Крытый рынок

                Памяти Вл. Высоцкого

                «Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
                Не указчики вам кнут и плеть...»
               
                Вл. Высоцкий

Не послушались кони,
Порвали стальные удила.
Не сдержали у края
Слепой, необузданный бег.
И на полном скаку
Разметнувшись,
                сорвались с обрыва.
Оставляя на скалах
Ничем не смываемый след.
«Значит  так было надо!»
Не верьте, что не было силы
Удержать тех коней…
И причины не нужно искать;
Просто там, на обрыве,
Над бездной к вершине взлетая,
Он о чем-то своем
Нам, безмолвным, хотел рассказать.
Обыватель брюзжит –
Мол, чего ему – сжег себя даром!
Мол, чего бунтовать?
Без огня можно дольше прожить.
Ну, а если бы он
Утолял свою жажду «Шафраном» –
Разве стали бы мы
Нынче плакать о нем и грустить?
Он родился как все.
Нынче скажут –
                в квартире обычной,
Конопатых девчонок
От взрослых тайком целовал.
И как вся пацанва –
Той, военной порой
                неприличной –
Верил доброму в сказках
И тоже о счастье мечтал.
Только детское счастье
В ту пору бывало недолгим.
Возвращались отцы,
Вдовья боль утихала;
                и вдруг –
Наотма'шь стеганув,
Раскатившись рыданием звонким,
В неокрепшую душу
Вонзилось упругое –
                культ!
О минувшем мы помним,
И все же о многом забыли:
Как сердца разрывались,
Забыв назначенье свое,
Когда в полночь глухую
От нас навсегда уводили –
По доносу чужому –
Отцов наших, братьев, сестер.
Сколько веры и судеб,
Надежд неокрепших разорвано.
Сколько горя и слез
Расплескалося в море людском.
По наследию прошлого
Мы продирались рискованно.
По колено в грязи,
Из Сибири в Сибирь прямиком.
Пережили, стерпели,
Отплакали и отбоялись.
Бескорыстия ради
Прошли сквозь мытарства и дым.
Только мертвые знают
Куда наши лошади мчались.
Но об этом они
Никогда не расскажут живым.
И никто не расскажет нам –
Кто мы? И кем раньше были…
Слишком часто пытались мы
Совесть свою оправдать.
Мы поэтов своих
На этапах сибирских гноили.
Только сами в себя
Не могли мы поверить никак.
А потом, для приличия,
Все начинали сначала,
Наспех веру свою
Из руин извлекали на свет.
И не видел никто,
Как из мрачного полуподвала
В жизнь шагнул человек –
Композитор, бунтарь и поэт.
Мы домчались, успели,
А мертвые мщенья просили,
И молились живые
За чьи-то чужие грехи.
Но, чтоб помнили мы, –
Из какого нас теста лепили –
Он обычную радость и счастье
Сменял на стихи.
Чтобы прошлое наше
Позором не жгло наши души.
Чтобы в грязных пивных
Инвалиды не кляли судьбы.
Чтобы наши друзья
Возвращались из пекла живыми.
Чтобы совести нашей
Мы снова поверить могли.
А Россия была,
Остается и будет Россией.
Шахты строит и домны.
Возводит в тайге города.
Любит, молча страдает,
Пустым обещаниям верит.
И приличия ради
На все закрывает глаза.
Мы величие духа,
Прозренье – несем миллионам!
Хитро щурясь на космос,
Глядим на иные миры.
Славим наших вождей,
Реставрируем прах Фараонов.
И боимся понять
Вольнодумства поэтов своих.
Оправдать можно все!
И не нужно сейчас удивляться,
Что с цинизмом и ложью
Давно мы, по сути, на «Вы».
Что свободу достойную –
Равенство, счастье и братство –
Мы давно променяли
В угоду недоброй молвы.
Вот опять чьи-то кони
Застыли у края обрыва.
Только что там внизу?
Ничего!
                Впереди пустота!
Эх, Россия седая,
Величьем ты мир озарила.
Только жаль, что вот нет
На тебя ни узды, ни кнута.
       «Чуть помедленнее, кони,
                Чуть помедлен - не - е…»


(Фрагмент из поэмы)

Саратов
1980 год


Фото: на переднем плане - Валерий Анатольевич Шамшурин и ваш покорный слуга,
         Библиотека им. В.И.Ленина, г. Нижний Новгород, январь, 2014г.