Бутылочная почта

— Спасибо, Иришенька! Спасибо, мой друг! Бутылки в море брошены, а в них записочки! Спасибо, что мы повстречались и как-то прицепились друг к другу - сургучом пробок что ли?


— Удивительная! Фантастическая картина: каждый Автор на островке в море-океане Поэзия. Один. (Не беру во внимание всяких сумасбродов, типа странички коллектива авторов, с трудом помещающихся на пятачке суши, толкающих друг друга…) Каждый бросает в море закупоренную бутылку с произведением. А кто-то, у кого чего-то с излишком, дури, знаний, мудрости, например, или любви, даже джина умудряется в бутыль запхать. Вот. Это все эти бутылки поэтов-писателей плавают, плавают… «…Человек вообще должен жить, не поднимая от стыда глаз… Лишь писатель может шлифовать реальность, пока она не перестанет его терзать. А потом заключить ее в книгу и бросить, словно бутылку в море, — авось кто прочтет и поймет» /Андрей Иванов/

Чудесная погода! Волшебное зрелище: авторские уникальные бутылки всё же сталкиваются, движимые единой волной Поэзии, гонимые одним ветром… Как-то прилипают, цепляются друг с другом. Сургучом пробок, да кто чем может… Особенно липкая, грязная стеклотара. Идеально чистые бутылки с чувством собственного достоинства проплывают мимо, соприкасаясь с такой же кристальной честностью и чистотой, но могут влипнуть, даже хорошо прилипнуть к грязным привязчивым бутылякам…

И такая нагромождённая со временем, дружественная, монолитная конструкция плавно продолжает путь в водах Поэзии… «Спасибо, мой друг! Бутылки в море брошены, а в них записочки! Спасибо, что мы повстречались»

А вот ещё, дивное использование накопившихся поэтических бутылок из Блистающего мира Александра Грина. Мне этот вариант даже больше своего понравился, здесь хоть женщина и вовсе не нужна Гениям.

«Друд поинтересовался - не его ли безжалостная тирада подействовала так благотворно на пылкое сердце поэта.
- Вы угадали, - сказал Стеббс с тихо-победоносным блеском увлажнившихся глаз, - я просто вижу, что в поэзии мало вы понимаете.
- Действительно так; я никогда не писал стихов. А все-таки послушай меня: когда здесь, в этом скворечнике появится улыбающееся женское лицо, оно, с полным пренебрежением к гениальности, отберет у тебя штаны, приштопав к ним все пуговицы, и ты будешь тратить меньше бумаги. Ты будешь закутывать ее на ночь в теплое одеяло и мазать ей на хлеб масло. Вот что хотел бы я, Стеббс, для тебя. Дай мне еще сахара.
Стеббс было закатил глаза, но вдруг омрачился.
- Женщина губит творчество, - пробормотал он, - эти создания - они вас заберут в руки и слопают. - Отогнав рой белокурых видений, слетевшихся, как мухи на сахар, едва заговорили о них, Стеббс взбодрил пятерней волосы; затем простер руку. - Прислушайтесь!
Разве плохо? Гремя подземным раскатом, демон разрывает ущелье; гранитом он и булатом справляет свое новоселье. О, если бы...
- Стой! - сказал Друд; здесь, хлынув в окно с силой внезапной, ветер едва не погасил лампу; фыркнули листы огромной тетради Стеббса и что-то, подобно звуку стихающего камертона, пропело в углу.
- Что так нежно и тонко звенит там? - спросил Друд. - Не арфу ли потерял Эол? Стеббс сказал: - Сначала я объясню, потом покажу. В долгие ночные часы придумал и осуществил я машину для услаждения слуха. После Рождества, Нового года, для рождения и многих иных дней, не столь важных, но имеющих необъяснимое отношение к веселью души, остается много пустых бутылок. Вот посмотрите, зрите: се - рояль Стеббса.
Говоря это, он вытащил из-за занавески вертикально установленную деревянную раму; под ее верхней рейкой висел на проволочках ряд маленьких и больших бутылок; днища их были отпилены. Качаясь в руках Стеббса, это музыкальное сооружение нестройно звенело; взяв палочку, сторож черкнул ею по всему ряду бутылок вправо и влево; раздалась трель, напоминающая тот средний меж смехом и завыванием звук, какой издает нервический человек, если его крепко пощекотать.
- Что же вам сыграть? - сказал Стеббс, выделывая своей палочкой "дринь-дринь" и "ди-ди-до-дон". Звук был неглубок, тих и приятен, как простая улыбка. - Что же сыграть? Танец, песню или, если хотите, оперную мелодию? Я понемногу расширил свой репертуар до восемнадцати - двадцати вещей; мои любимые мелодии: "Ветер в горах", "Фанданго", "Санта-Лючия" и еще кое-что, например: вальс "Душистый цветок".
- Попробуем "Фанданго", - сказал Друд, оживляясь и усаживаясь на стуле верхом с трубкой в зубах. - Начинай, я же буду насвистывать, таким образом у нас будет флейта, струна и звон.
Перебрасывая палочку среди запевших бутылок быстрой неутомимой рукой, Стеббс начал выводить знаменитую мелодию, полную гордого торжества огненной жизни. Но с первых же тактов свойство инструмента, созданного для лирики, а не для драмы, заставило концертантов отказаться от первого номера.
- Попробуем что-либо другое. - Друд стал свистать тихо, прислушиваясь. - Вот это... - и оно так же звенит в оркестре.
- Посвистите еще, - Стеббс, склонив ухо, понял и уловил мотив. - Ага! На средний регистр.
Он прозвенел палочкой; Друд взял тон, увлеченно насвистывая; то был электризующий свист гибкого и мягкого тембра. Свистал он великолепно. Стеббс был тоже в ударе. Они играли вальс из "Фауста". Прошла тихая тень Маргариты; ей вслед задумчиво, жестоко и нежно улыбнулся молодой человек в пышном костюме с старой и тщеславной душой...»

