,уничтожать.

Перекопать поля,сломать загоны,
Снести свой домик,скрыть свои следы.
Я думал глупо,издавая стоны,
Не знал,как оградиться от беды.

Я не искал у Бога утешенья
И помощи в печали не искал,
А жаль,быть может он в моё спасенье,
Мне мужества  душевного придал.

Я легче бы страданья перенёс,
Смелей взглянул опасности в глаза,
Коль обратись я к Богу в нужный час.
Он мне бы,может,помощь оказал.
 
Так было велико моё смятенье,
Что я не мог заснуть почти всю ночь.
И я,от этого ночного бденья,
Под утро лишь сумел себе помочь

Уснуть.Я крепким сном забылся,
Почувствовал себя уже бодрей.
И после сна я словно излечился,
Стал рассуждать намного веселей.

И вот о чём я зрело размышлял:
Мой остров не совсем людьми заброшен
И ценности большой не представлял,
Но всё-таки кому-то он был нужен.
               
Я пробыл здесь примерно лет пятнадцать,
Но дикарей ни разу не видал.
Не удалось мне с ними повстречаться,
Да я о них и ничего не знал.               
         
Не знал зачем они сюда приплыли,
Не представлял,где к берегу пристали,
Не знал когда,в какое время были,
Сколь было их и что они искали.

Могла одна опасность угрожать -
Наткнуться неожиданно на них.
Мне следует убежище создать
И не вести себя,как жалкий псих.

Вот тут я пожалел,что вывел ход
Из моего убежища наружу,
Вдруг кто-то неожиданно найдёт
Проход в мой дом,я буду обнаружен.

Я укрепил деревьев ряд двойной,
Что был когда-то мною здесь посажен
И оградился крепкою стеной.
Был перелаз по лестнице налажен.

Конечно,потрудился я отменно,
Сооружая новую ограду,
Не сразу, в один день,а постепенно
Возвёл я от врагов своих преграду.
 
В стене рядком бойницы прорубил
И к бою приготовил семь мушкетов.
Готов я отразить атаку был,
Но сам недосягаемый при этом.

Я до последней мелочи продумал
Все меры безопасности моей,
Но как упрятать коз я не придумал,
Они ж ручные стали для людей.

Пещеру мне,конечно,не отрыть,
Уж больно моё стадо велико.
Я молодняк решил лишь отделить
И рощицу нашёл недалеко.
               
Загончик небольшой огородил
И дюжину увёл туда козлят.
Я так загон свой от людей укрыл,
Что сотни глаз его не разглядят.

Все эти мои новые заботы -
Последствия немыслимого страха.
Я за два года сделал столь работы,
Что мокрая не раз была рубаха.   
               
Я много лет здесь безмятежно жил
И вот теперь,ложась порою спать,
Я думаю – каким беспечным был,
Не мог за столько лет предугадать

Я то,что мне опасность угрожает,
Что можно не дожить и до утра.
Страх этот мою душу угнетает
И к Богу обратиться мне пора.

Удостоверился на опыте давно я -
Когда в отчаяньи ты к Богу обратился,
То значит сердцем и душою не спокоен.
Взывал,но не в смирении молился.

Когда мы чувствуем признание,
Любовь и умиление в душе,
Молитва очищает нам сознание,
Духовно укрепляет нас уже.
 
      *     *     *

Упрятав часть своего стада,
Я вновь искать местечко стал,
Мне коз надёжно спрятать надо,
Терять кормилиц не желал.

Я в поисках своих забрался
Туда,где раньше не бывал,
Я вблизи моря оказался
И вдруг с пригорка увидал               

Как будто лодку на песке.
Трубу подзорную не взял
С собой я,что там,вдалеке?
И с того дня я слово дал

Трубу подзорную носить.
Себя я разочаровал -
Как без неё могу ходить,
Ведь это ж в памяти провал!

Когда с пригорка я спустился вниз
И по песку вдоль берега пошёл,
Я понял,.что не дьявола каприз -
Следы, их здесь я множество нашёл.

Да что следы,они уж не пугали,
Другое поразило здесь меня -
Вокруг скелеты белые лежали,
Следы когда-то бывшего огня.   
               
Справляли каннибальские пиры
Здесь почему-то злые людоеды
И я не знал о том до сей поры,
Грозившей мне опасности не ведал.

Кругом валялись кисти рук и ног,
Обглоданные кости,черепа
И я предположить лишь только мог,
Какая пировала здесь толпа.

Всё это так ужасно поразило,
Что я себя не сразу смог понять -
Ведь мне опасность жуткая грозила
Сейчас,на этом месте побывать.

Я перед этим жутким извращеньем,
Жестоким зверством страх свой потерял
И с крайним отвернулся омерзеньем -
Я рвотой свой желудок опростал.

Мне полегчало,тошнота пропала
И я отсюда спешно удалился.
Пошёл домой печально и устало,
Пройдя немного,вдруг остановился.
               
Увиденное так разволновало,
Что я слезами горькими залился.

В глубоком умилении поднял
Я взор свой к небу,полный жгучих слёз.
Молитву благодарности вознёс
Создателю,за то что он мне дал

Родиться там,где нет таких зверей,
Что в человечий облик обрядились.
Потом домой вернулся поскорей...
Мне долго эти кости ночью снились.

Я убедился – дикари сюда,
На остров,не являлись за добычей.
Они лишь приплывали иногда
Исполнить людоедский свой обычай.

Ведь для меня же достоверно было,
Я прожил восемнадцать почти лет,
Мне встретить дикарей не приходилось
И повстречаться опасений нет.    
               
Мне надо просто реже появляться
В местах,где людоедствуют они
И надо на глаза не попадаться,
Стрелять поменьше и не жечь огни.

Теперь я осторожней стал намного,
Смелее и увереннее  стал,
Ко мне они бы не нашли дорогу,
Но коль нашли б,жестоко наказал.

С собою я носил два пистолета,
Ружьё,топор,отточенный тесак
И очень осторожен был при этом,
К тому же знал – на острове есть враг.

И если ты готов к внезапной встрече,
При этом знаешь местность назубок,
То враг любой достойно будет встречен,
Уж я то дать отпор жестоко мог.               

Я перестал своих врагов бояться,
Зажил как прежде,только осторожней
И постепенно начал убеждаться -
Чем больше думаешь,тем мысль твоя тревожней.

Теперь я стал отчаянно мечтать,
И днём и ночью строить свои планы,
Как этих людоедов наказать
За их обычай,варварский и странный.

И если можно,жертву их спасти,
Что привезут сюда они зажарить.
Развеять эту свору,разнести
Всех в пух и прах,из всех стволов ударить.

Я столько строил планов в голове,
Такие хитроумные ловушки,
То если бы сейчас меня послушать,
Не книга получилась бы,а две.

Я даже думал мину заложить
В то место,где они костёр зажгут,
Но всех не сможет этот взрыв убить,
Не будет ли напрасен весь мой труд?

К тому же порох жалко,у меня
Его осталось просто очень мало.
И все ли они будут у огня
Когда рванёт? Вот если б испугало 
 
Их этим взрывом и они с тех пор
Сюда бы никогда не появились,
Но...это только глупый разговор,
Да мысли,что во мне сейчас гнездились.

А может быть засаду им  устроить,
Пальнуть из ружей,а потом напасть.
Но я один,а вдруг они всем роем
Дадут мне жару,попируя всласть. 

Я несколько недель свою идею
Вынашивал,детали смаковал
И вот уже подробный план имею,
Как будто я на них уже напал.
               
Я так увлёкся актом нападения,
Что для засады место стал искать.
Я жаждал мести,ждал их появления,
Чтоб выродков кровавых расстрелять.

Я место для засады отыскал -
Дупло большое в маленьком леске.
Я б из него по дикарям стрелял,
Когда они столпятся на песке.

Я выступ на холме нашёл удачно,
Отсюда все окрестности видны.
Он словно мне природой предназначен
Разведать стан врагов со стороны.

Как только выбрал место для засады,
Стал тщательно готовиться к походу.
Проверить мне оружие всё надо
И зарядить.Моральные уроды

Должны всё по заслугам получить.
Когда мой план был чётко разработан,
С холма за морем начал я следить.
Я был готов ... и началась охота.

Я день за днём  следил «подзорным оком»
За гладью океана,за волной,
Но ни вблизи и ни в дали широкой,
Не увидал пироги ни одной.
 
Пока я аккуратно посещал
Свой пост,за океаном наблюдая,
То предрассудков за собой не замечал,
В душе моей росла расправа злая. 
               
Её я собирался учинить
Почти над безоруженным народом,
Меня смогло убийство ослепить,
Я стать хотел карателем природы.

А кто мне это право сейчас дал
И заслужили ль кары людоеды?
Кто им обычай этот преподал?
Ведь им свои присущи нравы,беды.
               
И коль они забыты Богом,небом,
Коль выродки,каких не видел свет,
То плод им милосердия неведом
И божьего Суда над ними нет.

Так почему же в роли палача,
Или судьи хочу я появиться?
У них свой суд стрелы или меча -
Быть съеденным,аль съевши – веселиться.

И почему я должен отомстить
За кровь,за распри,что они творят?
Они же не мешают здесь мне жить,
Коль им так надо – пусть себя едят.

Их разум не считает предрассудком
И совесть за обычай не гнетёт
Друг-друга есть,и им совсем не жутко,
Что сам он съест, иль кто его сожрёт

Так рассуждая,охладил свой пыл
Я в рвении своём их наказать.
Пока я в безопасности здесь был
И мне беду нет смысла накликать.

Ну,хорошо,я нескольких убью,
Но ведь не всех же,кто-то уплывёт,
Ну а потом,на гибель на мою,
Озлобленную помощь приведёт.
 
Вот так прожил почти я целый год
В смятенье духа,гнев свой укротив.
Не ожидал,что кто-то приплывёт
И для расправы не искал мотив.

Я только свою лодку перевёл,
Нашёл заливчик тихий среди скал.
Потом на «берег дикарей» пошёл,
Да тщательно следы свои убрал. 
               
А чтобы скрыть присутствие своё
И лишний раз костёр не разжигать,
Не показать врагам своё жильё,
Решил дрова на уголь поменять.
               
И вот,когда я уголь выжигал,
Нашёл в скале какой-то узкий лаз.
Залез в него и тот час увидал
Горящих жутким светом пару глаз.

Представьте,что со мной произошло -
В пещере явно дьявол оказался.
Меня как будто ветром унесло,
Так я сейчас ужасно испугался.

Опомнился немного погодя,
При этом дураком себя назвал.
Я двадцать лет живу,себе твердя,
Что я один здесь,кто так испугал?

Да мне ли чёрта,дьявола бояться !
Я головню зажег и вновь полез
И начал в глубь пещеры пробираться,
Навстречу этой жуткой паре глаз.

Вдруг я услышал громкий,тяжкий стон.
Холодный пот облил всё моё тело.
Из глубины ко мне донёсся он,
От страха всё во мне похолодело.

Но мужество своё собрав в кулак,
Я с головнёй продвинулся вперёд.
Так вот кого боялся я,чудак,
Вот здесь какое чудище живёт!
 
Лежал и умирал в углу козёл,
Громадное страшилище на вид.
Я пнул его,он ухом не повёл,
В агонии и при смерти хрипит. 

Да пусть лежит,мне нечего бояться
И если кто-то сунется сюда,
То может так же глупо испугаться,
Такая здесь лежит сейчас беда.

Я взял на завтра несколько свечей,
Решил пещеру лучше изучить,
(Из жира научился свечи лить)
И сделать грот кладовкою своей. 
               
Внутри была пещера широка,
Но в глубину сужалась понемногу
И я,свои царапая бока,
Уже ползком осваивал дорогу.

Я десять ярдов смело полз вперёд,
Не зная,что там будет впереди
И вдруг я увидал огромный грот,
Исторгнув крик восторга из груди.

Такого чуда в жизни не видал -
Свод подымался вверх на футов двадцать.
Он весь огнями радуги играл,
Которыми нельзя не любоваться.

Что это было,я не мог понять -
Алмазы,драгоценные рубины,
А может золото,мне трудно распознать,
Добраться невозможно до вершины.

Я даже и не мог вообразить,
Какие чудеса земля скрывает,
Мой грот сумел меня так восхитить,
Что лучшего подарка не бывает.

Дно у пещеры ровное,сухое,
Покрыто мелким,кварцевым песком.
Как будто веяло надёжностью,покоем,
Нет ни мокриц,ни сырости кругом.
 
Я рад был удивительной находке
И тот час начал вещи в грот носить.
Здесь можно стол поставить посерёдке
И,как в волшебном замке,славно жить 
               
Оружие и пороха запас,
Все вещи ценные я перенёс сюда,
Запрятал от чужих,не добрых глаз.
Что,если вдруг ко мне придёт беда?

Я, перетаскивая вещи в кладовую,
Открыл впервые с порохом бочонок.
Считал подмокшей бочку небольшую,
Теперь же рад,как маленький ребёнок.
               
В бочонке порох корочкой подмок,
Оставив середину всю сухой.
Я остальным воспользоваться мог
И ошалел от радости такой.      
            
Перетащил сюда запас свинца,
(Я из него лил пули и картечь)
И нету моей радости конца -
Мне удалось всё ценное сберечь.

Пусть рыщут где угодно дикари
По острову,меня не отыскать.
Им тайника вовеки не найти,
Найдя же – не посмеют нападать.

Козёл,что в первом гротике лежал,
На завтра,бедолага,околел.
Его я прямо здесь же закопал,
Вытаскивать беднягу не хотел.

         *    *    *

Я двадцать третий год живу один.
Освоился,природой наслаждаюсь
И чувствую себя,как господин,
И думами о будущем не маюсь.

В те времена,когда ещё не знал
Я то,что дикари мне угрожают,               
Своё уединенье развлекал
Я с теми,кто досуг мой украшает
.
Учил я попугая говорить,
Забавно он всегда болтал со мной.
Раздельно мог слова произносить,
Да чётко так,что радовал слух мой.

Он прожил у меня лет двадцать шесть.
Сколь проживёт ещё – пока не знаю,
В Бразилии,я слышал,птицы есть,
Живут до ста,хозяев развлекая. 

Со мной ещё два попугая жили,
Но далеко не те,как Попка мой.
Они лишь «Робин Крузо» говорили,
Но срок ученья их был не большой.

Моя собака – спутник мой приятный,
Товарищ верный,жил шестнадцать лет.
От старости скончался,вероятно,
(Других предположений даже нет).

Две кошки жили в доме моём дружно,
Держал я при себе двух-трёх козлят,
Ловил и птиц,им крылья резать нужно,
Ведь не удержишь.Раз,и улетят!   
               
Те деревца,что здесь я посадил,
В густую рощу разрослись у дома.
Я этот уголок так полюбил,
Что ничего не надо мне другого.

Декабрь наступил – уборка урожая.
Тружусь с утра до вечера – страда.
Однажды,рано утром подымаясь,
Увидел я – на острове беда !

В двух милях от меня горел костёр.
От изумленья я остолбенел,
Глаза свои в неверии протёр
И на огонь мерцающий смотрел.               

Здесь,рядом,появились дикари,
А вдруг увидят домик мой,поля,
Мои загоны,коз ручных внутри,
Начнут искать хозяина – меня.

Нельзя мне было медлить ни минуты.
Я быстрым шагом в крепость возвратился
И сразу зарядил свои мушкеты -
Я биться до последнего решился.

И два часа в неведенье сидел,
Не  зная,что предпримут эти звери
И,не стерпев,разведать захотел
Что делают сейчас они,проверить.
 
По лестнице добрался до вершины
Холма,в трубу весь берег оглядел.
Не видел омерзительней картины -
На берегу большой костёр горел,

Вокруг сидело девять дикарей.
Собрались,я уверен,не погреться.
И торопились,видно,поскорей
Своею страшной «дичью» разговеться.

