Дары Анту

   Было это, а может и не был никогда, разное люди говорят.
Стоял прямо посреди моря-окияна чужеземного камень-остров могучий да прекрасный. Всего было на том острове в изобилии, и цветов пахучих, и деревьев стройных,и плодов румяных,и птиц разноперых, и дичи гладкой да непуганной.
Солнце тепло и ясно светило над ним круглый год и не было на том острове ни туманов промозглых, ни морозов трескучих, не творили никогда бури-ураганы бед да разорений ужасных. Поливал лишь дождь-плясун остров тот, да и то лишь в нужном количестве иль по праздникам.
Жили и люди на том острове, да все веселые и неглупые, смелые и умелые. Дома строили, лодки ладили, рылу ловили, плоды собирали, вкусные толстые коренья выкапывали, песни длинные красивые складывали да детей рожали и уму-разуму учили. Может спросите вы меня, отчего на острове жизнь была такой славной, желанной да приятной? Так вот, всё это присказка была, а вот и сказка началась, слушайте.
   Стояла на узкой части острова Пик-Гора красоты необычайной да ненаглядной. Сама, вся как есть из камня-нефрита зеленого, в прожилочках солнечных, а на самой её верхушке сил вечным огнем камень-изумруд двенадцатигранный.
Жил на той горе великий дух Анту, могучий славный покровитель острова. И всякая тварь земная от самой малой пичужки-королька и до слона немалого морщинистого могли прийти к Пику-Горе сияющей и сказать свое самое затаенное желание-просьбу. И исполнялось сие в тот же год.
Только люди-жители острова того древнего могли прийти к Пику-Горе лишь раз в десять лет и испросить самого желанного и неисполнимого, потому как человек и сильней и умней зверей и птиц бессловесных и сам о себе побеспокоиться мог и должен был.Все были рады такому порядк-обычаю и соблюдали его ревностно из года в год.

   Так шло время. Текли века и тысячелетия не священном спокойном острове. И солнце также светило, и дожди вовремя шли, и птицы пели, и люди рождались и умирали в светлом покое.
   Стояла в те времена на берегу Синей реки небольшая деревушка, домов эдак в сотню-другую. Жила в той деревне женщина по имени Ихтыс со своим мужем сильным Итхумом. Умна и красива была Ихтыс,и весела, и добра, и хозяйка отменная, и певица-плясунья не последняя. И вроде всё, да не всё было ладно в доме Ихтыс и Итхума, - не дал им великий Анту детей, забавы в молодости да подспорья в старости. Ждали муж с женой той милости год, ждали и другой, и третий, и пять пролетело - не  шлет мудрый Анту деток желанных.
Вот и сидят как-то вечером Ихтыс с Итхумом на пороге своем деревянном, и так уж им грустно, так тоскливо. Сказку бы дивную рассказала Ихтыс - да слушать некому, вырезал бы веселых игрушек Итхум из мягкого корня дерева Тату, да играть в них некому...Сидят, чуть не плачут, глядят как солнце красное в Синюю реку садится.И говорит вдруг Ихтыс тихо да твердо:
- Ждали мы долго, муж мой милый, устала я ждать.Отправлюсь завтра в дорогу-дороженьку. Пусть солнце,ветер и луна будут мне защитою.
   Ничего не ответил Итхум, понял куда собралась жена его, только обнял покрепче и поцеловал в щеку бархатную.Примета была такая древняя, не говорить о том,что идешь к Анту на Пик-Гору и идти туда одному, без провожатых-подорожников.
Не легла спать в ту ночь Ихтыс, и вот только небо чуть засветлело на востоке, встала она с порога родного и пошла себе скоренько к узкой части камня-острова. А дорога была ей все неблизкая, через Синюю реку, да через Болотную реку, а потом всё лесами да подлесками. Весь день и всю ночь шла Ихтыс, шла и плакала, было ей и страшно и больно, да было все больше надежды и веры в чудо дивное, в духа Анту великого.Следующим утром ранним, солнце не встало еще, росу не выпило, пришла она к Пику-Горе прекрасной. Стоит Пик-Гора, зелеными боками светит матово, а на вершине горит огнем камень-изумруд двенадцатигранный. Припала к его подножию Ихтыс усталая и прошептала губами ссохшимися желание свое заветное, да и уснула тут же - так умаялась.
Проснулась вечером и в обратный путь тронулась, идет вся от счастья светится, ждет чуда чудного.
   Долго ли, коротко ли, вот и год почти прошел-пролетел, сотворил славное чудо Анту пришла пора появиться на свет новому человеку.
На беду ли на счастье,не было в тот час Итхума дома, уплыл он с другими мужчинами рыбу-зверя промышлять.Одна была Ихтыс, помогали ей лишь духи солнца, ветра и луны, они и услышали первый крик маленькой девочки, - дочка родилась у Ихтыс и Итхума. Заплакала и засмеялась Ихтыс от радости, прижав желанную дочку к груди, возблагодарила Анту милосердного.А как поднесла к лицу, чтоб поцеловать ее в лобик светлый, так и онемела-заледенела.Красива как цветок была девочка, но не похожа на людей обычных. Кроме черных, сияющих как две первые звездочки глаз, смотрел на Ихтыс третий, ясный да добрый, смотрел прямо с лобика светлого.
Испугалась тут Ихтыс страхом смертным, закричала от ужаса и забылась в беспамятстве. А очнулась-то и заплакала-причитала, -" как же жить-то теперь, пусть уж совсем без детей, чем с такою, вся деревня смеяться станет да пальцем тыкать, со стыдом будем ложиться, со стыдом вставать, и не жизнь нам будет, а все равно как смерть"
   Собралась с силами Ихтыс, подхватила дочку новорожденную, а сам и глядеть на нее страшится, да и пошла вон из дому. И час идет, и два идет, зашла в лес дремучий, да там, в зеленой траве в цветах белых и оставила дитя малое. Идет назад, плачем плачет, воем воет, но пуще любви материнской, страх стыда ее гложет. Вот день прошел, и другой прошел, а Ихтыс все не успокоилась, все ребенка чудного вспоминает и совесть ее мучит. Не выдержала она,  пошла опять в лес дремучий. И час идет, и два идет, вот и место то и цветы белые.Но нет там девочки ее и одеяльца нет. "Съели звери голодные" поняла Ихтыс, и горестно ей, но и вроде как камень пудовый с души спал и не страшно ей уже.
   Вернулся вскорости домой Итхум. Рассказала ему жена, что мертвого ребеночка родила в муках и даже место показала, где похоронила его. Поплакали они вместе на могилке да и успокоились, а что сделаешь, на все воля Анту великого...


