Гефилте-фиш

Сема много раз слышал о гефилте-фиш, но никогда не пробовал. Но тут должны были приехать дальние родственники из Биробиджана, и жене, Соне, ничего не оставалось, как послать Сему Изосимова зимним морозным утром второго января за щукой. 
В холодный праздничный похмельный день все рыбные лавки и фермерские рынки были закрыты, поэтому пришлось ехать в Марьино в дорогущий магазин «Азбука вкуса». Там стоял зыбкий стеклянный аквариум полный прозрачной студеной воды, в котором вместо зубастых и жестокосердных щук сонно плавали мирные карпы и форели, помахивая желтыми плавниками и поскрипывая красными жабрами.
Щук не было и среди охлажденной рыбы. Между горок колотого льда блестели осетры, белуги, севрюги, судаки и толстолобики. Розовато-коралловая норвежская семга, вытаращив глаза-пуговицы, испуганно глядела на Сему. Даже в отделе замороженной рыбы щуку Сема не отыскал. Тогда он позвонил Соне, и жена, с трудом сдерживая зевоту, разрешила купить карпа.
Изосимов ткнул пальцем в двух трехкилограммовых страдальцев и  ловко подставил пакет под сачок, из которого в темное шуршащее нутро выпало два глянцевых чешуйчатых слитка. В это время жена перезвонила Семе и предупредила:
— Не чисти рыбу у продавца!
Изосимов, ничего не понимая, ответил:
— Угу, — и пошел в кассу оплачивать покупку.
Потом он осторожно нес пакет по ледяному паркету (кто будет посыпать песком улицу в праздник) и прислушивался, как в глубине пакета скрежетали и ухали карпы, и казалось, что сейчас они выскочат наружу и призовут Сему к ответу.
Соня тоже никогда не готовила гефилте-фиш, она только помнила, что её готовила любимая Сонина бабушка. Поэтому, когда Изосимов принес рыбу, жена сидела в Интернете и изучала, как приготовить гефилте-фиш.
Для начала надо отрезать у карпа голову, чтобы вместе с головой вытащились кишки. Нельзя резать брюхо. Должен получиться сквозной карп с дыркой вместо внутренностей, чтобы очищенную шкуру с карпа можно было стянуть как чулок и потом заполнить рыбьим фаршем.
У первого карпа надрезали голову не снизу, а сверху и довели нож до хребта, но кишки почему-то не вынулись вместе с головой, а остались в теле.
Соня крикнула Изосимову: «Остолоп», — и, что-то прочитав еще в Интернете, сделала дырку у карпа возле попы и просунула туда руку, чтобы вытащить внутренности, не повредив желчного пузыря. Если повредить желчный пузырь, то мясо карпа будет горчить.
Второй карп получился уже лучше, но и у него голова тоже отвалилась, не вытащив кишки, отчего опять пришлось доставать внутренности через рыбий зад.
Потом Изосимов даже не чистил, а смывал чешуйки с рыбы, а Соня аккуратно стягивала кожу с рыбьих тушек, чтобы не возникло никакой дырочки. Но, плюнув, и что-то еще подсмотрев в Интернете, жена разрезала рыбу на крупные поперечные куски и стала с них сдирать кожу. Это ей удалось лучше, потому что целиком с тушек она снять кожу не смогла, а вот с обрезков получилось. Но даже и в этом случае один или два куска у нее оказались с дырками, а зашить их нитками она не решилась, посчитав, что это невозможно.
Через два часа у Сони получились десять кожаных колец, которые надо было еще набить рыбьим фаршем с пассированным луком, сливочным маслом и вымоченной в молоке белой хлебной мякоти. Для этого Изосимов обрезал с костей рыбье мясо и сгонял в магазин «Ветеран» за килограммом кошачьего минтая. Это богатство трижды прокрутили в мясорубке, которую поначалу Сема собрал неправильно, ножом наружу, отчего рыба мялась, а не резалась. Догадался же Изосимов не сразу, потому что Соня редко пользуется мясорубкой, предпочитая покупать готовый фарш.
На фарш ушло еще два часа. Среди приготовления рыбьего фарша пришли любознательные соседи сверху посмотреть, как у Изосимовых устроена канализация. Семе пришлось снимать два пролета подвесного потолка, чтобы показать: труба цела, никто ее не срезал. Соня же выскочила вся в чешуе, с кровавыми от карпа руками в прихожку, и нервная соседка сверху ахнула: «Кого вы убили и съели в праздники?» Все посмеялись.
Параллельно варили бульон из костей, моркови, свеклы, перца и луковых очисток, но очисток положили так много, что бульон получился горький. Пришлось его сливать и переваривать, что растянулось ещё на полтора часа. Наконец, попробовав переваренный бульон и удостоверившись в его пригодности, Соня и Сема набили рыбью кожу фаршем и полученные лепешки, перекладывая их тонко нарезанными лепестками свеклы, морковки и лука, слоями сложили в огромную эмалированную кастрюлю, куда залили переваренный бульон.
В эмалированной кастрюле лепешки томились три часа, потом их вынули и разложили на огромном фарфоровом блюде в виде гигантской разрезанной рыбы. Благо были и набитая голова и набитый хвост. Гигантскую рыбу залили тем же самым бульоном, но через час он не застыл. Соня полезла в Интернет и, что-то прочитав в нем, добавила в рыбу желатин.
Прекрасное чудо гефилте-фиш поставили застывать в холодильник. На приготовление ушло двенадцать часов.
Надо сказать, что у евреев в некоторые дни было запрещено есть цельную рыбу. Хитроумные раввины придумали фаршировать рыбу, чтобы соблюдать заповеди. Так возникла гефилте-фиш. Мужчины изучали Тору, а бедные женщины по двенадцать часов в сутки готовили фаршированную рыбу и следили за детьми.
Утром Изосимовы встречали дядю Леню и тетю Любу Бирц. Их привезли на желтом такси домой и усадили за стол, достав яства и гигантскую царицу стола гефилте-фиш, искусно наряженную свежей душистой зеленью, жирными маслинами, дольками лимона, сдобренную горячим молодым развалистым картофелем и таящим сливочным маслом. Но гости ели тушеную свинину с капустой, розоватое прозрачное белорусское сало и сладкий желтый козий сыр, запивая все ледяной стопочкой водки «Журавли».