Предзимье

(В память о дочери Полине)

Готовимся к зиме. Вновь убираю сад.  Под граблями шуршат встревоженные листья. Нетронутыми гроздьями  висят, чело украсив облепихи, шальные ягоды. Мне высоко достать их, да и пусть то лакомство останется для птичек. И крону разорить я не берусь. Стоит красавица во всём своём величии. А диадема золотом горит в причёске, словно высшей пробы. Шальные ягоды попробуй и к осени любовью разгорись.

Чернеет грядка - будет под чеснок. Мышь пробежала к дому - хочет греться. Я сяду у камина в уголок, дитя своё прижму - родное сердце.

Соленья и варенья запасла. Когда задуют ветры и душа моя застынет в холоде морозов, я домочадцев чаем отпою и сладеньким, конечно, накормлю.

Сейчас же буду щели затыкать и шторы тёплые достану из кладовки, и летние сложу обновки. И буду зимушку встречать.

А птицы - спутники  мои, снуют с осенним перелётом. Хлопочут здесь и там они. Какая суматоха! Что ты!

Прощайте, милые друзья. Пусть Бог в пути вам помогает.
Вот чёрных уточек - кря-кря - промчалась суетливо стая. Растаяла средь тополиных кущ...Их не сорвал бродяга-ветер. Он носит письма всем на свете, и я с листа читать берусь.

Но почерк осени слегка размыт дождём, и дождь ласкает черень на боярке. Как ягод много! Всё в порядке - они дроздам. Сдаю в наём боярку боязливым птицам. Лесные жители. Страшится их стайка весело клевать. Хвать ягодку, и ну - бежать на тополь-великан. Потеснены вороны дроздов компанией огромной. Здесь птичек двадцать, если посчитать.

Но стих мой грубо режет проза. Срамлю мужчин: стрелять негоже. Они же хитро косят глаз - дрозда б в духовочке для нас...Не короли и обойдётесь!

Кричу дроздам: ешьте, не бойтесь! Коты у печек разлеглись, боярышник манит, чернея.

В осенней круговерти млеет в болотце стынущем камыш...