Уверен,они жарили обед
Из мяса человечьего сейчас,
Да у меня сомнений просто нет -
Что можно жарить в этот ранний час.

Приплыли в двух пирогах дикари,
Они сейчас стояли на песке.
Все ожидали,видимо,прилив,
Чтобы назад вернуться налегке.   
               
Так и случилось,начался прилив,
Они тотчас отчалили гурьбой.
Но,пляскою себя повеселив
Перед отправкой с острова,домой.

Видны мне были очень хорошо
Их дикие прыжки,телодвиженья.
Вооружившись,я потом пришёл
На место трапезы и их увеселенья.
               
Добравшись,я увидел как в дали,
От острова отходят три пироги...
Меня в негодованье привели
Во мне скопившиеся страхи и тревоги.

Обвешанный оружием,взглянул
На берег моря в ужасе,печали.
Такой был омерзительный разгул,
Подобного вы в жизни не видали.

Кругом валялись кости,черепа,
Всё кровью залито,куски и части тела,
Там кисти рук,а здесь ноги стопа,
Костёр дымил и мясо в нём горело.               
 
Меня негодованье охватило
И ненависти буря началась,
Она рассудка разум мой лишила
И месть огнём отмщенья разожглась.

Я клятву дал жестоко отомстить
За кровожадность диким людоедам.
-Ну,не могу я это допустить,
Чтоб кто-то человечиной обедал

Без наказанья, на моих глазах!
Пятнадцать месяцев спокойно пролетело.
Я,вечерами,спрятавшись в кустах,
Подстерегал их.Месть во мне кипела.               

Решил на дикарей напасть врасплох,
Когда они разделятся на группы,
Но я забыл,что есть один подвох -
Не окажусь ли я настолько глупый:

Они сюда всё будут приезжать,
Своих собратьев,сжарив,поедая,
А я всё буду с ними воевать,
Их каждый раз со злобой убивая. 
               
Опять и снова – может без конца
Придётся с дикарями воевать.
Я превращусь в убийцу-подлеца,
Иль как ещё помягче называть?

Ужасно спал и сны плохие видел.
Ни днём,ни ночью не было покоя
И дикарей так бурно ненавидел,
Что впал в безумие от ярости такой я.

          *     *     *

Шестнадцатого в ночь,в серёдке мая,
Гремело небо, сотрясая сушу.
При свете свеч,я,книжицу читая,
Вдруг выстрел в море пушечный услышал. 

Сорвавшись с места,я на холм взобрался,
В дали увидел яркий огонёк.
Чуть погодя звук пушечный раздался.
Ну как сейчас бы я кому помог?

Корабль гибнет – я себе сказал,
Сигналит мне,надеясь на спасенье.
Я,сколько мог,валежника собрал,
По быстрому разжёг,на удивленье.

Валежины сухими оказались
И ветер пламя ярко раздувал.
Вновь пушечные выстрелы раздались,
Уверен я – увидели сигнал.

Потом ещё два выстрела подряд.
Всю ночь я своё пламя не гасил,
А звуки в голове моей звучат,
Ведь кто-то моей помощи просил.

Лишь рассвело,рассеялся туман,
Увидел в море,в стороне восточной,
Темнело что-то,видно ураган
Корабль потопил сегодня ночью.

Не мог в свою подзорную трубу
Я чётко рассмотреть,что это было,
Кто там возносит Господу мольбу,
Хватило ли спастись кому-то силы?

Всё утро наблюдал я за предметом
И всё,что только мог,предполагал.
Я взял трубу подзорную с мушкетом
И на восточный берег побежал.               
             
Тумана уже не было на море,
Когда я на ближайший влез утёс
И сердце сжалось у меня от горя
На рифы  ураган корабль занёс.

Те скалы мне когда-то угрожали,
Когда я их на лодке огибал.
Их люди ночью просто не видали,
А ураган на камни их загнал.
               
Но кто-то ведь остаться мог живой,
Они костёр мой видели,стреляли,
А может был корабль ещё другой
И экипаж со шлюпок подобрали?

Осталось мне лишь плакать от досады,
Жалеть их . . . и жалеть себя.
Подумал,как мучительно мне надо
Жить в обществе,волнуясь и любя.

Я понял,как желаю видеть лица,
Как руки жать,как слышать голоса,
Как с кем-то говорить и веселиться.
Когда же этой жизни полоса

Закончится ? Я жалобно шептал :
Ну хоть один бы спасся и приплыл,
Он другом и товарищем бы стал,
Со мной невзгоды,радости делил.

- Хоть бы один!Ах,если б хоть один! -
Не уставал я фразу повторять.
Я так сжимал до боли кулаки,
Что долго не мог судороги снять.

Прошло лишь пару дней,на берегу,
В том месте,где корабль сел на скалы.
(Я говорить спокойно не могу),
Утопленника волнами пригнало.

Печально я на мальчика глядел,
Такое милое лицо и молодое.
Видать,как я же,был отчаянный пострел,
Пустился в плаванье опасное такое.
               
На нём были короткие штаны,
Рубаха синяя из крепкого холста,
Но родом из какой он был страны
Не понял я,молчат его уста.          
            
В матросской куртке юнги не нашёл
Я ничего,лишь трубка,две монеты.
Да будь он жив,как было б хорошо
Нам вместе жить на острове на этом.-

Утихла буря,только мне хотелось
Взять лодку и доплыть до корабля,
Вещей хороших много там  имелось,
Которые забрал сейчас бы я.

Не только это всё меня прельщало,
Ещё я был надеждою томим,
(И эта мысль всё больше посещала),
Остался кто-то может быть живым.

И если я сейчас спасу кого-то,
Жизнь моя станет радостней,светлей.
Была в моей душе одна забота -
Доплыть туда как можно поскорей.

С таким решеньем я домой вернулся,
Не поплыви – ведь совесть загрызёт.
Я знал,с какою трудностью столкнулся:
Чёт – нечет,повезёт – не повезёт.

Я хлеба взял,большой кувшин воды,
Изюм в корзине,рому и компас,
Остаться в море страшно без еды,
Тут главное – иметь всегда запас.

Взвалив на плечи,к лодке утащил,
Потом за новым грузом возвратился.
Воды ещё  кувшин один налил,
Продуктами,что были,нагрузился.

С большим трудом всё в лодку перенёс,
Всё уложил и лишь тогда отчалил,
И мучил меня каверзный вопрос -
Не на беду ли я себя отправил?               

Идти ли?... Рисковать,а может нет?
Ужасно моя лодочка мала.
Прошло ещё совсем немного лет,
Как бешено струя меня несла.

Я вспомнил,каких страхов натерпелся
И знал,куда течение влечёт.
Я к берегу пристал и растерялся -
Меня ж в открыто море унесёт.   
               
Задумавшись,сидел на берегу,
Глядел на море ... начался прилив
И вдруг увидел,что сейчас смогу
Туда я сплавать,силы сохранив.

Прилив меня до цели донесёт,
А парус мой лавировать поможет.
Потом отлив обратно принесёт.
Останусь цел и может кто-то тоже.

На завтра утром был уже у цели
И мрачную картину увидал.
Обломки меж утёсами висели,
В капкан корабль каменный попал.

Его переломило на две части,
Корму как будто срезало пилой,
В такой катастрофической напасти
Навряд ли кто останется живой.

Но на носу живой  была собака.
Меня увидев,принялась визжать,
От радости я сам чуть не заплакал,
Я дал поесть ей,воду полакать.

Она,видать,давно уже не ела
И хлеб кусками жадно поедала
И пить,бедняга жалкая,хотела,
Захлёбываясь,кашляя,лакала.

Я на остатки корабля взобрался
И в рубке увидал двух мертвецов.
Какой же горький жребий им достался -
Сцепились намертво,лежат лицо в лицо.
 
В живых осталась только лишь собака,
Все остальные,видно,утонули
И,не теряя времени,однако
Проверил всё,что волны не смахнули.

Большую часть вещей забрало море,
А что остались,мокрыми лежали.
Нашел два сундука больших я вскоре,
Матросских,видно им принадлежали.

Какие-то стояли в трюме бочки,
Я даже их не стал и проверять.
Они большими оказались очень,
Да будь в них что,мне не во -что и взять.
               
Нашёл бочонок со спиртным напитком
И еле его в лодку переправил,
Пороховницу,порохом набитую
И ружей несколько,но ружья я оставил.

Их у меня и так уже не мало,
А вот щипцы,лопатку для углей
Я взял,их мне как раз и не хватало
На кухне,в скудной утвари моей.

Кофейник и два медных котелка -
Находке этой был чрезмерно рад.
Попутного дождавшись ветерка,
Отчалил я в прилив,к себе,назад.

На остров я вернулся к часу ночи
Измученный,до крайности  устав.
Не в крепость перенёс свою добычу,
А в новый грот и,вещи разобрав,

Полезного нашёл себе немало.
В одном из сундуков был погребец,
Бутылок в нём до дюжины стояло.
Видать хозяин знатный был купец.

Бутылки, погребец и даже пробки -
Изящные,красивые вещицы.
За век мой жизни в обществе,короткий,
Не разу не пришлось так восхититься.
 
В бутылках было пинты три настойки,
Я просто изумился ароматом,
А вкус ликёра был настолько стойкий.
Что мне казалось – пробовал когда-то.

Две баночки варенья сохранились,
А две в воде испортились морской.
И банки и варенье пригодились,
Забудешь вряд ли вкус их не земной.

Нашёл ещё я несколько рубах,
Что было для меня большой удачей,
Мои уже давно истлели в прах,
Былой запас уже давно истрачен.

Нашёл цветные шейные платки,
Немного белых,стопкою лежат.
Приятно будет в жаркие деньки
Мне утереться.Три мешка деньжат
               
Нашёл на дне,огромное богатство.
Монеты,слитки золотом блестят,
И серебро... но я хочу признаться -
Мне не нужны,и пусть себе лежат.

Другой сундук бедней намного был,
Видать,принадлежал артиллеристу.
Отличный порох в фляжках он хранил,
А что ещё нужней специалисту?

Здесь тоже были звонкие монеты,
Штук пятьдесят,но все не золотые,
Я бы сейчас все деньги,кучу эту,
Сменял на обувь,башмаки простые.

Я,правда,их нашёл четыре пары
И кстати мне они пришлись сейчас.
Я в Англии не взял бы их и даром,
Такие туфли не в ходу у нас.

А деньги,что нашёл я в сундуках,
Добавил к тем,что раньше раздобыл.
Не разнеси корму шторм в пух и прах,
Я б сказочно сейчас богатым был.
 
Я лодку вновь на место перевёл,
На ту стоянку,где она была
И в крепость свою  старую ушёл,
Продолжив свои мирные дела.

Два года жил без явных потрясений,
Лишь голову порой над тем ломал -
Как с острова уплыть без приключений,
Жить в одиночестве я до смерти устал.

Я иногда решался предпринять
К обломкам корабля опять поездку,
Но,рассудив,подумал – что там взять,
Чем окупить весь риск мой бесполезный.

Будь у меня такой большой баркас,
Как тот,на чем я из Сале бежал,
Я бросился бы в дальний путь сейчас
И курс,куда глаза глядят,держал. 
    
И так,я снова в крепости моей
Живу по старому,ни что не изменилось,
Хотя   казна моя потяжелей,               
Но деньги мне никак не пригодились. 
 
Какая польза мне сейчас от них?
Лежат себе и я не стал богаче.
Во всех же планах будущих моих
Им выход никакой не предназначен.

Однажды ночью что-то я не спал,
Лежал на койке,был вполне здоровый
И мыслей мрак меня не угнетал...
Я был спокоен под ночным покровом.

Как будто вихрем моей жизни путь
Перед глазами чередой промчался.
Казалось,я забыл свечу задуть -
Картиной жизни прошлой наслаждался.

И среди всех видений мне – приметил,
Что долго я в неведении жил
Пока след дикаря я не заметил.
И понял,кто меня от них хранил.

С великим я смирением признал,
Что был обязан лишь Его защите
И в руки людоедам не попал,
Он был мой самый главный охранитель.

Затем о каннибалах думать стал,
Как допустил Всевышний это дело,
Что человек по-зверски поедал
Себе подобное же тело?

Я всё же к убеждению пришёл -
Мне надо одного из них схватить
И, было бы, конечно,хорошо
Того,кого хотят они убить.

И если я смогу его спасти,
Он мне поможет вырваться отсюда
И стать мне верным  спутником в пути,
Пока я господином ему буду.

Но план мой очень трудный и опасный,
Ведь сколько мне их надо перебить,
И будет ли спасён мной тот несчастный,
Которого они хотят убить?
               
Довольно долго шла во мне борьба,
Но жажда быть свободным одолела.
Решился – такова моя судьба,
Пора заняться этим трудным делом. 
               
Я стал опять на берег пробираться,
Опять стал кромку моря сторожить.
Не стал,как прежде,жить и опасаться,
Я был готов любого застрелить.

Представьте изумление моё,
(Я этого никак не не ожидал),
Где расположено сейчас моё жильё,
На берегу я лодки увидал.

Мне кажется, стояло шесть пирог,
А дикарей не меньше  двадцати,
Как я один их одолеть бы смог,
И как их жертву мне сейчас спасти?

Я был растерян и пока не знал
Как поступить,но к бою был готов.
Я нападенья людоедов ждал,
Но,тишина...ни криков,ни шагов.

И наконец наскучило мне ждать,
Взобрался на вершину я холма.
В подзорную трубу стал наблюдать
Что делает на берегу толпа.

Их было столь,как я и ожидал,
Они зажгли костёр на берегу
И,исполняя дикий ритуал,
Кружили и кривлялись на бегу.
               
Они в начале весело плясали
Вокруг костра в поднявшейся пыли,
Потом к стоявшим лодкам подбежали,
Схватив двоих,к костру поволокли.

Мгновенно одного из них свалили,
По голове дубиной оглушив
И,разорвав живот,распотрошили,
На время про второго позабыв.

Увидя,что о нём  на миг забыли,
Почувствовав надежду на спасенье,
Рванулся он от них что было силы
И был в своём уверен намеренье.
 
Он по песку,как дикий барс,бежал,
Бежал ко мне,навстречу,что есть сил.
Пока его никто не догонял,
Он всех на метров сто опередил.
               
За ним  вначале  бросились ватагой,
Но не хотели,видно,все бежать,
А беглецу добавилась отвага,
Он в скорости стал даже прибавлять

Сознаюсь,я вначале испугался,
Тем более,что он бежит ко мне,
Но всё ж я на своём посту остался -
Сбывается,что видел я во сне..

За ним сейчас гнались лишь только трое
И он бежал быстрей своих врагов,
Один отстал,осталось только двое,
А я уже помочь ему готов.

К подножию я мигом опустился,
Взял ружья и опять на верх залез.
Потом навстречу дикарям спустился
И бросился бежать наперерез.

Я вскоре между ними оказался,
А беглецу велел остановиться.
Меня он просто жутко испугался -
Я сделал ему знак ко мне вернуться.

А сам пошёл навстречу тем,двоим,
И,поравнявшись с первым дикарём,
Расправился ружья прикладом с ним,
Боясь привлечь внимание огнём.

Когда прикладом сбитый повалился,
Второй,бежавший следом,разом стал,
Он,видно испугавшись,изумился,
А я ему навстречу побежал.

Он целился стрелой в меня из лука -
Осталось лишь его опередить.
Могла произойти смешная штука,
Пришлось его на месте уложить.               

А мой беглец был до смерти напуган
Огнём и грохотом ружья
И вряд ли посчитал меня он другом,
Уж больно страшен для него был я.

Он двигаться способность потерял,
Стоял,как будто к месту пригвождён
И если мог бы,точно убежал
Хотя,как видно,трусом не рождён.   
               
Я стал кричать и делать ему знаки,
Чтоб он ко мне поближе подошёл,
Он, с видом перепуганной собаки,
Полу подполз ко мне,полу дошёл.

