После отдыха

Деревья милые, густая ваша проседь
Покоя не дает ни ветру, ни воде.
Вы, странные друзья, лишь вам меня не бросить;
Останемся ж почить, на сланцевой гряде.
В исповедальне, утомленной правдой душной,
В твоей забытой чистым солнцем наготе,
Взгрустну о море, о столице равнодушной,
С глухим пристрастием к осознанной беде.


И грянут холода, и оторопь деревьев
Оповестит, как профиль до тревоги прост.
Окаменелость уст, незримый трепет перьев
Нарушит горизонт угрюмых сосен рост.
Вот пропасти врата, вот мягкая зевота,
Раздробленность моих растерзанных перин.
Исчезнет навсегда виолончели нота,
Замкнувшая хрусталь за тяжестью гардин.


Над твердой пустотой, над гулкой этой тишью
Древесный аромат разнежит навсегда,
Но до того тугой, суровой нитью вышью
На гобелене Жизни нужные слова.
Когда в тени густой, холодной, затвердевшей
Спрошу в который раз о призрачной любви;
Застынет горизонт заметно охладевший,
Приляг пока, затем - лишь только позови.