Дитя войны

Кто за тебя молился, мамочка моя,
в той черноте и холоде войны?
Родные в доме скрыли похоронку
на без вести пропавшего отца,
тебя жалея...
Что им оставалось?
Болела мама, умер младший брат.
И никакой для девочки защиты.
Сорок второй. Всё отнял этот год.
Железный скрип кладбищенских ворот
проскрежетал, что маму забирает.
На холоде апрельском ты
держалась за железную ограду,
не смея ближе подойти,
чтобы проститься с мамой.

Кто за тебя молился – я не знаю...

А дальше – Рожево, детдом.
И крошки хлеба под столом,
что в детскую ладошку собирались
все до одной и сразу  - в рот
и лишь потом, там стулья убирались и мылся пол.

Но память детская хранила  отчий дом
на милой сердцу довоенной Вятке,
где живы все:  и мама, и отец,
и бабушка, и маленькие братья.

Там -  "красное"  яичко в пасху.
И как в тот вечер натерпелись страху.
Сильнейшая гроза! А вы
вдвоем с братишкой - на полатях.

По окнам  - молнии! Темнеют небеса.
И ты твердишь:
"Молиться нужно, Борька!
Молись... и я боюсь..."

Кто за тебя молился, мама?
Я за того молюсь.

Спасибо,  Господи,
что вынести помог  недетское  ребенку!

Послевоенное...
Ходили с Борькой в цирк.
Весь зал о чём-то истово хохочет.
И только девочка, сидит и смотрит молча,
Голубоглазая, всего двенадцать лет,
а для неё там ничего  смешного нет...