Я видел,как от страха он дрожал,
То падал на колени,то вставал.
Быть может – он меня благодарил,
Молил,быть может,чтоб не убивал.               
 
Я ласково ему заулыбался
И стал к себе приветливо манить.
Он явно предо мною пресмыкался,
Боялся,что могу его убить.

Он на колени пал передо мной,
На голову поставил мою ногу,
Быть может означает жест такой,
Что он клянётся быть рабом до гроба?

Я ласково поднял его с колен
И показал,что нечего бояться,
Я не считал,что он захвачен в плен,
Хотя и должен мне повиноваться.

Дикарь,что я прикладом оглушил,
В себя стал приходить,зашевелился.
Я на него вниманье обратил
И к беглецу с словами обратился -

- Враг ещё жив,внимательно смотри!
Он что-то непонятное сказал,
Как сладко сердце ёкнуло внутри,
Лет двадцать пять я голос не слыхал.

Да не было и время предаваться
Сейчас мне размышлениям таким,
Мой оглушённый враг стал подниматься,
Мне надо было разобраться с ним.

Уже на дикаря навёл прицел,
Осталось только мне спустить курок.
Тут пленник мой,наверно,захотел
Чтобы я дал ему сейчас клинок.

Он мне рукой на саблю показал,
Что у меня на поясе висела,
Ему её я без раздумий дал
И он её привёл мгновенно в дело.
               
Он голову врагу мгновенно снёс,
Меня  его уменье удивило.
Сейчас дикарь урок мне преподнёс,
Что и у них оружье тоже было.
 
Потом лишь я доподлинно узнал -
Они мечи из дерева строгают,
Хотя и не используют металл,
Но головы искусно отрубают.

Дикарь с весёлым видом возвратился,
Держа тесак и голову врага,
Почтительно к ногам моим склонился
Без помыслов удариться в бега.

Но более всего он удивлён
Был тем,как первый мною был убит.
Он оглядел его со всех сторон,
Не видя,где стрела моя торчит.

Врагу я в сердце,видимо,попал
И ранка лишь чуть-чуть кровоточила,
Дикарь сейчас мой недоумевал -
Какая смерть противника сразила.

Сняв с мертвеца его колчан и лук
Ко мне он возвратился тот же час.
Я мимикой своей и жестом рук
Сказать хотел – враги разыщут нас

И все в погоню кинутся за нами,
А мой дикарь мне жестами сказал,
Что надо всех убитых спрятать в яме
И сразу же в песок их закопал.

Как только он закончил это дело,
Я сразу за собой его позвал.
Конечно,мне ужасно не хотелось.
Чтоб кто-то нас на острове искал.

Увёл его я в мой далёкий грот,
Дал хлеба,винограда и воды,
Пусть здесь пока немного поживёт,
Укрывшись от нахлынувшей беды.

Потом я предложил ему поспать,
Здесь я когда-то тоже отдыхал.
Бедняга не заставил меня ждать,
Уснул мгновенно,видимо устал.      
 
Красивый малый,сложенный отлично,
Высокий,лет,примерно,двадцать шесть
И не свирепый вид,вполне приличный,
Приятное в нём что-то даже есть.

Свисали вниз,как ворона крыло,
Прямые пряди жесткой шевелюры,
Округлый лик,открытое чело
И,видно,добродушная натура.

Он пол часа,по -моему,поспал,
Я в это время коз своих доил,
Меня увидев,сразу подбежал,
И ритуал свой странный повторил.

Припав лицом к земле,опять поставил
На голову смиренно мою ногу
И,видимо,опять меня представил
Каким-то существом,подобным Богу
.
При этом он старался показать
Покорность мне и преданность слуги
И,видимо,старался дать понять,
Что под стопой на век моей ноги.

Я понял,что он мне хотел сказать
И объяснил ему – доволен им я,
Решил – отныне буду его звать
Я Пятницей,что это его имя.

(Я в этот день его от смерти спас)
 И начал постепенно обучать я
Словам,необходимым нам сейчас,
Их толковать значенья и понятья.

Мы ночь с ним в этом гроте провели,
Но только рассвело,я подал знак
Идти за мной,мы в крепость с ним пошли.
Одеть его хотел я,он был наг.

Когда мы утром мимо проходили,
Где он зарыл убитых дикарей,
Он показал мне место их могилы
И что нам надо съесть их поскорей.
               
В ответ на это так я возмутился,
И гнев так показать свой захотел,
Что он в своём желанье повинился -
Врагов- то он когда-то тоже ел.         
            
Потом мы с ним поднялись на вершину
Холма,узнать – ушли ли дикари?
Я снова воскресил в глазах картину
И связанного Пятницу внутри.

Но дикарей давно и след простыл,
Своих они пропавших не искали.
Из любопытства я пройтись решил,
Взглянуть,где людоеды пировали.

Теперь уже я не был здесь один
И с Пятницею сделался храбрее,
К тому же я ещё и господин,
А статус заставляет быть смелее.

Когда мы на стоянку с ним пришли,
Где дружно пировали людоеды,
То зрелище ужасное нашли -
Я и в кошмарных снах того не ведал.

Но оставался Пятница спокоен,
Подобное не раз уже видал,
Вот так род человеческий устроен -
Тот в ужасе,кто сам не испытал.

Кругом валялись крупные куски
Не съеденных,кровавых шашлыков,
Там кости человеческой руки,
Здесь рёбер не обглоданный остов.

Местами кровью залитый песок -
Здесь,видимо,несчастных потрошили.
Три черепа и ступни голых ног,
И запах крови,внутренностей,гнили.

Мне Пятница на пальцах показал,
Что на съеденье четырёх везли.
Он ткнул в себя – я вовремя сбежал,
А трое здесь,сейчас,костьми легли.
 
Дословно мне не удалось понять,
Но кое-что я всё же уловил
Что мне пытался Пятница сказать -
Как в плен он на съеденье угодил.

Меж двух племён произошло сраженье,
Чужие победили дикари
И многих захватили на съеденье,
Сюда,на этот остров,привезли.    
               
Между собой пленённых поделили
И в разные места их увезли...
Одни на этом острове ( кутили),
Но...(скушать)его к счастью,не смогли.

Я Пятнице велел разжечь костёр,
Собрать останки и,не медля,сжечь.
И,заведя с ним строгий разговор,
Решил от людоедства остеречь.

Заметил,что он тоже захотел
Полакомиться мясом человечьим,
Ведь он врагов своих когда-то ел,
Сказал ему,что если я замечу,

Что он такой проступок совершит,
То будет мной немедленно наказан
И с отвращеньем сразу же убит -
Такой поступок страшно безобразен.

После всего мы в крепость возвратились
И дикаря я начал одевать.
Ему штаны матроса пригодились,
Пришлось их лишь слегка перешивать.

Затем я куртку сшил ему из меха,
Из шкурок зайца шапку смастерил.
(Орудовал иглою я с успехом)
И Пятница мой рад одежде был.

Она была не хуже,чем моя,
Но с непривычки было в ней неловко.
Ведь голым был до этого он дня,
А тут такая странная обновка.
 
Ему штаны не нравились вначале,
А рукава под мышками малы,
Одежды ему тело натирали,
Но постепенно к ним дикарь привык.

Пришлось,конечно,что-то переделать,
Но это уже мелочь бытия
Теперь садились вместе мы обедать,
Весёлая и дружная семья.

Хотел удобства Пятнице создать,
Но не был в нём я до конца уверен.
К себе пока не стал его вселять,
Он должен быть мной  в верности проверен. 
               
Я поселил сейчас его отдельно
Но,видимо,я зря так поступил.
Приветлив он, услужлив беспредельно
И я его,как друга,полюбил.

Он,как ребёнок,был ко мне привязан,
Без тени раздраженья,злых затей,
Он знал,что жизнью мне своей обязан
И за меня пожертвовал бы ей.

Я счастлив был – товарища обрёл
И стал его учить всему,что знал.
Ученика способного нашёл
И лучшего,чем он,не пожелал.

А ценное в нём было то,что он
Прилежно и с готовностью учился
И был я счастлив тем,что он смышлён
И,как мне кажется,учителем гордился.

О,если бы я точно мог считать,
Что жизнь моя здесь будет безопасна,
Я мог бы без сомнения признать
Тот факт,что жизнь на острове прекрасна.

Без сожаленья,право,согласился
Здесь провести остаток дней своих.
Я с этими местами так сроднился,
Что и желанней даже нет других.
 
Дня через три,как Пятницу привёл
Я в мою крепость – в голову пришло,
Что он дикарский образ жизни вёл
И,чтобы намерение прошло               
               
Впредь мясом человеческим питаться,
Необходимо этот вкус отбить,
С привычкой людоедскою расстаться
И есть другое мясо предложить.

Однажды,отправляясь утром в лес,
Я Пятницу с собою захватил.
Он всех пока не знал моих чудес,
Я «дачу» показать ему решил.

Хотел козлёнка заколоть на ужин
И дома мяса свежего сварить,
Мне новый рацион для друга нужен,
Пора к другому блюду приучить.
               
Под деревом козу я увидал,
А рядом с нею два козлёнка было.
Я Пятнице не двигаться сказал
И тут моё ружьё «заговорило».

Дикарь мой,испугавшись,задрожал,
Я думал,парень чувств сейчас лишится,
Куда стрелял я,он не понимал,
Но явно звука выстрела боится.

Мне кажется,что он вообразил,
Что я сейчас его хотел убить,
Он что-то мне так слёзно говорил,
Просил его,наверно,пощадить.

Я всё же убедил его с трудом,
Что вовсе не в него сейчас стрелял.
Я поглядеть велел ему кругом,
Со смехом на козлёнка показал.

Покуда он осматривал козлёнка
И удивлялся,как его убил,
Я отошёл за кустики,в сторонку,
И снова ружьё пулей зарядил.
 
Немного погодя,я показал
На дереве ему большую птицу.
Красноречиво,долго объяснял.
Что с нею после выстрела случится.

И выстрелил,но,видимо,урок
Ему сейчас на пользу не пошёл.
Он ничего пока понять не смог,
Опять в недоумение пришёл.

Ему казалось,что в ружье сидит
Волшебно-разрушительная сила.
И всякий будет сразу же убит,
Когда б ружьё об этом попросил я.

Позволь ему я,он бы возносил
Божественные почести ружью
И с ним,как будто с духом,говорил,
Поверив в сверхъестественность мою.

Велел ему я птицу отыскать,
Но что-то долго он не возвращался.
Получше надо было мне стрелять,
Подранком попугай мой оказался. 
               
И вот, когда он меж кустов ходил,
Отсутствием воспользовавшись кратким,
Ружьё своё я снова зарядил,
И этот раз от Пятницы украдкой.

Ему пока что было невдомёк,
Как,почему моё ружьё стреляет,
А я ему не преподал урок,
Пусть лучше ничего не понимает.

С охоты мы с ним засветло пришли.
Козлёнка я разделал,шкуру снял,
Очаг свой немудрёный разожгли,
Как варят мясо парню показал.

Еда ему понравилась моя
И невдомёк одно лишь только было -
Зачем на мясо соль посыпал я,
Ведь оно с солью для него горчило.
 
Хотя ему я долго объяснял,
Что мне противно мясо есть без соли,
Он  ею редко пищу заправлял
И я его желанья не неволил.

Варёным мясом парня накормил
И дал немного супа похлебать,
Увидел,что доволен пищей был
Дикарь мой.К новой пище привыкать

Он будет постепенно,день за днём.
На завтра угостить его решил
Поджаренным козлёнком над огнём.
Я в землю две рогатых палки вбил,

На поперечной укрепил кусок
И,поворачивая мясо над огнём,
Такой отличный сделал шашлычок,
Что тешились мы с Пятницей вдвоём.

 Он так красноречиво заявил
Мне жестами,что вкусная еда,
Что есть он человека прекратил
И не захочет больше никогда.

На завтра я ему заданье дал,
Чтоб молотил и очищал ячмень.
Ему своим примером показал
И он трудился ловко целый день.
               
Когда он понял,что лепёшки
И хлеб пеку я из зерна,
Серьёзней даже стал немножко -
Работа ведь для нас важна.

Теперь двоих я должен прокормить,
Уже два рта,семья большая.
Я начал вновь участок городить,
Чтобы собрать побольше урожая.

Мне Пятница усердно помогал,
Работал с удовольствием и споро.
Участок вдвое больше я вскопал
И  сделал это вовремя и скоро.

Он был мне благодарен за заботу,
Просил его делами загружать,
Что он любую выполнит работу,
Ему лишь только надо показать.

        *     *     *

Был этот год особенно счастливый,
Мой Пятница английский изучал,
Не то что был уж больно говорливый,
Но многое,запомнив,понимал.

И я был рад.За много лет молчанья
Усердно заработал мой язык.
Мне нравились моих слов сочетанья,
Ведь я от звука голоса отвык.

Помимо удовольствия бесед,
Общенье с малым радость доставляло,
Я пробыл без общенья столько лет
И так живой души мне не хватало.

Он явно мне пришёлся по душе
И в радость мне,что он живёт со мной,
Я привязался так к нему уже,
Как будто бы он стал уже родной.

Мне как-то раз надумалось узнать,
Страдает он по родине тоской?
И что он может мне в ответ сказать,
Не хочет ли вернуться он домой?

Английский он уже не плохо знал
И мог на все вопросы отвечать,
И я ему такой вопрос задал -
Могло ли твоё племя побеждать   
               
В сражениях,в которых ты сражался?
Он улыбнулся и сказал в ответ:
-О,да! Мы биться лучше всех старался.
Что никого их лучше в битве нет.

-Ты говоришь,что бьётесь лучше всех,
 А как так вышло,что ты в плен попал?
-А всё-таки у наших был успех.
-Но почему ж ты связанным лежал,

  Коль ваше племя в битве победило?
-В том месте,где тогда сражался я,
 Чужих,чем наших,много больше было.
 Они в плен взяли трое и меня.

 Но наши в другом месте победили
 И очень много пленных увели.
-Так почему же к вам не поспешили,
 На помощь не пришли и не спасли?

-Схватили нас – один,два,три,меня
 И сразу же на лодке увезли,
 Но всё-таки у наших был успех,
 Чужих мы очень много увели.
 
-Скажи,что ваши делают с врагами,
  Которых удаётся вам пленить.
  Такими же беснуются кругами
  Вокруг костров,чтоб пленников убить?

-Да,наши тоже кушают людей.
-Куда они тогда бедняг везут?
-Да в разные места,куда хотят.
-И что,они бывают даже тут?

-Да,да,сюда и разные места.
-А ты бывал здесь раньше вместе с ними?
 Улыбкой тронул Пятница уста.
-Да,да,бывал,и группами большими.

Выходит,что и мой слуга бывал
В числе тех дикарей,что здесь плясали
И, как те каннибалы,пировал...
И здесь его случайно не сожрали.

И вот,немного времени спустя,
Привёл его на тот я моря брег,
Где дикари,ликуя и шутя,
Сожрали два десятка человек.   
               
Мне по -английски Пятница сказал
Число,его он смог сообразить,
Сумел наглядно парень показать,
И двадцать камешков на землю положить. 
               
Спросил я у него – а далеко ли
От острова до той большой земли?
И часто ли пироги их тонули,
И что за люди там живут,в дали?

Я тысячу вопросов задавал,
Хотелось всё доподлинно узнать
И Пятница охотно отвечал,
Стараясь мне ответ правдивый дать.

Узнал я,что лежит мой островок
Недалеко от дельты Ориноко,
А этот сильный,водяной поток,
Течение реки глубокой.
 
И полоса земли на глади моря,
Лишь остров под названьем Тринидад,
А с Пятницею ,в нашем разговоре,
Слова его – кариб,кариб звучат.

Не трудно догадаться – говорит он
О караибах,южных племенах,
Что очень много там людей убито,
Что люди с бородами сеют страх.

Я понял,говорит он об испанцах,
Прославивших жестокостью себя,
О самых кровожадных иностранцах,
Что племена индейцев истребят.

