Сидят старики на завалинке...

Сидят старики на завалинке,
Он в кепке, в платочке она.
Их ноги упрятаны в валенки,
А в мире бушует весна.

Настали опять ночки майские,
Как в том, сорок пятом году,
Когда были молоды, счастливы,
Подмётки рвались на ходу…

Бежали тропою росистою.
Чужою бежали тропой.
Из леса – короткие выстрелы, -
Споткнулся солдат молодой.

Проклятая пуля ужалила,
Пробила навылет плечо.
Вторая – любимую ранила, -
И хлынула кровь горячо.

Упали, обнявшись, спасение
За дальним бугром – наши там.
Исподницу рвёт: «Ну-ка, Ксения,
Тряпицей заткнём кровь из ран.

Скорей поползём, моя милая.
Держись! Я тебе помогу.
«Я выдержу, Ваня, я сильная,
Вот только ползти не смогу».

И боль, превозмогши, поднялся он,
Любимую на руки взял.
На каждом шагу глушил в себе стон,
И стиснувши зубы, шагал.

И ждал, что вот-вот в спину выстрелят,
И думал убьют - пусть на раз.
А жить, как хотелось неистово,
И сыпались искры из глаз…

«О чём призадумалась, Ксения?»
Да, Ваня, о том, что и ты.
Что снова денёчки весенние,
И наши сбылись все мечты.

Семья и Победа – ровесницы,
Урочный наш близится час».
«Какою была ты прелестницей!»
«Ах, как обожала я Вас!»

Нахохлились, словно воробышки,
Друг к другу, прижавшись, сидят.
И косточки греют на солнышке…
По-прежнему светел их взгляд.