Напишу ещё о третьем варианте бутылочной почте, когда бутылку всё же вскроют и на письмо глянут…

Когда хотим сказать что-то важное мы, люди, вспомнив других, любимых, друзей, родных, знакомых, или события, мы пишем письма, в надежде что они дойдут до адресата. Когда мы хотим поделиться горем или радостью, мы пишем письма, в надежде что нас услышат, порадуются за нас, посочувствуют с нами, помогут, хоть словом поддержат… Если некому адресовать письма, пишут и молятся только Богу… Но электронная почта, и письма, и общение, укороченные до смс-ок…

Был когда-то ещё один древний способ отправлять письма – класть их в плотно закрытую бутылку и бросать в воду. Такое письмо может плавать по морям-океанам не один год, пока, наконец, не пристанет к какому-нибудь берегу. Там бутылку откроют и прочитают ваше письмо. Кажется, что отправлять письма водной почтой – просто забава. Это не так. Учёные используют бутылки и специальные пластмассовые карточки для того, чтобы определить направление морских и океанических течений. Вода в океанах движется по своим, ещё неизвестным каналам. Вместе с водой странствуют мелкие животные и растения, которые не могут противостоять течению. Люди ещё очень мало знают о жизни природы… Чтобы приоткрыть её тайны, не всегда нужны сложные и дорогие приборы. Порой бутылочная почта может поведать о многих сокровенных загадках окружающего нас мира.

И стихотворение (произведение) тоже похоже на бутылочную почту. На письмо, которое надеется найти своего адресата… Такое письмо может плавать по морям-океанам не один год, пока, наконец, не пристанет к какому-нибудь берегу, не прибьётся к берегу сердца … Может, оно на другом языке написано, в другом веке, но в Поэзии разрушаются языковые, национальные, временные грани… И, возможно, кто-то сможет прочитать полученное письмо-стихотворение языком сердца. Почувствовать то, что умом не поймёшь, не прочтёшь… Люди ещё очень мало знают о жизни природы… Чтобы приоткрыть её тайны, не всегда нужны сложные науки, дальние путешествия... Порой «бутылочная почта» может поведать о многих сокровенных загадках окружающего нас мира…

Вспоминается роман Жюля Верна «Дети капитана Гранта», когда герои находят внутри акулы бутылку с просьбой о помощи… Чудесный роман, увлекательное путешествие, так нравилось читать эту книгу, хорошо иллюстрированную с картами, животными, в детстве…

А что местные, плавающие бутылки с произведениями в водах стихи.ру… Хватит ли на всех сердец для причала, для прочтения? Сердец, порой уже таких же забытых, остекленевших, как старая бутылка… Тронь их словом твёрдым, грубым, – льдинкой на осколки…

Сейчас другой век, век электронной почты, мгновенно доходят письма, множество адресатов… Не время бутылочной почты…

Апчхи… Простите, Миколай, запылились в мыслях… Всего ВАм доброго. Всех благ.

Прошу прощения за грубую опечатку, "Миколай", Михаил Павлович. Ваше имя оно уникальное. Другого такого нет. Ещё раз, прошу прощения за всё.


— Ирина! У Вас есть свой собственный классик, которого надо представить миру, чтобы он достойно вошел в общественное сознание хотя бы России. А Вы на его территории, вместо того, чтобы рассказывать о собственном классике, замуровываете его строения сооружениями других классиков.

Да, эти сооружения других классиков делают честь Вашей эрудиции, но правильно ли это?

Вспомните, что делала банда украинских националистов и русскоязычных выпендристов? Они массированно, в десятки мозговых орудий, расстреливали авторитет единственного русского классика, который на тот момент мог создать образ Русского Народного Поэта. И они сделали все возможное чтобы уничтожить авторитет этого классика.

Удалось ли им это на 100%? Нет, не удалось! Я, слава Богу жив, и еще могу постоять за себя. И, надеюсь, Вы мне в этом поможете. Но сколько у нас времени?

Что мои произведения для Вас? Только ли фон, на котором можно покрасоваться своими мыслями и эрудицией или они нечто большее и важное? С нежностью, Ваш Михаил


— Вы меня вконец запутали, Михаил Павлович. Я сейчас на чьей территории? Сначала я подумала, ой, я на территории Михаила. Потом посмотрела на начало: оказывается, я торчу при собственном произведении «Стихополотно. Апчхи взрослое» (Ирина Петал). Потом я открыла своё произведение... Была приятно удивлена присутствием там Ваших стихотворений в большем масштабе и малой доли своих сточек. Вот теперь думаю, а как Вы умудрились залесть ко мне в произведение на мою территорию?





Собеседники: Михаил Гуськов, Ирина Петал
Авторская страница: Михаил Гуськов   http://www.stihi.ru/avtor/uluba
Жанр: резензия на виртуальное произведение
Вдохновение:  от  Михаила Гуськова (портал Стихи.ру)
Дата и время рождения:   14.01.2015 01:06  -   14.01.2015 19:48 
Место рождения:  «Стихоград. Апчхи взрослое»
Адрес рождения:    http://www.stihi.ru/2014/08/10/2655