А знает ли мой друг,как переплыть
Отсюда можно к людям с бородой ? -
Решил я своего слугу спросить.
Ответил он – две лодки плыть водой.

Мне долго пришлось голову ломать,
Что он сказал - «две лодки», - не понятно,
Но,думаю,что он хотел сказать -
Судно,длиной в две лодки,вероятно.

Меня утешил этот разговор,
В моей душе надежда появилась.
Я вырвусь всё же на морской простор
И сердце с трепетанием забилось. 
               
Помочь мне может в этом мой  дикарь,
Послужит мне сноровкою и силой.
Я возведу свободу на алтарь
И вырвусь из неволи мне постылой.
               
Всё время,что я с Пятницей живу,
Пытаюсь в свою веру обратить,
И в образах,понятных самому,
Что ведаю,о Боге научить.

Прошёл уже довольно долгий срок,
Как мы живём на острове вдвоём.
Я почти каждый день даю урок
Ему на языке сейчас своём.

Английский учит Пятница легко,
Но вот слова коверкает ужасно,
Но не пройдут мучения напрасно
И до вершины знаний далеко.

Ему я постепенно рассказал,
Где жил я раньше,чем там занимался,
Как,почему на остров я попал
И как один на много лет остался.

Я подарил ему своё ружьё,
Раскрыв при этом все его секреты.
Теперь оружье у него своё,
Я,как стрелять,давал ему советы.

А нож вообще в восторг  его привёл,
Подарок дикаря  очаровал.
Он прыгал,как молоденький козёл,
А может танец свой изображал.               

Ещё топор ему я подарил
И смастерил для носки портупею,
Его он как оружие носил,
И горд был амуницией своею.

Я Пятнице в беседах рассказал
О родине,о странах европейских,
Обычаи и нравы показал,
Как поступают в случаях житейских.

Я корабля устройство объяснил
И даже место,где такой разбился.
Когда-то он на камни наскочил,
На части от удара развалился. 
               
Я также ему лодку показал,
В которой в бурю я спастись пытался.
Её на берег шторм тогда пригнал
И лишь остов сейчас от ней остался.

Увидев лодку,друг мой замолчал,
Задумался и даже помрачнел.
Он,видимо,такие лодки знал
И рассказать об этом захотел.

-Одна такая лодка я видал,
Она плыла,где мой живёт народ.
Вначале я его не понимал -
Какая лодка и куда плывёт?

У дикарей такие лодки были,
Или такие лодки он видал
Что мимо их вдоль берега проплыли?
Но,наконец,он всё же рассказал.

Он лодку очень точно описал
И лишь в конце добавил оживлённо,
Что люди живы и он их спасал.
Им хорошо,- добавил он смущённо.

- Сколь было их ? -задал вопрос тот час,
- Где все они и что же с ними сталось?
- Они сейчас живут пока у нас...
-А сколько их всего в живых осталось?

По пальцам он семнадцать насчитал.
Подумал я – не с корабля того ли,
Что потерпел крушение у скал,
Спаслись и до сих пор сейчас в неволе?

У Пятницы допытываться стал -
- А живы все,наверно это знает?
Он с живостью мне честно отвечал
-Все люди живы,их никто не обижает.

Четыре года будет,как они
Совместно проживают с земляками.
Все любят их и кормят эти дни
И даже помогают нашим сами.

На мой вопрос – как всё же так случилось,
Что дикари их сразу же не съели?
Лицо у друга сразу изменилось -
-Мы мирно с ними жить всегда хотели.

Прошло немало времени с тех пор.
В один из ясных дней мы с ним поднялись,
В восточной части острова на холм
Без умысла,а просто прогулялись.

Я как-то,много лет тому назад,
Америки здесь видел материк.
Мой Пятница,туда направив взгляд,
Запрыгал,заплясал и поднял крик.

Я подошёл,спросил его – в чём дело?
-О,радость,счастье,-вдруг воскликнул он,
- Вон там,смотри,-душа его аж пела,
-Моя земля,народ,я там рождён.

Глаза его от радости блестели
И он порыв скрывать свой не хотел,
Казалось,он туда бы полетел,
Так чувства в нём по дому закипели.

И это наблюденье навело
Меня на мысли глупые тогда,
Мне почему-то в голову пришло -
Не будет ли мне в будущем беда?

В удобный случай Пятница вернётся
На родину,забыв,чем мне обязан,
И буду я,как он когда-то, связан
И съест меня,и смачно облизнётся.

Он может мои тайны рассказать
Своим сородичам и с ними возвратиться,
И с лёгким сердцем им меня предать,
И почему б ему не соблазниться.

Но,так подумав,был не справедлив,
В своих сужденьях я о честном малом,
А подозрительность моя всё возрастала,
Я осторожен стал с ним и пуглив.

Чуждаться стал,стал в чувствах холодней,
Но,повторяю,был совсем не прав
И это продолжалось много дней
Но...он ничем не изменил свой нрав.
 
Ни в чём не изменил мне в дружбе нашей,
Не погрешил и в правилах морали,
Был добродушен и совсем не страшен,.      
В чём все его поступки убеждали.      
               
И вот однажды мы опять поднялись
На этот самый холм,как прошлый раз.
Стоял туман и берега терялись
В туманной дымке от пытливых глаз.

Спросил его – хотел бы возвратиться
На родину ? - ответил он – Да,да...
И в дикаря бы снова превратился,
И стала б человечиной еда?

Лицо его внезапно помрачнело,
Немного помолчав,проговорил -
Скажу,что есть людей плохое дело
И чтобы каждый по другому жил.

Пусть молятся и хлеб себе пекут,
А мясо лишь козлиное едят.
- Ты это скажешь и тебя убьют.
Он поднял на меня спокойный взгляд               

И так же убедительно ответил :
-Нет,не убьют,ведь каждый будет рад
Учиться доброте на этом свете.
Затем прибавил – многое познали

Мы от людей,что в лодке к нам приплыли,
Как лучше жить они нам показали
И с нами дружелюбны очень были.
Вот с той поры,признаюсь,я задумал

Отправиться вдвоём на материк
И в голове моей засела дума-
Что строить с Пятницей пора уже свой «бриг».
-Так хочешь ты домой сейчас вернуться? -

Я снова повторил вопрос ему,
Он с радостью,успев мне улыбнуться,
Ответил,- Не доплыть мне самому.
Тогда я лодку сделать предложил.
 
Ответил он,что с радостью поедет,
Но чтобы только вместе я с ним был.
- Но я же дикарями буду съеден!
-Нет,нет,не съеден,- закричал он с жаром.

Я сделаю всё так,что не съедят,
Мой будет им большим,большим примером,
Тебя любить все много захотят.
               
Наверное,мой Пятница хотел
Поведать землякам,как спас его я,
Дал пищу,кров и как его одел,
И что он друга к ним привёз с собою.

Меня должно всё племя полюбить,
Как тех,семнадцать белых с бородой,
Мне будет хорошо со всеми жить.
Признаюсь,выбор был теперь за мной.

Есть шанс туда на лодке перебраться,
Людей там бородатых отыскать.
К тому же,если очень постараться-
От людоедов вместе,всем,удрать.               
               
Тем более,один я не способен
Серьёзный шаг к свободе предпринять,
А с Пятницей мне путь туда удобен.
Решил ему я лодку показать.

Она у рифов,в бухточке стояла,
Её пришлось немного притопить,
Чтоб ни одна душа не увидала,
Где я её старался сохранить.

А Пятница хорошим был гребцом,
По глади лодка быстро заскользила.
Залюбовавшись ловким молодцом,
Как бы случайно вдруг его спросил я:

-Ну что,поедем Пятница к твоим?
Он на меня взглянул недоуменно,
Наверно,лодка больно уж мала,
Я так вопрос воспринял удивлённый.
 
На завтра я повёл его в то место,
Где был построен первый мой «ковчег»,
Он полу сгнил,полу рассохнув, треснул,
Бесцельно отслужив свой жалкий век.

Да что и говорить,за четверть века
Под южным солнцем,проливным дождём,
Любая вещь становится калекой
И тщетно что-то мы в надежде ждём.

Постройку с любопытством озирая,
Почтительно «ковчег» мой похвалил.
Вместительная лодка и большая,
Он на такой бы в дальний путь поплыл.
               
Мой план вдвоём уплыть на материк,
Уже серьёзным образом созрел,
А лодки строить я уже привык,
Сейчас за третью взяться захотел.

И без подвоха,с добрым намереньем
Такую же построить предложил,
А Пятница с обидой и смущеньем
Меня,подумав,сумрачно спросил:
               
За что мой господин так рассердился,
Зачем ты гонишь Пятницу домой?
- Но ты же сам попасть туда стремился!
-Хочу,но вместе,чтобы ты со мной.

Я был таким отказом удивлён,
Настойчив был слуга в своём решенье
И я его упрямством посрамлён -
Он протянул топор мне со смиреньем.

- Зачем даёшь топор,-спросил его я.
Ответил он мне: - Пятницу убей,
Я жить всегда,всегда хочу с тобою,
И мне других не надобно друзей.

Я слёзы на  глазах его заметил
И вижу,что он страшно огорчён,
И я ему поласковей ответил :
-Я верностью твоею поражён.
 
И никогда тебя не прогоню.
Теперь я в этом точно убеждён,
Он показал мне преданность свою,
И в господина искренне влюблён.

Я всё же намеренья не имел
Быть проповедником,заняться просвещением,
Из заточения  я вырваться хотел
И проявлял всё больше нетерпения.

А с той поры,как Пятница сказал,
Что среди них есть люди с корабля,
Моей души усилился накал,
Меня манила дальняя земля.

И,не откладывая время на потом,
Для лодки стали дерево искать.
Нашли,срубили,стали долотом
Прилежно сердцевину вырубать. 
               
Признаюсь,поначалу предложил
Мне Пятница серёдку выжигать,
Но увидав мой способ -заключил,
Удобней инструменты применять.

И мы с ним живо принялись за дело.
За месяц кропотливого труда
Пирога или лодка,как хотел я,
Была готова,только вот беда -

Нам надо до воды её тащить.
Буквально дюйм за дюймом,две недели,
Мы с Пятницею тужились,пыхтели,
Но умудрялись всё ж её катить
               
Подсунувши под днище кругляши.
Мы лодку дружно на воду спустили,
Порадовались славно,от души,
Но чаркой факт отметить позабыли.

Увидел я,как Пятница легко
Такой большою лодкой управляет,
Спросил его – как можно далеко
На ней уплыть? На что он отвечает:               

- О,да,на ней любой не страшен ветер.
Но прежде,чем пускаться в дальний путь,
Держал я намерение в секрете -
Поставить мачту,парус натянуть.

Над парусом помучиться пришлось.
Из тех кусков,что я давно хранил,
Мне выкроить немного удалось,
За столько лет  запас почти весь сгнил.
               
Но я нашёл покрепче два куска
И в муках всё же что-то сотворил.
Глядеть на парус – жуткая тоска,
Я даже без иголки его шил.

Мой парус треугольный получился,
Такой,какой я в памяти держал.
Такими управлять я научился,
Когда из плена, из Сале, бежал.

Два месяца  я с этим провозился,
Приладил руль,чтоб лодкой управлять.
С устройством этим очень долго бился,
Всё можно сделать,стоит пожелать.
               
Как только в лодке всё было готово,
Я Пятницу надумал  обучать.
Хотя гребцом он был весьма толковым,
Но парусом не может управлять.

Он был необычайно поражён,
Как действую рулём,как парус ставлю,
Меняю галсы и со всех сторон
Ловлю напоры ветра,лодкой правлю.
               
Но всё же он постиг науку эту
И сделался искусным моряком.
Но компас,румбы или части света
Не понял,мне ж казалось пустяком

В таких делах простейших разобраться.
Я думал,что на широте такой
Без компаса в далёкий путь пускаться
Рискованно.На глади же морской,

Когда туман негаданно нагрянет,
Исчезнут берега в морской дали,
Моряк на компас путеводный взглянет
И словно видит краешек земли.


        *     *     *

Я двадцать семь в плену тоскливых лет,
Из них три года с Пятницей живу.
Уже былой в душе печали нет
И вроде не отшельником слыву.

Отпраздновав молитвой этот срок,
Благодарил Всевышнего за милость.
Он даровал мне столько,сколько мог,
И всё,благодаря ему,случилось.

Теперь не долго,кажется,придётся
Томиться мне в безрадостной кручине
И вижу – провидение печётся:
Не одинок и жалок я в пустыне.

Казалось мне,моё освобожденье
Всё ближе,я был в этом убеждён,
Что Бог пошлёт из плена мне спасенье,
Ведь помогал же в этом раньше он.               
 
Уверенность в спасенье не теряя,
Я не бросал хозяйские дела.
Заботился о хлебе,засевая
Поля зерном,обязанность была    
               
Себя кормить,заботиться о друге,
Ходить за стадом,виноград сушить
И,не теряя время, на досуге,
Мне приходилось Пятницу учить.

Печальная пора.В сезон дождей
Отсиживался большей частью дома,
Поездку отложив до лучших дней,
Погоды дожидался перелома.

Мы в бухту свою лодку привели,
(В неё плоты я раньше пригонял),
Дождавшись,как поднимется прилив,
Я к берегу её пришвартовал.

Упрятать свою лодку не забыли,
Прикрыли слоем веток от дождей.
В удобный док заливчик превратили
И стали ждать сухих,погожих дней.

Как только прекратилась непогода,
Волнение на море улеглось,
Я собираться стал,меня свобода
Звала вперёд.Нам с Пятницей  пришлось

Готовить в путь провизии запас.
Зарезать коз и мяса накоптить.
Стояла лодка в доке и сейчас
Я думал её на воду спустить.   
               
Я утром,как обычно в этот час,
На берег моря Пятницу отправил,
Чтоб черепаху он нашёл для нас
И на еду домой её доставил.

Но не успел мой Пятница уйти,
Как впопыхах обратно прибежал
И,словно полоумный,закричал:
О,плохо!О,беда,мой господин!
 
Да что с тобой,скажи,что за беда? -
Спросил уже в тревоге я слугу.
- Одна,два,три пироги плыть сюда,
Одна,два,три стоят на берегу.

- Ну,что ж такого,что ты испугался?-
Сказал ему,пытаясь ободрить.
А он в испуге сбивчиво пытался
О людоедах что-то объяснить.   
               
Он,видимо,сейчас вообразил,
Что дикари сюда за ним явились.
Я ж успокаивал беднягу и просил
Его быть смелым,что бы не случилось.

- Мы не боимся,будем с ними драться,-
Я друга ободрял,- а ты готов?
Ответил мне,что он готов сражаться,
Но много,очень много там врагов.

- То не беда,- сказал я бодрым тоном,-
Одних убьём,другие убегут.
Старался говорить я убеждённо.
-У нас есть ружья,мы владельцы тут.

- Пообещай,что сделаешь всё так,
Как я скажу,бояться перестанешь.
А то что многочисленнее враг -
Стреляй точнее,сам сильнее станешь.

- Я за тебя умру,мой господин,-
Сказал слуга,- я буду сильно биться.
Из погреба я рома взял кувшин
И выпить дал,пусть парень ободрится.

(Его я тратил очень осторожно
И рома был достаточный запас).
Собрали огнестрельное оружье,
Какое было годное у нас.

Я крупной дробью ружья зарядил,
С которыми охотиться ходил.
В четыре же мушкета пуль по пять
Я положил...надёжнее стрелять
 
Таким зарядом,больше поражений
Толпе врагов мой выстрел нанесёт,
А также,из моих соображений -
Чем больше пуль,тем больше повезёт.

По две и в пистолеты зарядил,
Вооружился старым тесаком.
У Пятницы топор надёжным был
И мы готовы встретиться с врагом.

На гору осторожно поднялись.
Навёл трубу я на берег скорей,
Сюда на трёх пирогах добрались
Чуть больше двух десятков дикарей.
               
