Горечь железа

Поезда наступают и, можно сказать, окружили.
Не могу ни читать, ни трезвонить, ни слушать об этом.
То купе, то плацкарты дрожат в стерегущем режиме
Потому, что вошли в мою жизнь с девятнадцатым летом.
Вместе с тем не случилось в быту ощутимых дотаций.
Жухлый мех от надежды в тоске по зверям настоящим.
Оттого мимо рельсов мучительно трудно мотаться.
Чернобурая зависть к составам, к жующим и спящим.
Ожидание сдохло на ржавой пружине вокзала.
За ненужностью можно в семейные гнезда вернуться.
Я лелею «не то», о котором еще не сказала.
Распускала по ветру слезу неумеха Рапунцель,
Грызла яблоко в красной, вредящей зубам карамели,
Языком собирая дешевый по праву краситель.
А на лестнице Бродского вновь минотавры хромели.
Имя стерлось. Ни всуе, ни вкратце не произнесите.
А пока ты не пишешь, пока я из грязи да в князи -
Это яблоко желтое с палочкой в кисленьком сердце,
Поезда остаются единственным способом связи.
Не могу начитаться, наслушаться и насмотреться.
Отовсюду Аквариум требует "дай мне напиться".
Прибавлялось по каплям, как только отказывал в дозе.
Нецензурного дзена полно в надземельной тряпице -
Проступают железнодорожные мертвые розы.
А сморкаются в небо заводы - и вашим, и нашим.
А смеются на новом асфальте лиловые звезды.
Мы не строим в мороз бронепоезд, не сеем, не пашем.
А приехал бы – эту же горечь железа увез бы.

16.12.2014