Неприкасаемый

Он сидел на разделительном островке промеж дорог, сонно озираясь и почесывая искусанную клопами руку, противно жужжали мухи около лица, но ему было все равно, и он лишь иногда вяло отмахивался от них. Рядом с его грязной и согбенной фигурой на пальмовых листах лежал его завтрак – заветревшаяся часть крысы, которую он нашел еще позавчера. Мимо него проезжали машины и рикши, водители которых попросту не обращали на него никакого внимания. Он ни для кого не существовал и не был хоть сколько-нибудь интересен. У него не было друзей, и даже имени он своего не знал. Он никогда не видел в глаза своих родителей, а говорить научился у таких же отверженных, как и он сам, да и то из рук вон плохо, на такой адской смеси языков и жаргона, что простые люди его попросту бы и не поняли, случись такое чудо, если бы они решили его спросить.
Сегодняшний день в его бессмысленной жизни был особенным, но даже этого он не понимал. Он доел крысу и побрел, бросив остатки своей постели из картона и мусора на островке безопасности. Улица была полна опасностей, поскольку он не имел права ходить по тротуарам, и упаси, кого нечаянно коснуться. Он пошел по шумной, покрытой разнородными запахами резких сортов улице, старательно уклоняясь от автомобилей, которые не пытались его объехать.
В это утро его особенно донимала жажда и боль от кожной болезни, которая появилась около двух лет назад. Половина его тела исправно гноеточила и покрывалась кровавой коркой каждое утро заново, когда старая оставалась на картоне, заменяющей постель. Наконец он дошел до реки с темно глинистой водой, и, не раздеваясь, вошел в грязный сток от домов рядом, что бы смыть гной, который мешал идти.
Некоторое время он сидел на песке среди тухлой рыбы и старательно покачивал один из зубов. Он точно должен был выпасть сегодня и тут случайно поднял глаза вверх. На балконе красивого особняка стояла молодая девушка с поэтическим выражением лица, холеная, одетая в тончайшие одежды, верно размышлявшая над чем-то. Он же без стеснения рассматривал её, и на его испещренном морщинами лице не появлялось ни одной мысли. Девушка через некоторое время опустила глаза вниз от горизонта и реки и заметила его. Лицо её покрыла презрительная гримаса, и она легко оттолкнувшись от парапета балкона, отошла вглубь особняка.
Он поднялся и пошел по окраине, заглядывая в каждую мусорную кучу и отхожие места. В середине дня ему приспичило, и он не отрывая пристального взгляда от кучи, к которой стремился, опорожнил кишечник прямо там, где был, посредине улицы. Несколько раз ему пришлось уступить мусорные кучи своим собратьям, которые успели к ним раньше него.
Уже под самый вечер, роясь в мусорном контейнере около приличного дома, откуда его не гнали, он вдруг вытянул из недр помоев тяжелый золотой браслет с камнями и резной окантовкой по краю. Сомнений не было, что это бесспорно дорогая и очень стоящая вещь попала сюда совершенно случайно, а может быть по глупости или капризу владельца. Он несколько минут покрутил его в руке с совершенно спокойным лицом и отбросил в сторону. Ему улыбнулась удача, поскольку на самом дне он нашел покрытую червями грудинку. Его особенный день был удачным. Ему исполнилось двадцать пять лет. Таких как он было около тридцати миллионов.