Они свою отпраздновать победу
Явились старой,варварской дорогой,
И мяса побеждённого отведать
Недалеко от моего порога.

Меня такая наглость разозлила,
Я гневом их поступка воспылал.
Во мне родилась яростная сила,
Я всех их уничтожить пожелал.

Я Пятнице сказал,что мы вдвоём
Сейчас на эту банду нападём
И всех за людоедское желанье
Безжалостно и смело перебьём.

Я приказал ему не отставать,
Не говорить со мной и не стрелять.
Нам надо было бухту обойти,
Чтоб к дикарям поближе подойти.

Я дал ему один из пистолетов.
(Его себе за пояс он заткнул),
Мешок с боеприпасами,мушкеты,
И рома сам, для смелости, глотнул.

Пока мы шли,имел подумать время
О том,что я свершу,поразмышлять.
- Зачем я нападу на это племя,
Зачем начну людей уничтожать?
 
Я руки свои кровью обагрю,
Какая меня крайность заставляет?
Ну,пусть я людоеда не люблю,
Так ведь и он не всех любить желает.

И в чём теперь вина их предо мной,
Я почему обязан их судить,
И коль у них обычай жуткий свой,
Зачем кого-то должен я убить?

И если в этом здраво разобраться,
То мне и дела нет до их забот.
Вот Пятнице тут надобно сражаться
И здесь он оправдание найдёт.

Ведь это его кровные  враги,
А на войне обычно убивают.
Всё это позволительно другим,
Но кто же мне такое позволяет?   
            
Пока решил не трогать дикарей,
Засесть в лесу и молча наблюдать.
И действовать в том случае скорей,
А там сам Бог решит,как поступать.

С таким решеньем мы вступили в лес,
Шли молча и ступали очень тихо.
Мой Пятница на дерево залез,
Узнать,где дикари и что за лихо

 Они сейчас вокруг костра творят.
Он посмотрел и сразу же спустился,
Сказал,что мясо пленника едят
Чужие дикари.Я возмутился.

Душа моя от гнева воспылала
И тут же меня ужас охватил,
Что рядом тело пленного лежало,
Который,по рассказу,белый был.

- Один из тех,кто в лодке к нам приплыл,
Один в одежде,белый,с бородой,-
Мне Пятница с испугом сообщил,
Глазастым оказался парень мой.
 
Когда мы с ним поближе добрались,
В трубу увидел белого беднягу.
В суставы прутья гибкие впились,
Он связан был.Душа моя отвагой

Наполнилась,я в ярости готов
Был сотню каннибалов  растерзать.
Мы ближе подползли,своих врагов
Нам довелось  вплотную увидать

Сидели людоеды тесной кучей,
Зубами рвали мясо,говорили.
Я наливался яростью кипучей...
Прекрасною мишенью они были.

От этой группы в нескольких шагах,
Над европейцем двое наклонились
Развязывая путы на ногах.
Убить,наверно,пленного решились.

Ещё мы на минуту задержись,
Они б его порезали на части.
На волоске его висела жизнь,
У людоедов был он в полной власти. 
               
Я к Пятнице тот час поворотился.
- Будь наготове,- медленно сказал,
Я в руки взял мушкет,перекрестился,
Другой мушкет товарищу отдал.

- Готов,- спросил его,сказал он: Да,
- Ну,тогда пли! - и выстрелили вместе.
Вскочила,заметалась вся орда -
Откуда смерть и грохот в этом месте?

Я выстрелом сразил двоих врагов,
Троих на месте друг мой уложил.
Я Пятницу опять спросил: Готов?
И он ответ- готов -мне повторил.

Тогда стреляй, поможет в этом Бог,
И грянули два выстрела опять.
Я одного убить лишь только смог,
А ранил – даже трудно сосчитать.
 
Ведь мы из ружей с Пятницей стреляли,
Урон врагам огромный нанеся.
Они безумно выли и орали,
Как будто бы разверзлись небеса.

Я положил охотничье ружьё
И в руки взял заряженный мушкет,
Желание одно было моё,
Узнать,живой наш белый или нет. 

- За мною,Пятница,- я громко закричал
И выскочил из леса на врагов.
Дикарь мой ни на шаг не отставал
И грудью защитить меня готов.

Когда меня узрели дикари,
Я во всю глотку громче закричал,
Чтоб Пятница пример мой повторил,
Ему кричать я тоже приказал.

Я во всю прыть,коль можно так сказать,
Доспехами по горло нагружённый,
Помчался к жертве.Продолжал лежать
Он  на песке,несчастьем оглушённый.

А палачи,как видно, дёру дали
В момент,когда мы начали стрелять.
Они,не мешкав,к лодке прибежали
И,видимо,собрались отплывать.   
               
К ним трое людоедов подбежали,
Я Пятнице на лодку показал.
Он ярдов сорок ближе подбежал
И выстрелил,все разом вниз упали.

Подумал я,что он их всех убил,
Но двое тотчас снова поднялись.
Он в лодке насмерть лишь двоих сразил,
Живые же грести опять взялись.

Пока слуга с врагами расправлялся,
Я пленника от пут освободил.
Он чудом на ногах своих  держался
И даже еле-еле говорил.

Я рома дал отпить ему глоток
И хлеба дал,когда же он поел,
Спросил его – чей родом ты,дружок?
-Испанец,- он с волненьем прохрипел.

Придя в себя,он начал изъявлять
Красноречиво мне свои признанья,
Но я  же поспешил ему сказать -
-Синьор,у нас сейчас одно желанье

Врагов разбить.Вот сабля,пистолет,
Берите и ударим по врагам.
Восприняв с благодарностью совет,
Он словно допинг  дал своим ногам.

Почувствовав оружие в руках,
(Откуда только силы накопил),
Как ураган помчался на врага -
Двоих мгновенно саблей изрубил.

Я наготове свой мушкет держал,
Но не стрелял,берёг на крайний случай.
Испанцу я оружие отдал
И зря себя сомненьями не мучил.

Остались наши ружья за кустами,
Под деревом разряжены лежать.
За ними сбегать Пятницу отправил,
Нам нужно было дальше воевать.

Отдал ему тогда я свой мушкет,
А сам стал снова ружья заряжать
И дал своим  напарникам совет,
Чтоб ружья приносили поменять.
               
Пока я ружья  снова заряжал,
Испанец с главарём  ввязался в бой.
Дикарь мечом из дерева махал,
Узрев былую жертву пред собой.               
 
Но наш  вояка  был большой храбрец
И,не смотря на слабость,славно бился,
Но перевеса в схватке не добился,
Был дикарём повержен наконец.

Он повалил испанца на песок,
Пытаясь его саблей завладеть,
И одолеть его почти что смог,
Но в битве надо ум ещё иметь.

Испанец саблю малому отдал,
За поясом достал свой пистолет
И уложил верзилу наповал,
А как иначе,выхода-то нет.

Но,между тем,сраженье продолжалось.
Размахивая грозно топором,
Носился Пятница,не чувствуя усталость
И сеял смерть врагу со всех сторон.

Испанец тоже время не терял,
С ружьём  умел не плохо управляться,
 
Хотя он дикарей не догонял,
Двоим досталось кровью умываться.
               
За ними лихо Пятница погнался
И одного на месте уложил.
Второй же в море скрыться попытался,
За лодкой,что отчалила,поплыл.

Израненный,но лодку он догнал,
В ней дикари гребли,что было мочи.
В них Пятница стрелял,но не попал,
Меня ж побег встревожил этот очень.

Вернутся и расскажут про погром
Сородичам,что мы тут сотворили.
Решат нам отомстить и всем гуртом
Нагрянут... и количеством осилят.

Я согласился беглецов догнать
И Пятнице на лодку показал,
Сам бросился к одной из них бежать
И,прыгнув в лодку,чудо увидал.
               
На дне дикарь не съеденный лежал,
Опутанный и умирал от страха.
Что происходит,он не понимал...
Я срезал ему путы одним взмахом.

Хотел помочь ему на ноги встать,
Но ноги не держали бедолагу,
Он мог лишь только жалобно стонать
И думать,что сейчас убьют беднягу.

Спустя мгновенье Пятница явился.
Велел ему,чтоб пленнику сказал,
Что для него кошмар весь прекратился
И рома проглотить глоточек дал.

Такая весть с глотком бодрящим рома
Беднягу оживили,в лодке сев,
Он рассказал,что долго не был дома,
Преобразился,чуть повеселев. 
               
Но Пятница! С ним странное случилось,
Услышав голос,увидав лицо,
В его движеньях всё преобразилось -
Мой парень в лодке встретился с отцом.
               
Он начал обнимать его в слезах,
Запрыгал,засмеялся,просто жуть,
Руками исступлённо замахал
И колотил себя в лицо и грудь.

Не мог я от него пока добиться,
Какой же бес вселился в молодца?
Он,наконец,надумал объясниться -
Он в лодке своего нашёл отца.

Я был растроган чувствами любви,
Какие он так бурно изъявлял.
Любить ведь могут даже дикари,
Но как нелепо всё он выражал.

Раз двадцать он из лодки вылетал
И снова прыгал радостно в неё,
Как мать ребёнка,он отца ласкал,
Показывал радушие своё.               

Преследовать уплывших беглецов
Уже нет смысла,те из вида скрылись.
Да я,признаться,не был сам готов
Их догонять,но мысли зародились - 
               
Врагов не надо было упускать,
Но через два часа шторм разыгрался
И море стало яро бушевать,
И вряд ли кто из них живой остался.

Но что наш Пятница? Сыновнею заботой
Он был сейчас всецело поглощён.
Его пока не занял я работой,
Он весел,рад и делом увлечён.

Спросил его – отцу он хлеба дал? 
В ответ он покачал мне головой
И на себя печально показал -
Собака подлая,весь хлеб сожрала свой.

Тогда из сумки свой запас достал
Я – хлебец и три кисти винограда,
Чтоб он отцу сейчас покушать дал.
Ему немного подкрепиться надо.

Как метеор мой Пятница носился,
Принёс кувшин воды,всех угостил.
Старик уже немного оживился,
Он без воды,наверно,сутки был.

Велел я и испанцу дать воды,
Несчастный тоже сильно ослабел.
От этой всей свалившейся беды
Он,видимо,не в шутку заболел.

Его так сильно путами связали,
Что ноги вспухли,он не мог стоять.
Мы хлеба и воды бедняге дали,
Он смог лишь только голову поднять.

Ему подняться не давали ноги.
Я Пятнице велел,как и отцу,
Их ромом растереть.Как при ожоге
Они распухли,надо храбрецу
               
Сейчас до лодки как-нибудь добраться.
Я Пятнице велел помочь ему.
На спину он легко взвалил испанца,
Унёс  к отцу,на лодку,своему.

Дойдя до лодки,на борт посадил,
Потом на дно с отцом устроил рядом.
Окинув их сыновним,нежным взглядом
Он,лодку оттолкнув,домой поплыл.   
               
Я вслед за ними тронулся пешком,
Но Пятница веслом так управлялся,
Что я за ними просто не угнался,
Привёл пирогу  в бухту с ветерком.

Потом назад вернулся,на бегу
Мне объяснил,что мчится за другой.
В сравненьи ошибиться не смогу -
Он бегал быстрей лошади иной.

Я не успел до бухточки дойти,
Как он явился с лодкою другой.
Помочь решился на берег сойти
Спасённым нашим,но опять с бедой,

Не зная выхода,нечаянно столкнулся-
Не в силах двигаться ни тот и ни другой.
Ко мне с немым вопросом повернулся
Мой Пятница – где выход и какой?

Но я придумал,как уладить дело -
-На берегу пусть гости посидят!
На скору руку я носилки сделал
И к крепости мы принесли «ребят».

Но тут опять нас ожидал конфуз,
Как занести  больных через ограду?
Уж больно неподъёмный был наш груз,
По лестнице не одолеть преграду.
 
Подумал я – ограду жаль ломать,
С проблемой можно проще разобраться.
Больных у крепости придётся оставлять,
Разбив палатку,исцеленья дожидаться.
               
Мы за работу быстро принялись,
Поставили палатку у ограды
И с временным жильём разобрались,
Теперь нам обустроить её надо.

Нашёл в своих запасах одеяла
И рисовой соломы настелил.
Теперь лишь нам дождаться предстояло,
Чтоб Бог их от недуга исцелил.

      *      *      *

Людьми сейчас мой остров заселён
И я считал,что подданных не мало.
Я,как король,здесь властью наделён
И всё,что есть,мне здесь принадлежало. 
               
Конечно,от улыбки удержаться
Мне трудно,ну какой я властелин
И всё же,если чётко разобраться -
Я здесь владелец,значит господин.

Устроив новоселье для гостей,
Их надо было срочно накормить
И я отправил Пятницу скорей
Козлёнка из загона притащить.

Мы сделали жаркое и бульон.
Сегодня в кухне Пятница старался,
Я был его уменьем удивлён,
Он стряпчим очень ловким оказался.

В палатке новой мы накрыли стол
И дружно отобедали с гостями,
Со всеми быстро я контакт нашёл,
А Пятница был толмачом меж нами.

После обеда я слугу отправил
На берег моря,ружья принести.
Я всё вооружение оставил
Там в попыхах,пора его найти.

На завтра я опять его послал
На то же место,трупы закопать,
Я сам об этом и не помышлял -
Зловонье будет остров отравлять.
               
Мой Пятница всё выполнил исправно,
В песок тела,останки закопал,
Что даже не поймёшь,что здесь недавно
Побоища зловещий дух витал.

Когда я место битвы посетил,
То сразу и не мог его узнать,
Мой Пятница всё так искусно скрыл,
Что лучшего не надо пожелать.

В беседе отца Пятницы спросил
Я о сбежавших в море дикарях -
Не соберут ли новых они сил,
Чтоб отомстить на первых нам порах?

На мой вопрос индеец мне ответил,
Что вряд ли они явятся сюда,
К тому же дул навстречу сильный ветер,
Горой вздымалась яростно вода.
               
Но если беглецам и удалось
Добраться до желанных берегов,
Уверен он – им встретиться пришлось
С соседними скопленьями врагов.

Но если не погибнут,доплывут
И дома всё,что видели,расскажут -
Разгневанные духи здесь живут,
Огнём и громом каждого накажут.

Старик был прав.Прошло немало лет,
Но дикари сюда не приплывают,
Возможно дали племени совет -
Здесь духи страшные,к тому же убивают.

Что остров заколдован и любой,
Сюда попавший,будет уничтожен,
Но что поделать было мне с собой -
Я ждал вторженья и всерьёз встревожен.

Пусть маленькая армия у нас,
Но мы всегда готовы были к бою.
И напади хоть сотня их сейчас,
Померялись бы силою с толпою.

Но постепенно страхи утихали
И я всё чаще думать стал о том,
Что мы попасть на материк мечтали
И даже лодку сделали с трудом.

Однажды я беседовал с испанцем
И вот что мне поведал новый друг :
Индейцы приютили иностранцев,
Не обижают и прошёл испуг,

Когда они к их берегу пристали,
Но терпят откровенную нужду,
Они порою просто голодают,
Живут,как будто мучаясь в аду.

Корабль шёл из Рио-де -ла -Платы,-
Испанец с тихой грустью говорил,
Доставить нужно было груз богатый,
Он серебро и мех перевозил.

В пути пять португальцев подобрали,
Корабль их крушенье потерпел,
Потом и сами в жуткий шторм попали,
Их галион на рифы налетел.   
               
Пять человек мгновенно утонули,
А остальные,в муках,много дней,
Лихие испытания хлебнули,
К тому ж попали в земли дикарей.

Оружие у нас с собою было,
Но пороха запас в пути подмок.
Немногое,что всё же сохранилось,
Растаяло,как выстрела дымок. 
 
Охотой себе пищу добывали,
И,как могли,заряды берегли,
А вышел порох – даже голодали
И выживали,как только могли.

