Основано на реальных событиях

Был тот дом ветхий, одноэтажный,
Старых окон косых череда,
Возле двери - журавлик бумажный,
Вдоль забора - трава-лебеда.
Жили в нем, не стремясь к переменам,
Те, чьи судьбы другим ни к чему,
Слабоумные олигофрены,
Горю в откуп даны своему.
Люди-тени, скользя вдоль палаты,
Друг у друга прощенье снискав,
Что убогие, что бесноватые,
Сопли шмыргали в драный рукав.
Среди них дева - ластами руки,
Златовласа, с рожденья — урод,
В одной комнате подле старухи
Скудоумной, чей нрав так суров.
Прижились, пообтерлись боками,
С коркой хлеба, одной на двоих,
Скудоумная стала руками
Юной девочки без таковых.
Их обеих родные забыли
В дом тот старый, как хлам, отселя,
А они скорбь свою разделили,
Друг от друга частичку приняв.
Скудоумная деву кормила,
Одевала и мыла ее.
Ласторучка читала, бранила,
И мочить не велела белье.
Так срослись судеб двух половинки,
Грузный «олиг» и нежный урод,
И слились, будто капли-росинки
На листке лебеды у ворот.
Весть суровая грянула громом.
Дом под снос! Психов распределить.
По другим интернатам. Районам.
Областям по другим расселить.
Им сказали... Глядят, не моргая,
Горькой новости суть проглотив,
Тишина между них гробовая,
В горло ком молотком вколотив.
И разверзся тот день страшным воем,
Стон юродивых воздух рассек,
Навзничь падали, плакали стоя,
Бились в кровь о дороги песок.
Ласторучка прижалась к старухе,
Обвилась вкруг заплывших боков,
Затряслись дуры дряблые руки,
Рвался в крик шепот двух голосов.
Скудный скарб развезли златовласкин
И старухин по разным углам.
Разорвали два тела сиамских,
Без наркоза, напополам.
Дом снесли ветхий, одноэтажный.
Разровняли обитель беды.
Лишь остался журавлик бумажный
Возле взрытой травы-лебеды.

(женский спец. интернат в Московской области. 2011 г.)