   Снова потекли-полетели годы над островом одиноким, в морской пучине затерянным.Помалу-помалу, вот и еще 10 лет пробежало. А Ихтыс с Итхумом живут как и жили, Нет детей пуст их дом как высохшая тыква. Вроде живет Ихтыс, не тужит, но все снится ей по ночам девочка треокая, не дает покоя, мучит сердце болью. "Не оценила я дара Анту великого, загубила душу невинную" - думает она -" пойду в другой раз умолять его о чуде, не могу больше жить в тоске и одиночестве".
   Другой день, только засветлело небо над Синей рекой, попрощалась Ихтыс с мужем и пошла опять к Пику-Горе. Шла-пошла и день и ночь, и добралась утром до подножия чудесного. Стоит Пик-Гора, поблескивает да посверкивает, как будто ждет ее. Упала тогда она на колени и слезами увлажнила камень-нефрит, просила там великого прощения и молила о чуде.А когда перевалило солнце за полдень встала и тихонько побрела обратно, лелея мечту заветную.
Вот вернулась она домой и потекли дни и месяцы. Пришло время и пришла радость к ним, вновь тяжела стала Ихтыс и все соседи поздравляли их и прославляли Анту щедрого.
   Но на беду, на счастье ли, снова не оказалось в сокровенный час Итхума-сильного дома, охота была в те дни великая на черную кошку-пуму злобную.
Помогали лишь Ихтыс солнце, ветер да луна, вечные свидетели.
К исходу дня огласился дом криком детским - родилась у Ихтыс дочка жданная. Обняла ее Ихтыс, запела песенку, подняла к лицу, чтоб поцеловать. Инда помертвела вся. Была девочка большая да крепкая, волосики ее были шелковые, губки аленькие, да только один лишь глазик глядел на матушку родную ясным синим светом, глядел с белого лобика.
Закричала, забилась Ихтыс и отбросила прочь дитя нечеловеческое. Казалось ей, что злые демоны прямо в сердце ей глядят из глаза дочкиного.
"Не бывало такого испокон веков"- плакала Ихтыс "наказание это мне и гибель для всех людей". Поднялась она кое-как, завернула ребенка в тряпицу теплую и вышла из дома вон. Час шла, и два шла, и три шла и вышла на луг мягкий, резной травой увитый-покрытый. Положила там сверток драгоценный и бросилась прочь, не оглядываясь. А дома всё молилась и жгла травы сильные.злых духов отгоняющие. А мужу как и в прошлый раз сказала, что умер младенец, и место указала, и поплакали они горько и безутешно.