Спросил испанца – что за участь ждёт
Его друзей на землях каннибалов?
Он отвечал – какой-то срок пройдёт,
Погибнут все,спастись надежды мало.

- Неужто вы не разу не пытались,
Себя от этой напасти спасти?
- Увы,одни стенания остались,
Отчаянье в безвыходном пути.

Тогда испанцу задал я вопрос -
- Не захотят ко мне все перебраться,
Но чтобы их приезд мне не принёс
Беды,ведь если  постараться,

То сообща построили б мы судно,
Но я то с инквизицией знаком
И будет для меня совсем обидно
Стать духовенства заклятым врагом.

А если я оружие им дам,
Они же за добро отплатят злом
И увезут к испанским берегам,
Отплатят мне злодейством за добро!

Испанец с чистым сердцем отвечал -
Его друзья в такой сейчас беде,
И безнадёжности такой момент настал,
Что это испытал он на себе.

Не допускает даже мысли малой,
Что они могут дурно поступить,       
Им так уже страданий перепало,
Что глупо о коварстве говорить.   
               
Но если будет мне сейчас угодно
Его друзей от голода спасти,
Со всех возьмёт он клятву принародно -
Лишь мне повиновение нести.
 
И он уверен,если я смогу
Их всех спасти от этого несчастья,
Дадут отпор неистово врагу,
Кто посягнёт на право моей власти.

Готовы будут жизнь свою отдать
Они за благородный мой поступок.
И я решил испанцев выручать,
А чтобы всё не выглядело глупо,

Надумали пока не торопиться
И на полгода дело отложить.
Мне с доводом испанца согласиться
Пришлось пока и просто не спешить.

Испанец посмотрел,как я живу,
Увидел,как всё трудно достаётся
И если ещё люди приплывут,
То голодать уже нам всем придётся.

Зерно,что у меня сейчас в запасе,
И так я тратил очень осторожно.
Я с доводами был его согласен,
Что прокормить всех просто невозможно.

А ведь ещё построить надо судно,
Провизию в дорогу запасти
И будет непростительно обидно
Раздоры в наше общество внести.

Он предложил вскопать земли участок,
Засеять и дождаться урожая
И если всё получиться прекрасно,
Тогда уж,на авось не полагая,

Хотел бы наших братьев пригласить
На этот остров,где сейчас живём.
Мы можем с отцом Пятницы поплыть,
Нам будет просто легче плыть вдвоём.

Испанец  клялся в верности своей,
Что пока жив,меня он не покинет.
На стороне останется моей,
Какая б его участь не постигнет. 
               
Он все мои сомнения развеял
И я решил испанцев выручать.
Мне в общем-то понравилась идея
Здесь всех,на этом острове собрать.

Не мешкая,мы принялись за дело-
Порядочный вскопали клин земли.
Душа моя от радости запела -
В трудах мы вновь надежду обрели.

Пришествия врагов не опасались -
Могли отбить любое нападенье
И,как могли,но искренне старались
Приблизить скорый день освобожденья.

Мы все поглощены сейчас в надежде
На скорое своё освобожденье
И каждый (о себе я думал прежде),
Хотел ускорить день осуществленья.

Мы стали на постройку корабля
Строительный готовить матерьял,
Я потерять боялся время зря
И сам себя,как будто,подгонял.

Я стройные дубы в лесу нашёл,
Они недалеко произрастали.
Был этот труд невмоготу тяжёл,
Но дюжину мы досок натесали.

Стараясь увеличить своё стадо,
Ходили каждый день ловить козлят,
Заготовляли гроздья винограда
И насушили бочек шестьдесят.

Мы так в своих заботах преуспели,
Что не заметили,как жатва подошла.
Был урожай на славу,в самом деле,
Погода нам  удачу принесла.

Наш замысел готов  осуществиться -
Теперь могли мы многих прокормить
И в плаванье с запасами пуститься,
На всё должно провизии хватить.

Мы наплели корзины для зерна,
Продуктами набили кладовую -
Теперь нам голодовка не страшна,
Решили мы задачу не простую.   
               
Теперь мы можем смело пригласить
Людей,попавших в страшную беду.
Но никого сюда не привозить,
Пока они мне клятву не дадут.

Пусть поклянутся в полном послушании,
Что никому здесь зла не совершат -
Такое дал испанцу я задание,
И письменно пусть клятву подтвердят.

Я дал им два мушкета и заряды
На всякий случай,вдруг беда придёт.               
Запас продуктов – покормить же надо
Голодом замученный народ.

Я проводил их с радостью в дорогу,
Ведь это был к свободе первый шаг.
Когда мы вновь увидим их пирогу,
То пусть особый подадут нам знак.

При свежем ветре,где-то в октябре,
(Не буду точность даты утверждать,
Я не уверен был в календаре),
Уплыл мой друг товарищей спасать.
 
Уже неделю ждали мы гостей.
Вдруг утром с криком Пятница вбежал -
Они подходят ! Я вскочил скорей
Встречать людей,которых ожидал.

Опасности какой-либо не видя,
С собою я оружие не взял.
Ведь это же должны быть наши люди,
Но я совсем другое увидал.

И каково же было изумление,
Когда я в море парус разглядел.
С попутным ветром,к нам,на удивление
Баркас,людьми наполненный,летел.

Он приближался с южной стороны,
А мы оттуда никого не ждали...
Друзья,враги – нужны нам,не нужны ?
Мы этого пока ещё не знали.

Вернулся за подзорною трубой,
А Пятнице укрыться приказал.
И что увидел я перед собой,
Пока с холма за лодкой наблюдал ?    
               
От острова на восемь миль в дали
Я парусник английский обнаружил.
Кого ветра сюда к нам занесли,
Кому мой остров безымянный нужен?

Я был сейчас в смятении ужасном,
Душа моя от радости запела,
Но мне казался странным и опасным
Его визит и что это за дело,

Какой в испанских водах интерес?
Меня сейчас предчувствие томило,
Какой-то душу ковырял мне бес.
Не чисто здесь... мне что-то говорило.

Пригнать сюда их буря не могла -
Стояла тишь и не было ненастья.
Здесь,видимо,не добрые дела
И надо поберечься от несчастья.

Прислушайтесь к предчувствиям своим,
Они спасут порой вас от напасти.
Пусть оснований доверять нет им,
Но мы у чувств своих в безмолвной власти.

Уверен,есть невидимая сила,
Что помыслами нашими вершит.
Прислушайся к себе,читатель милый,
Нам в благо голос свыше говорит.   
 
И если б я не внял предупреждению
И не послушал тайный голос свой,
То я убит бы был без сожаления,
Рискуя зря своею головой.

А лодка ближе к суше подошла,
Пристать себе местечко выбирая
И хорошо,что бухту не нашла,
Где спрятана мной лодка небольшая.

А вдруг они нашли бы мой причал
И лодку в нём,да и моё жильё,
Ведь я пещеру рядышком копал,
Ведь сгинуло б имущество моё.
 
Они б моё жилище обобрали,
Меня,конечно,стали бы искать,
Но мне пока везёт,они пристали,
Наверное,воды себе набрать?
               
Причалили и на берег сошли,
Одиннадцать английских моряков.
Троих они,как пленных,привезли,
Понятно это было и без слов.

Один их них о чем-то умолял,
Все трое руки к небу воздевали.
Довольно далеко,я не слыхал,
О чём они просили,умоляли.

Такую сцену объяснить не мог,
Взирал на всё в немом недоуменье.
Мне встрепенуться Пятница помог,
Сказав,что привезли их на съеденье.

-О,господин!Смотри,как белый люди,
Сейчас,как дикари,троих съедят!
-С чего ты взял?Их есть никто не будет,
Убить – убьют,но есть не захотят.

Не зная,что и думать обо всём,
Я с трепетом душевным ожидал
Конец трагедии.В сознании моём
Родился омерзительный финал.

Я даже увидал – над головой,
Одной из жертв,оружие блеснуло,
Почти-что плохо сделалось со мной,
В мгновенье в жилах кровь моя застыла.

Как я в минуту эту пожалел,
Что нет  со мной испанца,старика,
О,как сейчас на них бы налетел,
Намял бы им и  шеи и бока!

Заметил,что у них почти нет ружей
И надо бы поближе подобраться,
Затем в толпу удачный выстрел нужен
И все начнут от страха разбегаться.
 
Но вскоре я заметил,что бандиты
Оставили расправу на потом
И пленники пока что не убиты,
Сидят с печальным видом под кустом.

Сейчас они оставлены втроём,
Их даже не желают охранять,
Я чувствую душевный их надлом,
 Никто и не пытается сбежать.      
               
Их вид сейчас напомнил мне тот день,
Как я,вот так,сидел на берегу
И думал,что я выжить не смогу.
Боялся даже,глупый,свою тень.

Мерещились мне ужасы всю ночь,
Когда дрожал на дереве листком.
Кто мог тогда в несчастье мне помочь?
Я с этим состоянием знаком.

И если б буря судно не пригнала
И я бы не запасся всем,что есть,
То что со мною в то бы время стало?
Ведь крошки хлеба не было поесть.

Вот так и эти – ничего не знают,
Что их поддержка вот она,близка,
Себя они погибшими считают,
Но им уже протянута рука.

Пираты утром к берегу пришли,
В момент прилива,позабыв о том,
Что шлюпка вскоре будет на мели
И ляжет на песок широким дном.

Отлив оставил лодку на песке,
А сторожа бутылкой увлеклись.
Они сейчас в отчаянной тоске
Столкнуть  к воде вдвоём её взялись.

Не справившись,друзей решили звать,
Но грунт был рыхлый,лодка тяжела.
- Да бросим так,к чему её толкать,
Всплывёт с приливом,вот и все дела.
 
По острову все снова разбрелись,
Кто,что искал,я до сих пор не знаю,
В тени поспать,как прежде,улеглись,
А может где-то,что-то промышляли?

Всё это время вёл я наблюденье,
С трубой подзорной на холме сидел.
Порой в своё спускался укрепленье,
Попасть впросак случайно не хотел.

Задержится прилив часов на десять,
Должно уже тем временем стемнеть,
Удастся незаметно мне подлезть к ним,
Разведать что-то или подглядеть.    
               
Готовившись к решительному бою,
Я знал,что враг опасен и жесток,
Всё время рядом Пятница со мною
И он уже отличный был стрелок.

Уверен был я – ночи надо ждать,
Но в два часа жара всех одолела
И моряки ушли в лесок поспать.
Тут я решился на благое дело.

Одетый в свои козьи одеяния,
Как можно ближе к пленным подошёл.
В ужасно угнетённом состоянии
Сейчас я эту троицу нашёл.       
         
И прежде,чем они меня заметят,
Я тихо,по-испански их спросил:
-Кто вы такие господа?- при ярком свете
Наряд мой всех ужасно поразил.

Они в ответ ни слова не сказали,
Я думал-сейчас бросятся бежать.
Одежды наши так их испугали,
Что стали все от ужаса дрожать.

Тогда я по-английски обратился
Ко всем троим: - Не бойтесь,господа,
Ведь здесь я не случайно появился -
Сейчас у вас великая беда.               

И вы найдёте друга сейчас там,
Где никогда найти не помышляли.
-Коль это так,то само небо нам
Послало помощь,мы её не ждали.

Один из них,сняв шляпу с головы,
Сказал: - Уж мы надежду потеряли.
- В ужасном положенье сейчас вы,
Мы со слугою всё это видали.

Видал я,как вы высадились здесь,
О чём-то негодяев умоляли,
Наверное вам смертью угрожали,
Я знаю,что у них оружье есть. 
               
Бедняга горько залился слезами
И,словно лист осенний задрожал:
- Не Бог ли говорит со всеми нами,
Не ангела ли он сюда послал?   
               
-Пусть не смущают вас сейчас сомненья,
Пред вами просто смертный человек.
Не ангел я,не призрак,не виденье,
И не был им за свой короткий век.

Я англичанин,вместе со слугой
Хочу свою вам помощь оказать.
Мы принесли оружие с собой
И можем негодяев наказать.
               
Так говорите прямо,что случилось,
Чем можем вам помочь и послужить,
Что за беда на голову свалилась
И почему хотели вас убить?

-Рассказывать всё долго,а злодеи
Недалеко,а если кратким быть -
Я капитан,а судном овладели
Мои матросы,нас хотят убить.

Мне удалось пока их убедить
Нас высадить на этот дикий берег
И мы не знаем,как нам дальше быть,
Есть ли надежда вам сейчас поверить?

-Так где они?- спросил я капитана,-
Где негодяи и куда пошли?
-Вон там они,под ветвями платана,
Возможно спать,злодеи,полегли.

Он в сторону мне леса показал,
Признавшись,что от страха замирает,
Чтоб вместе нас никто не увидал.
-Они нас всех тогда перестреляют.

-У них есть ружья?- Да,есть два ружья,
Одно на лодке,а другое здесь.
-Так это же чудесно,-сказал я,
Сейчас мы крепко им убавим спесь.

Мне кажется,что все они уснули
И их сейчас не трудно перебить.
Конечно,мне не жалко тратить пули,
Но может быть их лучше всех пленить?   
               
Но с этим капитан не согласился:-
Есть с ними два отпетых негодяя,
Он с ними бы навеки распростился,
Доподлинно их нрав коварный зная.

- От них должны избавиться мы сразу,
Другие вспомнят долг матросский свой,
Ведь подчинившись подлому приказу,
Они не стали подлыми со мной.

Я тех,двоих,просил мне показать,
Но слишком далеко они от нас
И капитану трудно распознать,
Где недруги в траве лежат сейчас.

-Давайте отойдём подальше в лес,
Чтоб разговором спящих не будить.
У нас сейчас есть общий интерес
И надо два вопроса обсудить.

Вас выручить сейчас я помогу,
Но капитан не дал договорить.
-Перед собой вы видите слугу,
Пока живой,я буду вам служить,

Послушным стану вашим я рабом,
Пойду туда,куда б вы ни послали
И,если завладеем кораблём,
Распоряжайтесь им.Пообещали

Его товарищи мне то же ,что и он,
Я им свои условия поставил -
Что никаких не будет мне препон,
Не будет нарушений моих правил.

Беспрекословно будут подчиняться,
На власть мою не будет притязаний
И если дам оружие сражаться -
Послушным быть без лишних приказаний.

А если завладеем кораблём,
Тогда моё условие второе -
Бесплатно вы доставите на нём
На родину меня,слугу с собою
               
Я тоже заберу.Но капитан,
Такими меня клятвами заверил,
Такой обет мне послушанья дал,
Что я в его порядочность поверил.   
         
-Тогда вперёд,за дело,господа,
Вот три ружья,вот порох,пули,
Что мы предпримем и когда,
Пока враги наши уснули?

Нам надо их застать врасплох,
И время понапрасну не терять,
Какой сейчас устроим им подвох,
Как будем этот план осуществлять?

Но капитан мне объявил,
Что право старшего за мной,
Без промедленья я решил
Отряд свой бросить сразу в бой.

-Нам надо действовать умело,
Пока ещё противник спит.
Крадёмся к ним,стреляем смело,
Кто будет мёртв – пусть Бог решит.

Живых же можно пощадить,
Коль в плен они сдадутся сразу.
Сам капитан мне возразить
Решился робко,- Нам заразу

В рядах мятежных истребить
Придётся жестко! И двоих,
Неисправимых негодяев
Он сам берётся застрелить.

-Не будем слепо убивать,
Не все к разбою подстрекали!
Он предпочёл бы избежать
Напрасных жертв,не все желали

Поднять мятеж на корабле
И если двое ускользнут,
Замешанные в гнусном зле,
То бед немало нанесут.
 
-Тем более необходимо,-
Я обратился к капитану,-
Быть жестким,непоколебимым,
Но я препятствовать не стану.

Ваш экипаж и вам решать...
Меж тем под деревом матросы,
Проснувшись,начали вставать.
Возникли сразу же вопросы -   
    
 -Не эти ли,что поднялись,
На корабле мятеж подняли?
-Нет,этим я дарую жизнь,
Они невольно к ним пристали.

