Три значимости

Поэзия, Политика и Право –
похожа буква "П" на створ ворот
в мир, много обещающий, где, право,
всё может статься и наоборот.
Наверное, всё хорошо устроится:
и солнце выйдет,
встанет и луна.
И верится, совсем другая троица
меня насытит истиной сполна.
Тогда, конечно, многое затмится
в неутолённой памяти моей.
И сердце – сверхчувствительная мина –
в пучине сгинет яростных идей.

Поэзия – губительная роскошь.
Толпу правдивым словом не тревожь.
За слово это воздадут наотмашь,
под видом правды выдавая ложь.
Когда буран собой закроет поле
и станет полдень вечера темней –
чтО там какой-то ветерок на воле!
и воля чтО, коль света нету ей!
И потому из сонма
лишь немного
мы выбираем на последний срок:
забытого душою грешной Бога
и этот – в поле – слабый ветерок.

Политика – заманчивая девка
для первых для неопытных затей.
Политика – она как бы и целка,
на деле – проститутка всех мастей.
Густеет поле от буранной пыли:
всё больше теми – меньше света всё.
Глаза нам пропагандой залепили:
мол, пыль от солнца...
и про то – про сё...
Мол, верь демократической ты воле.
Ну а не веришь – лучше помолчи...
На то и политическое поле,
чтобы про темь болтать, как про лучи.

А право – беззакония оправа.
Для всех такое право – кутерьма:
повсюду слева и повсюду справа
законов – тьма
и всяких судей – тьма.
Буран воочию на поле правит
и он готов день начисто слизать.
Но явный факт ещё не факт для права –
его необходимо доказать.
И тут не надо говорить о воле.
И ветерок тут свежий – ни к чему.
На то оно и правовое поле,
чтоб ловко перепутать свет и тьму.

Поэзия, политика и право –
три значимости.
А в тени их – я.
Они для многих – лишь частичка нрава,
а для меня – вся сущность бытия.
А если так,
а если это в поле
собою знаменует окоём,
тогда в моей светолюбивой воле
день сумеречный
сделать ясным днём.
И многое в нём к лучшему устроится.
И пыли разойдётся пелена.
И, видимо, совсем другая троица
меня теперь насытила сполна.