Поездка в кубинку

Свердловскому кадету Валерию
  Козлову, другу и танкисту.

Летит «Рублёвка» под  колёса,
Во все глаза в стекло гляжу,
А за рулём – мой друг хороший,
А рядом с другом – я сижу.

В Москву я прибыл на неделю
По зову сердца и друзей,
И вот мой друг Козлов Валерий
Повёз нас в танковый музей.

Известна Кубинка в России -
Ведь семь десятков лет подряд
Здесь бронетанковые силы
Свою историю хранят.

И я идеей загорелся,
В музей поехать захотел,
А как не съездить, если с детства
Друг сердцем к танкам прикипел?

Он в шлемофоне годы прожил,
Суров, подтянут,  не речист,
Кадет Козлов – мой друг хороший
И замечательный танкист.

Он стопку лишнюю не выпьет,
Он и зарядит, и пальнёт,
Любая грязь к нему не липнет,
Подлец сторонкой обойдёт.

Сын СВУ, отец солдатам,
Он уважал свой ратный труд,
Служил в училище комбатом,
Служил везде, куда пошлют.

Служивый! Гордо это слово
Для понимающих звучит,
Звучит оно вдвойне сурово,
Когда ты сразу меч и щит.

Смотрю на друга из-под кепки,
Колёса тихо шелестят,
Он в 60 мужчина крепкий,
Какие, к чёрту, шестьдесят!

Танкисты – это, брат, порода,
Танкисты – это, брат, судьба,
Их сотворяет  мать-природа
Для устрашения врага.

Они горели – не сгорели,
Их подрывали – толку чуть,
Они рождались в новом теле,
Чтоб снова в триплекс заглянуть.

Чтоб снова с марша – прямо в пекло,
Чтоб снова скорость и напор,
И не заменит человека
В бою мудрёнейший прибор.

Так докатили до музея,
У кассы потрясли рублём,
И я, похожий на пигмея,
Прошёл в громадный танкодром.

На танки глядя с интересом,
Переходил из ряда в ряд,
В ангарах этим монстрам тесно,
Привычней им в полях гулять.

Стоят бездвижные зверюги,
Какая сила, твою мать!
Эх, эту силу бы – да в плуги!
Не разрушать бы  – а пахать!

Застыли «Тигры» и «Пантеры»,
А рядом «Маус», как гора…
Так проходили мы с Валерой
Часа, наверно, полтора.

И я пресытился металлом,
Устал от гаубиц,  мортир
И другу вымолвил устало:
«Давай до дома, командир!»

Пора, душа покоя просит
И мира просит без границ,
Я буду долго помнить осень
В берлоге грозных колесниц.