-Так пусть тогда уходят с миром,
Не будем в этом им мешать,
Но если ускользнут «задиры»,
То нам удачи не видать.

Тут капитан схватил мушкет
И ринулся вперёд с отвагой,
Заткнув за пояс пистолет,
На спящую в траве «ватагу».

Вдруг среди них один проснулся,
Возможно,слыша шум шагов,
На топот резко повернулся,
Но... был к отпору не  готов.

В момент,когда он прокричал
Сигнал тревоги,поздно было -
Залп из мушкетов прозвучал :
Одного замертво сразило,

Другой же,раненный вскочил
И стал друзей на помощь звать.
-Ты лучше Бога бы молил,
Чтоб он предательство простил,

Успел лишь капитан сказать
И голову ему прикладом
Без сожаленья размозжил.
Сейчас он волен был карать.

На месте ещё трое оказались,
Один из них к тому же ранен был.
Увидев перевес,пираты сдались,
Противник наш пощады запросил.

Тут капитан ответил,что готов
Их пощадить,но нужно ему знать
Их искренний ответ без лживых слов -
Согласны ли они нам помогать?

Они клялись во всём повиноваться,
Заверили,что искренни в словах,
 
Я дал совет пока не обольщаться -
Всех посадить в темницу,в кандалах.
               
Я Пятницу с помошником отправил
На берег моря,где стоял баркас,
Забрать их парус с вёслами заставил,
Чтоб не смогли угнать его у нас.

Тем временем из леса моряки,
Услышав выстрелы,поспешно прибежали,
Их всех,конечно,сразу же связали -
Сопротивляться было не с руки.

Был капитан уже вооружён,
А пулю сейчас просто получить,
К тому ж один из главарей сражён -
Успел по дури голову сложить.

Мы к дереву пока их привязали,
Пусть посидят.У нас свои дела.
Они сейчас прекрасно понимали,
Какая участь каждого ждала.

       *    *    *

Теперь осталось нам поведать
Друг-другу наши приключенья.
Я рассказал,что мне изведать
Пришлось за годы «заточенья».

Все жадно слушали рассказ,
Порой от жалости сжимаясь,
Как я себя от смерти спас,
С превратностью судьбы сражаясь

Нет удивительного в том,
Что мой рассказ разволновал,
Сравнимо это с жутким сном-
В него чуть каждый не попал.

И капитану осозналось
Что значу я в его судьбе -
Ведь мне спасти его досталось,
Стать ангелом в его мольбе.

Мою судьбу к себе примерив
И,зная,как его я спас,
Он так растроган был,поверив,
Что слёзы хлынули из глаз.

Затем всех в «замок» пригласил,
Решил им показать жилище.
Чем мог,тем скромно угостил,
Моя понравилась им пища. 
               
Своё хозяйство показал,
Всё,что придумал и построил.
Себе оценку скромно дал -
Каких мне труд мучений стоил.

Они,как дети,изумлялись
Тому,что видели сейчас.
Моим упорством восхищались
И верили с трудом в рассказ.

Был капитан мой поражён,
Как я построил укрепленья,
Как дом удачно защищён
От вражеского нападенья.
               
Искусно скрытое жилище
Меня надёжно защищало,
А мной посаженная роща
От глаз не добрых укрывала.

Я в ней себе проход оставил -
Извилистый и узкий ход.
Чужой тропинку не найдёт,
Не зная моих тайных правил.

Своим знакомым обещал
Я показать лесную дачу,
Но вот второй момент настал,
Решить не лёгкую задачу.

Мы долго обсуждали план,
Как нам корабль захватить.
Не знал ни я,ни капитан,
Как нам умело поступить.

Сейчас на корабле бандиты,
Их там не мало – двадцать шесть,
У них в достатке ружья есть
И будем мы легко разбиты,

Когда позволим им напасть
На нас,ведь силы не равны.
Придумать что-то мы должны,
Употребив на месте власть.

Они нарушили закон -
Подняв мятеж на корабле.
Любой из них будет казнён,
Повешен на родной земле.
               
Нет смысла с ними в бой вступать,
Они сражаться будут рьяно,
Здесь надо хитростью их взять,
Придумать что-то для обмана.

Подумал я,что они вскоре
Начнут друзей со шлюпки звать
И мы увидим лодку в море,
Нам надо как-то их встречать.

Все будут вооружены,
Начнут по острову метаться -
Искать товарищей должны.
Вот тут мы можем постараться

Их где-то,как-то подстеречь
И,может быть,напасть врасплох.
Хотелось мне людей сберечь,
Казалось,что мой план не плох.

С ним капитан мой согласился.
Ещё я предложил тот час
Послать людей на берег моря -
Из строя вывести баркас,
Ведь мы хлебнём без лодки горя.

С неё оружие мы сняли,
Пороховницу,воду ром,
Продукты - сахар с сухарями
И прорубили топором

Дыру большую прямо в днище.
Пусть неприятель здесь порыщет,
Но лодки он не заберёт,
Кто в неё,пробитой,поплывёт?

По правде,был я не уверен,
Что овладеем кораблём -
Мне в это верилось с трудом,
Но я себя давно проверил -

Имея лодку с парусами,
(Её исправить-пустяки),
Могли уйти мы в море сами,
Забрав испанцев по пути.

Я всё ж о них не забывал.
Мы шлюпку на берег втащили,
Куда прилив не доставал
И посидеть в тени решили. 
               
И лишь под дерево присели,
Наш план дальнейший обсудить,
Как в море пушки загремели -
Бандиты начали палить,

Махать призывно флагом стали,
Над морем выстрелы звучали,
Но им никто не отвечал
И с места трогаться не стал.

На корабле ответа ждали,
Но не ответила земля.
В трубу я видел,как спускали
Вторую шлюпку с корабля.               

Теперь мы чётко рассмотрели
Тех,кто сейчас к нам подплывал.
Все при оружии сидели
И капитан троих назвал.

Он был уверен,что их силой
В мятеж и смуту вовлекли.
Лишь только бы троих простил он,
Другие далеко зашли.

-Боюсь,что нам не устоять,-
Сказал в смятеньи капитан.
Я улыбнулся,- Как сказать,
Не мы,они плывут в капкан.

В тех обстоятельствах,как мы,
Нет смысла подвергаться страху
И наши действия прямы -
Теряем жизнь,а не рубаху.

Что в будущем нас ожидает
На этом острове забытом?
И если участь быть убитым -
То рок от мук нас избавляет.

-Вы,сударь,раньше говорили,
Что сохранён я здесь для вас.
В словах уверенными были,
Так что теперь смущает вас?

Меня смущает лишь одно -
Кого-то надо пощадить,
Подумать,право,мне смешно,
Как с этой бандой поступить.
               
Сам Бог,желая покарать -
Передаёт их в наши руки
И мы решим,как поступать:
Кто будет жив,кто примет муки.

Ведь этот остров в моей власти,-
Я с бодрым видом произнёс
И пораженческие страсти,
Как будто ветер,с лиц унёс.
 
Готовы были поиграть
Мы с ними в жуткую игру
И без сомнений доказать,
Кому закон не по нутру.

Двоих отъявленных бандитов,
Что капитан арестовал,
Отправил с Пятницей в темницу,
Так «замок» свой сейчас назвал.

Укромное пещера место,
Оттуда трудно убежать.
Конечно,было мне не лестно
В тюрьму жилище превращать.

Был отдан узникам приказ -
Сидеть,не думая бежать,
Ослушник будет тот же час
Убит,их будут охранять.

Мы с остальными мягче поступили:
Пока что двое связаны лежат,
Ку,а двоих ребят освободили,
Они помочь нам искренне хотят.

Нас семеро и все полны отваги,
У каждого мушкет или ружьё.
Пускай теперь трепещут,бедолаги,
И ищут милосердие моё.

В том месте,где стоит баркас,
Пристала шлюпка,высадив людей
И поступили выгодно для нас,
Втащив её на берег поскорей.

Признаться,я тогда боялся
Что,безопасность соблюдая,
В ней могут сторожа остаться,
Хотя бы группа небольшая.
               
А это стало бы помехой
Нам лодку тихо захватить.
Хотел я максимум успеха,
При этом крови не пролить.
 
Сойдя на берег,первым делом
Все к лодке бросились бежать
И,вдруг застыв остолбенело,
В испуге начали орать.

С баркаса все исчезли снасти,
Исчезли люди,груз пропал.
И с лодкой жуткое несчастье -
Ей кто-то днище проломал.
               
Они не долго совещались,
Что толку думать и гадать.
Что было мочи,разорались,
Друзей пытались вызывать.

Кричали долго,глотки рвали,
Но результат был нулевой.
Став кругом,залп из ружей дали,
Но лес как будто был немой.

Лишь эхо гулко раскатилось,
Но это им не помогло.
Все были в шоке,что случилось,
Где люди,что произошло?

Ошеломлённые несчастьем,
Все в шлюпку бросились гурьбой.
Сейчас был страх над ними властен,
Он гнал их прочь,к себе,домой.

Я тоже так бы поступил,
Но...безутешен капитан,
Ведь весь,к чертям,ломался план,
Надежды шанс назад поплыл.

А вдруг на  корабле воспримут,
Как знак дурной -исчезновенье
И сразу якоря поднимут...?
Прощай тогда освобожденье!

Но шлюпка повернула вспять
И новый страх нас обуял.
Мы продолжали наблюдать
И я пока ещё не знал   
               
Что может здесь произойти.
На что решатся эти люди,
Что с лодки вздумали сойти,
Каким последний шаг их будет?

Нам ничего не оставалось,
Как терпеливо выжидать.
Что за идея воспылала
 В их головах? Хотелось знать

Куда все семеро пойдут,
Что с лодки на берег сошли
И куда трое поплывут,
Что сейчас лодку стерегли?

Отплыв от берега прилично,
Матросы дальше не поплыли,
(Мы лодку видели отлично),
И,сбросив ход,застопорили.

А семеро на холм взошли,
Под ним как раз моё жилище.
Они нас видеть не могли,
Но знали мы,что они ищут.

Мы все надеялись на то,
Что они смогут подойти
Поближе к нам,мы б из кустов
Сюрприз смогли б им поднести.

Или напротив,пусть уйдут
Друзей по острову искать,
А то мы нервничаем тут,
Устав оружие сжимать.

Кричали вновь до хрипоты,
Но лес молчал,молчали горы
И видны были с высоты
Пустые,без людей,просторы.

Боясь от моря удаляться,
Они под деревом сейчас
Уселись вновь посовещаться,
Друг с друга не спуская глаз.

Мы думали – они уснут,
Как те,что первыми приплыли,
А мы бы были тут как тут
И сразу всех бы захватили. 
               
Но страх расслабиться мешал,
Тревога душу холодила.
Здесь каждый что-то ожидал,
Но всё пока спокойно было.

-Вот если бы они опять
Сейчас свой залп произвели
И,пока будут заряжать
Своё оружье,мы б смогли

Внезапно их атаковать,-
Поведал мысли капитан,-
Смогли бы в плен мы всех их взять,
Захлопнуть без крови капкан.
 
Конечно,план не дурен был,
Мы так бы сделать попытались,
Но час за часом проходил,
А семеро всё совещались.

Вдруг я увидел,что матросы
Все разом,дружно поднялись.
Решив,как видно все вопросы,
На берег моря подались.

Должно быть страх их победил,
Он выше долга оказался.
Я ж их остановить решил,
Да так,что даже рассмеялся.

Я Пятнице с помошником сказал
От берега подальше отойти
И каждый чтобы громче покричал,
Чтоб группу в лес поглубже завести.

-Заманивайте глуше в лес врага,
Пока они совсем не заплутают.
Устройте им по острову бега,
Пока у них силёнки не растают.

Уже почти готовые отплыть,
Вдруг все призывный голос услыхали.
Мой Пятница с помошником кричали
И тут матросы показали прыть.

Они на голос бросились бежать,
Но,добежав до бухты,приуныли.
Прилив успел в ней воду приподнять,
Об этом они явно позабыли. 
               
Посовещавшись,все решили дружно,
Что надо сюда шлюпку подогнать.
Во это нам как раз и было нужно -
Теперь мы можем лодку отобрать.
 
Дождавшись,когда шлюпка подойдёт,
Поспешно на тот берег переплыли,
Охранника с собою прихватили
И бросились на голоса,вперёд!
 
Всё складывалось так,как я желал.
Мы бухту в мелководье перешли...
Один матрос на берегу лежал,
Другой же в лодке,чуть от нас вдали.

Он увидал нас где-то в трёх шагах,
Уже надумал даже подниматься,
Но точен капитана резкий мах,
Тут было очень глупо ошибаться.

Тому,что в лодке,приказал сдаваться.
-Не сдашься,так умрёшь!-и убедил.
Ведь даже смысла нет сопротивляться...
И он своё оружие сложил.

К тому же был матрос один из тех,
Кого насильно в заговор втащили.
Он искренне признал свой тяжкий грех
И жалобно просил,чтоб мы простили.

Вы помните,как я в лесу своём,
Нечаянно однажды заблудился?
Мой Пятница с помошником вдвоём,
Сейчас ещё покруче отличился.

Они матросов так в лесу водили -
От горки к горке,от полянки -  в лес,
Что те уже без памяти бродили,
Считая,что их водит за нос бес.

Оставив в непролазной их глуши,
Откуда и до ночи не добраться,
Рассказывая,ржали от души,
Как эти парни будут матюкаться.

Они и сами тоже свои ноги
Уставши,еле-еле волочили.
Осталось подстеречь врагов в дороге
И дать им бой,пока они в бессилье.   
               
Часов,наверно,пять уже прошло,
Но неприятель наш не возвращался,
Но вдруг до слуха нашего дошло,
Что кто-то уже падать там собрался.
 
Одни кричали – надо торопиться,
Другие отвечали – нету сил.
Отряд их еле-еле волочился,
До крайности уже измотан был.

А нам приятно слышать было это,
Как музыка их жалобы для нас.
Опять они беснуются сейчас -
Товарищи пропали с лодки где-то.

И не было их ужасу предела,
Что шлюпка к пню привязана стоит.
В сырой песок широким днищем села
И вряд ли сдвинешь этот монолит.

Судьбу свою безбожно проклиная,
В отчаянье  заламывая руки
И остров заколдованным считая,
Не знали,чем закончатся их муки.

Меня мои упрашивали люди
На них напасть,как только потемнеет,
Но дожидался я,что дальше будет,
Пусть враг в своём бессилии созреет.

Я не хотел напрасно рисковать -
Противник хорошо вооружён.
И чтобы понадёжнее стрелять,
Отряд мой ближе к лодке подошёл.

Решил я ждать.Быть может разойдутся
Они сейчас по разным сторонам.
По одному,быть может,попадутся,
И не придётся убивать их нам.

Я капитану с Пятницей сказал,
Чтоб они ближе к лодке подползли,
И чтоб в упор любой из них стрелял,
Сейчас мы ошибаться не могли

Но им пришлось ползти совсем немного,
На них наткнулись трое моряков.
На лицах их растерянность,тревога,
Всё было видно и без лишних слов. 
 
Средь них зачинщик бунта – боцман был,
Он духом окончательно упал.
Наш капитан немедленно вскочил,
Сразив бандита пулей наповал.

Второй матрос навылет ранен в грудь,
Здесь Пятницы не дрогнула рука,
А третий,не замешкавшись ни чуть,
Дал к лодке очень лихо драпака.

Услышав выстрелы,мы бросились вперёд,
Сейчас успех мгновения решали,
Я верил,что удача смелых ждёт,
А сколько нас – они ж того не знали.

Но,прежде чем стрелять,решил с врагами
Начать переговоры.Я хотел,
Чтобы они сдались на милость сами,
Пока огонь войны не загорел.

