История

Мы часто видим их такими,
И, проходя, отводим взгляд от них
И называем их другими
И принимаем за чужих.

Я расскажу о ней, она не виновата,
Ведь обстоятельства, а может и судьба,
А может лет ей было маловато,
А, может быть, конечно, и сама.

На улице темно и серо…
И моросит слегка,
А кто-то пишет мелом:
«Не плачьте, небеса».

Отец погиб в Афганистане,
Остались братик и сестра,
Как тяжело живется маме,
Об этом Оля знала и сама.

А в Оле мама видела подругу,
Советчика, помощницу свою.
Чтоб просто взять ее за руку,
Чтоб просто говорить и отвечать «люблю!»

Но ведь подросток нетерпим
И хочется всего, и мало,
И в этот раз, лишь с криком: «Отпусти»
Из дома Оля убежала.

Сюда я больше не приду
И, словно на беду, приснился маме сон,
Увидела иглу. А где же Оля? Где она?
Мгновенье радости, и снова тьма.

Но в голове чужие лишь слова.
Теперь ты наркоманка, ты как я!
На улице темно и серо, и моросит слегка,
Никто не пишет мелом, не держится рука.


Прошло веселье, было все,
И ей решиться было нелегко
Ведь без наркотиков умрет,
А что-то тянет и домой зовет.

Вернулась ночью, дверь открыла,
В кроватке тихо спали братик и сестра,
А мама свет, наверно, выключить забыла,
Но нет – она ждала.

«Ах, мамочка, –заплакав, Оля повторяла,–
Ты знала все и все- таки ждала,
Ведь у тебя я воровала,
А ты прощала как могла.

Из-за меня ты постарела
Я понимаю – так нельзя»
А мама лишь дочурку обняла,
Промолвила тихонько: «Нам Господь судья!»

На улице темно и серо,
И моросит слегка.
А кто-то пишет мелом
«Простите, небеса!»

Маме:
Твои морщинки – наши ссоры,
Улыбки – лучшие дни года.
И, если в чем-то неправа.
Ты, мамочка, прости меня!

Ты у меня Мария,
И для меня «святая»
И я тебе, молитву повторяя,
Скажу: «Прости и сохрани».

Ведь только есть одна на свете,
Которая поймет, просит своих детей,
Оберегайте и жалейте, дети,
Единственных и лучших матерей!
               
                2004 г.