Чёрный оникс

Гляжу на месяц в облаке дырявом
и слышу, как безумие ревёт.
Среди песков не сыщет даже дьявол,
и не накроет душный небосвод.
Сольются звёзды в нить, в цепную пронизь,
завоет море где-то вдалеке...

Глаза твои темны, как чёрный оникс,
тот самый, что зажат в моей руке.
Ты смотришь на меня из тёмной ямы,
так неподвижен, холоден, не-мёртв.
Зарыл тебя я б, друг мой, брат мой... Я бы...
да только что-то шепчет и поёт,
и смотрит мне в глаза безумьем склочным.
Здесь плавятся, стекают небеса,
а мне их пить, давясь арабской ночью,
и петь, на струны вздохи нанизав.

Вскипает позолота, жжёт, но тщетно -
до нас лишь долетает прах-зола.
...Мой оникс - небо безо звёзд и ветра,
в нём - месяц, раскалённый добела.
С землёй песчаной камень стал единым,
так слейся с ним и ты, мой друг, мой брат.
Волшебный сад и лампа Аладдина
в пещере под землёй - твой глупый ад.

Старуха-ночь окуталась чадрою -
замыслила недобрые дела.
С тобою рядом оникс я зарою,
чтоб мимо вечность чёрная прошла;
он охранит тебя в песке трухлявом
от света солнца, что так жадно-лжив.
То будет ад. Но ты в нём станешь - дьявол.

Мой чёрный оникс будет сторожить,
чтоб не пробрались с берега сырого
ни ведьма-ночь, ни тысяча чертей...

А напоследок, друг мой, выпьем рома
за долгий путь и самый горький день.