И верно,мой расчёт вполне удался,
Противник нас не видит в темноте
И каждый неизвестности боялся,
К смертельной подойдя своей черте.

Парламентёр мой громко закричал,-
Том Смит,Том Смит,сдавайтесь ради Бога!
Кто там,не ты ли это,Робинзон?
Он,видимо,товарища узнал.

-Да,это я и нас тут очень много.
Через минуту вас перестреляют,
Здесь капитан и с ним большой отряд.
Они сейчас за вами наблюдают,

Я ими в плен совсем недавно взят.
Уил Фрай ранен,боцман наш убит,
Сдавайтесь,смысла нет сопротивляться!
-А нас помилуют?-опять Том Смит кричит.

И тут сам капитан решил вмешаться.
-Эй,Смит,и все вы там,у лодки,
Мой голос,я надеюсь,узнаёте.
Кончайте драть напрасно свои глотки.
               
Сейчас вы все оружие кладёте
И я вас обещаю пощадить,
А если нет – умрёте,как один,
Есть губернатор и ему судить,

Не я, а он над вами властелин.               
Вот Аткинсу пощады здесь не будет!
-Но почему,чем хуже я других?
-Об этом пусть сам губернатор судит,

О всех греховных помыслах твоих.
Ведь капитану лучше было знать,
Кто в этом бунте больше виноват,
Кто бранью его начал осыпать

И кто бы стал отъявленный пират.
Бунтовщики оружие сложили
И стали умолять нас о пощаде.
Все,как один,уверенные были,

Что рядом пятьдесят солдат в засаде.
Мы с Пятницей пока не на виду
И пленникам ещё не показались,
И хорошо,что эти парни сдались,

Настанет час - я сам к ним подойду.
Теперь исправить нужно лодку,
Подумать о захвате корабля,
И сделать это надо было чётко,

Объединившись,силы не дробя.
А капитан тем временем с командой
О вреде их поступка говорил:
-За всё,что ты когда-то натворил -

Когда-нибудь ответить жёстко надо.
А это значит – смерть любого ждёт,
Того,кто раньше к бунту подстрекал.
И вряд ли губернатор нас поймёт,

Чтоб виселицы Аткинс избежал.
Преступники молили капитана
Лишь об одном – чтоб я их пощадил.
И было бы наверно очень странно,
Чтоб «губернатор» добреньким прослыл.

Тут Аткинс на колени повалился,
Просил о снисхождении моём,
Мне кажется,тогда я убедился,
Что всё же завладеем кораблём.

Конечно,капитан искусно лгал,
Но выдумка эффект произвела...
Из темноты его я подозвал,
Уладить неотложные дела.               

-Его Превосходительству скажите,
Что я к нему немедленно явлюсь.
И дал совет разбойникам – молитесь,
Сейчас за вас,я может,заступлюсь.

Все верили,что губернатор здесь,
Что их отряд огромный окружил
И что надежда на спасенье есть,
Вот только бы он каждого простил.

Ко мне явился быстро капитан,
Заметил я,что он весьма доволен,
Так значит был удачным всё же план,
Не всякий,значит,жаждой мести болен.

Я с ним тот час же тоже поделился,
Как мы корабль можем захватить,
Не медля,он со мною согласился,
-Пора уже решительными быть.

Одобрив без сомнение решенье,
(По дерзости мой план имел успех),
Прикидывал – кого для исполненья
Он выберет,кто тут надёжней всех?

В пещере было двое заключённых,
Ещё троих туда мы посадили.
Они для дела нам не подходили,
На заточенье были обречёны.

А остальных отправили на дачу...
И утром капитан явился к ним.               
Он снова объяснил,что это значит,
Когда закон к бандитам применим.

-Вас непременно в Англии казнят,
Когда корабль на родину вернётся,
Помиловать вас вряд ли захотят
И вам сейчас один лишь шанс даётся:

Поможете корабль отвоевать -
Прощенье губернатор исхлопочет,
Он может вам сейчас свободу дать,
Но слышать клятву верности захочет.

Легко,конечно,было догадаться,
Какой у них сейчас просящий взор,
Как стали капитану они клясться,
Что кровью смоют свой сейчас позор. 
               
Что будут ему верными до гроба,
Его навеки будут должниками...
-Есть губернатор,важная особа,
Ему решать,что делать сейчас с вами.

Вернувшись,без сомнения сказал-
Я думаю,им можно доверять,
Что в будущем их ждёт,я доказал,
Осталось им лишь долг свой  исполнять.

Я капитану сразу предложил,
Что мы лишь пятерых возьмём сейчас,
Так «губернатор» их судьбу решил-
Что,мол,людей и так полно у нас.

К ним капитан обратно воротился
И волю губернатора сказал -
Он всех освободить не согласился,
Лишь пятерым пока что волю дал.

А остальных в заложниках оставил,
И если кто-то вновь меня предаст,
То он своё условие поставил -
Повесит всех заложников тот час.
 
А выбора и не было у них,
Они с моею волей согласились,
Теперь была забота тех,двоих,
Чтоб эти,впятером,не оступились.

Теперь хочу я силы подсчитать:
Из первой группы двое,сами сдались,
Сейчас освободили этих,пять,
И те,что двое пьяными валялись.

Они два дня на даче отсидели,
За них ручался сам же,капитан.
Двенадцать душ – а хватит в этом деле,
Осуществить нам наш захвата план?

Мы с Пятницей не можем отлучаться,
У нас ведь пленных семеро сейчас.
И лишний раз не стоит расслабляться,
За ними тоже нужен глаз, да глаз.

Теперь мы без помехи приступили
К походу наши лодки снаряжать,
Пробоину у днища починили,
Нам опыта не надо занимать. 
               
Сам капитан назначил командиром
И четверых людей в команду дал
Проверенному в деле пассажиру,
Ему он,словно брату,доверял.

Вторую шлюпку он возглавил сам
И в полночь был к отплытию готов.
-Пусть спутницей удача будет нам,-
Сказал он, зря не тратя лишних слов.

Стоял корабль в полной темноте,
Луна сегодня,к счастью,не светила.
В кромешной,полуночной черноте
Никто не видел,сколько всех приплыло.

Пока матрос с охраною болтал,
Удачно разговором отвлекая,
Сам капитан на палубу взбежал
И стычка получилась небольшая.
 
Второй помошник был прикладом сбит
И плотника на палубу свалили.
Никто пока в захвате не убит -
Ведь мы врасплох команду захватили.

И быстро стали люки запирать,
Чтоб разобщить матросов по каютам,
Сейчас нам бойни надо избежать,
Потом поговорить придётся круто.

Вторая шлюпка к носу подошла...
Троих матросов сразу же связали.
Пока удачно наши шли дела,
Все верили сейчас и понимали -

От быстрых действий сложится успех -
Ошеломить врага,заставить сдаться,
И быть крови – зависит лишь от тех,
Кто вздумает сейчас сопротивляться.

Одна помеха – новый капитан,
Которого команда избрала,
Он понял,что плохи его дела -
Ему и ультиматум не был дан.

Пирату приказали просто сдаться
Но, дверь в свою каюту заперев,
Решил он с нами яростно сражаться,
Себя бутылкой рома подогрев.   
               
Мы дверь в каюту вышибли ударом
И прозвучали выстрелы тот час.
Казалось бы,в упор они стреляли,
Но не были убитые у нас.

Помошник лишь с раздробленной рукой
Не думая о ране,в дверь ворвался
И сразу за обиды поквитался -
Упал пират с пробитой головой.

Попала пуля в рот,мятежник пал,
Двоих матросов с юнгой повязали.
Сопротивляться экипаж не стал
И больше зря крови не проливали.
 
Мятеж подавлен,главари убиты,
Вновь капитан хозяин положенья.
Позорные поступки кровью смыты,
Прошли,как в сне кошмарном,униженья.

Всё это время,заклиная беды,
Я ждал исхода схватки... и дождался!
Под утро канонады гром раздался,
Мой капитан давал салют победы.

И, утомлённый этим ожиданьем,
Измученный волнениями дня,
Проспал я с капитаном час свиданья -
Он только в полдень разбудил меня.               

Я мгновенно вскочил с постели -
Кто так громко меня мог звать?
-Губернатор! - слова гремели,
Повторяясь опять и опять.
               
Капитана я голос узнал,
Он стоял на холме,мой герой.
Я от радости так задрожал,
Что чуть дурно не стало со мной.

Он в объятья меня заключил
И на море рукой показал:
-Ты спаситель любезный мой был,
Я тебе твой корабль подал.

Всё что есть – сейчас это твоё,
Прикажи,я не медля, исполню!
Так забилось сердечко моё,
Этот миг я счастливый запомню.   
               
Я уже свою видел свободу,
Но язык мой не слушал меня,
Мне сейчас эти люди в угоду,
Подогнали корабль,любя.

Капитан мой достал пузырёк
(Специально с собой его взял),
Дал мне маленький выпить глоток
И меня,посадив,поддержал.      
          
Бедняга капитан и сам не мог
От радости опомниться такой,
 
Прошёл ещё совсем короткий срок,
Как рисковал своей он головой.

Меня он,как ребёнка,утешал,
Признательность свою мне изливая
И столько нежных слов сейчас сказал...
Я слушал,ничего не понимая.

Возможно,ум от счастья помутился,
Душевное смятенье обожгло
И я слезами радости залился,
Пока моё волненье не прошло.

Обнял я крепко друга своего,
А сам глядел отсутствующим взглядом.
Свалилось столько на душу всего...
За что ж такая щедрая награда?

Сказал,что на него сейчас смотрю я,
Как будто на посланника небес,
Как головой отчаянно рискуя
Мы сотворили цепочку чудес.
 
И если все события собрать,
Что в эти дни на наши души пали,
То можно даже чётко предсказать,
Как мы в беде друг-друга увидали.

События свидельствуют нам,
Что правит тайный промысел всем в мире.
Всевидящее око видит там,
Где мы не можем видеть сами шире.

Ему дано несчастных отыскать,
Утешить и развеять все сомненья.
Вознёсся я душой за благодать
Творцу,благодаря с благоговеньем. 
         
Когда мы успокоились немного,
Мой капитан подарки мне вручил.
До глубины души я был растроган -
Как щедро он меня  благодарил.

Продуктов было – словно я совсем
Отсюда уезжать не собирался.
За месяц всё не выпью и не съем
Того,что привезти он постарался.

Но главное – одежду он привёз,
Она сейчас куда еды нужней,
Я благодарен был ему до слёз,
Ведь я почти отвык уже от ней.

Рубахи,шляпа,шейные платки,
Как я давно всё это не носил,
И словно по заказу – башмаки,
Как будто мастер смерил и пошил.

Когда в костюм я новый нарядился,
То даже неудобства ощутил.
Но с этим я,конечно,примирился,
Наряд меня как будто окрылил.

Мы долго с капитаном совещались,
Как с пленниками дальше поступить.
Сейчас их нам нельзя освободить,
Они пираты,ими и остались.
 
И если их сейчас возьмём с собой,
То только непременно под арестом
И в первой же колонии любой
Им суд определит надёжно место.

Тогда я капитану предложил
Оставить их на острове моём
И сделать так,чтоб каждый попросил
Нас,словно благодетелей,о том.

-Я буду рад,коль это будет так,-
Ответил капитан с довольным видом.
-Я не хочу,чтоб был на судне враг,
Что мне нанёс тяжёлые обиды.

Я двум матросам с Пятницей сказал,
Чтоб пленников на дачу отвели
И время на раздумие им дал.
Мы с капитаном к ним вдвоём пошли.
               
Я был уже при шпаге и в камзоле,
Показывал довольно строгий вид.
Ведь всё же губернатор говорит
С бандитами об их дальнейшей доле.

-Мне все известны преступленья,
Что вы успели совершить
И я обязан,без сомненья,
Сейчас вас строго осудить.

В душе вы – подлые пираты
И оправданий мне не надо,
Я знаю,что вы виноваты,
Петля на шею – вам награда.

По моему распоряженью
Корабль захвачен ночью был
И нет преступникам прощенья -
Я главаря уже казнил.

Пора и с вами разобраться.
Так что вы можете сказать?
Нет смысла врать и отпираться,
За всё придётся отвечать!
 
Один из них сказал в ответ,
Что оправданий у них нет.
-Но когда нас арестовали-
Мы капитана умоляли

Нам свою милость оказать
И сохранить нам жизни наши.
Мы просим нас не убивать,
Мы умоляем Светлость Вашу.

-Намерен остров я оставить,
Своих людей забрать с собой,
Пиратов в Англию отправить,
Предать суду вас за разбой.

Всех к смерти там приговорят,
Другой вам милости не ждать.
Но я могу совет вам дать -
Те.кто остаться захотят

На этом острове сейчас,
Позорной смерти не познают.
Могу я здесь оставить вас,
Конечно тех,кто пожелает.
               
Они меня благодарили
И согласились здесь остаться,
А капитан мой сделал вид,
Что он не хочет соглашаться.

Что,мол,их надо всех судить,
Что надо в цепи заковать,
Тогда я тоже сделал вид,
Что волен миловать,карать.

Я,как бы,тоже рассердился,
Сказав,что пленники мои.
-Я их судьбой распорядился,
Пусть здесь свои проводят дни.

Но коль не хочет согласиться
Сейчас со мною капитан,
Намерен я распорядиться
Всех отпустить,свободу дам.

Меня опять благодарили
И я велел всех развязать.
-Туда идите,где вы были,
Я должен вам ещё сказать

Что в будущем вас ожидает.
Свои все тайны и секреты
Открою вам и кто желает -
Дам дельные свои советы.

Закончив все переговоры,
Я стал в дорогу собираться.
Конечно,грустно расставаться
С обжитым домом,нет и спора.

А капитану дал совет:
Повесить труп того бандита,
Что был на корабле убитый-
Нагляднее примера нет.
 
Пусть те,что остаются здесь,
Увидят,что их ожидает
И остров пусть не покидают,
Забыв уродливую спесь.

Когда мой капитан уплыл,
Я снова пленников собрал.
Уже я честным с ними был
И всё,как было,рассказал.   
          
Я показал им укрепленья,
Поля,загоны,лодку,грот,
Всё то,что им для облегченья
В их жизни будущей пойдёт.

Как засевал свои поля,
Хлеба учился выпекать,
Как благодарная земля
Мне помогала выживать.

Я рассказал им об испанцах,
Что сюда скоро приплывут.
О жутких каннибалов танцах,
Что мне пришлось увидеть тут..

Оставил им мои мушкеты
И три охотничьих ружья,
А также верные советы,
Как делать то,что делал я. 

Тот порох,что я сохранил,
Отдал им весь без сожаленья
Я верил,будут нападенья
И капитана попросил

Добавить парочку бочат.
Ведь надо чем-то защищаться,
Когда индейцы налетят..
Пора и с островом прощаться.
 
Я взял с собою попугая,
А также зонтик меховой.
Он,от жары меня спасая,
Был спутник неизменный мой.

А также шапку меховую -
Я сам её когда-то сшил
И много лет в ней проходил.
А также сумму небольшую

Когда- то собранных монет.
Они ужасно потускнели,
Хранясь без толку много лет,
Но цену всё-таки имели.

И так,я остров свой оставил,
Прожив здесь двадцать восемь лет
И сожалений горьких нет -
Я в дальний путь себя отправил.   
               
Теперь,в каюте запершись,
Засел я снова за бумаги.
Как коротка вся наша жизнь
И сколь же надо жить отваги!

            Конец,        но следует продолжение:
 Приключения Робинзона-пирата, его второе путешествие
 на остров, который много лет был его тюрьмой.
 Продолжение - это "Пиратские байки",и я считаю, что это
 удачнее, чем переложение "Робинзона Крузо", которое я с
 перерывами писал где-то около 7 лет. Зачем? - зададите
 Вы себе вопрос. А вообще зачем Вы всё это читаете? Наверное,
 потому, что у каждого есть свой рубеж, через который он
 обязан перейти и сказать - я это смогу.