2. Пнище-чудище

Призадумались Иваны,
Поскребли тихонько раны
И решили, что пора
Отдохнуть им до утра.

Тут приметили лужайку,
В полусне жевнули пайку
И решили лечь поспать,
Коль врагов тут не слыхать.

Эх, никто не встал на стражу,
Что опасно, если даже
И не видишь никого.
Это, знаете, того...

Там же дерево стояло.
Не заботясь тем нимало,
Чтоб всё знать наверняка,
Вани дали храпака.

А на дереве сидело
Злое чудище. Горело
Око жёлтое во тьме,
Помышляючи о зле.

И полуночью глубокой
Проморгалось злое око,
Посмотрело на восток,
Скрылось в кроне на часок.

А когда заснули кони,
Шевельнулось что-то в кроне,
По стволу скользнула тень,
Обратилась сразу в пень.

Тишина. Лишь храп несётся.
Пень же далее крадётся.
Вот ещё чуток шагнул,
К братьям корни протянул,

И погибли б парни оба!
Без раскаянья и гроба
Пресеклась бы жизни нить.
Но всхотел Иван отлить -

Младший Ваня, сын крестьянский -
И заметил басурманский
Тот погибельный манёвр.
Над лужайкой взвился рёв,

Да такой, что африканский,
Стал-быть, полубасурманский
Лев бы мог бы отдыхать,
Раз не в силах так орать.

И под рёв свой жуткий, гневный
Ваня выхватил мгновенно
Меч разящий из ножон
И попёр, как на рожон,

На змеящиеся корни.
Оказался он проворней
Злого, подлого врага
И врубил ему в рога

С богатырской ярой мочи.
Но и пень бежать не хочет;
Стал он корни подымать,
Чтоб Иванушку сломать.

Да Царевич тут проснулся,
Глянул, охнул, ужаснулся,
Меч поднял и в свой черёд
На врага с отвагой прёт.

И пошла тут костоломка:
Два Меча распелись звонко,
Корни страшные разят,
Пню погибелью грозят.

Пень, однако, не сдаётся,
А ещё злобней дерётся.
Он стоит свиреп и лют;
Корни братьев жалят, бьют,

Целят Ваням прямо в очи.
Пень сразить Иванов хочет,
Души выпить их навек.
Ибо каждый человек,

Убиенный им когда-то,
Был чудовищу оплатой
Пребыванья на земле
В мерзопакости и зле.

С каждой выпитой душою
Подкрепление большое
Силам адским он давал,
Тем и жил, и пировал.

Тут же вышла неустойка:
Братья держатся так стойко,
Так отточен каждый жест,
Будто милушек-невест

Защищают оба рьяно.
Бились мастерски Иваны.
Пень в итоге изнемог,
Чуть привстал, шатнулся, лёг,

Шевельнул свои обрубки
Пустотелые, как трубки
(ими кровь он пил у жертв),
И, кончаючись уже,

Вскинул парочку отростков,
Хоть по виду недоростков,
Но опасней тем сто крат,
Что в них был смертельный яд.

Тут бы Вани и упали.
Два коня, однако, встали,
Принеслись на всех порах,
Вбили щупальца во прах.

А Иванушки в запале
Над чудовищем тем встали
И врубили с разных мест
Православный честный крест.

И креста могучей силой
Пень тот враз испепелило,
Все куски его вдогон
Тоже бросили в огонь.

Тут Ванюша-младший вспомнил
Про нужду свою, исполнил
Он желание своё
И облегчил бытиё.

Пепел, уголья шипели,
Словно что сказать хотели,
Вспузырилась было грязь,
Но земля вдруг раздалась,

Все остатки захватила,
В глубине бездонной скрыла
От живущих навсегда,
Не оставив и следа.

Тут Ванюшечки присели,
Да и кто бы, в самом деле,
С изумленья не присел,
Увидав разверстый зев.

Хоть храбры ребята были,
Тут чуть было не подплыли.
Всё же, ужас подавив,
Наблюдения свои

Потихоньку обсудили
И потом смелее были,
Уяснив в тот самый миг,
Что провалы не для них.

Оба Вани так устали,
Что ещё бы всласть поспали
(ведь пока-что длилась ночь),
Сторожить вот лишь невмочь.

Хитромудрые лошадки
Дали знать своим ребяткам:
Пусть храпят хоть на песку -
Кони будут начеку

И поднимут враз тревогу,
Если кто на их дорогу
Вдруг надумает напасть,
То ему там и пропасть.
______________________