ПАУК

Жил да был на березе черныш – коротыш восьмилапый.
Плел тесемочкой тонкой для мушек ловушку – судьбу.
Незаметный, тщедушный, бескровный  звереныш мохнатый
Ползал в гости к подружке, что сети сплела на дубу.

Поразмыслил над жизнью и принял такое решенье:
Пусть я ростом не вышел, нет ног у меня и нет рук,
Но найду своей гордости, жадности я утешенье,
И заставлю себя уважать! Как – никак, я ПАУК.

Слез с березы, с подружкой у дуба, поплакав, простился
И отправился счастья искать в не намеченный путь.
Полз и полз. И однажды в какую – то яму свалился
И завяз, ни одной из восьми лапок не шевельнуть.

Заелозил в зловонной и вязкой прилипчивой жиже,
Вспомнил с горечью брошенный дома березовый сук,
Погружаясь в беду, чуя гибель все ближе и ближе,
Он подумал: "Ну, вот и конец твоей жизни, ПАУК".

И, отчаясь, втянул в себя жидкую горькую слякоть:
Умирать – так скорей, захлебнуться в проклятой грязи…
Вдруг почувствовал силу, налившую хрупкие лапы,
Вдруг почувствовал силу в тщедушной паучьей груди.

Жадно ртом поглощая убийственной мощи напиток
Он раздулся, собой заслоня все живое вокруг,
Вылез, тяжестью лапищ расплющил семейство улиток,
- А однако теперь я не прежний заморыш – ПАУК!

Поплевав по привычке слюной, наметал паутину
И полез на нее подождать, как бывало, улов
Ухватиться не смог за блестящую сталью пластину:
Невесомая ниточка грудою стала оков.

Взликовав, поднял тушу свою он на задние лапы,
Грозно глазом обвел «зарешеченный» путами луг:
Все мое! Я теперь властелин, трепещите, растяпы,
Я теперь тут хозяин и ваш повелитель – ПАУК!

И с тех пор он живет припеваючи в собственном доме,
Расширяя стальною слюною владенья свои.
Звери, птицы, деревья, грибы у него под пятою,
Протекают в довольстве и лени паучьи дни.

Только ночью не спит, развалившись и лапы раскинув.
Ему чудится прежний далекий березовый сук.
А на нем с паучихой, одну на двоих паутину
Не спеша доплетает другой незнакомый паук.