Колыбельная войны

Я рассказать, друзья хотела
Ту колыбельную, что пела
Мне мама в детстве, у кроватки,
О жизни горестной, несладкой.

О том, как немцы в лагерь брали,
Как рыть окопы заставляли,
И как на « Сенькиной горе»
В бараках спали в октябре.

И как с подругою бежали,
И как овчарки догоняли,
И как спасались средь болот,
Где нюх собачий не возьмёт.

И как домой пришли с надеждой,
Сухие получить одежды,
И как зловредный полицай
Осматривал хлевы, сарай,

Штыком прокалывал солому,
Где притаились, чтоб чужому
Случайно не попасться глазу.
Но приказал тот немец:
                «Сразу,
При появленьи, беглецов
Вернуть назад! Чтоб стариков,
Сестёр и братьев не стреляли».

Девчонок отдали. Погнали
Опять на Сенькину на гору
В студёную дурную пору.

В похлёбке мёрзлую конину
Ловили ложкою, слезины
Роняя в миску вместо соли,
Мечтая, чтоб потом, на воле,

Наесться хлеба из мякины,
Что с лебедой наполовину,
Да выспаться на тёплой печке,
Да искупаться летом в речке.

Мать пела мне про самолёт,
Что прижимал к земле пилот.
Летел так низко он к земле,
Дрожали звёзды на крыле.

Она рванулась с криком:
                « Наши!
Ура! Ура! Сюда! Наташа!
Скорей сюда! Ура! Домой!»

Её о землю головой
Фашист не раз, не два ударил,
И чудом лишь в живых оставил.
Потом плевалась долго кровью.

Наташенька, сестра, с любовью
Её кормила тайно кашей.
- « Терпи, сестрёнка. Скоро наши
Освободят. Ну, потерпи!»

Девчонки плакали, к груди
Друг дружку крепко прижимая.
Ах, доля - долюшка земная!

Мать колыбельную мне пела.
Рассказывала, как умела.
Так засыпала я порой.
Не помню, как потом домой
Из лагеря с сестрой вернулись.
Мать чуть в слезах не захлебнулась.

В деревне был ещё отряд.
Им фотокарточку ребят
Показывал, смущаясь, фриц.
Они не рассмотрели лиц.
Одна девчонка, два мальчишки.
Фриц сравнивал их с ними. В книжку
С любовью карточку совал
И книжку к сердцу прижимал.

Мать плохо знала их язык.
Но немец, видно, к ним привык
И, чтоб всех полицай не взял,
На доме « Тиф»! он написал.

Тот дом фашисты обходили.
И в мыслях мать благодарила
Всегда немецкого солдата,
Смотрел который виновато
На злодеяния войны,
Где гибнуть - все обречены.

Мать колыбельную мне пела.
Жаль, что писать я не умела.
Прошло уже так много лет.
Я многого не помню.
                Нет
Теперь её на белом свете.
Но пусть запомнят внуки, дети
Ту колыбельную войны
И знают, в мире жить должны
Простые люди на планете.
Ведь мир - дороже всех на свете!