   Годам же что за дело до людских горестей, летят они иль тянутся, а все равно проходят. Вот и еще 10 лет минуло.Горькие это были годы для Ихтыс, совсем одна  осталась в доме она, не вернулся с охоты сильный Итхум, защита и опора.Сама Ихтыс уж не та стала, петь-плясать поотвыкла, все сидит да печалится, вспоминает тайну свою горькую, деток чудесных, от стыда да страха загубленных. Силы уж у нее не те, глаза потухли, старость идет, смерть близится.
Решилась она на последнее средство, сызнова пойти к Пику-Горе, покаяться да пожалиться, попросить Анту да в последний раз. Поднялась Ихтыс на заре ясной, испросила помощи у солнца, ветра и луны, духов верных и в путь отправилась. Втрое дольше ей путь показался, ноги отказывали, мысли мучили, два дара Анту отвергла она, нет не поможет он ей больше, умереть Ихтыс старухой одинокой. Однако дошла на третий день до Пика-Горы, да тут силы и оставили ее. Успела только шепнуть:"Прости великий дух" да "помоги мне".
Утром с восходом встала Ихтыс с подошвы нефритовой да пошла назад, идет-сутулится, слезы из глаз катятся, пуще смерти боится она немилости Анту.
   Зря боялась, пошли месяц за месяцем, дождалась Ихтыс вести счастливой, быть ей матерью. Вот и срок подошел, новая жизнь стучится, детским криком наполнились старые стены. Смеется Ихтыс, ликует, тянет руки к ребенку, а взглянуть боится. Вздохнула глубоко и осмелилась... Да лучше б она слепой родилась. Прекрасен мальчик, кудри его вьются у висков и глаза большие умом светятся, да только вот темно-коричнева кожа его и будто даже в красноту, как кора дерева Ула отдает. Нечеловеческий ребенок. Побледнела Ихтыс да уж и плакать не может, от криков горло свело.Села она в постели, глядит на сына и думает горько:"Пока жива я буду, будет и он жив, а как умру я? Не поверят люди, что он человеческого рду, злым духом назовут или зверем-оборотнем, убьют, жизни лишат обязательно. Зачем же жить ему мучаться, коль умирать все одно." Так подумала Ихтыс, завернула мальчика в покрывало вышитое и вышла прочь из дома.
   Ночь стояла вокруг да тишь,ни голоса человеческого,ни рыку звериного.И лунного света нет, молод месяц, слаб пока. Идет Ихтыс все лесом да лесом, болото обошла, и овраг обошла, и встала у корней громадного дерева Тату, две тыщи лет ему без малого. Присела и положила у корней сына своего малого, а как встала, так и увидела у дерева старого будто что-то белеет столбом. Обомлела Ихтыс, а столб к ней движется, да будто светится и переливается зеленым изнутри, а сверху - так ярче ,как камень-изумруд посверкивает.
Упала тут ниц Ихтыс "Пресветлый Анту! Пресветлый Анту!"- шепчет. А столб возле нее стоит и вроде как смотрит кто-то, только лица не видно.
"Помилуй меня, Пресветлый Анту"- говорит Ихтыс,-"всю жизнь ты меня испытывал да наказывал, позволь теперь хоть умереть спокойно".
Тут голос раздался, вроде ниоткуда и тихо, а всем слышно:"Неразумная ты дочь человеческая. Всю жизнь твою я тебя миловал и наградить хотел за сердце доброе, за веру большую. Ан веры-то тебе и не хватило. Как могла ты подумать, что могу дать зло просящему, горя обездоленному? Теперь же я накажу тебя наказанием самым горьким. Узнай сейчас, чего ты лишилась и мир лишила, глупая женщина, неверящая.
   Первая дочь твоя, коль жива бы была, видела бы все и на земле, и под землей, и под воду , и в небо высокое проник бы взгляд ее. Открыла бы людям она многие тайны и истины. А теперь не будет этого." И только произнес Анту это, как яркая белая звезда вспыхнула в небе прямо над Ихтыс.
   "А вторая твоя дочь, если б жива  была, могла бы видеть насквозь людей земных и ничто злое не ускользнуло бы от ее единственного ока. Она страхи бы видела и болезни, и научила бы людей их изгонять. И были бы счастливы люди во веки. А теперь не будет этого". И только сказал, как голубая светлая звезда зажглась над горизонтом, осветив на секунду все вокруг нежным светом.
   "А твой сын стал бы во главе нового рода человеческого и пошел бы от него народ сильный и великий, открыл бы он многие земли необитаемые. А теперь не будет этого". Замолчал Анту и только последняя звезда озарила темный свод.
И стихло все. На востоке небо чуть светлело, а дивный столб изчез, как и не было его. Лишь у корней дерева Тату лежало вышитое покрывало оставленное.


   Много лет прошло. Никто не видел с того дня несчастной старухи Ихтыс. Лишь говорят люди, дух появился в лесах заповедных у Пика-Горы. В первую ночь новой луны появляется он у камня священного. Да все ходит вокруг и воет, и плачет, будто просит чего или жалуется...